Не знаешь, что делать, – сделай шаг вперед 6 страница

– Так что пакетик здесь ни при чем. Эта штучка – специально для розыгрыша. Набор какой‑нибудь травки для чая, не более того. – И хмуро добавил: – Сами знаете, сейчас в магазины ничего без проверки не попадает. Это вам не рынок и не столетняя бабка с самопальными лекарствами!..

Дина и Светлана изумленно переглянулись – вот это номер! Они какое‑то время молчали, обдумывая полученную информацию. Гришкин рассказ прозвучал так странно… Дина сдвинула темные тонкие брови в одну линию и непонимающе воскликнула:

– А п‑почему ж тогда он побледнел? П‑почему у него глаза б‑болят?!

Гришка беспомощно пожал плечами:

– Откуда мне знать? Обычное совпадение.

Глаза у Дины стали огромными. Пухлые губы задрожали. Она поспешно отвернулась. Светлана успокаивающе погладила ее по плечу. Она смотрела на Гришку укоризненно. Лена чувствовала себя виноватой перед подругами. Развернулась к Гришке и раздраженно выдохнула:

– Ну, Р‑р‑рыжий, опять ты заварил кашу!

Дина тоненько всхлипнула.

– Совпадение! – передразнила Гришку Лена. – Лезешь вечно со своими шуточками! Шило у тебя с рождения не в том месте, ясно? – И воскликнула: – Если б не твой глупый розыгрыш, разве волновали бы нас сейчас эти совпадения!

Гришка промолчал. Лена со злостью оттолкнула от себя совершенно невинную вазочку из‑под мороженого и с надеждой бросила:

– Может, действительно Серый просто не выспался?

Светлана легко коснулась ее локтя и озабоченно сказала:

– Ваша история о магазине как‑то странно звучит… Неужели продавец действительно ТАК выглядел?

– Можешь не сомневаться, – неохотно подтвердила Парамонова. – Меня саму проняло. И нехило! Интерьерчик не для слабонервных, это точно. Динку, например, там бы просто кондрашка хватил. От страха. В первую же секунду!

– И продавец был в маске?

– Ну да, – кивнула Лена. – Все в масть, понимаешь? Продумано до мелочей, как в хорошем спектакле.

Светлана недоверчиво протянула:

– Что, и серой пахло?

Лена невольно фыркнула. Гришка раздраженно буркнул:

– Все было тип‑топ, не сомневайся. И амбре соответствующее, для антуража. Это ж обычный магазин, не забыла?

– Хорошо бы, – вздохнула Светлана.

Дина даже сумела слабо улыбнуться:

– Если т‑ты свою травку не у б‑бабки брал, тогда это не с‑страшно. И историю эту жуткую опять же с‑сам выдумал…

Лена и Гришка переглянулись. Парамонова нехотя уточнила:

– Историю, в общем‑то, не Гришка придумал, а торговец. Тот самый, в маске и с клыками. Но я думаю – это неважно. В Хеллоуин все друг друга разыгрывают. Вот и товар там такой продается. Специфический!

Какое‑то время все молчали. Наконец Светлана пожала плечами:

– Что ж, будем пока считать – Серега не выспался или заболел. Посмотрим, что дальше произойдет…

– Нет, это фантастика! – вскипел вдруг Гришка. – С кем я дружу?! Вы готовы поверить в любую дребедень, так? Нужен лишь повод?!

Смущенная Светлана отвела взгляд в сторону:

– Ты сам виноват! Напугал нас.

– Т‑точно, – рассмеялась Дина. – Я целую н‑неделю из‑за тебя продрож‑жала! П‑позавчера мне д‑даже кладбище п‑приснилось, честное слово! Хорошо, я з‑з‑закричала, и мама меня разбудила…

– Да уж, – язвительно фыркнула Ленка, – врать он умеет с пеленок. Талант!

Она встала из‑за стола. Демонстративно постучала по своим часам и поспешила к выходу из кафе. Лена уже едва успевала на тренировку.

