Мишель Фуко изучал влияние власти, надзор и контроль через архитектуру тюрем, исправительных учреждений, казарм, больниц и фабрик, а также находящихся внутри. Он пишет, что «развивается целая проблематика: проблематика архитектуры, которая создается отныне не просто для того, чтобы предстать взору (пышность дворцов), не для обеспечения обзора внешнего пространства (геометрия крепостей), а ради осуществления внутреннего упорядоченного и детального контроля, ради того, чтобы сделать видимыми находящихся внутри. Словом, архитектура теперь призвана быть инструментом преобразования индивидов: воздействовать на тех, кто в ней находится, управлять их поведением, доводить до них проявления власти, делать их доступными для познания, изменять их. Камни могут делать людей послушными и знающими. Старая простая схема заключения и ограждения (толстые стены, тяжелые ворота, затрудняющие вход и выход) заменяется расчетом числа окон и дверей, глухих и пустых пространств, проходов и просматриваемых мест» [15. – C. 250]. Важную роль Фуко отводит идее идеальной тюрьмы (идеальному расположению тел в пространстве) – паноптикуму, предложенной в середине XIX века Джереми Бентамом с ее принципом: один (надзиратель) видит всех, оставаясь невидимым сам. Наблюдаемый умалишенный, больной, осужденный, рабочий или школьник приводятся в состояние постоянной видимости, что обеспечивает автоматическое функционирование власти. Фуко отмечает, что если Бентам описывал паноптикум как техни
ческую программу, то через несколько лет Юлиус стал считать его завершенным историческим процессом
[15. – C. 316]. Древнее общество было общест вом зрелищ с архитектурой храмов, театров и цирков, дающих возможность большому количеству людей наблюдать малое количество объектов; общество современное, напротив – общество контроля, основные элементы которого уже не общественная жизнь, а, с одной стороны, отдельные индивиды и государство – с другой, и их отношения могут быть установлены лишь как прямо противоположные зрелищу [15. – C. 316].
Современный автор Энтони Гидденс, подчеркивая важность исследований Фуко, также отмечал, что архитектура организаций напрямую связана с их социальным статусом и системой власти, а офисы являются архитектурной средой внутри организаций. Гидденс отмечает, что архитектура зданий современных организаций тесно связана с надзором как средством подчинения властям. Говоря об архитектурно-планировочных решениях городов и отдельных кварталов, Гидденс считает, что они отражают борьбу различных социальных групп и конфликты между ними, иллюстрируя это примером реконструкции района доков в Лондоне [71. – C. 407].
Ч. Миллс, рассуждая о возможности, а точнее, невозможности решения проблемы города как структурного элемента, задается вопросами: «Как следует преобразовывать это удивительное чудовищное создание? Разбить его на отдельные части, совместив место жительства с местом работы? Провести косметические улучшения, ничего не меняя по существу? Или, эвакуировав население, взорвать старые города и выстроить новые на новом месте по новому плану? Каким должен быть этот план? И кому делать выбор, принимать решение и воплощать его в жизнь?» [72. – C. 8]. Это тоже социологическая оценка архитек туры.
Зигмунд Бауман замечает, что «почти все элементы города взаимозаменяемы...». Города «похожи один на другой до такой степени, что если ты посетил хотя бы один из них, то можно считать, что ты видел их все». «Чужестранцу нет нужды обращаться с вопросами… – архитектура объясняет все на универсальном языке» [73. – C. 59 ].
