Жандармская полуинтеллектуальность и сановная интеллигентность 5 страница

Царское самодержавие шло на капиталистическую модернизацию вынужденно, всячески оберегая интересы дворянства и поощряя лишь те новации, которые способствовали укреплению военной мощи импе­рии и существовавшего государственного строя. Консерватизм самодер­жавия особенно отчетливо проявился в контрреформах Александра III и в упрямом нежелании «даровать» конституцию, хотя даже Япония в 1889 году стала конституционной монархией. Дореволюционный историк Е. Ф. Шмурло подытожил сложившуюся во второй половине XIX века ситуацию следующим образом: «Три основные силы, от которых зависе­ло направление русской жизни, все ее будущее, — правительство, интел-

лигенция и народ, оставались чуждыми одна другой, действовали вразброд, без взаимного понимания и, следовательно, без возможности найти общую дорогу»'.

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Пореформенное поколение стало свидетелем и участником коренных преобразований во всех сферах русской жизни: интенсивная урбанизация и постепенное вытеснение агроремесленного производства машинным (индустриальным) производством, замена крепостного права экономи­ческим принуждением, классовое расслоение взамен сословного и ста­новление буржуазного гражданского общества, вытеснение гужевого и водного транспорта железными дорогами и пароходами и т. д. Правда, реформы проводились непоследовательно, сохранялась самодержавная монархия с обширным бюрократическим и полицейским аппаратом, а духовное «окормление» русского народа по-прежнему осуществляла Русская православная церковь.

Жизненный цикл пореформенного поколения, датируемый 1848-1904 годами, — время трудной, неоднозначной, но неуклонной интелли- гентизации русского общества. Не случайно термин «интеллигенция» в это время вошел в словарный фонд «живого великорусского языка» (В. И. Даль). Фаза восхода ограничивается концом 1840-х — началом 1860-х годов, которые одновременно были периодом заката постаревше­го пушкинско-гоголевского поколения. Противостояние реформирующе­гося самодержавия и революционно-демократической интеллигенции стало лейтмотивом фазы расцвета пореформенного поколения (1861-1881). Общеизвестные эпизоды этой безумной борьбы и беспокойный дух эпо­хи отразила интеллигентская мифология, герои которой снискали репу­тацию «классических русских интеллигентов». Пореформенные интел­лигентские мифы образуют три серии: нигилизм, народничество, терро­ризм. Апогей практического терроризма — убийство царя-освободителя стало началом заката поколения (1881-1904). Попытки возродить преда­тельски разгромленную боевую организацию «Народной воли» не увен­чались успехом. Революционная волна пошла на спад, «миротворец» Александр III санкционировал консервативную контрреформацию,

 

¹ Герцен Л. И. О развитии революционных идей в России // Герцен А. И. Собр. соч.: в 8 т. М., 1990. Т. 3. С. 416.

¹ Шмурло Е. Ф. История России. М, 1997. С. 661.

358

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

359

 

интеллигенты-разночинцы из воинствующих квазигуманистов преврати­лись в буржуазных интеллектуалов.

В нашу задачу не входит комплексное осмысление процесса модер­низации России во второй половине XIX века, нас интересуют изменения, происходившие в интеллектом слое Российской империи. Эти изменения, можно сказать, — социально-культурные достижения пореформенного поколения русской интеллигенции, состоят в следующем:

— интенсивная профессионализация умственного труда, значительное расширение интеллектного слоя и формирование в нем больших групп профессиональной интеллигенции. Именно этот факт послужил В. И. Далю основанием для общекультурного определения: «интеллигенция — разум­ная, образованная, умственно развитая часть жителей» (см. раздел 1.1.1);

— появление в русской литературе и публицистике серии мифоло­гических образов «новых людей» — духовно свободных, критически мыслящих личностей — интеллигентов-гуманистов, интеллектуалов-нигилистов, интеллектуалов-квазигуманистов. Эти мифы стали идео­логической основой радикальных интеллигентских этико-политических субкультур нигилистов, народников, террористов;

