Не знаешь, что делать, – сделай шаг вперед 8 страница

Это было страшно, и Гришка почувствовал, как по его спине вновь ледяной струйкой побежал пот. Он с трудом оторвал буквально прикипевшие к полотну глаза и сдавленно прохрипел:

– Как тебе ЭТО удалось?!

Спина Сергея дрогнула. Он раздраженно швырнул в банку с растворителем кисть и вызывающе отозвался:

– Вхожу в образ! Разве ты не понял?

И, оглушительно хлопнув дверью, он выбежал из мастерской.

 

Глава 14

Не до мороженого

 

Друзья опять сидели в знакомом кафе. И опять – без Сергея. Перед ними стояли мороженое и запотевшие банки с пепси, но ребята не обращали внимания на все это великолепие. Лишь Гришка вяло колупал ложечкой в своей порции, стараясь не встречаться лишний раз взглядом с девочками. Лапшин прекрасно понимал: ничего хорошего – для себя! – он не увидит. Светлана в лучшем случае посмотрит на него с укоризной. Дина – жалобно. А Ленка, естественно, – разъяренно. Гришка уже нечто подобное «проходил»! И не раз.

Первой – что Гришку ничуть не удивило – прервала молчание Парамонова. Она бесцеремонно выдернула из‑под Гришкиного носа мороженое и язвительно прошипела:

– Что скажешь, художничек? Как тебе ильинская мазня? Впечатляет?

– Как будто у Серого бывают плохие работы, – невнятно проворчал Гришка.

– Ты от ответа не уходи! – яростным полушепотом потребовала Лена. – Лучше скажи: можно ТАКОЕ взять из головы, не увидев в натуре?

Дина попросила:

– К‑как художник, с‑с‑скажи. Ведь К‑карандаш с‑считает: ты тоже чего‑то с‑стоишь. Якобы ты… т‑талантлив!

Гришка не обратил внимания на Динин выпад, зато с искренним изумлением уставился на Лену:

– Считаешь, он рисовал с натуры?! С ума сходишь?

– Может, и схожу! – в полный голос рявкнула Лена.

Из‑за соседних столиков начали торопливо выбираться посетители. Они переносили свои вещи подальше от опасных подростков: у разъяренной Лены вид был такой, что потасовка казалась неминуемой. Не обращая внимания на встревоженных официантов и посетителей кафе, Лена перегнулась через стол, в упор уставилась на Гришку и потребовала:

– Не выкручивайся, Рыжий! Отвечай на вопрос!

Гришка растерянно пробормотал:

– Ничего себе – вопросик… На него же ответить просто невозможно!

– А ты постарайся, – очень серьезно сказала Светлана.

Гришка пожал плечами:

– Ну, не знаю… Может, отец как‑то катал Серегу на вертолете? Над городом. Помню, Серый года два тому назад хвастался, если я ничего не путаю…

Девочки продолжали вопросительно смотреть на него. Гришка раздраженно буркнул:

– Конечно, не увидев город сверху, ТАК его не напишешь, тут вы правы. Слишком много деталей. Или… он в Сети что‑то нашел? Там ведь чего только нет…

Гришка растерянно замолк. Друзья в мрачном раздумье уткнулись в свои порции. Над столом повисла нехорошая тишина.

Вдруг Дина всхлипнула. Заикаясь сильнее обычного, она пролепетала:

– П‑помните, н‑на уп‑паковке п‑полет в‑вампира н‑над г‑городом б‑был н‑нарисован?

– Летучая мышь, что ли? – угрюмо уточнила Лена.

Ребята невольно переглянулись. Лица девочек помрачнели. Гришка схватился за голову и поднял на них шалые глаза:

– Слушайте, я же с вами свихнусь, ей‑богу! Вы хоть понимаете, о ЧЕМ вы говорите?!

Гришкин отчаянный выкрик немного встряхнул подруг. В глазах Дины появилась робкая надежда. Светлана смутилась. Лена мгновенно оживилась и ядовито фыркнула:

– ОН с нами свихнется! Вы слышали, девочки?! Мы из‑за его идиотских шуточек уже почти месяц с ума сходим, ночей не спим, учиться практически перестали, я уже две тренировки прогуляла – не до них как‑то, – а он только‑только свихнуться собирается! Хорош гусь!

