Человек – или не человек вовсе 7 страница

– Что случилось? Отчего она закричала?

– Кричала и кричала, – пожала плечами Карповна. – С кем не бывает…

Друзья переглянулись. Дина нервно жевала бисквит. А старушка благоговейно поцеловала свой новый серебряный крестик. Ласково потрепала Сергея по голове и пробормотала:.

– Сдается, хороший мой, теперь нас с тобой беспокоить особо не будут. И крутиться вокруг нас тоже не станут…

Карповна убрала в мойку грязную посуду. Обеспокоенно посмотрела на часы и сказала:

– Твоя мачеха велела мне идти к себе. Да – и, пока она не пообедает, из своей комнаты не выходить. Мол, она и видеть меня не желает! Какова?!

Карповна насмешливо фыркнула и невозмутимо выплыла из столовой.

– Вот это финт! – потрясенно прошептал Гришка. – Кажется, сработало!

– Сработать‑то сработало, – недовольно проворчала Лена.

Она выглянула в коридор и проводила взглядом старуху, медленно поднимавшуюся по лестнице. Обернулась к Гришке и обвиняющим тоном воскликнула:

– Ваша драгоценная Карповна, сдается мне, тоже кое‑что об Эльвире знает!

Гришка и Сергей переглянулись и удивленно посмотрели на подругу. Лена хмуро пояснила:

– Не видели, что ли, как она на свой крестик смотрит? И я ни чуточки не удивлена, что Сережкина мачеха от нее так шарахнулась!

Друзья помолчали, обдумывая ситуацию. Сергей поднял на Лену отчаянные глаза и глухо сказал:

– Ты не о том говоришь!

– Что значит – не о том? – возмутилась девочка, а остальные с тревогой уставились на Сергея.

– А то, – прошептал он. – Ведь если Эльвира – обычная преступница, почему она так на Карповну отреагировала? Откуда ей знать, например, что крестик – из Святой земли?

Дина задрожала и буквально упала на стул. Лена как‑то по‑детски открыла рот.

– Да погоди ты! – прервал друга Гришка. Покосился на застывших девочек и сердито воскликнул: – Ну при чем тут Святая земля, а? Эльвира просто увидела на шее старухи серебряный крест – и всех дел!

Сергей смотрел на него непонимающе. Гришка раздраженно пояснил:

– Забыл? Все они, эти сектанты‑оккультисты‑сатанисты, – ненормальные малость, и крест для них – страшен. Это же символ того, что они ненавидят! Вспомни, мы уже говорили об этом! Светка, скажи этому кретину, ну?

Светлана несколько раз быстро кивнула. Дина круглыми глазами смотрела на Лену. Парамонова выразительно повертела пальцем у виска.

– Ну, пусть так, – прошептал с некоторым облегчением Сергей. Осмотрел свой крест, потом вновь демонстративно спрятал его за пазуху и выдохнул: – Подождем, что будет дальше.

Лена, помявшись, предложила:

– Давайте для чистоты эксперимента посидим в библиотеке. Эльвира как раз в столовую сейчас должна спуститься. А мы дверь оставим открытой и все увидим. Это же напротив!

Друзья не возражали. Просто бесшумно перебрались в соседнюю комнату.

Они удобно расположились в мягких креслах и разобрали журналы. Лена включила музыкальный центр. И тут же подтащила свое кресло поближе к двери. Чтобы не прозевать появления Сережкиной мачехи.

Лене почему‑то казалось: это очень важно. Проследить, как Эльвира подойдет к столовой. И она, прячась за свой журнал, чаще смотрела на лестницу, чем на яркие иллюстрации.

Читать, правда, и остальным семиклассникам оказалось сложновато. Слишком уж они были напряжены. Но страницы они перелистывали усердно. Все старались хоть немного отвлечься.

Буквально через несколько минут Сергей вскочил и поднял руку:

– Идет!

Друзья застыли на тех местах, кто где сидел или стоял. И действительно, услышали на лестнице чьи‑то шаги. Судя по всему, спускалась именно она, Эльвира. Для Карповны эти шаги были слишком легкими, а больше в доме никого не было.