 

— субкультурная русская интеллигенция в XIX веке прошла три эта­па своего развития: 60-е годы — этап вызревания этико-политического интеллигентского самосознания, принявшего форму нигилистической молодежной моды; 70-е годы — формирование народнической этико-политической идеологии, воспринятой разночинной интеллигенцией и студенчеством в качестве жизненной программы борьбы и труда; 80-е годы — раскол народнического социально-культурного движения на мирную этико-просветительную субкультуру — книгоиздателей, учителей, врачей, библиотекарей и прочих, и воинствующую этико-политическую субкультуру боевиков-революционеров;

— разработка идеи русского мессианства в мире и русской идеи как выполнение интеллигентской функции формирования национального самосознания.

Все эти достижения непосредственно взаимосвязаны с книжной ком­муникацией второй половины XIX века: индустриальное книгопечатание интенсифицировало духовную жизнь, а исторически сложившийся лите-ратуроцентризм стимулировал развитие книжного дела. Главную роль в этом взаимодействии, естественно, играли непрофессиональные интел­лигенты-книжники и профессиональные книгоиздатели, библиотекари, библиографы, которые входили неотъемлемой составной частью в поре­форменное поколение русской интеллигенции. В зависимости от граж­данского самоопределения пореформенное поколение разделилось на три

общественно-политических лагеря: консерваторы, либералы, радикалы, острое соперничество которых предопределяло идеологический плюра­лизм эпохи.

4.1.1. Статистика интеллектного слоя

У старинушки три сына: Старший умный был детина, Средний сын и так, и сяк, Младший вовсе был дурак.

П. Ершов. Конек-Горбунок

Статистика, как известно, учитывает не внутренние духовно-этические процессы, а внешние социально-экономические параметры, присущие интеллигентским профессиональным группам. Поэтому термин «интел­лигенция» используется в статистических исследованиях в социально- экономическом смысле, без учета этического самоопределения, преду­смотренного формулой интеллигентности. Другими словами, имеются в виду только профессиональные группы специалистов умственного труда, в которых интеллигенты и интеллектуалы исчисляются суммарно. Ос­новными источниками статистических количественных данных послу­жили для нас опубликованные результаты всероссийской переписи насе­ления 1897 года и монография В. Р. Лейкиной-Свирской «Интеллигенция в России во второй половине XIX века» (М.: Мысль, 1971).

Профессиональную интеллигенцию поделим на две категории: гума­нитарная и негуманитарная. Гуманитариев представляют: духовенство, педагоги, литераторы, служители искусства (художники, актеры, му­зыканты), книгоиздатели и библиотекари, ученые-гуманитарии. К негу­манитарной интеллигенции отнесем: государственную бюрократию, офицерство и генералитет, юристов, медиков, инженерно-техническую интеллигенцию, ученых-негуманитариев. Кратко охарактеризуем пере­численные профессиональные группы, попутно затрагивая каналы их воспроизводства.

Духовенство — фактически старейшая группа профессиональных гуманитариев ни в коей мере (Боже упаси!) к интеллигенции себя не причисляла. Согласно переписи, в 1897 году насчитывалось 63 тысячи православных священнослужителей, из которых 12 тысяч — высшее духовенство с богословским образованием и 51 тысяча — выпускники семинарий и духовных училищ. Система подготовки духовенства вклю­чала высший уровень — духовные академии в Петербурге, Москве, Кие­ве, Казани и средний уровень — духовные семинарии и училище.