– Да хватит вам! – рассердилась Светлана. – Без ваших вечных ссор проблем хватает! Давайте поговорим спокойно, что ли?

Лена пожала плечами. Гришка поспешно согласился с Лукьяненко:

– Точно! Давайте говорить спокойно. И не впадая в старческий маразм. Нам это пока что рановато.

– Н‑ну‑у, шут гор‑роховый, – раздраженно прошипела Лена, – дождешься ты у меня!

– Ха! – весело парировал ее выпад Гришка. – По‑моему, ты мне уже авансом пару оплеух сегодня отвесила! Прямо на уроке, не забыла? Так что замолкни наконец, дай хоть слово Светке сказать!

Возмущенная Лена открыла было рот, но все же промолчала. Как полагал давно утративший последние иллюзии Лапшин, в основном от злости, чем из желания спокойно обсудить проблему. Через минуту вступать с Гришкой в очередную перепалку стало поздно. Редкой паузой успела воспользоваться Светлана.

– Понимаешь, Гриша, – очень осторожно начала она, – мы прекрасно знаем, что все это звучит ужасно глупо, но у нас нет выбора. Если это наши фантазии – хорошо, а если нет? Уж очень все в одну точку бьет!

Дина кивнула. Лена с откровенной злостью крякнула. Увидев по Гришкиному лицу, что он собирается спорить, Светлана торопливо сказала:

– Дай мне закончить, хорошо? А потом мы тебя послушаем. – И, помолчав немного, она продолжила: – Вот смотри, что получается: ты приносишь нам пакетик с неизвестными травами, и Сергей, как последний дурак, выпивает их. Я ничего не опустила, нет?

– Нет! – прорычала Лена.

– На следующее утро Ильин впервые – заметь: впервые в жизни! – опаздывает в школу. И каким он туда приходит? Бледным, с потемневшими за ночь волосами, а глаза у него болезненно реагируют на свет. Так?

Гришка нехотя согласился с ней, кивнув. Светлана заговорила увереннее:

– Еще через одну ночь Ильин приходит в школу в темных очках. У него вдруг покраснели белки глаз и еще сильнее потемнели волосы. Да, не забыть бы – с этого дня Сергей становится прямо‑таки дичком и шарахается даже от нас. И от Динки, учти!

Дина смущенно покраснела. Лена грозно засопела. Гришка, удивляясь самому себе, слушал Свету с интересом.

– Вспомни его стычку с Паханом! Ну, в коридоре, после нашего возвращения из буфета. Где, кстати, Сергей ни кусочка не проглотил.

– Помню, – хмыкнул Гришка. – Классно все вышло!

– Раньше Сергей не стал бы с ним связываться, – уверенно возразила Светлана. – Во всяком случае, добровольно. А тут – полез сам! И не только полез, но и смутил чем‑то Сушкова. Так, нет? А Пахана, сам знаешь, смутить практически невозможно.

Лена кивнула, соглашаясь. Гришка пожал плечами.

– Теперь – эти жуткие клыки, появившиеся у Ильина за последние выходные. Они совсем не похожи на накладные! Или они слишком уж искусно сделаны, раз даже вблизи ничего нельзя заметить!

Дина горестно завздыхала. Светлана ободряюще похлопала ее по руке и сказала:

– Последнее – его картина. Как хочешь, Лапшин, но в ней маловато человеческого. И она совсем не в его стиле. Сергей никогда раньше ТАК не писал, и ты отлично это знаешь.

Гришка привычно полез рукой в гущу рыжих волос.

– Я, Лапшин, прекрасно понимаю, что ты нам хочешь сказать. Не веришь? – Светлана сердито фыркнула. – Пожалуйста, могу озвучить за тебя! И попробуй потом заявить мне, что я соврала!

Она наморщила лоб, размышляя. Гришка заинтересованно ухмыльнулся.