 

Глава 10

Темные очки

 

На следующий день друзья с самого утра топтались на школьном крыльце – ждали опаздывающего Сергея. Даже девочки не пошли в класс, как Гришка их ни уговаривал. Одноклассники, проходя мимо, недоумевающе поглядывали на них, а некоторые выразительно кивали на большие электронные часы над дверью. Время действительно поджимало, стрелка неумолимо двигалась к восьми тридцати. После первого звонка Гришка не выдержал напряжения. Делано зевнул и пробормотал:

– Пора в класс. Видимо, Серега решил и сегодня сачкануть.

– Ага – сачкануть! – раздраженно посмотрела на него Лена. – И именно Серега!

– Может, он заболел? – огрызнулся Гришка.

– Н‑нет, – робко вмешалась Дина. – Я ему в‑вечером звонила. Все было н‑нормально.

Ребята мрачно переглянулись и вновь дружно уставились на асфальтированную дорожку между двумя рядами высоченных лип. Она шла от ближайшей остановки автобуса до самого школьного крыльца. Сейчас по ней бежали редкие опаздывающие, а вот Сергея все не было.

– Ладно, – угрюмо кивнула Светлана. – Пошли. Ждать мы можем и в классе.

И она первой нырнула в вестибюль. За ней нехотя потянулись остальные. Последним в холл вошел Гришка. Он еще какое‑то время постоял на крыльце, напряженно всматриваясь в ведущую к школьному крыльцу аллею, но Ильин так и не показался.

Сергей появился минут через пять после начала первого урока. Математичка – это снова оказались ее часы! – разрешила ему сесть. Но на этот раз она окинула Сергея недовольным взглядом и проворчала:

– Это начинает, Ильин, входить в привычку!

Сергей виновато улыбнулся и пошел на свое место. И уже в спину ему учительница раздраженно воскликнула:

– А почему ты в темных очках? Сними немедленно! Сейчас не лето.

– Не могу, – буркнул Сергей, не оборачиваясь.

– Что значит – «не могу»?! – повысила голос возмущенная учительница. – Сказано тебе – снять, значит, снимай! Ты в классе находишься, не на улице! И не на пляже!!!

Ильин на секунду застыл. Потом швырнул сумку прямо на пол и, резко развернувшись, пошел к ее столу. Остановился перед математичкой, растерянной его необычным поведением, и медленно, чуть ли не по слогам, повторил:

– Не могу, сказал же!

И, сняв на секунду очки, Сергей в упор посмотрел на учительницу. Та непроизвольно отшатнулась от него, ахнула и слабым голосом пробормотала:

– П‑понятно… Иди, садись.

Сергей надел очки. Провел ладонью по непривычно темным волосам и не спеша пошел к своему столу. Заинтригованные одноклассники провожали его взглядами. Слегка побледневшая учительница дрожащими руками поправила на столе стопку листочков с тестами и отошла к окну.

– Что у тебя с глазами? – с жадным любопытством прошептал Гришка, когда Сергей уселся на свое место и достал тетради.

– А то ты не знаешь? – проворчал Сергей.

Гришка удивился, на какое‑то время задумался и вдруг вспомнил свои недавние предположения. Ошеломленно покрутил головой – здорово, если так! Пихнул приятеля под локоть и почти восхищенно выдохнул:

– Суду все ясно! Решил косить под вампира, да?! Девчонкам нервишки хочешь подергать?

– Нервишки?! – процедил сквозь зубы Сергей.

Переполнявшая его ярость заставила Ильина забыть об осторожности. Он обернулся.

– Смотри!