360

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

361

 

Педагогический корпус средней школы (классические гимназии и реальные училища) в конце XIX века составлял 25-30 тысяч человек, из которых менее половины имели высшее образование, полученное в уни­верситетах или историко-филологических институтах. Бестужевские и другие женские курсы высшего образования не давали. Учителя считались государственными служащими, отсюда — карикатурный тип «человека в футляре». Но нередко педагогическое поприще воспринималось как общественное служение. Именно так понимали свою миссию К. Д. Ушин-ский, В. Я. Стоюнин, В. Я. Абрамов, Н. Ф. Бунаков, В. И. Водовозов — ин­ теллигенты-гуманисты, охваченные «страстной жаждой педагогическо­го труда». Нельзя сказать, что жизненный путь педагогов-новаторов был усеян розами; напротив, они вызывали подозрение у властей, их уволь­няли, запрещали педагогическую практику.

В народных начальных школах учительствовало около 150 тысяч учи­телей, подготовленных земством из детей сельского духовенства и крестьян, нередко учительницами становились выпускницы гимназий. Большинство народных учителей получало по 180-360 рублей в год, что было в 4-6 раз меньше жалованья среднего чиновника. Обширный рынок педагогиче­ского труда представляло собой домашнее учительство. Согласно пере­писи, насчитывалось 68,2 тысячи гувернанток, воспитательниц и домаш­них учительниц, получивших подготовку в женских гимназиях, в учили­щах ведомства императрицы Марии или на общественных курсах.

Профессорско-преподавательской состав высшей школы оценивался в 6,4 тысячи человек. Если отнести педагогов с высшим образованием к высшему интеллектному диапазону, то есть к интеллигенции, а учите­лей и воспитателей со средним образованием — к среднему интеллект­ному слою, то получаются следующие результаты: педагоги-интеллиген­ты — 20 тысяч, педагоги полуинтеллигенты — 232 тысячи.

Литература пользовалась высоким социальным престижем, поэтому количество писателей, публицистов, переводчиков постоянно увели­чивалось и в конце века обнаружилось 3,3 тысячи профессионалов пера — литераторов и ученых-гуманитариев. Конечно, число публикуемых авто­ров было гораздо больше.

Материальное положение профессиональных литераторов всегда было неустойчивым. В 1859 году было учреждено благотворительное Общество литературного фонда для помощи нуждающимся писателям и ученым. В 1886 году образовалось Русское литературное общество, при котором через десять лет был открыт Союз взаимопомощи русских писателей (Союз писателей). Союз стал центром либерализма, и даже в 1901 году единогласно протестовал против полицейской расправы над

демонстрацией студентов на Казанской площади (протест подписали 155 писателей). Министр внутренних дел немедленно закрыл Союз пи­сателей. К слову сказать, полиция весьма пристально следила за лояль­ностью мастеров художественного слова. В. Г. Короленко в заметке с характерным заглавием «Стереотипное в жизни русского писателя» (1909) вспоминал: «Редкий из нашей братии может, положаруку на серд­це, ответить: на каторге не бывал, под судом и следствием не находился, под явным и тайным надзором не состоял. Такая уже преступная профес­сия. С первым лепетом российской публицистики началась и эта история: уже Новиков и Радищев открыли скорбный мартиролог»¹.

Отряд профессиональных художников был невелик — порядка 1 ты­ сячи мастеров кисти. Из них к интеллектной элите уровня В. Г. Перова, И. Н. Крамского, И. Е. Репина, В. И. Сурикова, В. В. Верещагина, А. И. Ку-инджи вряд ли принадлежала десятая часть. Пореформенная Россия располагала более чем вековой традицией подготовки живописцев, скульп­торов и архитекторов в Императорской Академии художеств (основана в 1757 г.). В 1843 году на средства московских меценатов было открыто Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Другими центрами подготовки профессиональных художников были Строгановское художе­ственно-промышленное училище, основанное в 1828 году в Москве, и пе­тербургское Училище технического рисования, основанное в 1876 году бароном А. Л. Штиглицем.