– Значит, так! – начала Света. – Твое мнение таково: все это – чепуха, бабьи сказки, и Ильин просто заигрался. Увлекся розыгрышем. Так, нет? – Светлана удовлетворенно засмеялась. – Естественно, так! Что ты еще можешь сказать?

Гришка хмуро посмотрел на нее, но промолчал. Светлана покосилась на мрачных девочек и с тревогой бросила:

– А если ты ошибаешься? И твое зелье ДЕЙСТВИТЕЛЬНО постепенно превращает Сергея в вампира? Или УЖЕ превратило?

– Я не верю в сказки, – проворчал Гришка. – Знаешь, уже давно вышел из этого нежного возраста…

– И мы не верим, – парировала Светлана. – Но твоя история о таинственном магазине – а ведь это правда! – тоже похожа на сказку. А страшный продавец?!

Лена покраснела. Она прекрасно понимала, что Светлана поверила Гришке лишь после ее слов. А вот было ли все это правдой… Теперь уж она и сама не знала!

– Вспомни купленное там зелье, – Светлана смотрела на Гришку очень уверенно. – Ведь картинки на упаковке, если честно, ужасно походили на фотографии! И заметь: Ильин пока точно следует ТЕМ «прогнозам». Разве только немного медленнее. – Светлана облегченно вздохнула – все высказала! – и немного виновато спросила: – Что ты теперь скажешь?

Дина протяжно вздохнула. Ленкин взгляд еще больше помрачнел. Гришка криво усмехнулся:

– Я знаю, что делать. Ну, чтоб вас успокоить.

– Что? – хмуро посмотрела на него Лена.

Гришка преувеличенно‑бодро воскликнул:

– Мы вместе поедем в тот магазин, где я купил зелье, и поговорим с продавцом! Я думаю, уж он‑то сумеет вас убедить! Увидите: все ваши страхи – обычные девчоночьи бредни. Их после этой поездки в магазин у вас как рукой снимет!

– Ну, ты, Р‑р‑рыжий, – зло прошипела Лена, вскакивая со стула, – поосторожнее в выражениях! Иначе схлопочешь в третий раз. И уже всерьез!

– Успокойся, Ленок, – сказала Светлана и с надеждой посмотрела на Гришку. – Это ведь хоть какой‑то выход. Поехали! Прямо сейчас.

 

Поиски таинственной палатки друзья прекратили лишь поздно вечером, когда уже совсем стемнело и все магазины, кроме круглосуточных продовольственных, начали закрываться. Даже старушки, торгующие семечками и всякими пряностями‑соленостями, разбежались по домам, хотя день сегодня выдался на удивление теплым и безветренным. Совершенно вымотанные ребята присели на скамейку в каком‑то сквере и растерянно переглянулись: они не знали, что им теперь делать и куда идти. Проклятый магазинчик как сквозь землю провалился! И это – при массе крайне редких примет.

Дина, уже ни на что не реагируя, грустно таращилась в темноту. Она потеряла последнюю надежду на благополучный исход. Остальные изредка перебрасывались словами, прикидывая, куда еще можно заглянуть.

Наконец Светлана негромко кашлянула и осторожно спросила:

– Может, вы перепутали микрорайон?

– Оба? – мрачно парировала Лена. – Хором, что ли?

Парамонова вновь чувствовала себя виноватой. Она даже перестала набрасываться на Лапшина. Безнадежные поиски невольно напомнили ей: в магазине Гришка был не один. Мало того, именно она его туда затянула. Со скуки. И чтобы погреться немного.

Светлана недоверчиво посмотрела на друзей:

– Почему же тогда никто ничего о вашем магазине не знает? Даже продавцы из соседних лавочек! Ведь не заметить его – пусть он простоял там всего пару дней! – невозможно. Особенно, если ваше описание хоть приблизительно верно!

– Оно верно не приблизительно, – гневно отрезала Лена. – Я тебе не Гришка Лапшин! ТАК врать не умею.

