Жандармская полуинтеллектуальность и сановная интеллигентность 10 страница

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

хороших книг. Не тот, кто накопил в себе теми или другими способами некоторый запас, хотя бы и очень большой, разных знаний». «Человеком действительно образованным» Рубакин называет не кабинетного ученого, а того, кто не забывает о злобе дня и готов «в любой момент, в случае нужды явиться выразителем потребностей и нужд окружающей общественной жизни».

2) «Умение вдумываться, оценивать, понимать окружающую действительность, ориентироваться в ней в любой момент и на любом месте, не теряя самостоятельности своего мышления». Это свойство в нашей формуле интеллигентности называется «креативностью».

3) Особенно настойчиво народник Рубакин подчеркивал альтруизм интеллигентного человека, способного «проникнуться до самых своих основ духом общественности»: «действительно образованный и интеллигентный человек не может быть образованным про себя и только для себя. Он — образованный для всех, он — одно из светлых явлений в том уголке, где он живет; он — источник, он — естественный распространитель света и вообще добра в своем уголке».

4) «Отзывчивость, способность не только видеть и понимать окружающую жизнь, но и чувствовать, переживать ее, умение ставить самого себя в положение тех, с кем сталкиваешься в жизни, принимать в расчет чужие переживания». «Образованный человек, — повторяет Рубакин, — должен быть совершенно чуждым духу нетерпимости и идейной исключительности, и на каждое с ним несогласное мнение он не может не смотреть прежде всего как на факт, который нужно узнать и признать как таковой». Отзывчивость в интерпретации Рубакина есть не что иное, как «толерантность», отличающая интеллигента от интеллектуала.

5) Активность, которая «заключается не в том, чтобы приспосабливаться к окружающей среде, а чтобы, напротив, в этой самой среде и даже в любой среде прокладывать дорогу для проявления своего ума, чувства, воли, творчества. Активность — это наступательное отношение к жизни, активность в конечном итоге сводится к умению вести свою линию, не считаясь с препятствиями, обходя их, а то и устраняя путем борьбы».

Суммируя сказанное, можно получить «формулу интеллигентности», по Рубакину, которая выглядит так: образованность + креативность + альтруизм + толерантность + активность. Расхождение с нашей формулой заключается в последнем члене: у нас — благоговейное отношение к культуре (Книге), у Рубакина — активное утверждение «своей линии», «борьба с препятствиями». Раскрывая содержание «своей линии», Н. А. Рубакин призывает «устранить неравенство, разделяющее людей на капита-

листов и наемников»; «довольно работать на услаждение жизни тех, которым и так хорошо живется; посвятим свои знания, способности и силы тем, кому живется тяжело, у кого вся жизнь проходит в темноте, в унижении и вообще в жизненных тисках».

Подобная «активность» представляет собой не что иное, как реализацию политической программы народничества. Получается, что интеллигентный человек по своему гражданскому самоопределению не может быть ни консерватором, ни либералом, а должен приобщиться к народникам (эсерам), которым Рубакин симпатизировал со времен студенческой молодости. «Формула» Рубакина неработоспособна, потому что в нее вместе с этическим самоопределением (альтруизм и толерантность) неправомерно включено гражданское самоопределение. Получается та самая эклектика, которую В. И. Ленин инкриминировал народнику-библиографу: толерантность (терпимость по отношению к взглядам оппонентов) несовместима с активной борьбой за утверждение своей линии. Радикальные интеллигенты (большевики и эсеры), прибегавшие к насилию в политической борьбе, согласно нашей формуле есть не интеллигенты, а интеллектуалы.

4.2.4. Лики революционеров и контрреволюционеров

Отвергнутый царями разночинец Унес в себе рабочий пыл Петра И утаенный пламень революций: Книголюбивый новиковский дух Горячку и озноб Виссариона.

Теперь вернемся к вопросу, поставленному Ф. А. Степуном, «Кто же осуществил русскую революцию?» Сам Степун уверен, что во всем виновата «революционная интеллигенция, рожденная духом петровских преобразований». Ответ спорный. В результате петровских преобразований возник профессиональный интеллектный слой, охватываемый Табелью о рангах, — прежде всего офицерство и чиновничество. Ясно, что не они были инициаторами революционных потрясений. Вероятно, Ф. А. Степун имел в виду радикальную субкультурную интеллигенцию — нигилистов, народников, террористов, которых, правда, Петр не создавал. Эту точку зрения разделяют многие авторы прошлого и нынешнего времени. Например: «Можно смело утверждать, что без почти вековой

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

«подготовительной работы интеллигенции "русский бунт" 1917 года не состоялся бы»¹. Мы не можем уклониться от обсуждения этих утверждений.

Зато невозможно обсуждать всерьез обвинения, что русская «либерально-радикально-социалистическая интеллигенция» была орудием всемирного масонства, что она «в течение десятилетий вела ожесточенную борьбу со своим народом и началами его жизни во имя торжества масонского идеала объединения всех без различий рас, племен, религий, сословий, партий и культур на основе Свободы, Равенства, Братства». В итоге, делает вывод историк-эмигрант В. Ф. Иванов, революция — «не дело русского народа, а результат заговора небольшой кучки, связанной с иностранцами»; «Россию и народ привела к гибели воспитанная масонством либерально-радикально-социалистическая интеллигенция»². О роли масонов в подготовке Февральской революции, об их участии во Временном правительстве имеется обширная литература, но она не имеет отношения к русской интеллигенции. Не будем также обсуждать субсидирование большевистской партии германскими империалистами (антироссийский немецко-большевистский заговор) и американской финансовой олигархией³. Столь же неправдоподобна точка зрения советских историков, считающих, что Февральская революция — результат целенаправленных действий рабочего класса, возглавляемого своим авангардом — партией большевиков, которая повела трудящихся на штурм самодержавия и добилась победы.

На самом деле падение царизма произошло неожиданно и стихийно, его никто специально не готовил (не было заговора, плана восстания, агитаторов и т. п.). Оно совершилось 23-27 февраля как бы само собой к всеобщему удовольствию. Говорят, что спонтанное разрушение империи — результат ее беспочвенности: «С XVIII века дом Романовых потерял органическую связь с русским народом. Это было чужеродное растение на русской почве, расцветшее в великолепной и изолированной атмосфере Северной столицы, вначале окруженное европеизированной

¹ Думный В. Люди будущего или люди без будущего? Социал-демократическая интеллигенция России на рубеже XIX-XX столетий. М., 2003. С. 363.

¹ Иванов В. Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней. М, 1997. С. 45,50. Попутно замечу, что В. Ф. Иванов был министром внутренних дел в белогвардейском правительстве, сформированном в 1922 году, и знаком с «либерально-радикально-социалистической интеллигенцией» не понаслышке.

³ Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция. М., 2005; Тайна Октябрьского переворота: Ленин и немецко-большевистский заговор: документы, статьи, воспоминания: сб. / сост. В. И. Кузнецов. СПб., 2001; и др.

аристократией, позднее многочисленной бюрократией»¹. Действительно, Зимний дворец отделил себя от русской культуры непроницаемой стеной. Здесь хорошо продуманный ужин у Кюба или изделие Фаберже ценились гораздо больше, чем поэзия Блока или живопись Сомова. Но ведь народ давно привык, что помазанник Божий с его семьей — не нам чета.