И сдернул с носа темные, большие, видимо, отцовские очки. Совершенно не модные. Ясно – Сергей нацепил то, что попало утром ему под руку. Шокированный увиденным, Гришка жалко пискнул и едва не свалился со стула. Зато теперь ему стала понятна реакция бедной учительницы. Гришка невольно оценил крепость ее нервов. Она‑то не знала про розыгрыш! Интересно, что она подумала, а? Ведь ТАКОГО и он, Гришка, увидеть не ожидал. Серый явно переигрывал. Розыгрыш розыгрышем, но… Гришка осторожно всмотрелся в застывшее от злости лицо Ильина и восторженно помотал головой: правда, здорово! Белки его глаз за эту ночь по необъяснимым причинам заметно покраснели. Причем глаза совершенно не выглядели воспаленными. Обычные здоровые глаза! Ни выступивших кровеносных сосудов, ни локальных кровоизлияний – ничего. Белки просто СТАЛИ красными. Даже не красными – багровыми. Серо‑голубые Сережкины радужки на этом фоне казались странно светлыми и неестественными, а расширившиеся зрачки ритмично пульсировали. Гришка непроизвольно сглотнул. Еще раз восхищенно покрутил головой и завистливо признал:

– Здорово! Закапал что‑то или линзы специальные приобрел?

– Болван, – разъяренно констатировал Сергей. Вернул очки на место и отвернулся.

– Эй, погоди, – растерялся Гришка. – Ты хочешь сказать, что ЭТО – от той травки?!

– А ты не понял?

Друзья помолчали, уткнувшись в тетради и бездумно переписывая с доски какую‑то зубодробительную задачу по геометрии.

Гришка язвительно прошипел:

– Так ты надеешься стать вампиром?

– Быть может, – Сергей даже не поднял головы.

– Здорово придумал! – поддержал его Гришка. – Главное, девчонки запросто купятся! На такой‑то цвет глаз…

Сергей промолчал, лишь как‑то изумленно покачал головой. Гришка же, лихорадочно что‑то обдумывая, громко засопел. Потом тихонько хмыкнул:

– Слушай, а клыки накладные ты купил?

– А что, уже пора?

Гришка пожал плечами. Ильин отложил в сторону ручку и вздохнул:

– Ну и дурак же ты, Рыжий!

– Почему – дурак? – искренне возмутился Гришка.

Он бросил опасливый взгляд на стоявшую у доски математичку и пододвинул стул поближе к другу. Преданно глядя на объяснявшую новый материал учительницу, Гришка жарко зашептал:

– Купим сегодня же клыки, знаешь, как классно ты будешь смотреться?! Динка мигом в осадок выпадет, вот увидишь…

– Третий стол! Прекратить разговоры! – Математичка постучала по доске указкой. – Вы нам мешаете!

Гришка мгновенно нырнул носом в тетрадь. Нарываться на неприятности ему не хотелось. Папа в отличие от самого Гришки к его отметкам по математике относился серьезно. Слишком серьезно. Экономист, ничего не поделаешь. Мечтает единственного сына по собственным стопам пустить! А ему, Гришке, теперь корячиться, было бы ради чего… Гришка поспешно схватился за ручку. Лишь мечтательно прошептал, больше для себя, чем для друга:

– Клевый розыгрыш может получиться!

В школьном буфете – туда восьмиклассники бегали на большой перемене – Сергей сегодня ничего не взял. Постоял у стойки, брезгливо поморщился и вернулся к столу с пустыми руками.

– Ты что? – удивилась Светлана. – Ведь еще три урока сидеть!

Гришка с аппетитом проглотил уже третий пончик. Слизнул с нижней губы теплое повидло и невнятно прочавкал:

– Есть не хочешь? Или пончики у тети Маши закончились? Так возьми мои, я сегодня хорошо урвал.

Сергей покосился на жирные, щедро политые яблочным повидлом куски обжаренного теста, и его передернуло:

– Сам ешь! Меня что‑то подташнивает.

– Слушай, а что у тебя все‑таки с глазами? – Светлана отставила в сторону стакан с соком. – Ты врачу показывался?

Сергей криво усмехнулся:

– Ну и с чем я к нему приду? С Гришкиной басней о вампирах?

– Глупости! – безапелляционно заявила Лена. – Просто скажешь, что у тебя глаза болят. А причину пусть врач сам ищет. Деньги ведь ему за что‑то платят, нет?

– П‑правильно, – робко поддержала Дина.

