Поиск: Рекомендуем: Почему я выбрал профессую экономиста Почему одни успешнее, чем другие Периферийные устройства ЭВМ Нейроглия (или проще глия, глиальные клетки) Категории: Астрономия Биология География Другие языки Интернет Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Механика Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Транспорт Физика Философия Финансы Химия Экология Экономика Электроника

Главная О нас Популярное ТОП Новые страницы Случайная страница Контакты FAQ ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ Жандармская полуинтеллектуальность и сановная интеллигентность 11 страница ⇐ Предыдущая26272829303132333435Следующая ⇒

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Нет хлеба, нет угля, не топлены печи, Болят от работы усталые плечи. И холод, и голод, и даже нет света, — Должно быть, уж песенка наша отпета¹.

Вот макроэкономические показатели того времени. В 1920 году по сравнению с 1913-м: объем промышленного производства упал до 13,8 %; выплавка чугуна составляла 3 %; выработка текстиля упала в 22 раза; грузооборот железных дорог уменьшился в 6 раз, поставка продуктов питания в города сократилась в 3 раза; собрано зерновых в 2 раза меньше, а хлопка в 27 раз меньше и т. д. Денежная система была совершенно расстроена, стоимость рубля упала в 13 тысяч раз². Не была ликвидиро­вана опасность интервенции извне и внутренней контрреволюции.

В этих условиях трудно требовать от большевистской власти пер­спективной, разумно взвешенной культурной политики³. Тем не менее такая политика была. Она сводилась к двум пунктам: во-первых, мак­симальное использование знаний, умений, талантов профессиональной интеллигенции (спецов), доставшихся от царской России; во-вторых, переделка (перевоспитание) сознания современного населения, а глав­ное — формирование «новых людей» — убежденных и умелых строи­телей коммунизма. Поскольку коммунизм приходилось строить из «массового человеческого материала, испорченного веками и тысяче­летиями рабства, крепостничества, капитализма»⁴, коммунистическое воспитание всегда было в числе важнейших стратегических задач боль­шевистской партии.

Отношение большевиков к «испорченной капитализмом» интеллиген­ции было потребительским и настороженно-подозрительным. В. И. Ленин в мае 1918 года указывал: буржуазных интеллигентов (специалистов науки, техники, культуры) надо «экспроприировать, их саботаж надо сломить, их надо, как слой или группу, подчинить советской власти... У них нам надо учиться, и есть чему учиться, ибо опыта (курсив мой. — А. С.) самостоятельной работы по налаживанию крупнейших предприятий

¹   Балашов Е. М. Школа в российском обществе 1917-1927 гг. Становление «нового
человека». СПб., 2003. С. 66.

²   Военный коммунизм: как это было / сост. В. И. Миллер. М., 1991.

³   Поясню: культурную политику я понимаю как «регулирование культурной жизни,
сводящееся к воздействию на личность с целью формирования ее "картины мира"...
таким образом, чтобы это соответствовало интересам субъекта культурной политики»
(Жидков В. С, Соколов К. Б. Культурная политика России: теория и история. М., 2001.
С. 67-68).

⁴   Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 411.

538

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

539

у партии пролетариата и авангарда пролетариата нет»¹. В марте 1919 года он повторял: «Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистического общества построить не можем. А эта наука, техника, искусство — в руках специалистов и в их головах... Мас­совым весом своим заставить буржуазных специалистов служить нам — трудно, но можно; и если мы это сделаем, мы победим»². Потребительское отношение вождя большевиков к профессиональной интеллигенции со­стояло в стимулировании их к сотрудничеству с советской властью путем обещания «привилегий» и посредством угроз насилия («заставим»). В том же духе действовали партийные органы. Так, в директивном письме ЦК РКП(б) в связи с очередной чисткой партии в 1921 году рекомендовалось: «Особенно строги мы должны быть к выходцам из буржуазной интеллигенции и полу интеллигенции... По отношению к сколько-нибудь сомнительным элементам из этой среды мы должны быть беспощадны»³.

Неприязнь и недоверие, которые питали большевики и интеллигенты друг к другу, были не беспочвенны. Не нужно забывать, что Доброволь­ческая армия на 80-90 % состояла из офицеров, юнкеров, студентов, гимназистов (в 1917 г. почти все лица призывного возраста, имеющие образование, были офицерами). Большевики вполне отдавали себе отчет в том, что реальными противниками в Гражданской войне были не ми­фические «капиталисты и помещики», а интеллигенция в погонах или без оных. «Красный террор» был направлен главным образом против интеллигенции, и Л. Троцкий писал вполне откровенно: «Террор как демонстрация силы и воли рабочего класса получит свое историческое оправдание именно в том факте, что пролетариату удалось сломить по­литическую волю интеллигенции»⁴. Большевикам, как известно, удалось добиться победы.

В общественном обиходе получил распространение негативный миф о гнилой интеллигенции — образованных людях, поведение которых характеризуется безволием, колебаниями, краснобайством; острословы пустили в оборот клички «интеллипупция» и «интеллягушка»⁵. Для дис­кредитации бывших коллег были мобилизованы пролетарствующие

¹ Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 310.

² Там же. Т. 38. С. 54.

³ КПСС в резолюциях: в 10 т. М., 1970. Т. 2. С. 275.

⁴ Цит. по: Волков С. В. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999. С. 17.

⁵ Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998.
С. 230-231.