Казалось бы, у российских верноподданных не было серьезных поводов для недовольства. Экономика страны была на подъеме, промышленность и торговля достигли громадного роста, в финансовом мире рубль считался устойчивой валютой, Россия располагала самой многочисленной в мире и довольно хорошо вооруженной армией. Народ постепенно богател и просвещался. Серебряный век знаменовал расцвет русской культуры. Правда, не было конституции, и статья 1 Свода основных государственных законов гласила: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной власти его не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». Но разве плохо, когда в доме есть подлинный хозяин?

Тем не менее социальное напряжение в империи неуклонно нарастало. Если в 1895-1900 годах бастовало чуть больше 4 тысяч рабочих, то в 1901-1904-м их было 530 тысяч, причем значительно выросло число политических стачек. Крестьяне также открыто выражали недовольство, а студенческие волнения непрерывно сотрясали университеты. Царское правительство реагировало на нарушения установленного порядка привычным образом: увольнения зачинщиков, арест пропагандистов, ссылки, судебные преследования. Но репрессии не помогали. Профессиональная интеллигенция вела себя вызывающе и оскорбительно. Особенно откровенно оппозиционность самодержавию демонстрировали инженеры, медики, учителя. В 1902 году был образован нелегальный Союз народных учителей. На съездах Союза отстаивалась идея, что необходимым условием реальной педагогической реформы является конституционный государственный строй. Совет Петербургского политехнического института выразил негодование «по поводу массового расстреливания» 9 января 1905 года и постановил торжественно похоронить студента Н. В. Савин-кина, убитого у Александровского сада. В похоронном шествии участвовали все профессора во главе с директором А. Г. Гагариным, студенты Политехнического и Лесного институтов. В марте 1905 года был созван чрезвычайный Пироговский съезд, принявший политическую резолюцию, где говорилось, что «никакая культурная и мирная работа невозможна при существующем строе». В конце съезда выступили студенты, закончив

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

свое приветствие возгласом «Долой самодержавие!» В апреле 1905 года вновь учрежденный Союз инженеров и техников огласил политическую платформу, где говорилось, что нужно думать «прежде всего не о техническом прогрессе, не о рынках сбыта, не о частичных улучшениях в положении рабочих, а о коренном изменении государственного строя». Выдвигались требования немедленного созыва Учредительного собрания, 8-часового рабочего дня, страхования рабочих и т. п.

Нетрудно умножить приведенные примеры. Кто провоцировал антиправительственные выступления рабочих, крестьян, студентов, учителей, медиков, инженеров? Радикальная революционная интеллигенция? В таких огромных масштабах ни одна из подпольных партий действовать не могла. Виновник один — царское правительство во главе с самодержцем. В январе 1905 года началась Первая русская революция — невиданное до той поры потрясение государственных устоев. В 1905-1907 годах бастовало 4,6 млн рабочих, по другим оценкам — до 10 млн. Причем более половины стачек были политическими. В годы революции произошло не менее 26 тысяч крестьянских выступлений. Революционные выступления солдат, матросов, студентов не поддаются учету. В протест-ных акциях участвовали союзы профессиональной интеллигенции, земства, городские думы. Боевые отряды радикально-революционных партий оказывали вооруженное сопротивление войскам и полиции. В декабре 1905 года немало молодых эсеров и анархистов погибло на баррикадах, сражаясь до конца.

Слава Богу, что благоразумный С. Ю. Витте сумел убедить упрямого самодержца подписать либеральный манифест 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка». Царь подписал его со словами «Господи, помоги нам, спаси и усмири Россию», забыв, что «спасать и усмирять» державу следует ему, самодержцу, а не Господу. Как только революционная волна пошла на спад, Николай II занялся не анализом ее причин и углублением поневоле начатых политических реформ, а ограничением сделанных уступок (вспомним разгоны I и II Государственных дум) и ужесточением репрессий. Пышное празднование 300-летия династии Романовых — последний праздник в Зимнем дворце.

Вовлечение России в мировую войну — самая страшная ошибка незадачливого императора. За имперские амбиции Николая России пришлось расплатиться миллионами жизней, разрухой, революционной смутой, гражданской войной. По сути дела российский «монарх самодержавный и неограниченный» стал военным преступником. А если бы Россия осталась в стороне от мировой бойни в качестве нейтральной КОНСТИТуЦИОН-

ной монархии? Тогда, может быть, дом Романовых готовился сейчас отметить свое 400-летие. Правильно говорится: глупость — самая драгоценная вещь, потому что за нее приходится всего дороже платить.

Осмелюсь сказать, что колоссальную Российскую империю погубила не малочисленная радикальная интеллигенция, а отсутствие интеллигентности в сознании ее правителей во главе с императором. Николай II (1868-1918) не обладал ни высокой образованностью¹, ни креативностью. Писал он по-русски грамотно, не то что родитель; свободно говорил по-английски, владел немецким, французским и датским языками, с юных лет был театралом и меломаном, держал под рукой книги Чехова и Аверченко. Правда, с Львом Толстым познакомился лишь в Тобольской ссылке. Не обладая тягой к творчеству, он упрямо сторонился всего нового, а шедевры Серебряного века воспринимал как нелепые интеллигентские причуды. По мнению интеллектуальных наблюдателей, Николай II обладал «средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства», чего, конечно, маловато для российского императора.

Этическое самоопределение последнего самодержца предопределялось чрезмерной набожностью, воспитанной в нем К. П. Победоносцевым. По словам С. Ю. Витте, он был убежден, что «самим Богом создан для неограниченного управления русским народом для его блага, что он является, таким образом, орудием Всевышнего, посредством которого Всевышний управляет Российской империей»². В связи с этим он во время переписи 1897 года определил свой род занятий — «хозяин земли Русской». При таком самосознании для личности не существует понятий альтруизма, эгоизма, толерантности, вообще — нравственности, потому что любое его действие заведомо обладает божественной санкцией. Поэтому Николай упорно противился конституционным проектам, полагаясь на «всевышнюю благодать, святым помазанием запечатлевшую призвание наше». Набожность энергично поддерживала в слабохарактерном муже его супруга Александра Федоровна, которая внушала: «Господь всегда будет с тобою и будет тебя охранять и утешать в твоих печалях. Он один может сделать то, что другие сделать не в силах... Он тебя никогда не оставит, и его благодетельная, ведущая рука будет над тобою»³.

¹ Правда, обучали его лучшие университетские профессора, но никому из приглашенных
ученых не разрешалось задавать наследнику престола вопросы с целью проверки усвоения
учебного материала, так что его познания оставались для всех загадкой (Ирошников М. П.,
Процай Л. А., Шелаев Ю. Б. Николай II. Последний российский император. СПб., 1992.
С. 154).

² Витте С. Ю. Воспоминания: в 3 т. М., 1960. Т. 3. С. 331.

³ Дневник императора Николая П. 1890-1906/под ред. А. С. Бурдыкина. М, 1991. С. 288.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНиИИ

Судя по дневнику царя, он защищался именем Господа от всех государственных забот. Новый 1905 год, год начала Первой русской революции, он отметил смиреной записью: «Да благословит Господь наступивший год, да дарует он России победоносное окончание войны, прочный мир и тихое, безмятежное житье». Очевидно, он расценил расстрел своих верноподданных у стен Зимнего дворца 9 января 1905 года как очередное проявление «воли Божией», а последовавшие затем протесты интеллигентов — как греховное сопротивление божественной воле. Незадолго до революции 1917 года, когда приближение развязки ясно ощущалось, он обречено заметил: «На все воля Божия. Я родился 6 мая, в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять свою судьбу». При таком настроении поражение царской власти было неизбежным.

Гибель царизма оказалась предопределенной, потому что на троне был не творчески устремленный и волевой интеллектуал типа Петра 1, а полуинтеллектуал-фаталист с рудиментарной деспотичностью. В окружении Николая II только два министра оставили о себе память как о разумных государственных деятелях: С. Ю. Витте и П. А. Столыпин. Сергей Юльевич Витте (1849-1915) — энтузиаст железнодорожного строительства, автор удачной золотовалютной реформы, талантливый дипломат, сумевший заключить выгодный для России мир после проигранной Русско-японской войны, инициатор Манифеста 17 октября 1905 года, показавший себя дальновидным политиком и искусным царедворцем. Однако консервативные придворные круги не одобряли его либеральную политику, и император-полуинтеллектуал без особых сожалений согласился в апреле 1906 года с отставкой интеллигента-кон формиста Витте с поста председателя Совета министров¹. В том же году толерантного разночинца Витте сменил на посту премьер-министра волевой и решительный аристократ Петр Аркадьевич Столыпин (1862— 1911). Свою программу «умиротворения» страны, аграрного реформирования и построения «Великой России» П. А. Столыпин начал реализовы-вать путем разгона Государственной думы и при помощи военно-полевых судов, «столыпинских галстуков», «столыпинских вагонов»². Гордого премьера возмущало вмешательство Григория Распутина в государственные дела, и он предложил царю выгнать «святого старца» из столицы. В ответ, тяжело вздохнув, Николай II сказал: «Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истери-

² Столыпин. Жизнь и смерть (1862-1911): сб. / сост. Г. Сидоровнин. Саратов, 1997;
Столыпин П. А. Нам нужна Великая Россия...: полн. собр. речей в Государственной думе
и Государственном Совете. 1906-1911 гг. М., 1991.

ка императрицы»¹. Об этом разговоре узнала Александра Федоровна, и отставка аристократического интеллектуала-деспота была предрешена. Ее предупредило убийство Столыпина боевиком-эсером. В итоге самым близким и доверенным лицом для императорской семьи оказался безграмотный хам Распутин, обладающий чудодейственной целительной силой, а не порочной интеллигентностью.

Несчастному императору приходилось сталкиваться с интеллектуальными течениями разной направленности. Среди них были его союзники и защитники, были потенциальные партнеры, были убежденные противники. К сожалению, получалось так, что союзники царя компрометировали его бестолковым рвением, потенциальные партнеры становились противниками, а с противниками он не умел находить разумный компромисс. Создавалась тупиковая ситуация, вину за которую было бы несправедливо возлагать только на российскую интеллигенцию. Тем более что ее представители вовсе не были «на одно лицо».

После Манифеста 17 октября 1905 года началась легализация политических партий, и четко обозначились на политической арене, которой стала Государственная дума, три типичных идеологических направления: консервативно-охранительное, либерально-реформистское и радикально-революционное, зародившиеся еще в пореформенную эпоху. Каждое направление пыталось расширить свою социальную базу за счет популярных в народе лозунгов, а выработку этих лозунгов, как и партийных идеологий в целом, брало на себя партийное руководство, состоящее из образованных и креативных лидеров. Партийный корпус, насчитывающий десятки и сотни тысяч членов, быстро варьировал свою численность, а немногочисленное руководство, определяющее политическое лицо партии, оставалось относительно стабильным. Какого типа интеллигенты и интеллектуалы образовывали руководящий состав различных партий?

Крупнейшей консервативно-охранительной партией был черносотенный Союз русского народа, организованный врачом А. И. Дубровиным. В руководстве Союза были представлены юристы, инженеры, богатые предприниматели, ученые, например академик А. И. Соболевский. Общая численность черносотенного движения в 1907-1908 годах (пик движения) достигала 410 тысяч человек. Это были крестьяне, мелкие ремесленники, рабочие, которые легко поддавались на антисемитские и националистические призывы («бей жидов, спасай Россию!»).

Александр Иванович Дубровин (1855-1921) заработал солидное состояние частной практикой и пожертвовал его на создание Союза

¹ Бок М. П. Воспоминания о моем отце П. А. Столыпине. Нью-Йорк, 1953. С. 331.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

русского народа. Он был сторонником широкого применения террора в борьбе с либеральной оппозицией и даже с реформаторами в правительственных кругах. Николай II к нему благоволил и обменивался с ним телеграммами. В 1921 году Дубровин бьш расстрелян ВЧК за организацию погромов. Другой яркий представитель черносотенства — Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870-1920), лидер фракции крайне правых в Государственной думе. Во время войны выступал беспощадным обличителем бездарности, казнокрадства и некомпетентности правительства. Принял непосредственное участие в убийстве Распутина. Оба лидера — бесспорные интеллектуалы-деспоты.

Либерально-реформистское направление представляли октябристы и кадеты. Общая численность «Союза 17 октября» в 1905-1907 годах составляла 75 тысяч человек. Трое из четырех октябристов имели высшее образование; 50 % партии составляли чиновники, 30 % — торгово-промышленная буржуазия, 14 % — лица свободных профессий (адвокаты, журналисты, частнопрактикующие врачи), 6 % — учителя и преподаватели высшей школы. Рабочих и крестьян привлечь не удалось, поэтому октябристы именовали себя «господская партия». Организационно Союз был весьма рыхлым: не было ни членских взносов, ни партийных поручений; допускалось параллельное членство в других партиях. Лидер партии Александр Иванович Гучков (1862-1936) скорее всего относился к интеллигентам-конформистам, подчиняющимся обстоятельствам, а не подчиняющим обстоятельства. В партийном интеллектом слое были представлены видные земские и общественные деятели, столичные профессора, деятели науки и культуры, но были и предприниматели вроде главы ювелирной фирмы К. Г. Фаберже или братьев Рябушинских.

После Манифеста 17 октября одной из первых легально учредилась конституционно-демократическая партия (кадеты) — партия русской интеллигенции во главе с профессором Павлом Николаевичем Милю ковым (1859-1943). К октябрю 1906 года она сделалась массовой, объединяющей 70-100 тысяч членов. Руководящий состав включал культурную элиту (ученые, профессура), разрабатывающую научно обоснованные идеологические программы. Социальную базу образовывала профессиональная интеллигенция — служащие земских и городских учреждений, частных предприятий (фабрик, заводов, контор), государственные чиновники, юристы, банковские служащие и т. п. Образовательный ценз бьш весьма высокий и превосходил уровень октябристов. По-видимому, среди кадетов превалировали личности интеллигентов разного типа. Их лидер П. Н. Милюков — человек умный, с большим политическим честолюбием, расчетливый политик, удивительно сочетавший «ученого докт-

ринера с политическим калькулятором» (П. Б. Струве)¹. Согласно нашей типологии он — интеллигент-сноб.

В начале XX века организационно оформились несколько радикально- революционных партий: эсеры (левые и правые), большевики, меньшевики, анархисты. Все партии решительно боролись за свержение самодержавия, все верили в мировую революцию. Первые четыре партии объявляли своей стратегической целью построение социализма, а анархо-коммунисты — даже коммунизма. Различия состояли в методах достижения поставленных целей. Эсеры — наследники народничества, сторонники самобытности России, считали революционными силами крестьянство, рабочих, интеллигенцию; большевики и меньшевики, согласно учению К. Маркса, видели главную революционную силу в пролетариате, анархисты делали ставку на всех трудящихся и угнетенных. Меньшевики и правые эсеры предпочитали легальный и демократический путь к власти — через Учредительное собрание, они отрицали террор и экспроприации, считая их безнравственными. Склонные к компромиссам, они практиковали соглашения с либералами и даже входили во Временное правительство. Большевики решительно ратовали за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую и за диктатуру пролетариата. Анархисты считали бессмысленной работу в Думе и в Учредительном собрании, так как «волю цари не дарят, парламенты ее также не дают, ее надо брать самим». Они, так же как левые эсеры, признавали террор и насилие в качестве методов политической борьбы. Во внутрипартийной жизни меньшевики и эсеры допускали фракции и свободу дискуссий, анархисты — абсолютную свободу слова, а большевики, ленинская «партия нового типа» утверждали необходимость дисциплины и демократический централизм.

Партийные программы, естественно, разрабатывало руководство партий, состоящее, как правило, из профессиональных революционеров. При общности стратегических устремлений тактические расхождения между партиями определялись различиями в интеллигентности (интеллектуальности) разработчиков программ. Характерна история партии эсеров. Признанным теоретиком партии считался Виктор Михайлович Чернов (1873-1952), мягкий и уступчивый интеллигент, сторонник легальных, правовых действий; его единомышленниками были философ Н. Д. Авксентьев и И. И. Фондаминский. Они образовали правое, можно

' Омельченко Н. А. В поисках России: Общественно-политическая мысль русского зарубежья о революции 1917 года, большевизме и будущих судьбах российской государственности. СПб., 1996. С. 107.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

сказать, интеллигентское крыло в руководстве партии. Левое, интеллектуальное крыло представляли А. Р. Гоц, сын московского купца-миллионера, активный сторонник террора (интеллектуал-квазигуманист) и старый народник, интеллектуал-нигилист М. А. Натансон'. Большим авторитетом, вплоть до его разоблачения в 1908 году, пользовался провокатор, интеллектуал-циник Евно Азеф (1869-1918). После Февральской революции толерантное правое крыло организационно размежевалось с более радикальной фракцией (с ноября 1917г. — партией) левых эсеров, которые, как известно, вошли в большевистский Совнарком, возглавив ряд важных наркоматов. Конфронтация с большевистским руководством, убийство германского посла Мирбаха и другие акции левых экстремистов-интеллектуалов привели к тому, что «пасынки революции, левые эсеры ушли в небытие, оставив по себе сожаления и романтические воспоминания»².

Социал-демократическую партию меньшевиков возглавили теоретик марксизма интеллигент-гуманист Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) и «совесть партии» Юлий Осипович Мартов (1873-1923), талантливый аналитик, считавший Октябрьскую революцию «неотвратимою катастрофой», непрактичный человек настроения (видимо, интел лигент-скептик). Интеллигентская психология меньшевиков стала причиной их несовместимости с большевиками в рамках РСДРП. Большевики руководствовались рациональными расчетами, а не этическими соображениями, и не пренебрегали принципом «цель оправдывает средства». В. И. Ленин и его соратники в большинстве своем были профессиональными революционерами, интеллектуалами разного типа.

Теоретиком анархо-коммунизма является пытливый исследователь и бесстрашный революционер Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921). Его произведения («Анархия, ее философия, ее идеал», «Государство и его роль в истории», «Этика» и др.) привлекают глубокой гуманистич-ностью, стремлением к научному познанию общественных законов и полному раскрепощению личности (свободу индивиду!). Почему-то русская интеллигенция осталась безучастной к призывам благородного интеллигента-гуманиста. В немногочисленных рядах анархистов (в 1905— 1907 гг. — всего 5 тысяч) превалировала молодежь в возрасте 18-24 лет, с начальным образованием, по роду занятий — кустари, ремесленники, торговцы. В дальнейшем, когда сформировались анархо-синдикализм и

¹ Чернов В. М. В партии социалистов-революционеров: Воспоминания о восьми
лидерах. СПб., 2007.

² История политических партий России / под ред. А. И. Завелева. М., 1994. С. 371.

анархо-индивидуализм, гуманистический идеализм уступил место безыдейному насилию, в том числе убийствам из удальства, грабежам с целью обогащения и наживы. В 1917 году возникли криминальные дружины «Черной гвардии», которые пришлось разоружать ВЧК¹.

Временное правительство — поучительный эпизод в истории русской интеллигенции, когда волею случая у кормила государственной власти оказались интеллигентные люди (кадеты, а затем эсеры и меньшевики). К сожалению, опыт оказался неудачным. Интеллигент-сноб П. Н. Милюков, конформист А. И. Гучков, интеллектуал-нарцисс А. Ф. Керенский были малокомпетентны в экономических и военных делах, не замечали распада страны и армии, не имели согласованной программы действий. Они вели себя так, как будто Россию населяли политические фанатики, больше всего заинтересованные в распределении министерских портфелей среди разных партий. В итоге в стране возник кризис власти, которым искусно воспользовался В. И. Ленин со своей милитаризованной «партией нового типа».

Установление диктатуры большевиков произошло не благодаря силе большевистской партии (в октябре 1917 г. в ее рядах состояло 350 тысяч членов, эсеры насчитывали 400-700 тысяч, меньшевики — 190 тысяч²), а из-за безответственности и бездарности Временного правительства, интеллигентской «властобоязни» политических конкурентов Ленина, пассивности основного корпуса профессиональной интеллигенции, дезориентации, усталости и безучастности широких слоев населения в городе и деревне. Большевикам досталась власть, потому что она в конце октября просто «валялась на улице».

Итак, кто же виноват в трагических для истории России событиях 1917 года? Не абстрактная «революционная интеллигенция» и не «масонский заговор», а недостаточная интеллигентность русского самодержавия и чрезмерная интеллигентность Временного правительства, которые сделали возможной победу интеллектуалов-большевиков. Кого правомерно считать «революционером», а кого — «контрреволюционером»? Поскольку в 1917 году состоялись две революции — Февральская и Октябрьская, состав «революционеров» и «контрреволюционеров» оказался переменным. До февраля контрреволюционный лагерь образовали монархисты-консерваторы, а революционерами считались все либеральные

¹ История русского анархизма представлена в работах: Ермаков В. Д. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997; Ермаков В. Д., Талеров П. И. Анархизм в истории России: от истоков к современности: библиограф, слов.-справ. СПб., 2007.

- Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября. Л., 1988. С. 19.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

и радикальные партии — от кадетов до анархистов. В октябре подлинной революционной силой объявили себя большевики, установившие свою диктатуру, а прочих борцов с царским режимом, прежде всего кадетов и правых эсеров, заклеймили как контрреволюционеров по принципу «кто не с нами, тот против нас». Вождями русской революции стали В. И. Ленин и его партийные соратники, а вождями контрреволюции— лидеры «белого дела», в 1920-е годы — интеллектуальная элита первой волны эмиграции. В настоящем разделе представим лики революционеров-большевиков, а в следующем (раздел 4.2.5) обратимся к интеллигентам в изгнании.

Владимир Ильич Ленин (1870-1924) — герой многочисленных и противоречивых словесных портретов. Например, о его глазах остались свидетельства: «золотисто-красные... точно проколы, сделанные тоненькой иголкой, а из них точно выскакивают синие искры» (А. И. Куприн); «необыкновенные, пронизывающие, полные внутренней силы и энергии, темно-темно-карие глаза» (Г. М. Кржижановский); «глаза у него волчьи, злые» (А. Тыркова-Вильямс); «из его глаз всегда лился искрящийся поток ума» (О. Ферстер); «глаза карие, средней величины» (жандармское описание)¹. Нас интересуют интеллектно-этические качества, входящие в формулу интеллигентности и позволяющие определить, к какому типу интеллигентов или интеллектуалов относится профессиональный революционер и основатель советского государства В. И. Ленин. Разброс мнений здесь не столь значителен, как можно было бы ожидать, хотя разница между бесправным эмигрантом и всесильным диктатором, конечно, огромна.

Оставим в стороне советскую мифологическую лениниану, где «самый человечный человек» рисуется обладателем всех человеческих достоинств и свободным от всех человеческих недостатков, и будем руководствоваться нашими формулами, используя по возможности объективные свидетельства и документы. Напомню, что формулы учитывают образованность, креативность, этическое самоопределение (альтруизм/эгоизм, толерантность, отношение к Культуре и Природе).

Образованность Ленина, автора экономического исследования «Развитие капитализма в России» (1899), философского сочинения «Материализм и эмпириокритицизм» (1908), многочисленных политологических и публицистических произведений, несомненна и общепризнанна. Он был человеком книжной культуры, «литератором», как он писал в анкетах, квалифицированным книгочеем, хорошо ориентировался в отечественном

¹ Логинов В. Т. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. М., 2005. С. 4—10.

и зарубежном библиотечном деле, умело использовал библиографические источники. Н. К. Крупская в своих воспоминаниях подробно и убедительно рассказывает о читательской деятельности своего мужа и замечает: «по тому, насколько налажено библиотечное дело, судил Ильич об уровне культуры; состояние библиотечного дела было для него показателем общей культурности»'. После захвата власти В. И. Ленин в 1918-1921 годах подписал около десяти декретов и постановлений Совнаркома об организации книжного дела, библиотечного дела и библиографии в РСФСР. Можно смело сказать, что во главе российского государства никогда не стоял столь образованный книжник.

Владимир Ильич редко подчеркивал собственную креативность, свое творческое новаторство. Характерно суждение постороннего наблюдателя — английского философа Бертрана Рассела (1872-1970), встречавшегося с Лениным в 1920 году в Москве: «Он произвел на меня впечатление крайне самоуверенного, несгибаемого ортодокса. Его сила коренится, я думаю, в его честности, мужестве и непоколебимой вере — религиозной вере в евангелие от Маркса, которая занимает то же место, что и вера христианских мучеников в Царствие Небесное, но отличается меньшим эгоцентризмом»². Б. Рассел ошибся. Именуя себя «марксистом», Ленин не следовал догматически букве марксизма, разработанного для передовых капиталистических стран. Он был не ортодоксом, а модернизатором учения Маркса. Россию русский марксист относил к странам со средним уровнем развития капитализма, где сочетались «самое отсталое землевладение, самая дикая деревня и самый передовой промышленный и финансовый капитализм». Учитывая российские условия, он разработал идеологию, получившую в 1920-е годы название ленинизм. В ленинскую доктрину вошли неизвестные Марксу идеи империализма как фазы монополистического капитализма, необходимости диктатуры пролетариата, руководящей роли «партии нового типа», перспективы мировой революции. Проявлением творческого новаторства был отказ в 1920-е годы от политики военного коммунизма и переход к нэпу, замена лозунга гражданской войны лозунгом гражданского мира, налаживание дипломатических и экономических отношений с капиталистическими странами. Выражая мнение соратников Ленина, Л. Д. Троцкий подчеркивал: «К дару могучей мысли у Владимира Ильича присоединяется непоколебимость воли, — и вот эти качества в соединении создают подлинного революционного

¹ Крупская Н. К. Работа Ленина в библиотеках // Ленин и книга / сост. А. 3. Окороков.
М, 1987. С. 305.

² Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., 1991. С. 24

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

вождя, слитого из мужественной непреклонной мысли и стальной непоколебимой воли»¹.

Альтруистическая мотивация борьбы и труда характерна для профессиональных революционеров. Первый зарубежный биограф В. И. Ленина, историк-эмигрант Г. В. Вернадский (1887-1973) отмечал в 1931 году: «Исключительный фанатизм, беззаветная вера в правильность своего политического идеала — вот что давало Ленину силы идти вперед, не считаясь с мнением своих сторонников и почитателей... Вместе с непреклонным фанатизмом Ленин обладал замечательным политическим инстинктом, который помогал ему чувствовать подъем и падение народных настроений»². Критически настроенный Д. А. Волкогонов (1928-1995) признал в своей книге: «Определяющим качеством вождя была огромная, фанатичная вера в коммунистическую Утопию. Во имя ее реализации и достижения на практике Ленин не останавливался ни перед чем: террором, обманом, заложничеством, полным отказом от положений и решений, провозглашенных им и еще вчера казавшихся незыблемыми»³. Коммунистическую Утопию фанатик Ленин вовсе не собирался приватизировать для личного пользования; эта Утопия должна бьша освободить от эксплуатации всех трудящихся России, а по мере развертывания мировой революции — охватить все остальные страны. Можно назвать этот замысел утопическим, но никак не эгоистическим. Если бы Ленин был обуреваем честолюбивым стремлением к личной власти, он мог бы удовлетворить эту потребность менее рискованными способами, чем амплуа профессионального революционера. Следовательно, Ленин — аль труист.

Толерантность. Н. А. Бердяев утверждал, что «Ленин не был дурным человеком, в нем было и много хорошего. Он был бескорыстный человек, абсолютно преданный Идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе. Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе»⁴. Другие исследователи заявляют, ссылаясь на факты и документы, что по своей жестокости Ленин стоит не ниже Сталина или Гитлера. Сочувствие, сострадание он называл сентиментальностью, которой «рабочие и крестьяне нисколько не заражены», и осуждал

¹ Троцкий Л. Д. О Ленине. Материалы для биографа. М., 2005. С. 119.

² Вернадский Г. В. Ленин — красный диктатор: пер. с англ. М., 1998. С. 295.

³ Волкогонов Д. А. Ленин. Политический портрет: в 2 кн. М., 1994. Кн. 1. С. 17-18.

⁴ Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1955. С. 97.

как «не меньшее преступление, чем на войне шкурничество», как проявление «иллюзий господ интеллигентиков и прочей слякоти»¹. Г. В. Вернадский еще в начале 1930-х годов пришел к заключению: «Проводя в жизнь свои планы, Ленин был безжалостен, не придавал никакой цены человеческой жизни... Если посчитать человеческие жизни, утраченные при правлении Ленина, придется поместить его в список самых ужасных тиранов, которых знала история»². В постсоветские годы появился целый поток публикаций, разоблачающих ленинскую мифологию³. Эти публикации убеждают в интолерантности Ильича.

Благоговение перед культурой как общечеловеческим достоянием не было присуще вождю революции. Он видел в культуре отражение классовой борьбы (вспомним «Лев Толстой как зеркало русской революции») и дифференцировал ее прежде всего не по национальному, а по классовому принципу: дворянская культура, буржуазная культура, пролетарская культура. «В Советской рабоче-крестьянской республике, — указывал Ленин в 1920 году, — вся постановка дела просвещения должна быть проникнута духом классовой борьбы пролетариата за успешное осуществление целей его диктатуры»⁴. Пролетарская культура понималась им как культура высшего типа, как «закономерное развитие тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества». Он призывал молодежь «отнестись к ним критически, чтобы не загромождать ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека»⁵. По сути дела Ленин призвал разрушить имеющееся культурное наследие, чтобы «место расчистить», а затем из годящихся в дело обломков построить грандиозное здание «пролетарской культуры». Невольно вспоминается любимый Лениным нигилист Д. И. Писарев, который лаконично сформулировал свою программу следующим образом: «Что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится, что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей направо и налево, от этого

¹ Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 44. С. 166-167; Т. 35. С. 197. См. также:
Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. С. 13-15.

³ Например: Волкогонов Д. А. Указ. соч.; Латышев А. Г. Указ. соч.; Арутюнов А. А.
Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. М., 1999; и др.

⁴ Ленин В. И. О пролетарской культуре // Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 336.

⁵ Ленин В. И. Задачи союзов молодежи (речь на 3-м съезде РКСМ) // Там же С 298-
318.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

вреда не будет и не может быть»¹. Подобный метод культурного строительства нельзя назвать иначе, как прагматический.

Если обратиться к формуле интеллектуальности, получается: образованность + креативность + альтруизм + интолерантность + потребительское отношение к культуре. Эта формула соответствует фигуре интеллек туал-нигилист, вполне подходящий типаж для профессионального русского революционера. Какие другие интеллектно-этические типы обнаруживаются в окружении Ленина?

Лев Давидович Троцкий (1879-1940) — многогранно одаренный человек, блестящий оратор, полемист и публицист, «выдающийся вождь революции» (В. И. Ленин), один из организаторов Красной армии, непримиримый противник сталинского тоталитаризма. Он «сочетал в себе масштабный острый интеллект и приверженность революционному насилию, способность к поразительным пророчествам и упорство в роковых заблуждениях»². Несмотря на то что его школьный опыт ограничивался провинциальным реальным училищем, талантливый еврейский юноша путем усиленного самообразования, благодаря «тюремным университетам» и замечательным личным способностям сумел достичь серьезных вершин в истории, литературе, политической экономии, марксизме, философии. Он настойчиво всю жизнь пополнял свои знания и в зрелые годы на вопрос, какое его любимое занятие, уверенно отвечал: «Умственная деятельность: чтение, размышление и, пожалуй, писание»³. Л. Д. Троцкого можно считать одним из самых эрудированных членов ленинского политбюро. Его всесторонняя креативность проявлялась не только в блестящих журналистских статьях и ораторском красноречии, но и в военно-организационной, государственно-политической деятельности, в фило-софско-идеологическом творчестве («троцкизм» как одно из направлений марксизма, теория «перманентной революции» и т. д.).

Со школьных лет в характере будущего «демона революции» развилось стремление к первенству, к превосходству над менее способными учениками, которое подтверждалось его успехами, вызывавшими зависть и восхищение. Осознание своей исключительности питало самоуверенный эгоизм «первого ученика», который стал отличительной чертой его неза-

¹ Писарев Д. И. Схоластика XIX века // Писарев Д. И. Соч.: в 4 т. М., 1955. Т. 1. С. 135.
Позже П. Л. Лавров более изящно сформулировал эту программу: «Нигилизм не был никогда
"отрицанием всего", но он был отрицанием права чего бы то ни было или кого бы то ни было
пользоваться уважением и быть принятым в руководство без предварительной строгой кри
тики» (Лавров П. Л. Указ. соч. С. 664-665).

² Волкогонов Д. А. Троцкий. Политический портрет: в 2 кн. М., 1994. Кн. 1. С. 14.

³ Троцкий Л. Дневники и письма. Нью-Джерси, 1986. С. 43.

урядной личности. У него никогда не было близких друзей; ведь предпосылка дружбы — интеллектное равенство, которого он не встречал ни в ком. Пожалуй, он признавал более сильный интеллект лишь у Ленина, да и то после Октября. Наблюдательный Бертран Рассел в 1920 году написал о Троцком: «У него горящие глаза, военная выправка, искрящийся ум и магнетическое обаяние. Он очень симпатичен с прекрасными вьющимися волосами; заметно, что он неотразим для женщин. Мне показалось, что его тщеславие даже больше, чем его любовь к власти, — это тот сорт тщеславия, который можно встретить у художника или актера. Подчас приходит в голову сравнение с Наполеоном»¹. Английский философ прав: Троцкий был согласен только на первые роли в истории.

Толерантное смиренномудрие ни в коей степени не присуще революционеру Троцкому, который в августе 1917 года стал членом большевистского ЦК. Вместе с В. И. Лениным он — один из главных руководителей Октябрьского переворота и после завоевания власти становится вторым после Ленина человеком в правительстве, занимая посты председателя Военно-революционного комитета, наркома иностранных дел (ноябрь 1917-го), наркома по военным и морским делам (март 1918-го), председателя Реввоенсовета Республики (сентябрь 1918-го). Д. А. Волкогонов заметил: «Отныне ему навсегда будут чужды социал-демократия, меньшевизм, либерализм в социалистическом движении. Это было не перевоплощением, а выражением подлинной сути Троцкого-революционера: непоколебимого, безжалостного, бескомпромиссного. Он стал настоящим большевиком»². К этим словам можно добавить, что Троцкий объявил врагам большевизма «беспощадную месть и расстрел» и почитается одним из основоположников «красного террора». Ясно, что руководителя вооруженными силами Республики на фронтах Гражданской войны в 1918-1920 годах никак нельзя назвать толерантным интеллигентом. Л. Д. Троцкий — пример реализовавшего себя профессионального революционера типа интеллектуал-деспот. Его оппонент Н. И. Бухарин — представитель революционеров-квазигуманистов большевистской формации.

Николай Иванович Бухарин (1888-1938) — признанный в 1920-е годы теоретик большевизма, противопоставивший сталинской мобилизационной программе индустриализации СССР за счет внутренних ресурсов свою более щадящую альтернативу, основанную на дальнейшем развитии нэпа: отказ от насильственной коллективизации, развитие

' Рассел Б. Указ. соч. М, 1991. С. 24-25. ² Волкогонов Д. А. Троцкий. С. 160.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНиИИ

рынка в плановой экономике, рост социального потребления. Историки оценивают эту антисталинскую альтернативу как «либеральный и гуманный вариант русского коммунизма», который, к сожалению, не осуществился¹.

Н. И. Бухарин родился в семье московских учителей, в четыре года он умел читать и писать, отец воспитал у него непреходящий интерес к искусству и мировой литературе, широкий круг чтения способствовал развитию самостоятельного и критического мышления (в 12 лет он, к огорчению православных родителей, объявил себя атеистом). Революционные события 1905 года способствовали его сближению с большевиками, а на следующий год Бухарин вступил в большевистскую партию, стал пропагандистом Замоскворецкого района Москвы. Учась в Московском университете, он энергично занимается политической деятельностью, и в возрасте 20 лет становится членом Московского комитета большевиков. Его несколько раз арестовывают, не один месяц он скрывается в подполье, наконец, летом 1911 года оказывается в ссылке в Архангельской губернии, откуда бежит в Германию. В течение шести лет он живет на положении политического эмигранта — профессионального революционера. Эти годы были посвящены самообразованию в области экономики, философии, социологии. Он овладевает европейскими языками и изучает новейшую немецкую, французскую, английскую литературу, регулярно сотрудничает в марксистской периодике, пишет свои первые книги. В политических дискуссиях Бухарин, как правило, — сторонник Ленина, но иногда он занимал самостоятельную позицию. Например, не согласился с осуждением вождя теоретических поисков А. А. Богданова. Богданов был «ищущим марксистом», стремящимся к обогащению марксизма, и его новаторский темперамент импонировал Бухарину. Сам Николай неизменно вызывал симпатии окружающих: его открытое лицо с громадным лбом и чистыми сияющими глазами привлекало совершенной искренностью. В мае 1917 года Н. И. Бухарин вернулся в Москву опытным и авторитетным ветераном партии, одним из ближайших соратников Ильича. Образованность европейского уровня, высокие интеллектуальные способности и креативность, дружелюбное отношение к товарищам, личная скромность сделали Бухарина «любимцем партии» (В. И. Ленин).

Достигнув в 1925-1928 годах высоких постов в руководстве страны, Н. И. Бухарин проявил альтруистическую озабоченность нуждами граждан. Он призывал товарищей-большевиков: «Нужно воспитывать в себе чувство массы, чувство связи с массами, чувство неустанной и непрерыв-

¹ Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. М., 1988.

ной заботы об этой массе всюду и везде... Необходимо воспитывать еще и еще чувство ответственности»¹. Заслугой Бухарина является принятие ЦК ВКП(б) либерально-демократической резолюции «О политике партии в области художественной литературы» (1925), где говорилось: «Партия должна высказываться за свободное соревнование различных группировок и течений в данной области. Всякое иное решение вопроса было бы казенно-бюрократическим псевдорешением». В сталинском ЦК Н. И. Бухарин был наиболее литературно одаренным и культурно развитым деятелем. Ему принадлежат литературоведческие публикации о Гейне, Гёте, доклад о поэзии на первом съезде советских писателей в 1934 году; он был вовсе не формально избран действительным членом Академии наук². Хотелось бы назвать жестоко уничтоженного умного и талантливого революционера интеллигентным человеком, но это не позволяет сделать его участие в партийных склоках, когда ему изменяла не только толерант ность, но и простая порядочность. Он соглашался на исключение из партии, арест, ссылку своих друзей, бывших своих сторонников, с которыми, по его же выражению, он «ходил в бой». Скованный партийной дисциплиной, требующей «единства партийных рядов», он не решался на открытое обличение сталинизма и даже способствовал развитию культа личности Сталина. Получается фигура интеллектуала-квазигуманиста, типичная для альтруистических политических деятелей.

Среди большевистского руководства как ленинского, так и сталинского созыва я не мог обнаружить интеллигентов-гуманистов. Но это не означает, что гуманистическая интеллигентность вообще была чужда русским революционерам начала XX века. Примером революционера-гуманиста может служить Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия Малиновский, 1873-1928), который представляет собой необыкновенную личность в революционном поколении русской интеллигенции. Его исключительность выражается в том, что радикальное гражданское самоопределение и непримиримую оппозиционность он сумел творчески совместить с гуманистическим этосом, являя собой очень редкий тип интеллигента-гуманиста в рядах революционеров-интеллектуалов.

Первоначально его жизненный путь был типичным для молодых разночинцев: второй сын в многодетной семье народного учителя и усердный книгочей с шести лет; казенный стипендиат в Тульской гимназии,

¹ Коэн С. На крутом повороте. Бухарин и Сталин в канун «великого перелома» //
Знание — сила. 1988. № 9. С. 66.

² Бухарин Н. И. Революция и культура. Статьи и выступления 1923-1936 годов. М.,
1993.

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

где «злостно-тупое начальство на опыте научило бояться и ненавидеть властвующих и отрицать авторитеты»; студент Московского университета, арест, ссылка, приобщение к социал-демократическим кружкам, марксистская пропаганда в рабочей среде, новый арест, тюремное заключение, ссылка, постоянное самообразование (в 1899 г. сумел окончить медицинский факультет Харьковского университета) и активная публицистическая деятельность. Осенью 1903 года примкнул к большевикам, уехал в Швейцарию к В. И. Ленину, стал одним из лидеров партии и в 1905 году был избран в большевистский ЦК, сделался профессиональным революционером-подпольщиком, эмигрировал, тесно сотрудничал с Лениным, работая в редакциях большевистской печати и полемизируя с меньшевиками.

Неординарность большевика А. А. Богданова проявилась в двух ин-теллектных качествах: во-первых, широкий научный кругозор и критический склад ума (высокая эрудированность); во-вторых, разнообразные творческие способности, проявляющиеся в различных отраслях науки, философии, художественной литературе (выдающаяся креативность). Развивая марксистское учение, Богданов в 1900-е годы пишет учебные пособия «Краткий курс экономической науки», «Начальный курс политической экономии», монографию «Наука об общественном сознании», излагающую основные положения исторического материализма, и другие работы, переведенные на английский и немецкий языки. Но вскоре рамки марксизма стали узкими для его философских новаций. Его привлекает идея «гармонически объединить все человечество для борьбы со стихийным миром, для непрерывного развития сил», и для реализации этой идеи он пытается «неразрывно связать» идеал практики и идеал познания, установить между ними «строгую гармонию»¹. Философские изыскания пытливого мыслителя воплотились в труде «Эмпириомонизм» (издан в 1904-1906 гг. в трех частях) и обзоре «Философия живого опыта» (1911). Эти изыскания были подвергнуты резкой критике со стороны Г. В. Плеханова и В. И. Ленина, которые увидели в них не путь построения философии современного естествознания, как полагал Богданов, а «реакционное субъективно-идеалистическое учение» в духе махизма (эмпириокритицизма).

Не встретивший понимания товарищей философ-гуманист отошел от активной политической борьбы и занялся культурно-просветительной деятельностью в партийных рабочих школах на Капри (1909) и в Болонье (1910). Преподавательская деятельность привела А. А. Богданова к вы-

¹ Богданов А. А. Эмпириомонизм: Статьи по философии. М, 2003. С. 4.

воду, что для выполнения исторической миссии построения справедливого общества рабочему классу как социальному гегемону необходима особая пролетарская культура. Пролетариату чужды ценности дворянской или буржуазной культуры, он должен построить собственную культуру, свой пролеткульт. В 1911 году идеолог пролетарской культуры предлагает программу ее создания в книге «Культурные задачи нашего времени», затем появляются публикации, посвященные пролетарскому искусству и пролетарской науке.

По-видимому, творческой мысли революционера-мечтателя было тесновато в пределах научно-публицистической прозы, и он обратился к жанру фантастического романа, написав две книги: «Красная звезда» (1907) и «Инженер Мэнни» (1912). Здесь в вольной утопической манере он изложил свое понимание идеального общества, якобы существующего на Марсе. Это общество коммунистического типа, построенное политической партией, завоевавшей власть в результате мирной, ненасильственной революции. В этом обществе получили высокое развитие наука и техника, изобретены космические корабли, движущиеся благодаря энергии радиоактивных материалов, есть объемный кинематограф и передача изображений на далекие расстояния (телевидение!). Большое внимание уделяется этическому воспитанию и развитию коллективизма. Богданов решительно отверг эгоистический индивидуализм; в его марсианском обществе личность растворяется без остатка в общественном целом. «Человек — личность, но дело его безлично», — утверждают альтруисты-марсиане и поэтому устанавливают памятники не отдельным героям, а в честь выдающихся событий, например первого путешествия на Землю. Искусство утилитарно и отождествлено с технической эстетикой, но сохранены музеи и библиотеки. Романы А. А. Богданова заставляют вспомнить об «Аэлите» А. Н. Толстого, вышедшей в свет десятилетие спустя — в 1922 году.

Как ни странно, но в 1917 году утопическая идеология пролетарской культуры стала воплощаться в жизнь. Раскрепощение общественной инициативы после падения царизма позволило сформироваться Пролеткульту — социально-культурному движению, принявшему эту идеологию. В различных городах и районах России, на заводах и фабриках возникли ячейки Пролеткульта, ставящие целью приобщение рабочих масс к мировому культурному наследию и развитие творческой активности пролетариата. Образовалась всероссийская система учреждений Пролеткульта, включавшая рабочие университеты, политехнические курсы, научные, литературные, театральные, музыкальные изостудии, клубы и библиотеки, издательско-полиграфическую базу, издававшую журналы, учебно-

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНУИИ

методические материалы, различные сборники. К сентябрю 1917 года пролеткультовское движение приобрело массовый размах и охватило более 100 тысяч молодых людей, стремящихся к творческому самовыражению. Организационно-методическое руководство системой осуществлял Центральный комитет, в состав которого входил А. А. Богданов. Стратегическая мысль Богданова заключалась в том, что культурная революция в пролетарской среде, культурное преобразование пролетариата должны предшествовать политической революции и захвату власти, потому что идеальное общество будущего не смогут построить некультурные строители. Большевистское руководство во главе с В. И. Лениным придерживалось противоположной стратегии: сначала власть, потом культура¹. Поэтому после Октябрьского переворота началось острое противостояние между партийными органами Наркомпроса и демократическими органами Пролеткульта. Борьба была неравной, и Пролеткульт был вынужден отказаться от самостоятельной культурной политики.

Осенью 1921 года А. А. Богданов покинул ряды Пролеткульта и сосредоточился на научных проблемах управления обществом. Здесь его творческий гений проявился в разработке грандиозной концепции общего учения о формах и законах организации природы, практики и мышления, названного «Всеобщей организационной наукой» (тектологией). Основные положения тектологии были опубликованы в 1913-1922 годах в трех частях и встречены критически постреволюционной научной общественностью. Но были и сторонники тектологии, правильно интерпретировавшие ее суть. В частности, Н. И. Бухарин объяснял В. И. Ленину: «Тектология есть замена философии. Она исключает гносеологию. Ход его рассуждений таков: 1. Все можно рассматривать как системы, т. е. элементы в определенном типе связей. 2. Если это так, то можно вывести некоторые общие закономерности. 3. Тогда философия становится излишней и заменяется всеобщей организационной наукой»². Организационно-управленческие идеи, высказанные Богдановым, получили признание лишь в 1980-е годы, когда тектология обрела статус научной

¹ Философской основой точки зрения большевиков служил марксистский тезис «бытие
определяет сознание», из которого следует, что для изменения духовной культуры общества
(общественного сознания) требуется изменить экономический базис, то есть перейти от
капитализма к социализму. Кстати сказать, Л. Д. Троцкий вообще отрицал актуальность
формирования пролетарской культуры: «Пролетарской культуры не только нет, но и не
будет; и жалеть об этом поистине нет основания: пролетариат взял власть именно для того,
чтобы навсегда покончить с классовой культурой и проложить пути для культуры челове
ческой» (Троцкий Л. Д. Литература и революция. М, 1991. С. 147).

² Цит. по: Косичев А. Д. Философия, время, люди. Воспоминания и размышления дека
на философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 2003. С. 18.

предшественницы кибернетики. Еще один научный подвиг медика А. А. Богданова — организация первого в мире Института переливания крови. Согласно традиции врачей-альтруистов, самые опасные опыты директор Института производил на себе. Один из них случайно, а может быть, преднамеренно, оказался неудачным. В 1928 году, накануне сталинского «великого перелома» революционера-гуманиста не стало.

К сожалению, образ автора эмпириомонизма и идеолога Пролеткульта был грубо обезображен. Он был представлен как злейший враг Владимира Ильича, политический ренегат и духовный отец бухаринской оппозиции. «Богдановско-бухаринские реакционные буржуазные теории» были объявлены в 1937 году «орудием фашистской контрреволюции против победившего в СССР социализма». Богданову были инкриминированы «мелкобуржуазные интеллигентские» грехи пролеткультовского движения в 1920-е и 1930-е годы (Пролеткульт был распущен в 1932 г.), которые состояли в культурном нигилизме — отрицание важности классического культурного наследия в построении пролетарской культуры; в сепаратизме и сектантстве — отказ от партийного руководства культурным строительством; в ревизионизме и искажении марксизма-ленинизма. Нет нужды опровергать эти бессмысленные обвинения, типичные для времени сталинского тоталитаризма. Они — ядовитая грязь эпохи, которой интеллектуалы-циники и конформисты сталинской школы злобно пятнали белые одежды интеллигентов-гуманистов. По сути дела А

Наглость – это ругаться с преподавателем по поводу четверки, хотя перед экзаменом уверен, что не знаешь даже на два. © Неизвестно
==> читать все изречения...

2675 -

| 2239 -