В основу понятия «жертва» легло определение потерпевшего, данное в уголовно-процессуальном законодательстве: «Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации» (ст. 42 УПК РФ).
Для криминологии важным является сущность жертвы, которая активным образом участвовала в развитии преступных действий против себя, вследствие чего она испытала физический, имущественный и моральный вред. То есть не всякая жертва и не всякий потерпевший имеет интерес для криминологической виктимологии как объект исследования.
По юридическим последствиям и тяжести наносимого индивиду вреда всех жертв можно разделить на две самостоятельные группы: 1) жертвы преступлений и 2) жертвы административных правонарушений.
Например, в дорожно-транспортные происшествия в первую очередь попадают те лица, которые имеют высокий уровень виктимности, связанный со специфическими чертами характера. Не случайно теперь введена солидарная ответственность пешеходов и водителей автотранспорта. И уже есть прецеденты, когда пешеход оплачивал страховой случай за поврежденную автомашину, причиной которого стало его поведение, нарушающее правила дорожного движения.
Нужно отметить, что понятие «жертва» гораздо шире, чем «потерпевший». Жертвой преступления является всякое лицо, понесшее моральный, имущественный и физический вред, независимо от того, признано оно потерпевшим или нет. В сферу действия уголовно-процессуального закона попадает лишь та жертва, которая официально признана потерпевшим, и только в этой связи она становится участницей уголовного расследования и судебного разбирательства.
Следовательно, не все жертвы преступлений по своей правовой природе являются потерпевшими в уголовно-процессуальном смысле. В этой связи нужно сказать, что жертва может стать потерпевшим только после соблюдения определенных процедур и правил: 1) обращения с заявлением в органы внутренних дел; 2) возбуждения уголовного дела; 3) признания в установленном законом порядке таковой.
Но от того, что человек по каким-либо причинам не обращается в ОВД за помощью, он не перестает быть пострадавшим от преступления, т.е. жертвой. Поэтому анализу и изучению должны подлежать не только потерпевшие, но и жертвы преступлений.
При анализе статей Особенной части УК РФ можно заметить, что составы преступлений, в которых человек так или иначе выступает в качестве жертвы противоправного деяния, занимают меньше половины всех его норм. В большинстве своем Особенную часть УК РФ составляют нормы, в которых объектом преступных посягательств являются некие абстрактные понятия «общественные отношения», «общественная мораль». Например, дача и получение взятки – эти действия, по мысли законодателя, наносят ущерб общественной морали и тем самым подрывают нравственные устои государства.
Кроме того, жертвой преступных посягательств могут быть: учреждения, организации, предприятия и даже общество в целом. В таких случаях причиненный вред как бы распространяется на всех людей, составляющих определенное социальное образование, т.е. на всю совокупность, а непосредственный ущерб никто не несет.
Однако криминологическую виктимологию, повторяю, интересуют только те жертвы преступлений, которые непосредственно участвовали в развитии намерения виновного совершить противоправные действия. Поэтому проблема косвенных жертв, как представляется, выходит за рамки криминологической виктимологии, ибо общественные объединения и тем более абстрактные понятия не играют провоцирующей роли в зарождении и развитии преступлений. И в конечном счете все это не может быть предметом криминологической виктимологии по определению.
Только лица, провоцирующие преступления, представляют собой объекты воздействия виктимологической профилактики, проводимой с помощью воспитательных и разъяснительных мер. Тем самым можно реально повлиять на динамику преступлений и в первую очередь против личности.
Тем не менее, авторы, стоявшие у истоков разрабатываемой новой отрасли знаний, не отделяли понятия «жертва» и «потерпевший» друг от друга. Например, Л.В. Франк считал термины «потерпевший» и «жертва» как синонимы. Д.В. Ривман говорит, что нет оснований поляризировать термины «жертва» и «потерпевший».
Однако, моя позиция противоположная. Я полагаю, что все же следует разделять эти два по правовому статусу разных понятия. Жертва преступления, как известно, является предметом изучения криминологической виктимологии, а потерпевший есть субъект уголовно-процессуальных норм права, которыми руководствуются в своей деятельности прокуроры, судьи, следователи и дознаватели.
В то же время следует подчеркнуть, что формальное различие потерпевшего и жертвы преступления не играет роли в отношении их государственной защиты: оба они именуются в законе «защищаемое лицо» и меры защиты, применяемые в отношении потерпевшего, без ограничения применяются и к жертве. Потому что их «роднит» материальный признак – совершение в отношении них противоправных действий – преступления.
Отрицательные характеристики личности, главным образом ее пороки и страсти, снижают ее самокритичность и способствуют развитию негативных взглядов и привычек, что в свою очередь увеличивает возможность потенциальной жертвы проявить отрицательные манеры и аморальное поведение. Носитель отрицательных личностных свойств может чаще других людей, имеющих их в меньшей мере, допустить неосторожные и провокационные высказывания или действия, способствующие совершению виновным противоправных деяний.
Хотя в других случаях (бывает и такое) аморальные свойства личности могут остановить попытку противоправных действий против нее. Намерение совершить, допустим, грабеж могут остановить грубый окрик или обращение на криминальном жаргоне. Нападавшие могут признать в потенциальной жертве «своего» и адекватно среагировать. Ведь жизнь полна разных ситуаций и отдельные их моменты могут восприниматься далеко неоднозначно.
Но чаще всего неадекватное, провоцирующее поведение жертвы может вызвать у виновного состояние ярости (и даже аффекта), которое станет причиной совершения против нее преступного деяния.
Взаимоотношения, которые при этом складываются между потенциальным преступником и возможной жертвой, на основе которых зарождается и развивается преступление, можно назвать специфическими, свойственными только для возникновения соответствующей ситуации.
Этим я хочу сказать, что нет определенных негативных черт жертвы, которые твердо приводили бы к конкретному виду преступлений, совершаемых против нее. Потому что механизм преступления в данном случае состоит из взаимодействия двух противоположных сторон, каждая из которых проявляет свои личностные негативные качества и состояния. В этом смысле вид противоправных действий в большей мере зависит от уровня и разнообразия пороков, характеризующих личность виновного. Для него сдерживающим внешним обстоятельством могут стать пол, возраст, физическое состояние провоцирующего лица, или его аморальное поведение, которое провоцируемое лицо может оставить без внимания.
Из сказанного можно сформулировать следующий вывод: жертвой преступления может быть как конкретное физическое лицо, так и юридическое и даже абстрактные образования в виде понятия «общественные отношения». Однако для криминологической виктимологии представляет реальный интерес только та жертва, которая сыграла роль провокатора, возбудившая у виновного мотив совершить преступление. Проблема же косвенных жертв является предметом общей виктимологии, но не специальной отрасли криминологических знаний.