публицисты. Например, М. Ю. Левидов, литературный и театральный критик, писал: «Уже исчезло из обихода молодого поколения это прокля­тое слово "интеллигент", это бескостное, мяклое, унылое, мокрокурицы-ное слово, подобного которому не найти ни в одном человеческом языке. Через 20-30 лет исчезнет племя интеллигентов с земли русской. Достой­ный путь для интеллигента — покончить с собой; недостойный путь — эмиграция; но самый отвратительный интеллигент — тот, который остался жить в Советской России»¹. Показательно, что статья Левидова писалась в те дни (август 1922-го), когда, по указанию В. И. Ленина, высылали из РСФСР философов, социологов, писателей и прочих «контр­революционеров умственного труда».

Негативным мифам об интеллигентах-трикстерах противопоставлялись положительные, апологетические мифы, героем которых был большевик-ленинец. Героическая мифология была неотъемлемой составляющей советского образа жизни и незаменимым средством коммунистического воспитания молодежи. «Культурными героями» советской мифологии изначально были красногвардейцы (вспомним поэму А. Блока «Двена­дцать», написанную в начале 1918 г.), несгибаемые большевики, потом комсомольцы (не одно поколение вдохновлялось образом Павки Корча­гина), пионеры (Павлик Морозов, Тимур и его команда), полярники, летчики, стахановцы, герои Великой Отечественной войны... Невозмож­но всех перечислить. Самыми главными героями были, конечно, Ленин и Сталин, а также их соратники, помощники, ученики.

Ясно, что творцами этих мифов были не рабоче-крестьянские массы, а творческая интеллигенция — писатели, драматурги, кинематографисты, актеры, журналисты, поэты. Интересно, что советские мифотворцы ни­когда не возносили на героический пьедестал людей, могущих служить примером интеллигентности, совестливости, альтруизма. Интеллигенту отводилась роль карьериста, предателя, лицемера. Мифология делала свое дело, но главное внимание большевистского руководства уделялось школьному и внешкольному коммунистическому воспитанию трудящих­ся масс и подрастающего поколения. Философскую основу большевист­ской педагогики составляли марксистско-ленинские положения:

— история человечества сводится к изменению материальных условий бытия, которые определяют сознание людей (бытие определяет сознание), поэтому, изменяя бытие, можно изменить и сознание в желаемом направ­лении (Октябрьская революция 1917 г. изменила бытие, теперь на очере­ди культурная революция, призванная изменить сознание);

¹ Левидов М. Организованное упрощение культуры // Красная новь. 1923. № 1. С. 318.

540

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕШИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

541

— главной силой исторического развития является классовая борьба; несомненным победителем в этой борьбе будет пролетариат, и победе пролетариата надо всячески способствовать;

— в каждой национальной культуре досоциалистических формаций различаются две части: прогрессивная, созданная представителями угне­тенных классов, и реакционная, служащая угнетателям. Ленин указывал: «из каждой национальной культуры берем только ее демократические и социалистические элементы, берем их только и безусловно в противовес буржуазной культуре, буржуазному национализму каждой нации»¹.

Исходя из философских постулатов, были определены важнейшие практические принципы коммунистического воспитания, они же — прин­ ципы советской культурной политики:

— партийность — основополагающий принцип ленинской культур­ной политики, заключающийся в безусловном подчинении всех социаль­но-культурных институтов целям и интересам коммунистической партии; связь с жизнью виделась в пропаганде решений партии и правительства и участии в их выполнении; таким образом, культурная политика стано­вилась производной от партийной политики;

— партийно-государственное руководство — организация, кадровое обеспечение, финансирование, контроль деятельности всех социально-культурных институтов осуществляется государственными органами, в свою очередь подчиненными правящей партии (это принцип админи­стративно-командного управления);

— классовость — пролетариату как самому прогрессивному классу общества отдавался приоритет и в образовании, и в руководстве обще­ством, и в доступе к культуре;

— демагогичность — декларирование демократических свобод (сво­бода слова, печати, союзов) и прав человека (право на безопасность, за­щита от произвола, право на образование, труд, социальное обеспечение и др.) и игнорирование их на практике как элементов буржуазной куль­туры: полицейский произвол, цензура, запрет общественных объединений, изъятие из библиотек книг определенных авторов и т. п.;

— наступательность и дидактичность — беспощадное подавление идейно, морально, а также физически любых противников и оппонентов, так или иначе противостоящих партийной идеологии, и применение пе­дагогической дидактики при коммунистическом воспитании населения (принцип научности).

Эти принципы стали реализовываться буквально с первых дней про­возглашения советской власти: 27 октября был организован Наркомпрос,

' Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 121.

в тот же день В. И. Ленин подписал репрессивный декрет о печати, за которым последовали новые ограничения свободы слова, вплоть до введения цензуры в 1922 году. В январе 1918 года был создан внешколь­ный отдел Наркомпроса во главе с Н. К. Крупской, который через два года стал Главным политико-просветительным комитетом республики (Главполитпросвет), ответственным за ликвидацию безграмотности населения (ликбез). Главными опорными пунктами ликбеза стали мно­гочисленные библиотеки, избы-читальни, клубы («красные чумы», «красные юрты»). Все взрослые до 50 лет обязаны были учиться, для их обучения были мобилизованы комсомольцы и сельская интеллиген­ция. Дело было поставлено по-большевистски и принесло свои плоды: если в 1920 году в России были грамотны 44,1 % населения (73,5 % в городах), то в 1932 году грамотность по СССР в целом составляла 90,3 % (города — 97 %). В январе 1918 года был принят Декрет о свободе слова и церковных и религиозных обществах, который провозгласил отделение церкви от государства и школы от церкви, лишил церковные и религиоз­ные общества всех преимуществ и субсидий, лишил церковь права владеть собственностью. Борьба с религией стала одним из главных направлений большевистской культурной политики.