Росту художественной культуры публики содействовали многочис­ленные и разнообразные выставки, а также появление общедоступных музеев. С 1856 года была открыта для публики галерея братьев Третья­ковых, в 1862-м открылась картинная галерея Румянцевского музея в Москве, в 1865-м широкая публика получила доступ в Эрмитаж. Наконец, в 1898 году был основан Русский музей. Знаком растущего профессио­нального самосознания явилась организация в 1870 году Товарищества художников передвижных выставок. За 25 лет 60 «передвижников» на­писали свыше 3500 картин, большая часть которых была продана за сумму свыше 1 млн рублей.

Общее количество актеров оценить затруднительно, известно только, что императорские театры содержали в своем штате 500 чело­век. В 1893 году насчитывалось 127 провинциальных театров, из ко­торых 97 драматических, остальные — музыкальные. Если принять, что провинциальная труппа состояла в среднем из 25 человек, получается, что в российской провинции работало более 3 тысяч актеров. Общее же

¹ Короленко В. Г. Воспоминания. Статьи. Письма. М, 1988. С. 214.

362

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

363

 

число профессиональных деятелей театра, если учесть частные и клуб­ные сцены, согласно переписи, приближалось к 13 тысячам человек. Подавляющее большинство были самородки и самоучки богемного типа. К театральной интеллигенции вроде М. С. Щепкина, А. Е. Мартынова, М. Г. Савиной отнесем 300 человек.

В отличие от театрального ремесла, музыка всегда считалась благо­родным занятием. В 1859 году возникло русское музыкальное общество, в активе которого учреждение Петербургской консерватории (1862) и Московской консерватории (1866). Обучение продолжалось 7 лет и в случае успешного завершения давало звание «свободного художника» и личное почетное гражданство, освобождавшее от податей. Это было привлекательно для разночинцев, преобладавших среди учеников кон­серваторий. Количество профессиональных музыкантов в 1890-е годы оценивается в 1500 человек, из которых одну треть можно отнести к ин­теллигенции.

Книжное и газетно-журнальное дело было главным коммуникаци­онным каналом пореформенной интеллигенции. Более того, литература мыслилась как главная сила общественного прогресса, которая перестра­ивает современного человека и преобразует жизнь, то есть творит будущее. В конце века насчитывалось около 550 книгоиздательских фирм, круп­нейшими из которых были издательства И. Д. Сытина, братьев Сабаш­никовых, М. О. Вольфа, А. Ф. Маркса, П. П. Сойкина, В. М. Саблина, И. Н. Кнебеля. Существовали идейные некоммерческие издательства Ф. Ф. Павленкова, Н. И. Полякова, М. И. Водовозовой, О. Н. Поповой, преследовавшие просветительные и пропагандистские цели. Книгоизда­тельская статистика показывает, что в 1855 году на различных языках выходило 1239 названий,в 1860-м —2085,в 1887-м —7366,в 1895-м — 11 548 изданий, то есть рост почти в 10 раз за 40 лет.

Особенностью литературного процесса в 1830-1890-х годах была, я бы сказал, «дирижерская» роль толстых журналов. Толстый журнал воспринимался не как собрание новых литературно-художественных и публицистических произведений, а как дозволенный властью канал вы­ражения общественного мнения. Книга (отдельно изданное произведение печати) не играла первостепенной роли, так как подавляющее большин­ство художественной литературы и публицистики первоначально публи­ковалось на страницах журналов и газет, и лишь часть их выходила потом отдельными изданиями. Наиболее популярные толстые журналы, такие как «Современник», «Отечественные записки», «Русская мысль», имели 7-10 тысяч подписчиков ежегодно. Часто журналы выписывали в склад­чину, они интенсивно использовались в публичных библиотеках, где

составляли 50-80 % книговыдачи. По подсчетам Н. К. Михайловского, в 1877 году «Отечественные записки» при 8 тысячах подписчиков имели примерно 100 тысяч читателей. Думаю, эти 100 тысяч соответствовали численности российской либерально-демократической интеллигенции того времени.

Статистика периодических изданий (журналы и газеты), по данным Н. М. Лисовского, имела следующий вид: в 1855 году на русском языке выходило 139 изданий, в 1859-м —220, в 1872-м —378, в 1882-м —554, в 1888-м —637, в 1895-м —841, в 1900-м—1002'.При столь значитель­ном росте Россия отставала в 4—6 раз от европейских стран по числу изданий на душу населения.

Книгоиздание и журналистика существовали, разумеется, на коммер­ческой основе, но их руководители, как правило, отдавали себе отчет в могучей силе печатного слова и, несмотря на цензурные ограничения, пытались выдержать либеральную, народническую или консервативно-охранительную идеологическую линию. Другими словами, они действо­вали не как безыдейные бизнесмены, а как идейно ориентированные ин­теллигенты. Сколько их было в пореформенной России? Если принять, что в каждом книгоиздательстве присутствуют не менее трех интеллектуально развитых сотрудников, то в книжном деле (без учета книжной торговли) получается не менее 1500 интеллигентов (интеллектуалов). Дореволюци­онные журналы и газеты, поддерживавшие интеллектуальный уровень, привлекательный для читателей-интеллигентов, должны были располагать двумя-тремя образованными и креативными сотрудниками. Если в 1900 году насчитывалась 1 тысяча периодических изданий, то в них долж­ны были бы быть заняты не менее 2500 интеллектных журналистов.

Осталось учесть еще библиотечных работников. В 1894 году число общедоступных публичных библиотек и кабинетов для чтения составля­ло около 800 со штатом 1-2 человека. В гимназиях и училищах было около 3 тысяч карликовых библиотек, где часто вообще не было штатно­го работника. Кроме того, существовали библиотеки в университетах и вузах, имевшие до 5 сотрудников, были небольшие научно-технические библиотеки на предприятиях, а также относительно крупные националь­ные книгохранилища — Императорская публичная библиотека, Библио­тека Академии наук и Библиотека Румянцевского музея, где работали 12-15 штатных библиотекарей. Прикидочные расчеты показывают, что в дореволюционной библиотечной системе страны были заняты не более

¹ Лисовский И. М. Библиография русской периодической печати. 1703-1900. Пг., 1915.

364

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

365

 

1500 сотрудников, из которых в лучшем случае 200 имели университет­ские дипломы или аттестаты Бестужевских или иных курсов. Эти 200 человек можно включить в состав гуманитарной интеллигенции.

В итоге получаем 4200 интеллектных служителей книги и перио­дики.

Наконец, ученые-гуманитарии рекрутировались из числа профессо­ров историко-филологических факультетов университетов (Ф. И. Бусла­ев, С. М. Соловьев, А. А. Потебня, В. О. Ключевский и др.), из собирате­лей и энтузиастов, концентрировавшихся вокруг Общества любителей российской словесности (основано в 1811 г.), Русского археологического общества (основано в 1846 г.), Московского археологического общества (1864), Русского исторического общества (1866) и др. При переписи ученые-гуманитарии вошли в состав литераторов.

Негуманитарная интеллигенция, обеспечивающая организацию об­щественной жизни и защиту общества, материальное производство и научно-технический прогресс, столь же необходима для неокультурного общества, как и гуманитарная интеллигенция, занятая духовным произ­водством и воспроизводством национальной культуры.

Государственная бюрократия — это правящая элита и чиновничье-бюрократический аппарат. К чести русской просвещенной монархии нужно отметить заботу о подготовке кадров высшего чиновничества. Существовали три привилегированных дворянских учебных заведения: Пажеский корпус (основан в XVIII в.) — «фабрика высшей российской бюрократии» (Н. А. Рубакин), выпускники которого получали придвор­ные звания пажей и камер-пажей; Александровский (до перевода в Петербург в 1844 г. — Царскосельский) лицей, ведущий свою историю с 1811 года; Училище правоведения (основано в 1835 г.), готовящее кадры для Министерства юстиции. Кроме того, массовая подготовка специалистов с юридическим образованием велась во всех университе­тах. По мнению В. Р. Лейкиной-Свирской, в конце XIX века в России было более 30 тысяч людей с юридическим образованием, годных к чи­новничьей службе, и 150 тысяч административных работников¹. На практике большинство чиновников и высших сановников не имело вы­сшего или даже среднего образования. В 1897 году из 75 членов Госу-

¹ Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971. С. 79. Есть утверждение, что к началу XX века Российская империя обладала самым крупным в мире государственным административным аппаратом, насчитывающим 436 тысяч чиновников (Наше Отечество: Опыт политической истории: в 2 т. / С. В. Куле­шов [и др.]. М., 1991. Т. 1.С. 213). Я привожу этот факт как иллюстрацию противоречи­вости и ненадежности нашей социальной статистики. К сожалению, другой у нас нет.

дарственного Совета лишь 18 учились в университетах, 15 — в Училище правоведения, 9 — в военных академиях, остальные — практики службы царю и Отечеству.

Показательно замечание А. С. Кустарева: «Бюрократия (если не вся, то ее элитарное ядро) вполне могла трактоваться как интеллигенция, и такое самопонимание вовсе не было чуждо ее определенной части... Рупор российской бюрократической элиты Достоевский неизменно изоб­ражал в своих романах такого одухотворенно-компетентного чиновника... Земская бюрократия была все-таки интеллигенцией. Таким образом, оппозицию бюрократия/интеллигенция в России можно рассматривать как оппозицию двух интеллигенции (трудоустроенной и нетрудоустро­енной) или, если угодно, оппозицию двух бюрократий (государственной и гражданской)»¹. Уверен, что современные государственные служащие (не обязательно элита) все, как один, считают себя интеллигентными людьми.

Офицерство и генералитет, олицетворявшие военную интеллигенцию, состояли из специалистов в области военного командования и организации вооруженных сил, а также преподавателей военных дисциплин, военных историков, специалистов по картографии, топографии и т. п. Высшее военное и военно-техническое образование давали пять академий, кото­рые в 1855-1900 годах выпустили не менее 4 тысяч классных офицеров. Среднее военное образование обеспечивали юнкерские и кадетские учи­лища, военные гимназии и училища. В конце XIX века офицерский корпус составлял в общей сложности 44 тысячи военнослужащих.

Судебная реформа 1864 года стимулировала формирование юриди­ ческой корпорации. В 1897 году перепись зафиксировала в империи почти 9 тысяч нотариусов, присяжных и частных поверенных. Адвока­тура была весьма выгодной профессией; 94 адвоката имели доход от 10 до 20 тысяч рублей в год, а четыре — от 20 до 50 тысяч, столько же, сколько высшие чиновники государства.

Постепенная индустриализация страны предъявляла растущий спрос на инженерно-техническую интеллигенцию. В 1870-1890-е годы наблю­дался наплыв абитуриентов в технические вузы. Горный институт, Инсти­тут путей сообщения, Институт гражданских инженеров имели конкурс 5-6 человек на место. В 1891 году был образован Электротехнический институт; в 1898-м открылись политехнические институты в Киеве, Вар­шаве, Петербурге. Правда, в 1893 году из-за студенческих волнений была закрыта Петровская земледельческая и лесная академия.

¹ КустаревА. Нервные люди. Очерки об интеллигенции. М, 2006. С. 270.

366

Глава 4. ПОКОЛЕНИЯ РАЗНОЧИННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНиИИ

4.1. ПОРЕФОРМЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

367

 

В конце 1880-х годов численность инженеров разных специальностей доходит до 12,5 тысячи, агрономов и лесоводов — 3,5 тысячи, ветери­наров — 2,9 тысячи. Обращает на себя внимание общественная активность инженерно-технической интеллигенции. В 1866 году образовалось Русское техническое общество, боровшееся за независимое промышленное раз­витие России. Общество содержало стипендиатов в вузах, издавало «Записки», имело отделения в 40 городах. В 1881 году возникло Лесное общество, в 1887-м — Общество горных инженеров. Интеллигентные члены этих обществ считали своим долгом популяризацию естественно­научных и технических знаний. Центром популяризаторско-просвети-тельной деятельности было Политехническое общество (1877), которому принадлежал Политехнический музей в Москве.

Медицинская интеллигенция всегда была востребована: в порефор­менной России появилась земская, городская, фабричная медицина. Земские медики оставили о себе добрую память: за скудное вознаграж­дение они самоотверженно работали на селе и в маленьких городах. Правда, вольнопрактикующие врачи в больших городах принадлежали к состоятельному буржуазному кругу.

Врачей готовили Медико-хирургическая (впоследствии Военно-меди­цинская) академия и все университеты, кроме Петербургского. В 1897 году с трудом образовался в Петербурге Женский медицинский институт, существовавший на частные средства. По данным переписи, в России практиковало около 17 тысяч врачей; низший медицинский персонал (фельдшера, фармацевты, акушерки) насчитывал 48 тысяч человек. Медицинская корпорация отличалась сплоченностью. В 1870-е годы образовалось Общество русских врачей в память Н. И. Пирогова, которое проводило ежегодные съезды; под руководством Ф. Ф. Эрисмана функ­ционировало Гигиеническое общество; регулярно собирались съезды земских врачей.

Количество научных работников-негуманитариев в конце XIX века оценивается в 1500 человек. Традиционным центром естествознания и математики была Академия наук, состоящая из 43 ординарных академи­ков и 150 научных сотрудников. Оживленную научную деятельность осуществляли, во-первых, физико-математические факультеты и отрас­левые вузы; во-вторых, многочисленные научные общества — Русское географическое общество, Общество любителей естествознания, антро­пологии и этнографии, Русское химическое общество, Русское минера­логическое общество и др.

Общественный престиж ученых-естествоиспытателей был весьма высок, а в молодежной среде того времени «культ естественных наук был

религии подобен» (А. Блок). Не могу согласиться со скепсисом В. С. Со­ловьева, который писал в 1888 году, полемизируя с Н. Я. Данилевским: «Со стороны результатов труды наших первоклассных ученых, при всех своих достоинствах, не имеют настолько глубокого и обширного значения, чтобы влиять определенным образом на общий ход научного развития или составить эпоху в истории хотя бы отдельных наук»'. Научные труды физиологов И. М. Сеченова и И. П. Павлова, биологов И. И. Мечникова и К. А. Тимирязева, химиков Н. Н. Зинина, А. М. Бутлерова, Д. И. Мен­делеева, математиков П. Л. Чебышева, А. А. Маркова, А. М. Ляпунова, В. А. Стеклова, физика А. Г. Столетова, почвоведа В. В. Докучаева, не­сомненно, «повлияли определенным образом на общий ход научного развития». Не случайно И. П. Павлов и И. И. Мечников были удостоены Нобелевской премии. Полагаю, что пореформенное поколение ученых-негуманитариев, как, впрочем, и ученых-гуманитариев, продемонстри­ровало высокий творческий потенциал русской интеллигенции.

Таблица 4. 1 Количественный состав профессионального интеллектного слоя пореформенного поколения (конец XIX в.)

 

 

		Количественный состав
Профессиональные группы
		интеллигенция	полуинтеллигенция	всего
	Духовенство	12 000	51 000	63 000
	Педагоги	20 000	232 000	252 000
	Литераторы и ученые	3300	—	3300
К	Служители искусства:	900	14 600	15 500
о.	— художники;	100	900	1000
!-:	— актеры;	300	12 700	13 000
X	— музыканты;	500	1000	1500
	Книжно-журнальное дело:	4200	1300	5500
и	— книгоиздатели;	1500	—	1500
	— журналисты;	2500	—	2500
	— библиотекари	200	1300	1500
	Всего гуманитариев	40 400	298 900	339 300