Гришка на цыпочках подошел к двери и приоткрыл ее чуть пошире. Развернул свое кресло, уселся лицом к коридору и предусмотрительно прикрылся каким‑то пестрым журналом. Лена возмущенно посмотрела на него, но ничего не сказала. Просто спряталась за приоткрытой дверью и стала наблюдать за лестницей. Светлана торопливо выключила музыку. В наступившей тишине шаги слышались поразительно отчетливо. Эльвира все ближе подходила к столовой. Неожиданно размеренный ритм ее шагов стал ломаться: она шла все медленнее и медленнее. Наконец, окончательно замерла, не дойдя до библиотеки изрядное расстояние. Друзья затаили дыхание. Одна только Лена разочарованно глазела из своего укрытия на пустую лестницу.

Секунды шли – но ничего не происходило. Напряжение в библиотеке нарастало, у ребят почти не осталось сил ждать, чем же все кончится. И вели они сейчас себя по‑разному.

Бледная Дина судорожно вцепилась в подлокотники кресла. У Лены хищно трепетали ноздри, она непроизвольно сжимала и разжимала кулаки. Глаза Светланы испуганно округлились. Сергей внимательно смотрел в проем двери, его темные брови нервно подрагивали. Гришка радостно ухмылялся.

– Что… Что это такое?! – неожиданно услышали друзья злой, недоумевающий голос Эльвиры. Она неразборчиво что‑то хрипло прошептала. А затем из коридора донесся мучительный стон. И звуки шагов быстро начали удаляться.

Пока пораженные ребята старались осознать происшедшее, оглушительно затрезвонил внутренний телефон. Друзья вздрогнули и растерянно переглянулись.

– Н‑не б‑бери т‑трубку, – испуганно прошептала Дина. – Эт‑то она!

Телефон продолжал надрываться. Друзья завороженно смотрели на него, не решаясь двинуться с места. Наконец Сергей не выдержал и потянулся к трубке.

Дина испуганно ойкнула. Светлана зажмурилась. Лена воинственно насупилась. Гришка же едва не столкнулся с приятелем лбом, так он торопился не пропустить ни словечка из разговора Сереги с Эльвирой.

Громко, на всю комнату, раздался встревоженный, чуть визгливый голос мачехи:

– Сергей, ты в библиотеке?

Мальчик, чуть помолчав, неохотно отозвался:

– Ну да. Я же поднял трубку…

– Ты поднял! – зло воскликнула Эльвира. – Я тебя уже черт знает сколько времени по всему дому разыскиваю! Поднял он!

– А что случилось? – Сергей отчаянно пытался не выдать своего страха.

На том конце провода немного помолчали и гневно крикнули в трубку:

– Он еще спрашивает!!!

Сергей облизал мгновенно пересохшие губы. Мачеха после короткой паузы жестко распорядилась:

– Срочно принеси из холодильника мой пакет с травами! Срочно, понимаешь?!

– П‑почему – я? – пролепетал мальчик.

– А кто, кретин?! Я плохо себя чувствую!

– К‑карповна…

– Нет! Никакой Карповны, понял? Только ты, и сию же секунду!!!

Ребята растерянно переглянулись. Вид у всех был довольно бледный. Даже Лена растеряла вдруг всю свою агрессивность и смотрелась ничуть не более грозной, чем другие девочки. А Дина вообще тихо плакала, размазывая слезы по лицу кончиком своей косы и забыв от страха о носовом платке.

Гришка раздраженно воскликнул:

– Да ну ее к черту! Пусть сама тащится за своими травами! Командует еще тут!

Светлана сглотнула и еле слышно прошептала:

– Она, наверное, не может войти в столовую. Из‑за иконы.

– Да ладно тебе! – Гришка скривил губы. – Неужели ты всерьез веришь в подобную ерунду?!