Школьному образованию отводилась центральная роль в воспитании «нового человека социалистической формации». В Программе РКП(б) в марте 1919 года было записано: «в период диктатуры пролетариата... школа должна быть не только проводником принципов коммунизма во­обще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм». Наркомпрос занялся созданием трудовой, политехнической советской школы с бесплатным и совместным обучением детей обоего пола. Но реа­лизовать партийную установку было затруднительно из-за саботажа учи­телей, которым не платили жалованья, из-за разрушения школьных зданий (в некоторых губерниях число школ сократилось на 60 %), из-за отсутствия учебников и т. д. Тем не менее дело постепенно сдвинулось с мертвой точки, и в 1923 году правительство даже поставило вопрос о введении всеобщего начального обучения, как оказалось, преждевременно.

Высшая школа, традиционный источник и оплот русской интелли­генции, подверглась, можно сказать, кавалерийской атаке большевиков. В 1918 году был принят декрет, отменивший любые вступительные эк­замены и дающий право любому гражданину старше 16 лет беспрепят­ственно поступать в любой вуз. Причем Наркомпрос открыл много новых вузов. Рабочая молодежь хлынула в университеты, но обнаружилось, что

542

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

543

она не в состоянии воспринимать лекции и не готова к самостоятельному приобретению знаний. Пролетарии покинули студенческие аудитории, где снова воцарились выходцы из буржуазно-интеллигентских семей. Раздраженная профессура была настроена антисоветски, и университеты стали центрами оппозиции. Тогда в 1919 году были отменены ученые степени и звания, что дало возможность выдвигать на руководящие долж­ности в вузах рабочих и «красных профессоров», не имеющих академи­ческой подготовки. Были пересмотрены составы кафедр и учебные программы, введены кафедры марксизма-ленинизма и т. д. Самая же конструктивная реформа — создание рабочих факультетов, ставших кузницами рабоче-крестьянской интеллигенции.

Система рабочих факультетов — рабфаков была законодательно оформлена в сентябре 1920 года декретом СНК «О рабочих факульте­тах». На рабфаки принимали молодежь по командировкам предприятий, государственных и общественных организаций. Трехлетнее обучение давало знания в объеме средней школы и приравнивалось к работе на производстве, слушатели дневных рабфаков обеспечивались стипендиями. Окончившие рабфак переводились в состав студентов вуза без вступи­тельных экзаменов. Сеть рабочих факультетов быстро росла, в начале 1930-х годов насчитывалось около тысячи рабфаков, где обучались при­мерно 340 тысяч человек. Однако в конце 1930-х годов в связи с развити­ем средней школы рабфаки утратили свое значение и были упразднены.

Взявшись всерьез за «выращивание» homo soveticus, большевики в срочном порядке начали подготовку бойцов идеологического фронта. В 1918 году, несмотря на тяжелые условия разрухи и Гражданской войны, были открыты Социалистическая академия, позже переименованная в Коммунистическую, и Петроградский институт внешкольного образо­вания (ПИВО) с культурно-просветительным и книжно-библиотечным отделениями; в 1919 году организованы академии коммунистического воспитания в Москве и Петрограде, а также учрежден первый партий­ный вуз — Коммунистический университет им. Свердлова в Москве, в 1921 году подобный университет появился в Петербурге. В общей сложности за годы Гражданской войны были открыты 40 институтов народного просвещения с факультетами внешкольного образования, ко­торые готовили библиотечных и клубных работников.

Повышенный спрос на библиотекарей и работников клубов был обу­словлен бурным ростом библиотек и клубов — опорных баз культурной революции. По сравнению с дореволюционным временем количество библиотек увеличилось более чем в 5 раз и превысило 36 тысяч, из кото­рых 85 % принадлежали Наркомпросу, остальные — партийным и проф-

союзным организациям. Все библиотеки были бесплатными (до револю­ции одну треть составляли платные библиотеки), повсеместно открыва­лись читальни, укомплектованные газетами и политической литературой. Конечно, большевистская власть требовала, чтобы на практике неукос­нительно применялись принципы коммунистического воспитания трудя­щихся (партийность, классовость, демагогичность и другие — см. выше). Кем применялись? Прежде всего — профессиональной гуманитарной интеллигенцией — учителями, литераторами, служителями искусства, библиотечными и клубными работниками. Однако это требование трудно было реализовать, потому что в 1920-е годы интеллектный слой пред­ставляли люди дореволюционной формации, зачастую неодобрительно относившиеся к идеологии большевизма и советской власти. Но были среди них и те, кто взял на себя эту «работу адову». Назову некоторых героев культурной революции.