– А к‑куда же он д‑делся? – жалобно пробормотала Дина. – Эт‑то ж н‑не иголка…

– Вот уж не знаю, – угрюмо посмотрел на нее Гришка. – Исчез, зараза, как и не было! Невольно всякая чертовщина в голову лезет…

Последние слова Лапшина изумили девочек. А Лену они почему‑то разозлили. Она обернулась к другу и крикнула:

– Ну вот, уже и ты свихнулся – во всякую ерунду веришь!

Гришка нервно усмехнулся:

– По‑моему, ты этого и хотела! Разве нет?

– Ну и болван же ты, – чуть смущенно огрызнулась Лена. – Я хотела, чтобы ты доказал: все это – басни. Понял, нет? – И грустно заметила: – Жить в одном мире с вампирами довольно тошненько, ты не находишь?

– Зато интересно, – хмыкнул Лапшин.

– Сказала же – болван, – равнодушно констатировала Лена.

Дина робко спросила:

– Т‑так что д‑делать б‑будем? – И она с надеждой посмотрела на друзей.

Дина помнила, что именно Светлана и Гришка в прошлый раз вытащили всех их из очень неприятной ситуации. И по‑детски верила, что они и сейчас что‑нибудь придумают. А может, и Лена идею‑другую подбросит, она‑то никогда ничего не боялась… Огромные карие глаза Дины смотрели на одноклассников вопросительно, и Светлана не выдержала. Сердито покосилась на Гришку и заявила:

– Ну, мне кажется, нам придется исходить из худшего.

– Х‑хочешь с‑сказать, – еле слышно прошептала Дина, – м‑мы в‑верим, что С‑сережа теперь – в‑вампир?!

– Нет, не верим, – мягко улыбнулась ей Светлана. – Мы просто будем действовать, исходя из этого, понимаешь? На всякий случай.

– Вот это здорово! – нервно зевнула Лена. – Значит, отныне мы должны считать, что Ильин летает по ночам, да? Над крышами? В поисках будущих жертв?!

– К‑каких ж‑жертв?! – полузадушенно пискнула Дина.

Лена жизнерадостно пояснила:

– Самых обычных. Тех, что он в распыл пускает. Кровь‑то ему чью‑то пить нужно, нет? Раз он – вампир!

Потрясенная Дина оцепенела. Гришка довольно заухал. Светлана рассердилась:

– Кончай придуриваться! И не пугай Динку!

– А я и не пугаю, – так же весело воскликнула Лена. – Я – серьезно!

Парамонова действительно не придуривалась. Она просто радовалась определенности, к которой они наконец пришли. Вампир так вампир, подумаешь! Главное, теперь можно как‑то действовать. Не сидеть на месте и трепать себе нервы дурацкими предположениями.

Светлана внимательно посмотрела на нее и вздохнула: Ленка неисправима!

– Ну и что мы будем делать? – осторожно спросила она.

Гришка хмыкнул:

– Тут два варианта…

– Какие?! – хором воскликнули девочки, не видевшие никакого намека даже на один.

– Говорю, два, значит – два, – проворчал Гришка. – Первый – это пассивный. Просто спокойно дождаться ночи Хеллоуина. Недолго уже осталось. Думаю, раз ВСЕ прогнозы продавца сбываются, сбудется и этот. Утром Серый и не вспомнит ни о чем. Если, конечно, он все же не дурачит нас. Ох, и веселится же он в таком случае!

От подобного предположения подвижное лицо Гришки аж перекосило. Мысль остаться в дураках казалась ему нестерпимой. Лапшин не любил проигрывать! И не умел.

– Об этом ты пока забудь, – поспешно перебила его Светлана. – Мы же решили исходить из худшего, значит, на другое пока не сбиваемся.

Гришка тяжело вздохнул:

– Лады. Тогда второй вариант – я завтра же напрошусь к Сереге на ночевку и прослежу за ним. И уж если он летает…

– Что тогда? – Лена посмотрела на него с жадным любопытством.

– Тогда и подумаем об этом! – решительно отрезал Гришка. – Может, до Хеллоуина его взаперти подержать придется. На всякий случай.

– А к‑кровь? – жалко посмотрела на него Дина. – В‑вампиры же б‑без крови не м‑могут, я читала…

Светлана ахнула. Ленка брезгливо поморщилась. А Гришка бодро заверил Зимину:

– Достанем на бойне, не волнуйся. Главное, чтобы он ни на кого из людей не набросился, понимаешь?

Дина печально кивнула. Ленка брюзгливо резюмировала:

– Опять мы влипли! И опять – из‑за тебя, Рыжий!

 

Глава 15

Следы на подоконнике

 

Чтобы не нарваться на отказ – все‑таки в последнее время Сергей держался как‑то отстраненно! – Гришка решил действовать наверняка. Заставил маму позвонить Карповне заранее и договориться с ней насчет его ночевки у Ильиных. Мол, в их квартире дверь в кухню покрасили, а у него, у Гришки, на краску аллергия. Мама, конечно, удивилась, что Гришке потребовался повод для визита к другу, но она просто посмеялась над фантазиями сына и позвонила Карповне. К счастью, она считала: в мальчишеские тайны взрослым соваться незачем. Сами разберутся. Жаль, что папа никогда так не считал! Но Гришке и тут повезло: папы не было дома, так что допроса с пристрастием ему удалось избежать. По крайней мере, временно. Папа, само собой, возьмет свое завтра! Лапшин‑старший в отличие от сына был на удивление домашним человеком и искренне считал, что дом – это святое, а ночевка у друга – проявление элементарного неуважения по отношению к «собственному гнезду». К своим постоянным командировкам папа относился как к настоящим катастрофам и уже за день до отъезда бродил по дому мрачный как туча. А мама с бабушкой усиленно ему сочувствовали.

Нарываться на скандал с отцом Гришке не хотелось, разумеется, поэтому сразу же после ужина он собрал кое‑какие вещи, взял зубную щетку – для маминого спокойствия! – и исчез. Тимку, к искреннему изумлению родных, Гришка брать с собой отказался наотрез. Побоялся очередной его забастовки – прямо у дверей ильинского особняка. Кто знает, если с Серегой действительно что‑то не так… Говорят, животные ЭТО чуют!

Поймав себя на подобных рассуждениях, Гришка не на шутку разозлился. Он по‑прежнему не сомневался: Сергей их просто разыгрывает. Удивительно талантливо – такого от него не ожидали! – но все‑таки разыгрывает. Предполагать нечто иное – элементарная глупость! А вот схватить Ильина за руку, чтоб он не считал себя самым умным, – это дело!

 

Сергей встретил своего ближайшего друга понимающим смешком и без малейшего раздражения. Гришке даже показалось: Серый ждал его. Может, не конкретно сегодня, но… К удивлению и нескрываемой радости Лапшина, дома Сергей темные очки не носил. Белки глаз у него оказались самыми нормальными. Беленькими, свеженькими и даже без малейшей желтизны! Гришка тут же воодушевился. Ему стало ясно, что он прав – Ильин их элементарно надувает!

То, что дома Сергей не носит своих страшненьких багровых линз, Гришку ничуть не удивило. Не пугать же ему старую Карповну? Да и отца – тоже. Гришка криво усмехнулся: взрослые быстренько бы Серого по специалистам определенного профиля затаскали. А то и в больницу его отправили бы. Как и любые другие нормальные родители, в общем‑то! И если Ильин‑старший, вечно занятый сложными банковскими проблемами, мог красных белков сына и не заметить, то вот Карповна… У нее глаз – алмаз! Чуть ли не сквозь землю видит!

Настроение у Гришки сразу же улучшилось. Он даже как‑то сумел забыть о странном поведении собственного щенка. Лапшин и на Карповну сегодня смотрел очень ласково. И стакан козьего молока из ее рук принял без лишних слов, чем, кстати, старуху весьма удивил: молоко Лапшин вообще не любил и всегда от него отказывался. До самой площадки второго этажа Гришку провожал подозрительный взгляд Карповны. Бдительная старуха пыталась понять, каких именно неприятностей от ненадежного приятеля Сергея ей следует ждать на этот раз? А уж насколько Гришка щедр на всяческие проказы… Ей ли этого не знать?!

Проводив друга в библиотеку – Сергей вечерами обычно играл здесь в компьютерные игры или просто читал, – Ильин насмешливо поинтересовался:

– Что, девчонки тебя отрядили пошпионить?

– Само собой, – не стал скрывать Гришка. – Ты же их до смерти напугал! Не мог хоть раз без своих линз показаться? Хотя бы Динке.

– Еще чего, – вновь усмехнулся Сергей. – Раскрывать карты?

– Вообще‑то правильно, – искренне одобрил его Лапшин. – Я, знаешь ли, и сам почти купился. Если бы тебя без линз не увидел, точно ночь бы не спал. Как последний дурак, тебя бы караулил…

– А это с чего бы? – вопросительно приподнял брови Сергей.

Гришка невольно отметил, что часть своей маски Ильин сохраняет и дома. Те же черные, как смоль, волосы, например, или брови. И эту неестественную бледность. Да и похудел он за это время прилично, вон, черты лица как заострились! Удивительно, что Карповна все это терпит.

Украдкой рассматривая друга, Гришка немного нервно усмехнулся:

– Как – с чего? А ночные полеты? Забыл? Вспомни пакетик с травами!

– Летучей мышью, что ли?!

– Ну да.

Сергей резко помрачнел.

Гришка быстро воскликнул:

– Сам виноват! Ты сегодня своей картиной только масла в огонь подлил! Девчонки из меня всю душу вытрясли: можно ли нарисовать такую панораму, если самому не увидеть города сверху?

– А ты?

– Я сразу просек: тебя наверняка на вертолете над городом катали. И не раз. Я угадал?

Сергей задумчиво протянул:

– Что над городом, то над городом. Прямо в точку попал. Даже удивительно…

Гришка самодовольно ухмыльнулся. Устроился поудобнее в своем любимом кожаном кресле и осторожно спросил:

– Слушай, а с какой радости ты весь остальной прикид дома таскаешь?

– Ты о чем?

– Ну‑у… волосы, брови – черные. Пудру с лица или там краску – я в этом не разбираюсь – ты тоже мог бы смыть…

– Ах это?

Сергей отозвался с каким‑то нарочитым безразличием, слишком преувеличенным, что ли, и Гришка невольно насторожился. Для него словно прозвенел первый тревожный звоночек. Стараясь говорить спокойно, Гришка небрежно бросил:

– К тому же Карповна и твой отец могут что‑то заметить.

– Ну, заметят, и что? – равнодушно пожал плечами Сергей. – Бледность – это возрастное, мне, может, витаминов не хватает. А волосы тоже не у меня первого вдруг начали темнеть.

– Ты их покрасил или они действительно потемнели? – с невольным любопытством посмотрел на голову приятеля Гришка.

– Сам ты как думаешь?

– Покрасил! – уверенно резюмировал Лапшин. – Тогда понятно: не смывать же краску каждый день…

Мальчишки помолчали. В библиотеке повисла какая‑то неловкая тишина, и это было удивительно, непривычно как‑то. Обычно вдвоем друзья чувствовали себя комфортно, чем бы они ни занимались. А тут – надо же! Сергей посмотрел на настенные часы и демонстративно зевнул:

– Ну что, шпион, будешь сегодня спать или следить за мной, как тебе и положено по должности?

Но Гришка ответить ему оказался не в состоянии. Он оторопело смотрел в полуоткрытый рот Ильина и стремительно бледнел. Сергей слегка вздрогнул. Провел пальцем по нижней челюсти и бросил на друга мрачный взгляд:

– А‑а, зубки мои заметил! А я про них, если честно, и забыл совсем. Привык, понимаешь ли… Впечатляют, верно?

Гришка громко икнул. Зачем‑то кивнул и чуть смущенно попросил:

– Слушай, вытащи их тоже, а? Хоть на пять минут. И дай рассмотреть. – И с привычным энтузиазмом выдохнул: – Ох, и классно же сделаны! Прямо как настоящие. В упор смотрю – и никаких неточностей не вижу!

– Вытащи, – хмыкнул Сергей, – если сможешь. А я – пас!

Он подошел к окну. Постоял немного, равнодушно глядя на затянутое низкими тучами небо. Обернулся и неожиданно для Гришки хищно оскалился, демонстрируя великолепный набор острейших клыков. Хрипло рассмеялся и вкрадчиво протянул:

– Не могу, понимаешь? С чего ты взял, что они вообще вынимаются?

Гришка вытер ладонью вдруг вспотевший лоб:

– Но ведь они… накладные?

– Кто сказал?

Гришка несколько секунд непонимающе смотрел на друга, затем устало улыбнулся:

– Может, хватит?

Сергей бросил на него какой‑то странный взгляд, но ничего больше не сказал. Просто пожал плечами и вышел из библиотеки.

Гришка облизал пересохшие губы и с некоторым страхом подумал, что в голове у него – полнейший сумбур. И он опять не знает, что думать. Впрочем, выбирать не из чего. Или Ильин – классный артист, или он сам, Гришка Лапшин, – редкостный идиот. Третьего не дано. Гришка мрачно рассматривал знакомую комнату и перебирал в памяти сегодняшний вечер. И уже через несколько минут он угрюмо хохотнул: вспомнил нормальные, голубоватые белки глаз Ильина.

«Нет, я точно болван, Ленка права, – размышлял Гришка. – Надо же, из‑за этих жутких клыков у меня все на свете из головы вылетело… – Он фыркнул. – Будто белки могут так запросто менять цвет! В школе – красные, дома – обычные, белые. – Гришка поскреб в затылке, отдавая должное артистизму друга. – Почему не наоборот? Так было бы естественнее. Если бы Ильин не хотел нас разыграть, само собой…» И Гришка с явным облегчением подумал, что таких вампиров, как Серега Ильин, – в любом триллере десяток на дюжину. Те, в фильмах, еще прикольнее выглядят! Куда до них Ильину!

 

Вплоть до традиционного в доме Ильиных вечернего чая успокоенный Гришка просидел за компьютером – играл. Сергей так в библиотеку и не вернулся. Когда Гришка поднялся к нему, оказалось, что Ильин сидит за уроками. Так занят математикой, что на приход ближайшего друга никак не отреагировал, даже не обернулся. Лишь плотнее сжал губы и ниже склонился над учебником. Гришка пожал плечами: он этого не понимал. Зачем художнику математика? Тем более такому талантливому, как Ильин. Он пренебрежительно хмыкнул: Сергей, правда, считал, что все школьные предметы – это тот минимум, который должен держать в голове любой образованный человек. Поэтому ниже четверок он не опускался – даже по нелюбимым дисциплинам. Спорить с ним на эту тему – бесполезно, Гришка в свое время уж пытался!

Лапшин мешать другу не стал. Лишь посмотрел внимательнее на странно заострившиеся черты лица Сергея, на вдруг его показавшийся каким‑то хищным профиль… Невольно отметил мертвенную, совершенно неестественную бледность Ильина – и опять почувствовал безотчетную тревогу.

Сергей словно ощутил тяжесть его взгляда. Нервно вздрогнул, но глаз от учебника так и не поднял. И Гришка сдался: тихо вышел, так и не сказав ни слова. Зато твердо решил сегодня не спать, а проследить‑таки за другом. На всякий случай. Не зря же, в самом‑то деле, девчонки его сюда отправили! Гришка озабоченно нахмурился: «Жаль, что у Ильиных такой огромный домина и тьма свободных спален. Меня наверняка положат – как и всегда – в одной из комнат для гостей. – Он вздохнул. – Лучше бы нам с Серым сегодня ночевать вместе…»

 