Девочка жарко вспыхнула:

– Нет. Не знаю… Я просто… просто пытаюсь как‑то себе это объяснить…

Гришка недобро ухмыльнулся:

– Хорошенькое объясненьице! И куда оно нас приведет, интересно? Прямым ходом в дурдом? Ну уж нет, я предпочитаю верить объяснению самой Эльвиры, что она вдруг плохо себя почувствовала!

– Н‑нашли в‑время спорить, – всхлипнула Дина. – Н‑нужно д‑действовать!

Гришка изумленно присвистнул. Лена ехидно протянула:

– А как? Тащиться с травами прямо к ней в пасть?

– Н‑ну и что? – отозвалась чуть дрожащим голосом девочка. Она вспомнила наконец о носовом платке и торопливо привела в порядок лицо. Потом с тяжелым вздохом сказала: – Р‑раз уж на то пошло, я с‑сама отнесу Эльвире ее травы. П‑подумаешь! С‑скажу: у Сер‑р‑режи – г‑г‑гости, а она ведь сама вчера хотела со мной познакомиться…

Друзья ошеломленно уставились на девочку. От нее никто ничего подобного не ожидал. Они как‑то привыкли, что Дина – наиболее тихий и боязливый член их компании. Если честно, она еще ни одного триллера до конца не посмотрела! Даже до середины. На первой же страшной сцене ломалась. Тем более странной казалась ее внезапная решительность.

– К т‑тому же, – настойчиво прошептала Дина, – н‑на С‑сереже – крестик. Н‑неизвестно еще, п‑получится ли у н‑него войти в к‑комнату Эльвиры. А так я, м‑может, что и р‑разузнаю…

Лена с жадным любопытством спросила:

– Тебе не страшно? Ведь даже мне как‑то не по себе!

– Ч‑чего мне б‑бояться? – храбро возразила Дина. Покрепче вцепилась в подлокотники кресла и выдохнула: – Я же не одна с ней в д‑доме.

Если бы Дина могла знать, чем для нее кончится этот первый в ее жизни действительно мужественный поступок!

 

Эльвира металась по комнате, не будучи в силах успокоиться и чувствуя себя почти тигрицей в клетке. Она еще никого не ненавидела так сильно, до такой степени, как Карповну.

Эта мерзкая старуха осмелилась открыто противостоять ей! Демонстративно нацепила новый крест на шею, а скольких трудов стоило Эльвире надорвать ее цепочку, чтобы та потеряла свой прежний ненавистный крест! Она затратила тогда на это столько сил, что очень долго восстанавливала их! А как сейчас Карповна смотрела на нее – вызывающе, недопустимо нагло смотрела!

Да кто она такая?! Жалкая прислуга, забывшая свое законное место!!!

И мальчишку в свои игры втянула – наверняка, ну, это, впрочем, не имеет значения. Уже не имеет.

Эльвира нехорошо улыбнулась: время «Х» приближалось стремительно. Почти все готово… Может быть, в этом году ей удастся по‑настоящему угодить Хозяину, и тогда…

 

Глава 20

Пасхальный кролик

 

Дина и позже не поняла толком причин своей невесть откуда взявшейся решимости. Может… все из‑за Светланы? Из‑за ее портрета, написанного Сергеем? Дина с самого раннего детства знала, что нравится Сереже Ильину. Привыкла жить с этим и изредка подсмеиваться над другом. Или просто делала вид, что ей все равно. А тут… Уж очень Светлана красивая! Встревоженная Дина несколько раз перехватывала задумчивый взгляд Сергея, устремленный на Свету Лукьяненко. Он не смел так на нее смотреть! Дине стало страшно. Вдруг ей захотелось как‑то обратить внимание Сергея и на себя. Заставить его немного поволноваться. И доказать ему… доказать, что она тоже чего‑то стоит!

Так и оказалась Дина перед этой плотно закрытой дверью на втором этаже. Если честно, не совсем четко понимая, что она здесь делает.