Надежда Константиновна Крупская (1869-1939) родилась в семье типичных интеллигентов 1960-х годов, вольномыслящих, гордых и бедных. Раннее детство ее прошло в скитаниях и материальных лишениях, но родители учили малолетнюю дочь честно и мужественно преодолевать трудности, и их уроки не пропали даром. После смерти отца Надежда Крупская с 14 лет подрабатывала репетиторством; окончив гимназию, работала «домашней наставницей», преподавала в профессиональной женской школе, давала частные уроки. Интеллектное развитие молодой учительницы предопределяла интенсивная читательская деятельность, а этическое и гражданское самоопределение — произведения А. И. Гер­цена, В. Г. Белинского, М. Е. Салтыкова-Щедрина и, особенно, Н. Г. Чер­нышевского. В начале 1890 года она познакомилась с марксистской ли­тературой, которая произвела на нее огромное впечатление. «Я точно живую воду пила, — вспоминала она. — Не в терроре одиночек, не в толстовском самоусовершенствовании надо искать путь. Могучее рабочее движение — вот где выход»¹. Н. Крупская становится активным членом марксистских кружков, начинает пропагандировать марксизм среди ра­бочих, используя свои бесплатные уроки в вечерне-воскресной школе за Невской заставой. Пять лет, проведенные в рабочей школе, стали для нее настоящим марксистским университетом.

В 1894 году — личное знакомство с Владимиром Ульяновым и на­чало нелегальной революционной деятельности. Она оказалась пре­красным организатором, надежным товарищем, умелым конспиратором и быстро завоевала авторитет среди петербургских социал-демократов.

¹ Крупская Н. К. Педагогические сочинения: в 10 т. М., 1957. Т. 1. С.34.

544

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

545

В 1896 году ее арестовали. Прокурор в обвинительном заключении на­писал: «...обвиняемая Надежда Крупская злоупотребляла своим положе­нием учительницы при воскресной школе, играла за Невскою заставой роль представительницы интеллигенции, т. е. преступного социал-демо­кратического сообщества, и к ней рабочие обращались, имея надобность в интеллигенте-руководителе»¹. Как видим, царский чиновник присвоил Крупской звание «интеллигент» не за то, что она учительствовала в ра­бочей школе, а за принадлежность к «преступному социал-демократи­ческому сообществу».

Нет нужды описывать дальнейший жизненный путь Н. К. Крупской². Это жизнь профессионального революционера: тюрьма, ссылка, конспи­рация, самообразование, эмиграция. С апреля 1901 года Крупская — сек­ретарь редакции «Искры», в обязанности которого входила переписка с многочисленными корреспондентами и нелегальная доставка газеты в Россию. Она овладевает секретами тайнописи, помнит десятки адресов и партийных псевдонимов, поддерживает связь с партийными ячейками, пропагандирует ленинские идеи. Крупская выполняла большую работу по организации съездов и других партийных форумов, участвовала в дискуссиях с экономистами-народниками, меньшевиками и прочими оппортунистами. Она всегда была верной помощницей своего мужа. По словам Клары Цеткин, «ее соединяла с Лениным самая искренняя общность взглядов на цель и смысл жизни. Она была правой рукой Ле­нина, его главный и лучший секретарь, его убежденнейший идейный товарищ»³.

Находясь в эмиграции, Н. К. Крупская занималась не только секре­тарской партийно-организационной работой, она увлеченно изучала пе­дагогические проблемы народного образования. Научно-педагогические исследования рассматривались большевиком-подпольщиком как состав­ная часть партийной и революционной деятельности. В многочисленных (около 40) статьях, опубликованных в нелегальной и легальной прессе, Крупская развивала большевистскую концепцию народного образования, главные положения которой выглядели так: всеобщее бесплатное и обя­зательное обучение для детей обоего пола до 16-летнего возраста; отде­ление школы от церкви, право населения получать образование на родном языке; полная гарантия для учителей свободы убеждений и права объ-

¹  Ученые записки Высшей школы профдвижения ВЦСПС. М., 1957. Вып. 1. С. 100.

²   В обширной персоналии Крупской хочется выделить небольшую, но содержатель­
ную книгу: Надежда Константиновна Крупская: Биография / Г. Д. Обичкин, В. С. Дрид-
зо, С. У. Манбскова [и др.]. М„ 1988.

³  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: в 5 т. М., 1984. Т. 5. С. 11.

единений. Многолетняя работа по изучению русской и зарубежной педа­гогики была подытожена в книге «Народное образование и демократия» (1917), где показана взаимосвязь школы с экономическим и политическим устройством общества, рассмотрена история развития демократических педагогических взглядов. Нарком просвещения А. В. Луначарский писал, что книга Надежды Константиновны «была той основой, из которой мы исходили при составлении программ во всей нашей работе». Действи­тельно, после Октябрьского переворота Наркомпрос начал реализацию всех положений концепции Крупской, кроме одного: свободы убеждений для учителей. Как, впрочем, и для библиотечных работников.

Не удивительно, что 1 ноября 1917 года Н. К. Крупская, считавшаяся «первым педагогом-марксистом», была назначена заведующей внешколь­ным отделом Наркомпроса, а затем — правительственным комиссаром при Наркомпросе. В ведении внешкольного отдела была вся просвети­тельная работа среди взрослого населения и, прежде всего, учеба в шко­лах грамоты и школах практических знаний. Надежде Константиновне удалось привлечь к работе многих специалистов школьного дела; по всей стране организовывались пролетарские университеты, школы для взрос­лых, народные дома, избы-читальни. Крупская принимала энергичные меры по выпуску учебной литературы, особенно букварей. В августе 1918 года проходил I Всероссийский съезд по просвещению, где она с большим успехом выступила с докладом «Внешкольное образование в новом строе». Как писала газета «Правда», заседание съезда преврати­лось в стихийное чествование Н. К. Крупской.

