Каково место XVIII в. в истории Западной Европы и Северной Америки?

Несмотря на споры о периодизации всемирной истории и разные оценки отдельных исторических эпох, большинство ученых все же сходятся в том, что XVIII в. занимает в истории западной цивилизации особое место. Это связано с тем, что XVIII в. замыкает своеобразный переходный пери­од, растянувшийся на три столетия, в рамках которого осу­ществлялась смена общественного строя и политических структур. На него пришелся общий хозяйственный подъем в Европе, связанный с быстрым развитием рыночных, ка­питалистических элементов в экономике, которые теснили старые феодальные отношения и создавали предпосылки для промышленного переворота, приведшего во второй полови­не XIX в. к формированию индустриального общества со­временного типа.

В XVIII в. мануфактурное производство достигло вер­шины своего развития. При сохранении и дальнейшем рас­пространении рассеянных мануфактур в Европе резко воз­растает удельный, вес централизованных мануфактур. Крупное производство начинает преобладать над средневе­ковым ремеслом, способствует разделению труда и его спе­циализации. Множество новых узких специальностей, кото­рых не было раньше,.подготовило в конце концов возможность заменить на многих операциях живого челове­ка машиной. Мануфактуры обусловили быстрый экономи­ческий рост Англии, Голландии, Франции, некоторых рай­онов Западной Германии, Северной Италии, Южных Нидерландов, Швеции, Чехии, Каталонии.

Восемнадцатое столетие было веком торговли, посколь­ку ее развитие обгоняло даже развитие мануфактур. В срав­нительно небольшие сроки ощутимо увеличилось количество местных и областных рынков, оказавшихся прочно свя­занными между собой. Концентрация капитала в торговле, как правило, обгоняла его концентрацию в промышленнос­ти. Сложился международный рынок, на который все боль­шее влияние оказывало мануфактурное производство.

Рождение и формирование западного индустриального общества оказалось неотделимо от рождения и формирова­ния колониальной системы. Если Древний Рим косвенно влиял на положение огромного числа окружающих его племен и народов, то новая Европа во много раз превзошла его в своем воздействии на судьбы народов мира. К концу XVIII в. значительная часть земного шара была так или иначе пора­бощена. Это не всегда выражалось в прямом захвате других стран; значительный эффект обеспечивали торговые факто­рии, неравноправные договоры. Высокие темпы роста внеш­ней торговли в значительной мере стали возможны благода­ря ввозу колониальных продуктов в страны-метрополии и их последующему реэкспорту в другие государства.

Иногда захваченные земли становились, как это произош­ло в Североамериканских колониях Англии, ареалом пере­селения туда значительного количества европейцев, захва­тывавших у коренного населения земли, недра и другие природные богатства. Можно говорить о том, что к началу восемнадцатого столетия там сложился очаг европейской ци­вилизации. В дальнейшем англичанам- удалось превратить владения в Америке в обширный, быстро расширяющийся рынок для мануфактурных товаров. Тем не менее ко второйполовине XVIII в. у местных предпринимателей и торгов­цев появились свои интересы. Рост экономической самосто­ятельности колоний, налаживание внутренних связей, со­здание национального рынка, языковые и культурные особенности, связанные со взаимодействием в Северной Аме­рике разных народов, вызвали к жизни процессы формиро­вания североамериканской нации. Эти факторы после провозглашения США в 1776 г. обусловили развитие севе­роамериканской ветви западной цивилизации.

В политической сфере европейского общества в XVIII в. продолжал господствовать абсолютизм, что объясняется воз­можностью сосуществования старых и новых экономичес­ких отношений. Реорганизация управления европейскими мо­нархиями, отвечавшая интересам феодального дворянства, вместе с тем позволяла удовлетворять пожелания верхушки непривилегированных сословий. В свою очередь абсолютизм мог выполнять свои задачи, лишь опираясь на материаль­ные ресурсы капиталистического сектора экономики. В то же время у абсолютизма появилась альтернатива в виде ан­глийской конституционной монархии и республиканской формы правления по типу Голландии или США. Развитие мануфактур привело к существенным измене­ниям в социальной структуре европейского и североамери­канского общества. Рядом с финансистами и торговцами, представлявшими новые социальные силы, прочно обосно­вался достаточно многочисленный класс мануфактуристов. Умножились и ряды мануфактурного пролетариата. Новые промышленные центры были районами концентрации боль­шой массы мануфактурных рабочих.

Идеологическим выражением интересов новых классов, совпадавших с направлением общественного прогресса в це­лом, стало Просвещение. Идейные устои феодального строя были подорваны, что оказало соответствующее воздействие и на сдвиги в сфере социальной психологии.

Таким образом, восемнадцатое столетие явилось одним из переломных периодов западной истории, когда ее течение совершало крутой поворот от изживших себя феодальных по­рядков старого режима к новому общественному строю.