Тяжело вздохнув, девочка осторожно постучала в дверь. Получила едва слышное разрешение войти и нерешительно повернула ручку. Дине было не по себе. Ей никогда еще не было так страшно! Сердце билось как сумасшедшее, в ушах гудело, к повлажневшему лбу прилипли темные кудряшки. Ей мучительно хотелось сбежать и обо всем забыть.

Дина с трудом заставила себя распахнуть дверь и застыла на пороге, потрясенная. Она не могла отвести взгляда от самых странных в мире глаз. Удивительных глаз. Совершенно таких же, как на сделанном Сергеем рисунке. Эти глаза казались настолько бесцветными, что радужка практически не выделялась на фоне белков. Черные точки зрачков выглядели очень неестественно и пугали. «Сергей, кажется, сравнивал их с пистолетными дулами», – вяло подумала Дина. Она лишь теперь поняла, что он имел в виду.

В комнате Сережкиной мачехи стоял ни на что не похожий, неприятно удушливый запах трав и ароматических масел. Необычный и тяжелый.

У испуганной Дины закружилась голова. Она с трудом сглотнула горьковатую вязкую слюну и покрепче сжала пакет с травами.

Эльвира раздраженно спросила:

– Ты кто такая?

Дина вздрогнула, едва не уронив пакет. Откашлялась и сбивчиво пояснила:

– Я – Д‑дина. П‑понимаете, у Сережи г‑гости. В‑вот я и р‑решилась… э‑э… ему п‑помочь.

– Ага, Дина. Помню‑помню! – Эльвира встала с низкого, обтянутого красной кожей кресла и насмешливо протянула: – Если не ошибаюсь, ты – пассия моего будущего, – она нехорошо усмехнулась, – пасынка? Ну хорошо, проходи, садись.

Дина продолжала стоять на месте, во все глаза рассматривая эту странную женщину.

«Как странно, что она некрасивая, – рассеянно размышляла девочка. – У нее же классические черты лица. И золотистые волосы, любая девчонка мечтала бы о таких. А вот выражение глаз… И почему у нее губы такие тонкие и темные? Как две змейки. И дергаются, дергаются…»

Эльвира не стала ждать, пока Дина придет в себя. Она схватила испуганно задрожавшую гостью за руку и усадила во второе кресло. Такое же алое, как свое. Слишком мягкое, глубокое, оно словно парализовало Дину. Принесенные девочкой травы Эльвира небрежно бросила на стеклянный столик. И плотно закрыла дверь. Внимательно рассматривая застывшую от страха Дину, мачеха Сергея добродушно хмыкнула:

– Ты вполне ничего. У мальчишки есть вкус. Впрочем, как и у его отца!

Девочка жарко вспыхнула. Эльвира рассмеялась. Она какое‑то время разглядывала Дину. Наконец женщина встряхнула головой и еле слышно пробормотала:

– Глупо упускать такой случай. Да и выяснить кое‑что не помешает…

Эльвира придвинула свое кресло почти вплотную к гостье. В упор посмотрела ей в глаза и холодно спросила:

– Что тут случилось? Пока меня не было.

– Вы о ч‑чем? – пролепетала Дина.

Взгляд Сережиной мачехи показался ей зловещим. Дина изо всех сил вжалась в спинку кресла. Она чувствовала: от неожиданного страха у нее свело лопатки, и между ними медленно побежала ледяная струйка пота.

– Что значит – «о чем»? Я хочу знать, кто пришел в мой дом? И чем вы занимались до моего прихода. По‑моему, имею полное право. Я здесь хозяйка!

– Еще нет, – выдохнула Дина, ужасаясь собственной смелости.

– Считай, уже – да, – улыбнулась Эльвира.

Дина молчала. Она не знала, о чем можно ей сообщить, а о чем лучше умолчать. И в первый раз пожалела о том, что пошла наверх.

«Наверняка у Ленки все вышло бы гораздо лучше, – грустно подумала Дина. – Уж ее бы Эльвира не запугала! И Сергея тоже».

Молчание гостьи Эльвире явно не понравилось. Она сурово сдвинула брови, губы ее превратились в две тонкие голубоватые нити, а глаза гневно вспыхнули. Багровые отблески, промелькнувшие в них, испугали Дину невероятно. Даже нечаянная мысль, что эти отблески дает обивка кресел, девочку не успокоила. Невероятный сумбур в Дининой голове вдруг перечеркнула одна мысль: если эта страшная женщина узнает об освященных вещах, появившихся в этом доме, может, она просто покинет его? Добровольно и навсегда. И снимет с них ответственность за все дальнейшее. В конце концов, они же не Интерпол! Обычные семиклассники. Пусть Эльвирой занимаются взрослые.

Решившись, Дина пролепетала:

– Н‑но я н‑не знаю, что именно в‑вас интересует…

– Выкладывай все, – отрывисто приказала Сережкина мачеха. – Потом разберемся.

Дина глубоко вздохнула и размеренно начала:

– Н‑ну, С‑сережа нас с‑сегодня после школы п‑пригласил к себе…

– Кого это – вас? Подробнее!

– Н‑ну, понимаете, н‑нас! М‑мы с детства д‑дружим. Я, Лена, С‑сережа и Гриша. Еще и С‑света с нами пошла. Лукьяненко. Ее п‑папа недавно был в Иер‑русалиме…

– Где?! – потрясенно отшатнулась от нее Эльвира.

Дина с трудом улыбнулась:

– Н‑ну… в Святой земле. И п‑п‑привез оттуда всего‑всего! Освященные там вещи. Иконы, к п‑примеру, к‑крестики с‑серебряные… – Она немного подумала и пожала плечами: – Еще что‑то. В‑воду святую, к‑кажется. Или землю. Я плохо помню, извините…

– Дальше! – прошипела Эльвира.

Глаза ее уже не просто отсвечивали багровым. Они СТАЛИ багровыми. Вся радужка налилась этим жутким цветом. Дина задрожала от страха. Она неожиданно поняла, что затеянная ими игра может плохо кончиться. Больше всего на свете ей хотелось вскочить и выбежать из этой кошмарной комнаты, но… Дина не могла шевельнуть и пальцем! Какое‑то странное оцепенение охватило ее. Как бы со стороны Дина услышала свой тусклый голос:

– В‑вот Света и р‑решила п‑подарить часть этих вещей Сергею. Иконы, там. К‑крестики… Ведь Сергей ей н‑нравится. Даже очень. И ее п‑папа совсем не возражал…

– Что?! – простонала Эльвира. – Что эта глупая девчонка приволокла в мой дом?! Быстрее!

– Всего лишь иконы и к‑крестики с‑серебряные… – повторила Дина.

Эльвира прикрыла глаза ладонью, о чем‑то размышляя. Ободренная ее молчанием Дина пояснила:

– Для К‑к‑карповны один, другой – для С‑сережи, третий – для его отца. Одну икону п‑повесили в с‑столовой. Д‑другую – в с‑спальне отца. К‑карповна р‑р‑разрешила.

Эльвира по‑прежнему молчала. Дина собралась с силами и, прогнав ненадолго это непонятное оцепенение, мстительно добавила:

– А з‑завтра… завтра Света в доме святой водой п‑побрызгает! По п‑просьбе К‑карповны. К Пасхе!

Эльвира вскочила с кресла и воскликнула:

– Проклятье! Неужели эта старая ведьма о чем‑то догадывается?! И мальчишка…

Она нервно забегала по комнате. Внезапно женщина резко остановилась. Застыла на месте, что‑то обдумывая, и вдруг хрипло захохотала. Смех этот показался Дине зловещим. У нее от нестерпимого ужаса даже похолодели руки.

– Ну что же, – зло прошипела Эльвира, – ступим на тропу войны чуть раньше намеченного. Жаль, конечно, терять такую «крышу», но… И змеенышу отомщу! Правда, по‑другому, чем думала.

Она неожиданно резко обернулась к Дине.

Девочка вскрикнула и попыталась подняться, но отвратительное оцепенение вернулось – она вновь не могла двигаться. Дина хотела зажмуриться, однако ее веки вдруг налились свинцом, только темные пушистые ресницы слегка дрогнули.

Странные и страшные глаза приблизились к Дининому лицу почти вплотную. Черные точки зрачков начали увеличиваться, постепенно расширяясь на всю радужку, на весь глаз, затем – на весь мир…

Дина потеряла сознание. Последнее, что она услышала, было: «Прекраснейший пасхальный кролик!»

 

Глава 21

Спасительный сигнал

 

Взволнованные ребята по‑прежнему сидели в библиотеке. Они пытались, ожидая Дину, хоть чем‑то занять себя, но получалось у них плохо. Ни включенный видак, ни журналы, ни книги не могли их отвлечь. Даже предложенный Сергеем набор отличных компьютерных игр не вызвал у друзей интереса. В комнате стояла гнетущая тишина. Встревоженные девчонки то и дело бегали к двери. Выглядывали в коридор и с надеждой смотрели на верхнюю площадку лестницы. Они ждали появления Дины.

Наконец Гришка не выдержал. Плотно прикрыл дверь в библиотеку и обернулся к ребятам:

– Уж лучше б я к ней пошел! Дергайся тут теперь…

– Точно, – буркнула Лена. – Или я.

– Нет, это я виноват, – вздохнул Сергей. – Струсил в последний момент, вот Динка и бросилась на амбразуру.

Светлана нервно захлопнула книгу и пробормотала:

– Не волнуйтесь вы так. Дина – человек выдержанный, она должна справиться.

– Ага, выдержанный, – раздраженно посмотрела на нее Лена. – Знаешь поговорку?

– Какую?

– В тихом омуте черти водятся, вот какую! От Динки всего можно ожидать. Я‑то ее лучше всех знаю.

Они опять замолчали. Сергей рассеянно подошел к окну и поднял жалюзи. Вдруг он вскрикнул.

– Ты что? – подбежал к нему встревоженный Гришка.

– Не знаю. Показалось, наверное…

– Да что показалось‑то?! – не выдержав напряжения, закричала Лена.

Мальчик взъерошил светлые волосы:

– Машина только что от дома отъехала. Показалось – мачехина.

Одноклассники испуганно переглянулись. Светлана жалобно прошептала:

– А мне… Я тоже думала, кажется…

– Что?! – бросилась к ней Лена.

Светлана посмотрела на нее растерянно. Ленка прорычала:

– Быстрее! И так, наверное, уже поздно!

Светлана виновато пролепетала:

– Показалось, что дверь входная открывалась. Правда, еле‑еле слышно было. Я решила – ошиблась.

– С ума вы все посходили! – возмутилась Лена. Бросившись к двери, она распахнула ее настежь. – Какой идиот закрыл ее?!

– Ну, я, – пожал плечами Гришка. – Мы же беседовали. Я и прикрыл, чтобы нас не подслушали.

Друзья удрученно молчали. Они почему‑то не сомневались: от дома действительно только что отъехала машина мачехи Сергея. И хорошо, если в машине сидела одна Эльвира.

Думать дальше им было страшно. Всем. Даже Парамоновой.

В конце концов, Лена решительно заявила:

– Вы как хотите, а я иду наверх! Я не собираюсь сидеть тут и с ума сходить. – Она с надеждой посмотрела на Светлану: – Может, ничего и не случилось? Они просто беседуют? И машина чужая…

Не договорив, Лена рванулась к лестнице, ребята побежали следом за ней. На второй этаж они поднимались плечом к плечу и в полной тишине. Резко затормозили перед распахнутой настежь дверью в комнату Эльвиры. Сразу стало ясно – там пусто. Друзья испуганно переглянулись. Нерешительно вошли и застыли в ужасе от увиденного.

По комнате Эльвиры словно тайфун прошелся!

Многочисленные шкафы стояли нараспашку, ящики письменного стола были выдвинуты, черный ковер расцвечен кучами валявшейся на нем одежды и ворохом бумаг. Все носило следы поспешного бегства.

– Не трогайте ничего! – хрипло воскликнул Сергей, увидев, что Светлана подошла к столу.

– Я ни до чего не дотронусь, – обернулась к нему девочка. И едва слышно добавила: – Только тут для тебя сообщение.

Она указала дрожащим пальцем на работающий компьютер. На мониторе огненно‑красным цветом горели слова: «Ты своего добился. Я вынуждена оставить этот дом. Впрочем, ты мне за это уже заплатил – девчонкой!»

Эльвира не подписалась.

Потрясенные ребята вернулись в библиотеку. Светлана тихо плакала, аккуратно промакивая слезы крошечным носовым платочком. Лена хмурилась, отворачивалась и как‑то подозрительно часто шмыгала носом. Мальчишки растерянно метались по комнате. Изредка они сталкивались и тут же старательно отводили друг от друга глаза.

Наконец Сергей не выдержал и схватил пробегавшего мимо него Гришку за рукав:

– Ну и долго ты собираешься икру метать? Или считаешь, что наша беготня чему‑то поможет?

– Ты что‑то предлагаешь? – огрызнулся Гришка.

Сергей тяжело вздохнул:

– Я предлагаю подумать для начала, а потом начать действовать! И как можно быстрее.

– Ну, хорошо, – угрюмо кивнул Гришка. – Давайте подумаем. Для начала.

Он неохотно поплелся к ближайшему креслу. Девочки тоже сели. Какое‑то время в библиотеке стояла полная тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами Светланы и сердитым сопением Лены.

Парамонова сдалась первой.

– Нет, я так не могу! – воскликнула она и изо всех сил стукнула кулаком по подлокотнику. – Пока мы тут протираем штаны, она увозит Динку все дальше и дальше. И ладно – если живой!

Светлана всхлипнула громче. Хмурый Сергей повторил свой вопрос:

– Что ты предлагаешь?

– Искать! – закричала Лена. – Понимаешь, искать! Да все, что угодно, только не терять так бездарно время!

– Искать – это хорошо, – невнятно пробормотал Гришка. – Хотелось бы только знать – как и где? – Он поднял сердитые глаза на Лену: – Ты ничего поконкретнее предложить не можешь?

– Могу, – твердо заявила Парамонова. – Я предлагаю сейчас же идти к Карандашу и подключать взрослых. Полицию, например. Пусть даже этот дурацкий Интерпол! Мне все равно. Лишь бы они нашли Динку!

– И я предлагаю бежать в полицию, – поддержал Сергей.

Гришка помрачнел:

– А что мы им скажем? Про Святую землю, серебряные крестики и иконы? Про Эльвирино увлечение черной магией? А может, о твоих дурацких свечениях им сообщим?

Сергей опустил голову. Девочки растерянно переглянулись. Гришка угрюмо проворчал:

– Думаю, в ближайшем дурдоме пара‑тройка свободных мест для нас найдется.

– А плевать! – окрысилась вдруг Лена. – Плевать на дурдом! Ты что, забыл, о чем говорил Карандаш?! – И Лена через силу произнесла: – А если он не ошибся, и Эльвира – тот самый монстр из Германии? Может, она уже завтра нашу Динку на котлеты пустит?! Она явно ненормальная, не понял, что ли? Одни глаза чего стоят!

– Сереж, может, рассказать все твоему папе? – осторожно предложила Светлана. – О Дине и об Эльвире. Должен же он знать – кто она.

– Точно, – оживилась Лена, – Анатолий Федорович наверняка нам поможет!

Сергей отрицательно покачал головой:

– Папы нет, он с утра улетел в Москву и вернется лишь к ночи. И про Эльвиру я с ним говорить не хочу, если честно.

Друзья смотрели выжидающе. Сергей судорожно сглотнул и хрипло сказал:

– Вдруг… она ему по‑настоящему нравится? Как мне… Дина. А я вдруг ему скажу, что она – сатанистка, да еще и ведьма, если Карандаш прав.

Друзья переглянулись.

– Нет уж, лучше без папы. Просто… Эльвира… уехала! Мало ли куда и почему… Они же пока еще не женаты. Скажу – попрощалась с нами и ушла, ведь она даже вещи свои забрала…

– И мой папа, как назло, в Стокгольме, – прошептала с досадой Светлана. – Только через два дня прилетит – все работа у него, работа…

– А моим вообще ничего такого говорить нельзя, – хмуро сообщила Лена. – Они только в панику ударятся. И в полицию меня потащат – сто пудов, знаю я их!

– Может, Дине домой позвонить? – спросила Светлана.

– Нельзя, – Лена помрачнела, – у Динкиной мамы сердце совсем плохое, она иногда неделями в больнице из‑за него лежит. И паникерша она еще больше, чем мои родители!

– А папа?

– Папы у Динки нет, – неохотно буркнула Лена. – Он ушел от них, Динка еще совсем маленькой была… – И резюмировала: – Лучше к Карандашу, мне так кажется!

В библиотеке вновь повисла гнетущая тишина. Сам воздух, казалось, сгустился, в нем отчетливо витала тревога. Растерянные и испуганные ребята исподлобья поглядывали друг на друга.

Наконец Гришка неохотно буркнул:

– Ну, хорошо. Спорить я не собираюсь. Я боюсь за Динку ничуть не меньше вашего. Просто знаю: быстро нам ее не найти. – И он угрюмо бросил: – Не забывайте: чтобы вычислить Эльвиру в Германии, полиция внедрила своего человека в банду, и это заняло кучу времени. А у нас времени нет!

Друзья старательно отводили взгляды в сторону. Гришка помолчал и с явным усилием выдохнул:

– Тем более что через день – Пасха. По словам Карандаша, основные ритуалы эти… гм‑м‑м… эти граждане приурочивают как раз к церковным праздникам. Так что полиция полицией, а что делать нам? Как мы можем помочь поискам Эльвиры и Дины?

Неожиданно в комнате что‑то изменилось. Вначале друзья не сообразили – что именно. Потом до них дошло: стихли всхлипывания Лукьяненко. Они посмотрели на Светлану. Девочка хлопотливо стирала платком следы слез, на ее лице неожиданно появилось странное, какое‑то очень значительное выражение.

Сергей с надеждой воскликнул:

– Что‑то можешь предложить?

Все вдруг вспомнили: именно Светлана Лукьяненко придумала план проверки Эльвиры на «вшивость». Этот же план помог им выжить мачеху Сергея из дома.

Если бы не их оплошность – незачем было отпускать Динку без сопровождающих! – может, уже через пару‑тройку дней никто из них и не вспомнил бы об Эльвире. Ведь она сбежала! Жаль, не одна…

– Кажется, могу, – прошептала Светлана.

Она подняла на своих новых друзей засиявшие глаза. Гришка и Лена переглянулись и, несмотря на сложность ситуации, подмигнули друг другу. Светлана взволнованно полезла в карман джинсов и показала ребятам какую‑то необычную пластиковую упаковку. В похожих коробочках обычно продают батарейки для наручных часов.

Только в этой оказались запаяны не батарейки, а какие‑то крохотные не то иголочки, не то булавочки. Нарядная упаковка была неполной, несколько иголок уже вырезали.

– Вот! – торжественно протянула им свою находку Светлана.

– Что это? – сварливо буркнул Гришка Лапшин. – Ты хочешь сказать, что записалась на курсы кройки и шитья?

– Не остри, – пихнула его, и не слабо, Лена. – Нашел время!

Она взяла у Светы упаковку. Какое‑то время внимательно рассматривала ее, только что на зуб не пробовала, потом в упор посмотрела на одноклассницу:

– Объяснись!

– Ну как же, – заволновалась Светлана, – неужели вы не поняли?

Гришка фыркнул. Сергей пожал плечами. Неисправимая Лена лицемерно вздохнула:

– Да уж! Пока не дошло!

– Это же «маячки», – горячо пояснила Лукьяненко. – Ну, по которым человека найти можно! Если есть принимающее устройство.

– Что‑о?! – пораженно ахнула Ленка.