В ноябре 1920 года декретом СНК был организован Главный поли­тико-просветительный комитет республики (Главполитпросвет РСФСР). Н. К. Крупская десять лет бессменно возглавляла Главполитпросвет вплоть до его расформирования в 1930 году. Она довольно гуманистично пред­ставляла задачи политического просвещения, считая, что Главполитпро­свет как подсобный орган партии должен не только заботиться о просве­щении умов, о выработке в массах «правильного понимания вещей, о выработке коммунистического миросозерцания», но и бороться «за вос­питание чувств, за воздействие на сердца, за воспитание в массах ком­мунистической психологии»¹. Наряду с работой в Главполитпросвете, Крупская занималась вопросами становления советской школы и высту­пала в качестве организатора и идеолога социалистического библиотеч­ного строительства.

Ей были чужды авторитарные методы управления, она практиковала созыв демократических форумов (конференций, съездов, совещаний),

¹ Крупская К К. Указ. соч. Т. 7. С. 85.

546

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕН1_1ИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

547

на которых весьма успешно добивалась поддержки генеральной линии партии. Так, по ее инициативе в июле 1924 года был созван I Библиотеч­ный съезд РСФСР, в резолюции которого говорилось; «Основную цель своей работы библиотечные работники видят в том, чтобы выковать из библиотеки орудие выработки коммунистического мировоззрения, чтобы превратить ее в очаг воспитания и просвещения в духе марксизма и ле­нинизма. Усилиями библиотечных работников библиотека должна стать активным борцом за очередные лозунги советской власти, через нее трудящиеся должны приобщиться к текущим политическим, хозяйствен­ным и культурным задачам строительства Советского Союза»¹. Яснее не скажешь — «выковать из библиотеки орудие», «стать активным борцом за очередные лозунги»; поистине Главполитпросвет отлично справлялся со своими задачами.

Вместе с тем с именем Н. К. Крупской связана пресловутая «чистка библиотечных фондов». Для большевистского просвещения характерны не только колоссальный размах и энергичная наступательность, но и коммуникационное насилие, то есть сочетание книжности и антикниж­ности. Не обошлось без формализма и волюнтаризма. Главполитпросвет требовал в своих директивах, чтобы из фондов массовых библиотек бы­ли полностью исключены все религиозные издания и все книги, в загла­вии которых встречаются слова «Бог», «Божий» и тому подобные; из разделов художественной литературы по разным мотивам изымались произведения Ф. Достоевского, Д. Мережковского, И. Гончарова, Л. Тол­стого, А. Белого, Ф. Сологуба, А. Аверченко.

В соответствии с формулой интеллигентности Крупская относится к интеллектуалам-квазигуманистам: высокая профессиональная компе­тентность и творческая инициативность в сочетании с этическим само­определением, допускающим насильственные методы для достижения поставленных партийными программами целей (альтруизм + интолерант-ность + книжная культурность).

Очевидно, что в осуществлении культурной революции Главполит­просвет и Наркомпрос могли опираться только на «красных» писателей и поэтов и рассчитывать на некоторую помощь со стороны интеллиген­тов-конформистов. Лояльных Советам мастеров пера было очень мало, а культурная элита Серебряного века была настроена антисоветски. Но было одно-единственное исключение — Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924). Удивительнейшим образом он катапультировал с заоблачных вершин Серебряного века в голосистую толпу «красных» литераторов.

¹ История библиотечного дела в СССР. Документы и материалы. Ноябрь 1920 — 1929 г. / под ред. К. И Абрамова. М., 1979. С. 196-197.

Признанный мэтр символизма, глашатай панэстетизма, эрудит и ли­тературовед вдруг оказался не рядовым сотрудником Наркомпроса, а одним из его руководителей, ответственных за государственную поли­тику в библиотечном деле. Во время Гражданской войны и военного коммунизма Брюсов возглавлял Московский библиотечный отдел (июль 1918-го — июнь 1919 г.), отдел научных библиотек (июнь-декабрь 1919-го), литературный отдел Наркомпроса и литературную студию при нем (1920-1921). Он — автор проекта по централизации библиотечного дела, инициатор декретов «О порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще», «Об отмене права частной собственности на архивы умерших русских писателей, композиторов, художников и ученых, хранящиеся в библиотеках и музеях» и других антидемократических актов. Вместе с тем на его счету организация отрядов добровольцев по спасению книг из богатейших помещичьих библиотек. В 1920 году Брю­сов стал членом РКП(б). Его вклад в строительство нового мира высоко оценило руководство Наркомпроса. В 1923 году А. В. Луначарский в связи с 50-летним юбилеем представил Брюсова к высшей правитель­ственной награде — ордену Трудового Красного Знамени. Награждение писателя орденом в ту пору было делом необычным, и ходатайство нар­кома ВЦИК не поддержал, но зато в феврале 1924 года Совнарком по­становил назначить персональную пенсию в 150 червонных рублей ежемесячно «поэту и ученому» В. Я. Брюсову «ввиду особых заслуг его перед Союзом ССР».

