Наиболее сильное влияние на развитие архитектуры на всем протяжении истории, по мнению Иконникова, оказывают утопии. «Любая архитектурная задача исходит от некой идеальной модели жизнеустройства и имеет в ней свое оправдание» [39. – С. 3]. Утопии как идеальные модели будущего, по мнению автора, являются неотъемлемой частью общественного мышления, мысленно (идеально) компенсируя неопределенность ситуации, что особенно характерно в периоды кризисов, революций, бурного развития [39. – С. 4]. Особенно характерны утопиями и утопическим мышлением, по мнению автора, ХIХ и ХХ века с их ускоряющимися темпами развития. Фактически А.В. Иконников считает историю современной архитектуры историей утопий
[39. – С. 5]. В своих исследованиях А.В. Иконников подробно проанализировал историю развития архитектуры через развитие социальных утопий и их ответвлений – архитектурных утопий. Само слово «утопия» произошло от названия книги лорда-канцлера короля Генриха VIII Томаса Мора и буквально означало «блаженная страна
нигде» [39. – С. 8]. Автор более подробно рассматривает утопии последних двух веков, но уделяет внимание и развитию утопий от древних времен до Маркса. Древнейшая утопия – античный миф о «Золотом веке» как альтернативе реальному бытию, воспетом еще Гесиодом и Овидием. Автор считает архетипом утопии, «прото утопией», «Государство» Платона, в котором идеальное государство есть отражение и продолжение идеального космоса [39. – C.17]. Иконников отмечает четыре свойства, присущие всем утопиям: уравнительство и коллективные ценности, упрощение, радикализм, вневременность. К источникам утопизма в архитектуре автор относит многие философские труды, рожденные человеческой мыслью на протяжение веков, в том числе немецкий перевод Нового завета Мартина Лютера, утопию Томаса Мора, «Трактат об архитектуре» Филарете, «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы, «Новую Атлантиду» Фрэнсиса Бэкона, «Историю севарамбов» Дени Вераса д'Алле, «Завещание» Жана Мелье, труды Ж.Ж. Руссо, архитектурные утопии Клода Никола Леду, архитектурные фантазии Этьена Луи Булле, труды социалистов-утопистов Клода Анри де Рувруа СенСимона, «Путешествие в Икарию» Этьена Кабе, труды Франсуа-Мари-Шарля Фурье, Роберта Оуэна, анархические утопии Михаила Александровича Бакунина и Пет ра Алексеевича Кропоткина, «Города-сады будущего» Эбинизера Говарда, «Русскую идею» В.С. Соловьева и «Супраморализм, или Всеобщий синтез» Н.Ф. Федорова, который главной идеей прогресса считал исполнение долга перед всеми поколениями предков – возрождение всех когда-либо живших. Но одной из главных утопий стали труды К. Маркса и Ф. Энгельса. И хотя они уже в «Манифесте коммунистической партии» отмежевались от утопизма, в дальнейшем внутри самой марксистской теории стали возникать утопии и главная из них – построение СССР. Анализируя эстетические утопии ХIX – начала ХХ века, А.В. Иконников отмечает важность идей, изложенных Рихардом Вагнером в трактате «Художественное произведение будущего», одной из центральных идей которого была необходимость объединения всех видов искусств для синтезирования совокупного произведения искусства – Gesamtkunstwerk [39. – С. 102]. Более практичными оказались эстетические утопии Джона Рескина, которые пытался перенести в жизнь Уильям Моррис. Попытки воплощения утопии в архитектуре предпринимались во все времена сущест вования утопий. Так, например, подобными попытками автор считает реконструкцию Рима в XVI веке в интересах контрреформации и неосуществленный проект перестройки Московского Кремля В. Баженовым по заказу Екатерины
II. А вагнеровскую сценографию в архитектуру пытался перенести баварский король Людвиг II в горном замке Нойшванштейн. В России, в силу замкнутости ее развития, эстетические утопии создавались под знаком поисков национальной самоидентификации, что привело к появлению «псевдорусского» стиля, в котором создавались, например, произведения А.В. Щусева и В.А. Покровского. С развитием техники, отмечает А.В. Иконников, архитектуру стали сопровождать «машинные» утопии, которые привели в созданию модернизма в архитектуре с его формулой, впервые введенной главой «Чикагской школы» архитектуры Салливеном: «Форма следует за функцией. Таков закон» [39. – С. 195]. Самым целеустремленным и продуктивным среди авторов архитектурных утопий «машинного века» Иконников считает Ле Корбюзье. Суть его утопии заключалась в том, что архитектура может влиять на общественные отношения и формировать их. А его отношение к архитектурным сооружениям выражалось формулой: «Дом – машина для жилья» [39. – С. 227]. Свой идеальный «современный город» Ле Корбюзье впервые представил в книге «Урбанизм» («Планировка города»). «План Вуазен», показанный на Международной выставке декоративного искусства 1925 года в Париже, уже был планом преобразования Парижа, а «Лучезарный город» в 1935 году содержал эскизы перепланировки Москвы. Ле Корбюзье, по выражению А.В. Иконникова, создал архетип архитектурных утопий «машинного века» [39. – С. 251]. Большое значение автор придавал и утопическим проектам в Германии – Баухаузу во главе с Гропиусом.
