Посредством этого топа устанавливается отношение расположенных в последовательном порядке состояний предмета мысли. При этом предыдущее не обязательно является причиной последующего.
Так, молодость предшествует зрелости и старости; переговоры — заключению соглашения; голоса птиц — восходу Солнца; замысел — поступку.
Смысловой порядок отделяется от времени. Такое отвлеченное понимание топа позволяет различным образом рассматривать отношения между предыдущим и последующим. Предыдущее действие или состояние может рассматриваться в отношении к последующему: (1) как более значимое; (2) как равноценное; (3) как менее значимое.
Св. Иоанн Дамаскин вслед за Аристотелем [31] и классической античной диалектикой устанавливает четыре основных способа толкования топа предыдущее/последующее и пятый способ — понимание предыдущего/последующего как причины и следствия:
1. Предыдущее — последующеекак “старшее и младшее для одушевленных предметов и более и менее древнее — для неодушевленных.”
Понятия предыдущего и последующего связаны с идеей времени. Аристотель в “Метафизике” пишет: “... Невозможно, чтобы движение либо возникало, либо уничтожилось (ибо оно существовало всегда), так же и время не может возникнуть или уничтожиться: ведь если нет времени, то не может быть и “раньше” и “после.” [32] B “Риторике” Аристотеля предыдущее — последующее рассматривается следующим образом: “... топ получается из данных времен, когда, например, говорил Ификрат[33] в своей речи против Гармодия: [34] “Если бы я прежде чем сделать дело, попросил у вас статуи, вы бы мне дали ее? И вы не дадите ее, когда я сделал дело? Не обещайте же, когда имеете в виду что-нибудь, и не отнимайте, когда получили желаемое.” [35] В “Топике” трактовка предыдущего и последующего сходна: “Рассмотрение, исходящее из следования, двояко, ибо в следовании есть предшествующее и последующее; например, у учащегося незнание —предшествующее, а знание — последующее. Большей же частью лучше то, что следует позже.” [36]
Исходя из представления о порядке как следовании во времени, св. Василий Великий обосновывает несостоятельность науки как средства построения картины мира тем, что характерное для науки отрицание предыдущих теорий последующими делает сомнительной любую научную теорию.
“Эллинские мудрецы много рассуждали о природе, — и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествующее. Посему нам нет и нужды обличать их учения — их самих достаточно друг для друга к собственному низложению.” [37]
2. Предыдущее — последующее в логическом смысле: предыдущее рассматривается как условная возможность последующего. [38]
“Предыдущее по природе, то есть то, что полагается вместе с другим, но не полагает другого, и что как устраняет другое, так и само устраняется им. Так, животное есть предыдущее в отношении человека. B самом деле, если есть животное, то человека еще не будет; ибо человек есть одно из животных. Наоборот, если нет человека, то животное будет, так как и лошадь, и собака — животные. Равным образом, если есть человек, то непременно будет и животное, ибо человек есть животное.” [39]
Исходя из принятого представления о приоритете предыдущего перед последующим как первичного перед вторичным, св. Василий Великий дает обоснование первичности света перед тьмой: бытия как блага перед небытием как отсутствием блага.
“Разум спрашивает: сотворена ли тьма вместе с миром и первоначальнее ли она света, а потому точно ли худшее старше? — Ответствуем, что и сия тьма не что-либо самостоятельное, но видоизменение в воздухе, произведенное лишением света. Какого же света лишенным вдруг нашлось место в мире, так что поверх воды стала тьма? Полагаем, что если было что-нибудь до составления сего чувственного и тленного мира, то оно, очевидно, находилось в свете... когда по Божьему повелению вдруг распростерто было небо вокруг того, что заключилось внутри собственной его поверхности, и стало оно непрерывным телом,... тогда по необходимоети само небо сделало неосвещенным объемлемое им место, пресекши лучи, идущие совне. Ибо для тени нужно быть в одно время свету, телу и неосвещенному месту. Таким образом, тьма в мире произошла от тени небесного тела.” [40]
3. Предыдущее — последующее как линейный поρядок, например, порядок букв в алфавите. В Священном Писании /Ин. 1:1-3/ [41] и в творениях св. Отцов топ предыдущее-последующее используется в абстрактном значении порядка, который может рассматриваться независимо не только от конкретного временного следования, но и от времени вообще. Эта мысль выражена еще неоплатониками, но разработана Оригеном [42] и полностью развита великими Каппадокийцами — св. Василием Великим, св. Григорием Богословом и св. Григорием Нисским.
“Поелику начало естественным образом предшествовало тому, что от начала, то повествующий о вещах, получивших бытие во времени, по необходимости всему предпоставил это выражение: в начале сотвори. Было нечто, как вероятно, и прежде сего мира, но сие хотя и постижимо для нашего разумения, однако же не введено в повествование как несоответствующее силам новообучаемых и младенцев разумом. Еще ранее бытия мира было некоторое состояние, приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся. В нем-то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания — мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящее наше разумение, так что нельзя изобрести для них и наименований... А когда уже стало нужно присоединить к существующему и сей мир — главным образом училище и место образования душ человеческих, а потом и вообще местопребывание для всего подлежащего рождению и разрушению, тогда произведено сродное миру и находящимся в нем животным и растениям преемство времени, всегда поспешающее и протекающее и нигде не прерывающее своего течения”. [43]
4. Предыдущее — последующее как иерархия (сначала епископ, потом пресвитер). При этом приоритет может отдаваться как предыдущему, так и последующему. Исходя из представления о порядке как целесообразной последовательности воплощения замысла, св. Григорий Нисский обосновывает сотворение человека как завершающий этап творения. Поэтому последующее (человек) рассматривается как более значимое, чем предыдущее, а предыдущее — как предвосхищение последующего.