Возникает вопрос: какими мотивами руководствовался аристократ духа Брюсов, отдавая себя и свою лиру на службу пролетариату? Заботой о спасении книжной культуры от «грядущих гуннов», «творящих мерзость во храме»? Идеей создания «нового народного книгохранилища» в виде централизованной сети взаимодействующих друг с другом общедоступ­ных библиотек? Альтруистическим ощущением личной ответственности за судьбу отечественной библиографии и библиотечного дела? Хотя эти мотивы звучат в постреволюционных выступлениях бывшего декадента, они, на мой взгляд, не имели решающего значения. Тем более нельзя принимать всерьез злопыхательские обвинения Брюсова в карьеристских личных расчетах. По-моему, прав А. А. Боровой (1875-1935), который писал: «Он, всегда аполитичный, принял революцию, не только принял, стал человеком партии и, как человек огромного ума, железной воли, высокого сознания — работал с честностью, характерной для всех сту­пеней его жизни... Как эстет, поэт, он не мог не чувствовать силы и красоты в огромном политическом и моральном сдвиге, открывавшем неисчерпаемую тематику для творчества. Как делец — а Брюсов был

548

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕН1_1ИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

549

дельцом всегда, — он не мог не учитывать, хотя бы в скрытых и стыдли­вых недрах, возможности стать глашатаем, первым поэтом революции. Роль соблазнительная, от мысли о которой даже у рационалиста Брюсова могли шевелиться волосы и холодеть кожа»¹.

Если соотнести эту характеристику с принятой нами формулой ин­теллигентности, получится, что В. Я. Брюсов — интеллигент-сноб, этическое самоопределение которого включает эгоизм + толерантность + благоговение перед культурой. Постоянное стремление к первенству и волевой напор свидетельствуют о наличии деспотизма в характере «мэт­ра Серебряного века». Тем не менее заслуги его перед отечественной книжной культурой огромны. Напомню слова П. Г. Антокольского (1896— 1978): «В первые годы революции Брюсов был живым воплощением связи между всей древней мировой культурой и рождающейся новой культурой социализма. Он сознавал свою ответственную роль. Многие из работающих сейчас и отнюдь уже немолодых поэтов обязаны Брюсо-ву и первыми своими выступлениями в печати, и первыми выступлени­ями перед тогдашней взволнованной, жадной аудиторией. Они обязаны Брюсову и первоначальным своим ростом. Пишущий эти строки прина­длежит к их числу»². Другими словами, В. Я. Брюсов, живое воплощение Серебряного века, исподволь вносил гибнущие культурные ценности своей эпохи в разгоряченное сознание первого поколения советской ин­теллигенции. И связь времен не прерывалась.

Н. К. Крупская сумела привлечь к сотрудничеству с Главполитпро-светом квалифицированных интеллигентов-книжников по призванию. Один из них — Александр Александрович Покровский (1879-1942). В 1897 году Покровский поступил в Московский университет, через пол­года был арестован за распространение «тенденциозно подобранных книг» и выслан в Нижний Новгород на два года. После окончания срока ссылки молодой марксист стал студентом Петербургского университета, но завер­шить образование ему не пришлось: за агитационно-пропагандистскую деятельность среди рабочих его арестовывали пять раз (!) и приговорили к очередной ссылке на пять лет. Лишь в 1909 году он вернулся в Москву, и здесь началась его интенсивная практическая и научная деятельность в области библиотечного дела и библиографии. Покровский выступает

¹  Цит. по: Лшукин Н. С, Щербаков P. Л. Брюсов. М., 2006. С. 504-505. Кстати, цити­
рованная книга, выпущенная издательством «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замеча­
тельных людей», является уникальной: она представляет собой летопись жизни героя,
составленную только из документов и архивных материалов, среди которых письма и
дневниковые записи, воспоминания современников и официальные бумаги.

²  Антокольский П. Поэт-ученый//Известия. 1938. 14 дек.

с докладами и лекциями по библиотековедению, внедряет десятичную классификацию в московские библиотеки, пишет статьи и книги.

После революции А. А. Покровский «без каких-либо сомнений и за­медлений вошел в работу политпросветов Советской власти». 1 января 1919 года сбылась его мечта — он стал директором новой библиотеки, которая мыслилась как организационный и методический центр москов­ских городских библиотек (в настоящее время — Центральная городская публичная библиотека им. Н. А. Некрасова). В 1921 году он становится постоянным консультантом библиотечного отдела Главполитпросвета. Н. К. Крупская весьма ценила своего сотрудника и писала о нем в газете «Правда»: «У А. А. Покровского громадный опыт, громадная любовь к делу, мы, коммунисты, очень многому от него научились и привыкли его ценить». Несмотря на столь лестную оценку, Крупская в начале 1930-х го­дов не захотела (не смогла?) защитить беспартийного библиотековеда от обвинений в «антипартийном уклоне». Покровский был отстранен от на­учной и педагогической деятельности и скончался в августе 1942 года.

В книге О. В. Пескова приведены воспоминания современников и коллег, позволяющие составить представление об интеллигентности Александра Александровича Покровского. Например, М. Слуховский, библиотечный работник, знавший Покровского в 1919 года, написал: «Из множества встреч с ним в памяти остался образ интеллигентного, общи­тельного человека, всегда благожелательно настроенного к людям. С ним легко было спорить, он не подавлял собеседника авторитетом. У него всегда были свои оценки и симпатии, нередко расходящиеся с общим мнением... Убежденный "политпросветчик" по призванию, организатор ряда коллективов библиотекарей, писатель, лектор, инструктор А. А. По­кровский являлся признанным вожаком библиотекарей»¹. Из слов Слу-ховского и других описаний видно, что А. А. Покровский — интеллигент- гуманист, возможно, с элементами скептицизма.

Упрощая и схематизируя гражданское самоопределение пореволюци­онного интеллектного слоя, можно разделить его на три категории: крас­ных, белых и бесцветных (пассивные обыватели) с подразделением на группы. Эту категоризацию удобно проследить на примере профессио­нальных литераторов.