Чай показался Гришке каким‑то уж слишком сладким. Просто приторным. Но он и тут промолчал. Исподлобья наблюдая за вялым приятелем и чем‑то встревоженной старухой Карповной, он вдруг подумал: «Может, и Карповне тоже не по себе? Ведет она себя сегодня… странно!» Никогда еще на Гришкиной памяти она так не суетилась. Она вечно развлекала гостей какими‑нибудь нехитрыми историями. О собственном детстве, например. Мол, они росли совсем другими. К старшим были почтительнее, трудились старательнее – почти ангелами были, короче. Гришка фыркнул – по ее словам, в те времена и яблоки казались слаще, и воздух – свежее, и реки – чище, и солнце – ярче…

Сегодня же Карповна молчала практически в течение всего вечера. Она даже не пыталась подсунуть своему драгоценному Сереженьке что‑нибудь вкусненькое. Перед Гришкой она поставила вазу с шоколадными конфетами и блюдо с еще теплыми кексами, а перед Ильиным – нет. Почему?! Карповна в ответ на Гришкин вопрос лишь вздохнула тяжело. Удрученно покачала головой и быстро вышла из столовой.

– Что это с ней? – удивился Гришка.

– Меня спрашиваешь? – Сергей отставил в сторону практически нетронутую чашку чая.

– Кого ж еще? – фыркнул Гришка.

– Если меня – то откуда мне знать? – Сергей встал из‑за стола и холодно улыбнулся приятелю: – Слушай, у меня что‑то голова побаливает. Я, наверное, лягу сегодня пораньше. Ну, пока! До завтра…

И он мгновенно исчез.

Гришка остался в столовой один и машинально сунул в рот шоколадную конфету. Свою любимую, с вафлями. Но вкуса не почувствовал. Он смотрел на нетронутую тарелку друга, и ему было не по себе – Сергей даже вилки не испачкал! Неудивительно, что несчастная Карповна с лица спала. И в столовой не осталась, чтоб не видеть, как ее любимец себя голодом морит. Гришка помрачнел: «Или это Ильин специально устроил? Так называемый спектакль для одного зрителя? Ну, для меня? И Карповну, гад клыкастый, в это втянул! Она для своего любимчика на что хочешь пойдет, я это точно знаю…»

 

Гришке не повезло. Как он и ожидал, его уложили в комнате для гостей. Шикарной, в общем‑то, но находившейся довольно далеко от Серегиной. В другом крыле дома. Зато – с огромной двуспальной кроватью посредине, с музыкальным центром с мощнейшими колонками и новеньким, последней модели компьютером. Само собой, спать Гришка сегодня не собирался вообще, поэтому заранее и подобрал несколько игр поинтереснее. Прихватил из комнаты Сергея с десяток музыкальных новинок, чтобы на всю ночь хватило. И устроился со всем этим богатством в библиотеке. Гришка решил: она расположена стратегически очень удобно. Почти под комнатой Сереги. Достаточно высунуть нос наружу и задрать голову, и пожалуйста – прямо перед тобой нужная дверь. Еще пара секунд – и ты взбежал на второй этаж. Приоткрыл дверь и убедился: Серый на месте. А не летает жуткой хищной мышью над родным городом в поисках чужой крови! Глупости, конечно, но раз уж он пообещал девчонкам…

Ничто из этого богатого перечня развлечений предусмотрительному Гришке не пригодилось. Буквально через десять минут он вдруг почувствовал странную сонливость и вялость. Покосился на часы и изумленно присвистнул: всего‑то десять вечера! Лапшин ничего не понимал. Обычно в это время он, Гришка, бывал свежим словно майская роза. Черт, да он и в двенадцать‑то ночи ложится лишь по прямому приказу разгневанного папы или встревоженной мамы! Что это с ним, а?! В третий раз подряд уронив голову на грудь, Гришка с трудом выбрался из кресла и побрел в свою комнату. Голова его стала тяжелой, как чугунный котел, а ноги не хотели слушаться. Гришка жалостливо заскулил – ступеньки выглядели невероятно крутыми, кровать казалась невообразимо далекой, а перила лестницы буквально выскальзывали из‑под руки. Он едва не упал! Глаза его слипались. Челюсти буквально выворачивало от бесконечной зевоты. Тело сделалось неподъемным и каким‑то чужим.