“И все богатство твари, на земле и в море, уже было приготовлено, но еще не было того, кому владеть этим. Ибо не появилось еще в мире существ это великое и досточестное существо, человек. Ведь не подобало начальствующему явиться раньше подначальных, но сперва приготовив царство, затем подобало принять царя. Потому Творец всего приготовил заранее как бы царский чертог будущему царю: им стала земля, и острова, и море, и небо, наподобие крыши утвержденное вокруг всего этого, и всякое богатство было принесено в эти чертоги.” [44]
5. K этим четырем аристотелевым трактовкам св. Иоанн Дамаскин добавляет возможную трактовку предыдущего как причины и действия 91, которая будет рассмотрена ниже как отдельный топ.
III. Место (положение).
Посредством этого топа устанавливается расположение предмета мысли в отношении к смежным предметам и к действию. Действие может происходить в определенном физическом или смысловом пространстве и по смыслу ограничено местом поэтому понятие места неразрывно связано с понятием границы.
“Телесное место есть граница объемлющего, которою замыкается то, что объемлется, как например воздух объемлет, тело же объемлется. Но не весь объемлющий воздух есть место тела, которое объемлется, а граница объемлющего воздуха, прикасающаяся к объемлемому телу. И то, что объемлет, вовсе не находится в том, что объемлется.
Есть же и духовное место, где мысленно представляется и где находится духовная и бестелесная природа, где именно она пребывает и действует, и не телесным образом объемлется, но духовным образом. Ибо она не имеет внешнего вида для того, чтобы быть объятою телесным образом.” [45]
Действительно, когда мы имеем в виду так называемые идеальные предметы, то определяем их место как относительное значение: место теории множеств в современной математике означает позицию теории множеств в иерархии математических наук и относительно сродных ей дисциплин.
Топ места имеет большое значение, потому что с ним связана возможность описания. Когда мы описываем какой-нибудь предмет, то изображаем его место по отношению к смежным предметам и взаимное положение его частей. “Описуемо, — указывает далее св. Иоанн Дамаскин, — то, что обнимается местом, временем или пониманием; неописуемо же то, что не обнимается ничем из этого. Следовательно, одно только Божество неописуемо, так как Оно безначально и бесконечно и все объемлет и никаким пониманием не объемлется. Ибо только одно Оно непостижимо и неограниченно, никем не познается, но только Само созерцает Себя Самого. Ангел же ограничивается и временем, ибо он начал свое бытие, и местом, хотя и в духовном смысле, как мы раньше сказали, и непостижимостью. Ибо они некоторым образом знают и природу друг друга, и совершенно ограничиваются Творцом. А тела ограничиваются и началом, и концом, и телесным местом, и постижимостью.” [46]
Рассмотрим пример.
“По твоим словам, те из иконоборцев, что понаглее и позловреднее, полагая мудростию хитроумие, задают вопрос: которая из икон Христа истинная — та, что у римлян, или которую пишут индийцы, или греки, или египтяне — ведь они непохожи друг на друга, и какую бы из них ни объявили истинной, ясно, что остальные будут отвергнуты. Но это их недоумение, а вернее кознодейство, о прекрасное изваяние Православия, можно многими способами отразить и обличить как исполненное великого безумия и злочестия.
Во-первых, можно сказать им, что они сразу же тем самым, с помощью чего решили бороться против иконотворения, даже против воли засвидетельствовали его существование и поклонение [иконам] по всему миру, где есть христианский род. Так что они скорее говорят в пользу того, что пытаются опровергнуть, и уловляются собственными доводами...”. [47]
Контраргумент, так называемый аd hоminеm (к человеку), основан на противопоставлении топа место топу лицо-действие. Разделительное суждение полемического противника (о зависимости изображения от особенностей разных народов, из чего должно следовать, что каждый народ изображает на иконе не Спасителя, а собственный образ) святитель Фотий сводит посредством топа места, через который слова полемического противника включаются в структуру обоснования. Христианский мир повсеместно изображает Спасителя, следовательно, иконопись отражает древнее предание Церкви.
IV. Время.
Посредством этого топа определяется состояние или изменение предмета мысли, но главным образом уместность поступка и его последствия, поскольку всякое движение происходит во времени.
“В обстоятельстве 'когда?', — указывает св. Иоанн Дамаскин, — берется во внимание тоже не время вообще, а его качество, например, в праздник или в простой день, час, месяц или годы и подобное. Итак, позаботься, чтоб все время жизни твоей было непрерывною цепью добрых дел. Но вместе помни, что всему свое время. Есть система выжидания благоприятнейшего времени, в которое дело приносит обильнейший плод.” [48]
Существенным свойством времени являются его противоречивые свойства — необратимость и вместе с тем ритмичность, повторяемость.
“Как и земледельцы несмысленные, пропустившие время удобное, хотя и сеют, но погубляют семя, яко не в то время, когда должно, сеют; так и несмысленные грешники будут некогда искать спасения, но не получат того, яко тогда будет время суда, а не покаяния. Ныне время сеяти, искати, просити, толкати в двери Божия милосердия, когда Бог обещал услышати и помогати, и слушает и помогает. Глаголет бо: “ во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе. Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения” / 2 Кор. 6:2/.” [49]
V. Состояние.