А. Красные — пролетарские и пролетарствующие литераторы.

АЛ. Пролетарские писатели и поэты, вышедшие из рабочей среды, комсомольцы и участники Гражданской войны были немногочисленны

¹ Песков О. В. А. А. Покровский и его библиотека: История создания Центральной городской публичной библиотеки им. Н. А. Некрасова. М., 2003. С. 20.

550

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

551

и несамостоятельны. Они группировались вокруг объединения «Кузница» и их лидерами были А. И. Безыменский (1898-1973) и В. В. Казин(1898-1981), которые проходили «школу ученичества». Зрелым пролетарским поэтом признавался Демьян Бедный (Ефим Придворов, 1883-1945), поль­зовавшийся большой популярностью у рабочих и солдат до революции и во время Гражданской войны. Среди писателей-большевиков заметны А. С. Серафимович (1863-1949) и молодой А. А. Фадеев (1901-1956). Позд­нее великим пролетарским писателем был провозглашен М. Горький.

А.2. Пролетарствующие литераторы — выросшие в Серебряном веке сторонники большевизма, горячие апологеты мировой революции, могильщики буржуазии и белогвардейщины, но не имевшие пролетар­ского происхождения. Здесь наиболее заметными были футуристы во главе с В. Маяковским. Им были свойственны, во-первых, претензии на выражение подлинной революционности и отсюда — требование к боль­шевикам на особое внимание, доверие и поддержку; во-вторых, склонность к формалистическим экспериментам, вызывающая неодобрительный скептицизм у образованных большевистских лидеров. Лев Троцкий писал, что главная их ошибка в том, что «ультимативно ставится требование о слиянии искусства с жизнью», превращая искусство «из зеркала в молот, чтобы оно не отражало, а преображало». Таким образом, из «рук строя­щего новое общество класса выбивается орудие величайшей важности»¹. Но Троцкий признает, что футуризм может стать одним из звеньев про­летарского искусства.

Б. Белые представлены двумя видами эмиграции:

Б.1. Внешняя эмиграция — это мастера Серебряного века, не при­знавшие власти большевиков и покинувшие страну, — Л. Андреев, И. Бунин, Д. Мережковский, 3. Гиппиус, М. Алданов, А. Аверченко, К. Бальмонт, Саша Черный, И. Шмелев. В 1922 году к ним присоеди­нились В. Ходасевич, А. Ремизов, М. Цветаева, Г. Иванов, И. Одоевцева (см. раздел 4.2.5).

Б.2. Внутренняя эмиграция — поэты и писатели, искавшие творче­ской независимости в эмпиреях искусства — Н. Гумилев и его «Цех поэ­тов», А. Ахматова, О. Мандельштам, Е. Замятин, М. Волошин, М. Кузмин, А. Белый, А. Платонов, а также формалистическая школа литературове­дов — В. Шкловский, В. Жирмунский, Р. Якобсон, старый публицист-народник Р. В. Иванов-Разумник.

В. Бесцветные — это промежуточная группа, колеблющаяся между двумя полюсами. Л. Д. Троцкий назвал их литературными попутчиками революции. К попутчикам относились:

¹ Троцкий Л. Д. Литература и революция. М., 1991. С. 111-112.

8.1. Обитатели Серебряного века — А. Блок, В. Брюсов, В. Вереса­ев, Б. Пастернак, М. Пришвин, А. Толстой, К. Чуковский, И. Эренбург.

8.2. Молодые таланты, не заставшие Серебряный век, — Б. Пильняк, Вс. Иванов, Н. Тихонов, К. Федин, К. Паустовский, Л. Леонов, Ю. Олеша, М. Зощенко и многие другие.

8.3. «Новокрестьянские поэты» — С. Есенин, С. Клычков, Н. Клю­ев, воспевающие деревню, а не пролетарский город.

Деление литераторов, художников, вообще творческой интеллиген­ции на красных и белых — характерная черта не только 1920-х, но и 1930-х годов. Довольно быстро «бесцветные» заметно покраснели и на­чали добросовестно сотрудничать с большевистской властью. Можно сказать, что интеллигент-конформист стал типичной фигурой в порево­люционной России, а конформизм, то есть осознанное или бессознатель­ное следование большевистским лозунгам, ритуалам, языку, сделался обычной формой его социально-культурной деятельности. В монографии СВ. Ярова обстоятельно раскрыты мотивы (лучше сказать — диалекти­ка) примирения либеральной интеллигенции с узурпировавшей власть большевистской силой. Оказалось, что традиционные интеллигентские идеалы — народное просвещение, культурный прогресс, национальное возрождение, антимещанство, социальное равенство и так далее — не­плохо согласуются с политическими и социально-культурными програм­мами коммунистической партии, и, значит, можно со спокойной совестью служить воплощению в жизнь этих программ¹.

Было бы интересно типизировать перечисленных мастеров культуры первых лет советской власти с точки зрения интеллигентности. К сожа­лению, это выходит за пределы наших возможностей. Тем не менее можно утверждать априори, что среди пролетарских и пролетарствующих литераторов (группы АЛ и А.2) должны преобладать квазигуманисты и деспоты. О внешней эмиграции (группа Б.1) говорилось в разделе 4.2.5, внутренняя эмиграция (группа Б.2) отличается нонконформизмом и ин­теллигентностью с примесью снобизма и скептицизма. Весьма разнооб­разен состав «литературных попутчиков революции» (группа В), где представлены все типы интеллигентов и интеллектуалов. Воздерживаясь от индивидуальных характеристик, не могу пройти мимо А. М. Горького не потому, что он «крупнейший, сложнейший и противоречивейший ху­дожник и человек»², а потому, что тема гуманизма и культуры, то есть

¹   Яров С. В. Конформизм в Советской России: Петроград 1917-1920-х годов. СПб., 2006.