Сергей посмотрел на озабоченных девочек и вздохнул:

– Ну уж нет. Я лучше пока подожду. – Он обернулся к Гришке и с явным ехидством продолжил: – Да и зачем? А вдруг не сегодня завтра у меня настоящие клыки прорежутся? Беленькие, остренькие, вампирские, как на картинке! Тогда врач отпадет в полуфинале, правда, Рыжий?

Гришка отодвинул тарелку с недоеденными пончиками и угрюмо проворчал:

– Не переигрывай, Серый. Клыки! Небось уже купил в какой‑нибудь лавчонке накладные? Шутник, елки!

Сергей пожал плечами и почти равнодушно бросил:

– Пока не покупал. Времени не было. Вот завтра с утра в зеркальце гляну – и соображу. Может, мне и тратиться на них не понадобится?

– Хватит!!! – Покрасневшая от злости Лена изо всех сил грохнула кулаком по столу, и тот аж подпрыгнул. – Тоже мне – два идиота! Нашли тему для шуток! Динку пугаете!

Светлана поспешно поставила опрокинутый стакан. Бросила салфетку на лужицу сока и прошипела:

– Пошли отсюда! На нас уже все оглядываются.

У самого класса мрачных друзей догнал весело ухмылявшийся Игорь Сушков. Вообще‑то ребята по имени его практически не называли. Больше использовали кличку – Пахан. Эту странную кличку Игорь выбрал себе сам, еще в начальных классах, и отстоял: где откровенным подкупом, где кулаками. Парень он был сильный, накачанный, наглый до невозможности, и связываться с ним редко кто отваживался. К тому же подраться Сушков любил и использовал для этого любой повод. Во всем классе, а то и в школе, одна Лена Парамонова его совершенно не боялась. Даже порою поколачивала. И Дина Зимина его не боялась тоже. Правда, Дина – совсем по другой причине. Игорь вот уже третий год пытался за ней ухаживать. «Запал» на нее, что называется. Или влюбился, что вернее. Причем действовал Пахан предельно открыто. В отличие от других мальчишек его возраста Сушкову и в голову не приходило скрывать, что Дина ему нравится. Всерьез нравится. По‑настоящему. Пахан преспокойно оказывал Зиминой всевозможные знаки внимания. Мог запросто, проходя мимо ее стола, положить перед смущенной девочкой дорогую шоколадку. Или какой‑нибудь цветок. Например, розу. А на Восьмое марта Дина уже дважды получала от него огромную мягкую игрушку. Пахан откуда‑то узнал, что она их обожает. А Серега Ильин его раздражал. Сильно! Игорь Сушков видел в Ильине соперника, и это его оскорбляло. Сергей, в понимании высокого, плечистого Пахана, признававшего только физическую силу, стоящим мужиком вовсе не был. Так, комплексующий интеллигентишка! Жалкий мазилка.

Вспыльчивый Пахан заметил сочувственные взгляды, бросаемые Диной на его соперника, и начал потихоньку закипать. Естественно, он не смог пройти мимо пятерых друзей. Приостановился, дернул Сергея за рукав и властно окликнул его:

– Эй, юродивый! Какую паперть ты выбрал на сегодня? Небось у Воскресенской церкви? Думаешь, в темных очках тебе больше подадут?

Друзья насторожились. Лена жарко вспыхнула и непроизвольно сжала кулаки. По ее мнению, Пахан прямо‑таки нарывался на неприятности! То есть на хорошую драку. Настроение у Парамоновой было отвратительным, нервы взвинчены, и она даже обрадовалась надвигающейся стычке. Но Сергей успокаивающе положил руку ей на плечо и шепнул:

– Расслабься! СЕЙЧАС ему со мной не справиться.

– Что значит – «сейчас»? – непонимающе приподняла брови Лена.

Ребята замерли, прислушиваясь к их разговору и пытаясь хоть что‑то понять. Дина встревоженно покосилась на подругу. А чтобы вспыльчивая Лена не сорвалась, она крепко вцепилась в ее локоть. На всякий случай. В виде своеобразного якоря. Гришка едва заметно усмехнулся. Игра приятеля ему с каждой минутой нравилась все больше и больше. Гришка с некоторой досадой признал, что и ему так натурально не сыграть.

– Увидишь! – Сергей мягко улыбнулся испуганной Дине и спокойно развернулся к Пахану.

Игорь Сушков искренне удивился. Его извечный соперник сегодня вел себя не по правилам. Ведь обычно Ильин старался с ним не связываться. Не из трусости! Пахан, хоть и неохотно, но все же признавал: Ильин – орешек довольно крепкий. Как личность. Зато физически он – жалкий слабак. Что для нормального мужика непростительно! Игорь не сомневался: иметь вместо крепких мышц какой‑то кисель – просто позорно. Особенно в наше время. Когда повсюду полно различных спортивных секций. Поэтому Пахан лишь презрительно хмыкнул. Демонстративно потер руки и приготовился. Он боялся спугнуть удачу. Игорь не верил собственным глазам: неужели сегодня ему удастся навязать этому несчастному хлюпику драку? Настоящую! Чтобы Ильин хоть раз в жизни помахал не кистью, а кулаками? Было бы здорово! В конце концов, должна же Дина понять, что Серега – обычнейший лох! На что ей такой слабак?!

Игорь громко захохотал, подзуживая соперника:

– Ну что, давненько не получал? Или тебе размяться вдруг захотелось? Так давай не стесняйся, я всегда к твоим услугам!

Сергей на его выпады никак не ответил. Впрочем, и попытки отойти он не сделал. Он нехорошо ухмыльнулся и медленно снял очки. Шагнул к противнику и в упор уставился на Пахана. Игорь встретился с ним взглядом и как‑то странно булькнул.

Лена, стоявшая рядом, автоматически отметила, что гроза школы отчего‑то заметно побледнел, и невольно удивилась. Ведь она тоже видела странные белки Ильина, но ничего, кроме страха за самого Сергея, не почувствовала. Даже впечатлительная Динка не позеленела и в обморок не упала. И Светка держалась спокойно. А тут – Пахан! Ну что такое – белки? Подумаешь, покраснели! Причины могут быть самыми разными, те же глазные болезни, например. Реакция Пахана оказалась для Лены совершенно непонятной. Уж она‑то прекрасно знала – этого наглого парня пустяками не проймешь. И на тебе – раскис! С чего бы это, интересно?

– Так что, разомнемся? – процедил сквозь зубы Сергей.

В нем – неожиданно для друзей – что‑то резко изменилось. Черты его лица как‑то странно заострились. Темные волосы словно подчеркивали неестественную бледность Ильина. Зрачки необъяснимо пульсировали, то сокращаясь, то расширяясь во всю радужку. Губы змеились в зловещей усмешке двумя тонкими, какими‑то неприятно багровыми полосками.

Игорь Сушков трусом никогда не был. А уж отступить на глазах у Динки… Поэтому он только гулко сглотнул, но с места не сдвинулся. Наоборот – протянул руку и изо всех сил толкнул противника:

– Исчезни, ты, хлюпик! Иначе я тебя по стенке размажу!

Дина испуганно ахнула. Светлана невольно отшатнулась в сторону. Гришка и Лена заинтересованно наблюдали за происходящим. Сергей, который, по всем расчетам, должен пушинкой отлететь к подоконнику – Пахан был на целую голову выше и на десяток килограмм тяжелее его! – даже не шелохнулся. Спокойно перехватил руку соперника и играючи сомкнул на запястье Игоря пальцы. И начал, не торопясь, сжимать их. Изумленный Пахан непонимающе уставился на него. Крякнул от боли и попытался выдернуть руку.

Сергей холодно улыбнулся:

– Будешь дергаться – сломаю!

За его спиной нервно хохотнула Лена. Сергей невозмутимо продолжил:

– Так что ты там говорил о паперти? И – или мне показалось – тебе вдруг не понравились мои очки?

Он приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Пахана. Оскалил зубы и вдруг хищно облизнулся. Именно – хищно! И глаза его при этом полыхнули зловещим огнем. Пахан невольно вздрогнул и отвел взгляд. Ему почему‑то стало не по себе. Игорь внезапно понял: если он сейчас уступит – это не будет трусостью. Странный парень, стоявший перед ним, – не Сергей Ильин! По крайней мере, машинально поправил себя Пахан, не обычный Ильин. Связываться же с противником, не зная его возможностей, – глупо. Игорь Сушков никогда не считал себя дураком, поэтому угрюмо пробормотал:

– Ладно, пусти.

Сергей с преувеличенной кротостью поинтересовался:

– Так я могу надеть очки? – Уловил еле заметный кивок Пахана и широко ухмыльнулся: – Вот спасибо!

Он резко отбросил руку Сушкова и, не торопясь, пошел в класс.

А Игорь остался стоять на месте, недоуменно провожая его глазами и машинально потирая ноющее, сильно покрасневшее запястье.

 

Глава 11

Тимка бастует

 

Гришка сидел за обеденным столом и с добродушной усмешкой наблюдал за родителями и бабушкой. Картина была непривычной, поэтому забавляла: папа, в кои‑то веки оторвавшийся от своей любимой фирмы в субботнее утро, блаженствовал в кругу семьи! Обычно Лапшин‑старший отдыхал только по воскресеньям. Да и то – далеко не каждый раз. Вечно у него находилась какая‑то срочная работа. Или неформальная встреча с очередным заказчиком. Что опять‑таки работа – и ничего больше. Даже если встреча проводилась в неплохом ресторане. А тут… Счастливая бабушка кружила вокруг единственного сына как заведенная. Еще бы – хозяин семейства наконец‑то дома в субботу! Бабуля даже пирог его любимый с яблоками и грецкими орехами успела испечь, специально пораньше встала. Пирог торжественно занимал центральное место посреди празднично накрытого стола.

Мама, обычно спавшая по субботам чуть ли не до обеда, сегодня тоже встала пораньше. И сейчас она усиленно клевала носом над своей тарелкой. Периодически мама спохватывалась и виновато всем улыбалась. А потом снова задремывала. В общем, в кои‑то веки в это субботнее утро за завтраком собралась вся семья. И каждый немного растерянно косился на соседа.

Один только Тимка вел себя естественно. Естественнее не бывает! Уселся поближе к пирогу и умильно таращил на него свои круглые глазки. Гришка не сомневался – щенок на свою долю рассчитывал твердо. Само собой, Тимка не ошибался. Еще не было случая, чтобы его хоть чем‑нибудь обделили. Хоть и считается, что собакам печеное – вредно. Или сладкое. Особенно на этом настаивал папа. Он вообще – сторонник строгого воспитания. Правда, держался папа этой линии довольно‑таки своеобразно. Он почему‑то считал, что строгость должна исходить исключительно от Гришки. Как от основного хозяина собаки. Сам папа предпочитал уступать щенку, так ведь намного проще. Лапшин‑старший не любил сложностей. Зато во всех Тимкиных грехах он стабильно обвинял одного Гришку. По мнению папы, собака со временем становилась зеркальным отражением своего хозяина. Он якобы об этом где‑то вычитал. Где именно – папа не уточнял, как Гришка ни допытывался. Вычитанная папой идея оказалась потрясающе удобной. Подлавливая проказливого Тимку на мелких пакостях, Лапшин‑старший всегда наказывал за них именно сына. А как же? «Слизал» же откуда‑то невинный щенок очередную кошмарную выходку! С кого, спрашивается, «слизал»? Естественно – с дорогого хозяина! И папа принимался воспитывать Гришку. По принципу: авось эта мера и на Тимке отзовется. Хорошо, если он заострял внимание лишь на Гришкином поведении и его сомнительном уровне культуры, а не переходил к учебе!

Вот и сейчас, поймав гипнотизирующий взгляд щенка, папа нервно воскликнул:

– Тимку еще не кормили?

– Как же, не кормили! – фыркнул Гришка. – Он после прогулки полную миску геркулесовой каши с творогом и кефиром умял! И кусочек сырого мяса – «на сладкое»!

– Почему же он ТАК на меня смотрит?! – искренне возмутился папа. – Я‑то еще не завтракал!

Гришка пожал плечами и вкрадчиво предложил:

– Выгони его, и всех дел.

– Нет уж, – негодующе посмотрел на него папа. – Сам выгоняй!

Тимка бросил выразительный взгляд на стол и звучно облизнулся, причмокнув. Папа, обожавший яблочный пирог с времен своего далекого детства, взволнованно заключил:

– И вообще собаке нечего делать на кухне, когда мы завтракаем! Правда, Лиля?

Мама протяжно зевнула. Тимка насторожился. Гришка злорадно хихикнул. Бабушка демонстративно погладила мгновенно оживившегося щенка по голове. Папа понял, что нынче никакой поддержки от домашних ему не дождаться, и сварливо заметил:

– Завтрак в тихом семейном кругу… Розовая мечта!

Умненький Тимка обеспокоенно покосился на него и безошибочно выбрал самую правильную линию поведения. Он подошел к Лапшину‑старшему. Уложил тяжелую шелковистую голову папе на колени и с предельной преданностью уставился ему в глаза. Папа тут же смутился. Гришка понимающе усмехнулся: все, спекся папулик. Это ему не сына муштровать! И точно: папа гипнотизирующего взгляда щенка не выдержал. Ласково потрепал Тимку по мощному загривку и преувеличенно‑бодро воскликнул:

– Кто‑нибудь в этом доме даст мне наконец пирога или я так и буду исходить слюной?

Дальше все пошло по давно выверенному сценарию. Папа, получив свою порцию – огромнейший кусок! – якобы нечаянно уронил солидную часть пирога на пол. А все семейство дружно сделало вид, что оно оглохло. Потому что не услышать Тимкиного аппетитного чавканья под столом и азартного сопения могли только глухие.

 

Отяжелевшего щенка удалось вытащить на прогулку лишь к обеду. Покрутившись с ним в сквере, заскучавший Гришка решил пробежаться до Сережкиного дома. Подумалось вдруг, что последние дни Ильин вел себя в школе странновато. Был молчалив, хмур и почти не реагировал на приставания девчонок. Предпочитал переводить разговор на что‑то другое, когда те интересовались его самочувствием. На Гришкино ехидное замечание – уж слишком неожиданной оказалась победа Серого над Паханом! – Ильин никак не отреагировал. Будто не услышал. Правда, когда Лена его спросила, как же он сумел с Паханом справиться, Сергей не смолчал. Вытащил из кармана джинсов тугое резиновое кольцо и демонстративно сжал его чуть ли не в лепешку.

– Тренировка, – безразлично процедил он сквозь зубы.

Гришка отобрал у друга кольцо. Попытался сжать, в свою очередь, но ничего у него не вышло. Нет, он, конечно же, сжал его! Но только слегка. До ильинского «в лепешку» он не дотянул, и прилично. Гришка неохотно признал – здорово Серый мышцы подкачал! Когда он только прикупил это забавное колечко? И почему ему, Гришке, ничего не сказал? Качался втихую! Гришка раздраженно фыркнул – поразить его Сергей хотел, что ли? Как‑то это не в его привычках, он же не Ленка. Неприятно удивляло то, что и это резиновое кольцо сработало на новый имидж Ильина. Серый словно специально все подгадал! Натренировал пальчики, шуганул Пахана и – в дамки! Девчонки на него смотрят с открытыми ртами, восхищенно и уважительно, а Гришка ломает себе голову: все ли тут чисто?

Ведь что такое вампир? Мрачный молчаливый тип, обладающий нечеловеческими способностями и силой. Ну, и внешность тоже, конечно, играет свою роль. Бледность, там, глаза страшненькие, клыки… наверное, они уже у Серого на подходе… Ничего сложного для человека с фантазией!

И все‑таки Гришка считал, что со своим розыгрышем Серега явно перебарщивает. Мера нужна, понимать надо! Ну, день, там, два, три – но не две же недели подряд комедию ломать! Это уже садизм, а не розыгрыш, по‑другому не скажешь. Он‑то, Гришка, ладно, а девчонки волнуются! Особенно Светлана и Динка. Бедная Зимина вообще в ступоре, как во сне, все делает. Гришка видел – она присматривалась к Сереге чуть ли не со страхом. Будто в глубине души действительно поверила, что он постепенно превращается в вампира. Только не смела признаться в этом друзьям. Да и себе самой – тоже. Одна Парамонова пока держалась. Ее‑то Гришка почти убедил: Серега над ними элементарно издевается. Так что Ленка больше злилась, чем нервничала. А вот Светлана…

Гришка негодующе сдвинул брови: эта наивная дурочка вполне искренне вчера уверяла их, что Ильин сильно изменился. Она, мол, чувствует! Динку только еще больше напугала, а это уже явно лишнее. Да и Лена, после некоторых наиболее удачных выходок Ильина, начала посматривать на Гришку довольно‑таки зловеще. Если же учесть ее недавние угрозы… Вспомнив о них, Гришка непроизвольно поежился. Подумал, что неплохо бы заскочить к Ильину и поговорить с ним откровенно. Должен же Серый наконец усвоить, что его дурацкие шуточки зашли слишком далеко!

 

Охранник, дежуривший сегодня у ворот ильинского особняка, Гришку знал отлично и пропустил его во двор без всяких вопросов. Даже сообщил, что сегодня все хозяева дома. И Ильин‑старший тоже. Гришка машинально окинул взглядом большое двухэтажное здание, которое Сережкин отец закончил строить всего три года тому назад, и привычно восхитился. Внешне дом больше всего напоминал старинный дворянский особняк – эдакое родовое гнездо, словно слизанное с древней гравюры. Не были забыты и белые колонны у крыльца; и широкая веранда опоясывала дом по всему периметру; и нарядные клумбы радовали взгляд с ранней весны до поздней осени своими яркими красками; и изящная ротонда пряталась в саду среди яблонь; и круглые матовые фонари услужливо освещали по вечерам посыпанные светлым песком дорожки… Красотища!

Но Гришка никогда не завидовал другу. Он искренне считал: лучше жить в обычной трехкомнатной квартире, но – с мамой, папой, бабушкой и Тимкой, чем в великолепных хоромах целыми днями – ОДНОМУ. Конечно, в Сережкином доме вечно суетилась Карповна, но все же…

Его неспешные мысли прервал недовольно заворчавший Тимка. К изумлению мальчика, щенок неожиданно уперся всеми лапами и наотрез отказался заходить в дом. Тормозил всеми четырьмя, паршивец! При этом он рычал, как взрослый пес, и злобно мотал головой. А ведь Тимка бывал здесь сотни раз! С пеленок, можно сказать.

– Ты что ж это, засранец, права качаешь?! – возмутился Гришка.

И попытался, приоткрыв двери, протолкнуть упрямого щенка внутрь силком.

Тимка оскорбленно завизжал и едва не сорвался с поводка. Сделал попытку вывернуть голову из ошейника и сбежать. Что, кстати, он порою артистично и проделывал во время прогулок. Если не хотел идти домой. Гришка рявкнул на него и удвоил усилия. Настырный Тимка в ответ утроил свои. Минут через пятнадцать неравной борьбы рассвирепевшему не на шутку Гришке все же пришлось сдаться. Что было вполне понятно – пусть Тимке всего шесть месяцев, ростом‑то он практически со взрослого добермана. Причем НАКАЧАННОГО добермана. Тут уж Гришка сам постарался! На свою голову, как только что выяснилось. Бегал с щенком чуть ли не ежедневно на довольно крутую горку у Воскресенской церкви и часами гонял его вверх‑вниз. И частенько – с тяжеленной поноской! С толстой палкой в зубах, например. Или с небольшой авоськой, в которую он клал кирпич. Так что и челюсти, и мышцы у Тимки были в полнейшем порядке!