²    Акимов В. М. Сто лет русской литературы. От Серебряного века до наших дней. СПб.,
1995. С. 218.

552

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.1. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ

553

тема интеллигентности, была центральной не только в его творчестве, но и в его биографии.

Алексей Максимович Горький (1868-1936) занял видное место в созвездии светочей Серебряного века, еще более яркую роль он сыграл в период военного коммунизма, а затем — во время провозглашения социалистического реализма. На мой взгляд, популярность, точнее, все­российская слава, сопровождавшая писателя, объясняется тем, что он сумел стать, так сказать, присяжным поверенным демократической ин­ теллигенции революционного поколения. В унылую пору безвременья вышедший из народа молодой романтик напомнил читающей публике об альтруистическом подвижничестве. На фоне томного декадентского минора Д. С. Мережковского:

Без веры давно, без надежд, без любви, О, странно веселые думы мои! Во мраке и сырости старых садов — Унылая яркость последних цветов,

звучали как вдохновенный трубный глас слова старухи Изергиль: «И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой. Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота».

Романтизм М. Горького был не военно-патриотический, не лирический, не демонический, не мистический, а интеллигентский; он утверждал интеллектно-этические ценности, понятные и близкие разночинцам-демократам — учителям, врачам, студентам. Эти ценности прославляют­ся в его «песнях», рассказах, драмах начала XX века. Главная ценность — «трагически прекрасный Человек», которому Горький посвятил страстную поэму-панегирик «Человек» (1904). Кто этот идеальный герой? Горький отвечает устами своего героя: «Мое оружие — Мысль, а твердая уверен­ность в свободе Мысли, в ее бессмертии и вечном росте творчества ее — неисчерпаемый источник моей силы! <...> Смысл жизни вижу в твор­честве, а творчество самодовлеет и безгранично! Иду, чтобы сгореть как можно ярче и глубже осветить тьму жизни. И гибель для меня — моя награда. Иных наград не нужно для меня, я вижу: власть — постыдна и скучна, богатство — тяжело и глупо, а слава — предрассудок...» Легко заметить, что образ Человека преемственно связан с интеллигентской мифологией Чернышевского — Некрасова — Лаврова (см. раздел 4.1.3). Этот вывод подтверждает программная статья писателя «Разрушение

личности» (1909), где вспоминаются «писатели-мученики, умы великой красы и силы, сердца святой чистоты — умы и сердца истинных худож­ников» и осуждается «наш интеллигентный индивидуализм», который «приводит людей в болезненное состояние, в высшей степени родствен­ное истерии», «влечет за собой резкое понижение социально-этических запросов личности и сопровождается общим упадком боевых сил интел­лекта». Здесь же Горький красноречиво обличает антипод интеллигент­ности — мещанство: «Мещанство — проклятие мира; оно пожирает личность изнутри, как червь опустошает плод; мещанство — чертополох; в шелесте его, злом и непрерывном, неслышно угасает звон мощных колоколов красоты и бодрой правды жизни. Оно бездонно-жадная тряси­на грязи, которая засасывает в липкую глубину свою гения, любовь, поэ­зию, мысль, науку и искусство».

М. Горький в начале XX века предстает как убежденный интелли-гентофил, страстный защитник интеллигентности от наступающего эгои­стического индивидуализма и мещанства. В эту пору он мыслит в качестве интеллигента не «скромного труженика», «сострадальца народа», а ум­ного и начитанного босяка — русское издание «сверхчеловека» Ф. Ниц­ше. Но горьковские интеллигенты не заражены ницшеанским индиви­дуализмом, они, как и автор, понимают силу коллективизма, силу орга­низованного труда (сказалось сближение Горького с социал-демократами, знакомство с учением Маркса). Правда, у Горького, в отличие от ортодок­сальных марксистов, коллективное начало внеклассово, его носителем является не пролетариат, не рабочий класс, а народ в целом, который «не только сила, создающая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все вели­кие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них — историю всемир­ной культуры»¹. Однако творческий потенциал различен у разных на­родов, и культура русского народа отстает от европейской культуры. Отсюда — критика «бескультурья» русской жизни и ее «свинцовых мер­зостей», которая постоянно присутствует в произведениях М. Горького.

Особенно беспощаден был пролетарский писатель в своих «Несвое­временных письмах» после Октябрьского переворота. «Нет слов, кото­рыми нельзя было бы обругать русского человека, — пишет он, — кровью плачешь, а ругаешь... Самый грешный и грязный народ на земле, бес­толковый в добре и зле, опоенный водкой, изуродованный цинизмом на­силия, безобразно жестокий и в то же время непонятно добродушный —

¹ Горький М. Разрушение личности // Горький М. Собр. соч.: в 30 т. М., 1953. Т. 24. С. 26.

554 ⇐ Предыдущая26272829303132333435Следующая ⇒ Поделиться с друзьями: Дата добавления: 2018-11-12; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 185 | Нарушение авторских прав Поиск на сайте: Лучшие изречения: Два самых важных дня в твоей жизни: день, когда ты появился на свет, и день, когда понял, зачем. © Марк Твен ==> читать все изречения... 2284 - | 2109 - © 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление