Гл а в а 5 2 страница

В отличие от расхожих представлений, Мак-Люэн постоянно подчеркивал, что ТВ — это «не труба», по которой можно «перегонять все, что угодно»: то, что передается по ТВ, принимает на себя часть его природы и отражает его свойства, само становясь телеподобным и телегенным². В основе этого утверждения Мак-Люэна лежит его

¹ Рецепция старого шекспировского положения «Весь мир — театр, в нем
женщины, мужчины — все актеры» примерно в это же время использовалась
французом Ги Дебором в нашумевшей книге La Societe du Spectacle (1969). На
рус. яз.: Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000.

² Одним из подтверждений этого положения М. Мак-Люэна стало прове­
денное американским ученым Р. Мэнофом исследование структурного анализа
текстов, читаемых телевизионными ведущими новостных программ, в ходе ко­
торого он показал, что они подчиняются «топологическим требованиям» теле­
видения: «Форма овладевает содержанием, ТВ овладевает журналистом, сцена-

5. /. Смена парадигмы и институционализация медиаисследований

представление о степени психологической вовлеченности человека в про­цесс восприятия сообщений различных «электрических» СМИ, выра­зившаяся в выделении «горячих» (hot) и «холодных» (cool) каналов ком­муникации. К «горячим» средствам, «расширяющим одно-един­ственное чувство до степени "высокой определенности"...состояния наполненности данными»¹ он относит фотографию, радио, кино, при восприятии которых нет простора для заполнения или довершения, к «холодным» — речь, телефон и телевидение, которые из-за недостатка информационной определенности подключают и другие органы чувств, открывая простор для достраивания недостающего. Поэтому «горячие» средства характеризуются низкой степенью участия аудитории, а «хо­лодные» — высокой степенью ее участия, т.е. чем больше информации вносит аудитория, тем больше она вовлечена. «Радио не вызывает та­кой высокой степени участия аудитории в своих передачах, как ТВ. Его роль в том, чтобы создать звуковой фон или устранять шумы, как в слу­чае с подростком, открывшим в радиоприемнике средство отгородить­ся от своего окружения. Телевидение не подходит для создания фона. Оно захватывает вас. Вы должны быть вместе с ним»². Различие между кинофильмом, как самым близким по видимости, но «горячим» сред­ством массовой коммуникации, и телевидением, Мак-Люэн описывает так: «Когда вы идете в кино, вы — камера, когда смотрите ТВ, вы — эк­ран. Образ не проектируется вами, а совершается в вас». Если кино — это «оргия экстравертности», то телевидение воплощает глубинный опыт. Смотря телевизор, мы, по словам Мак-Люэна, «смотрим вперед через зеркало заднего вида», иными словами, интерпретируем реаль­ность только через известные нам категории, соотнося с нашим опы­том и пониманием, которые приходят из прошлого.

рий овладевает новостями». (ManoffR. К. Modes of War and Modes of Social Address: The Text of SDI //Journal of Communication, 1989. Vol. 39. N 1. P. 81). Для обозна­чение манипулятивных функций телекомментаторов, утверждающих официаль­ную политику, он даже ввел термин «стратегическая речевая инициатива» (strategic discourse initiative — SDI) no аналогии с СОИ (стратегическая оборонная иници­атива — strategic defense initiative — SDI).

¹ Маклюен М. Понимание медиа: Внешние расширения человека / пер. с
англ. М., Жуковский: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2003. С. 27.

^{2 Там же}- ^{с 365}-

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

«Вбирая» в себя другие масс-медиа (радио, кино, прессу), телеви­дение, по Мак-Люэну, является воплощением становящейся глобаль­ной электронной реальности еще и потому, что обладает способнос­тью формировать сознание независимо от содержания передаваемых по нему сообщений, изменяя «сенсорный баланс» человека. И связано это с особенностями передаваемого изображения. Во-пер­вых, с содержательной мозаичностью построения телеизображения (постоянно меняющиеся «картинки»), представляющего весь мир в качестве набора не связанных однозначной логической связью сооб­щений. Во-вторых, с резонансом (взаимоусилением) этих сообщений в сознании зрителя, преодолевающего их мозаичную раздробленность и объединяющего их в целостное изображение.

Логическая, т.е. линейная, последовательность событий, где одно вытекает (следует) из другого, вытесняется. Сознание должно связать все элементы ТВ-мо­заики через резонанс их взаимоотражений, т.е. сформировать шарообразный «кос­мос» мгновенно возникающих взаимосвязей (вспомним «племенного человека»). Вытеснение линейно-логической последовательности и обступающие со всех сто­рон «живые картинки» уподобляют зрение слуху (мы слышим «со всех сторон», т.е. «шарообразно») или тактильности психологического восприятия, превращая глаза в палец. (Именно осязание сообщает нам информацию, достаточную для действия: прикасаемся к горячему утюгу — отдергиваем руку).

Таким образом, ТВ переводит любые сообщения в тактильно-зрительное изображение: «Каждый мгновенно возникающий ТВ-об­раз требует от нас, чтобы мы создали замкнутое пространство кон­вульсивной работой органов чувств, являющейся по существу своему кинетической и тактильной, ибо тактильность — это взаимодействие чувств, а не просто контакт участка кожи с предметом»¹. Включая зри­теля во всей совокупности его психологических возможностей в вос­приятие телевизионных сообщений, это коммуникативное средство обладает огромным потенциалом вызывать глубокий эмоциональный отклик у смотрящего.

Сам Мак-Люэн предложил несколько эзотерическое объясне­ние этой специфики телевидения. Мощная эмоциональная реакция зрителя вызвана самой технологией передачи изображения. Картин-

¹ Маклюен М. Понимание медиа: Внешние расширения человека / пер. с англ. М., Жуковский: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2003. С. 273.

5. /. Смена парадигмы и институционализациямедиаисследований

ка состоит из точек, обновленных двадцать пять или тридцать раз (в зависимости от системы цветопередачи — PAL, SECAM). Подсозна­тельно внимание телезрителя сосредоточено на том, чтобы заполнять пробелы, формируя из мерцающих точек целостное изображение, что и объясняет полную вовлеченность и мощный эмоциональный, по­чти гипнотический эффект.

Мак-Люэн выделяет следующие особенности телевидения:

1. технологическую мозаичность изображения, складывающего­ся из множества точек, конфигураций или совокупностей цветовых пятен, требующего от телезрителя усилий по структурной организа­ции этих элементов до целостной «картинки»;

2. мозаичность содержания — телевидение собирает на экране все времена и пространства сразу, «возвещающее всемирное даже в тривиальном». (Как писал Н. Постман, логика построения телевизи­онных сообщений следует принципу: «А теперь о другом».);

3. крупный план как норма телевизионного изображении (по данным исследований, даже при показе сцен насилия глаза детей не отрываются от лиц актеров¹);.

4. предпочтение малого сюжетного действия;

5. быстрая смена сюжетов;

6. прямая трансляция как основа сюжета;

7. перестановка реальной последовательности действий, по­скольку результат сообщается в начале сюжета, или, по Мак-Люэну, реакция предшествует акции;

8. ТВ ненасытно.

Несмотря на то что Мак-Люэн считается «пророком» электрон­ных медиа, он крайне негативно оценивает «власть» телевидения. Вот несколько его высказываний: «ТВ действует как ЛСД», «Мы бы очень выиграли, если бы несколько лет прожили без ТВ», «Было бы очень хорошо, если бы в Америке не было ТВ».

Особую опасность, считает он, представляет телевидение для де­тей: «ТВ-ребенок — инвалид без привилегий», «Безопасная доля ТВ для детей — что-то около нуля», поскольку оно оказывает чрезвычай­но сильное физиологическое воздействие на человеческий мозг.

¹ Маклюен М. Понимание медиа: Внешние расширения человека / пер. с англ. М., Жуковский: Канон-Пресс-Ц, Куч ко во Поле, 2003. С. 269.

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

Количество зрительной информации, передаваемой ТВ за относительно короткий промежуток времени, огромно и сопоставимо с объемом информации в толстой книге. Формирование работы полушарий человеческого мозга, где пра­вое отвечает за анализ образов, а левое — за речь, в условиях перенасыщенности телевидением, нарушается. В литературе описан феномен американского ребенка пяти лет, которого в раннем детстве родители, уходя на работу, оставляли в манеже перед включенным телевизором. Еще не научившись говорить, он начал писать, срисовывая с экрана названия программ и рекламные тексты. Зрительная инфор­мация «забила» речь, и когда мальчик заговорил, он не мог произносить связных предложений, т.е. развитие левого полушария оказалось заторможенным.

Но даже если на начальных этапах жизни развитие мозга сба­лансировано, то последствия телевидения для ребенка все равно не­гативны, ибо, как писал Мак-Люэн: «Телевизор демобилизует муску­лы глаза. Поэтому дитя телевидения не может читать (выделено мною. — А. Ч.). Это не теория, а факт, который мы смогли обнаружить и продемонстрировать»¹.

Чрезвычайно интересны доводы М. Мак-Люэна в пользу теле­визионности современной, прежде всего американской, культуры, ориентированной не на понимание, а на глубину телевизионного изоб­ражения, т.е. процесс².

В условиях «электронного» окружения современного человека, становящегося «частью» СМИ, наиболее органичным способом вос­приятия мира и «удержания» сознанием ускользающей его целостно­сти оказывается, по мнению Мак-Люэна, миф. Он даже предложил концепцию мифотворческой энергии средства коммуникации (mythmaking power of medium) как дополняющую и развивающую его базовый тезис «средство и есть сообщение» утверждением не только активной, но и креативно-моделирующей роли коммуникационных средств и структур в жизни человечества. Согласно Мак-Люэну, пе­чатные средства, прежде всего газеты, замыкая внимание на письмен­ных текстах и знаках, порождают индивидуализм и национализм в силу узости и односторонности видения мира. Устные же электронные сред­ства, в особенности телевидение, наоборот, способствуют многомер-

¹ См.: Маклюен М. Понимание медиа. Внешние расширения человека/пер.
с англ. М., Жуковский: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2003. С. 278.

² Там же. С. 352-388.

5. /. Смена парадигмы и институционализация медиаисследований

ному открытому отношению к реальности, объединяя людей в «гло­бальной деревне», где каждый человек является не просто потребите­лем, но и соучастником телевизионного мифотворчества, которое формирует все основные типы и стили не только индивидуальной жиз­ни, но также цели и возможности общественно-культурной жизни со­временного человечества. Так, телевидение изменило характер поли­тической деятельности, превратив политику в повседневное средство «тотального и многосенсорного» управления массовым сознанием; оно эффективно отфильтровывает любую «активность снизу», препят­ствуя и даже прямо не допуская ее проникновения в мир гиперреаль­ных политических персонажей и корпоративных лидеров, поскольку не только не ориентирует на понимание происходящего, но и изоли­рует зрителей друг от друга, не давая осуществляться массовой моби­лизации как основе всякого коллективного действия. Место реально­го единства занимает единство воображаемое, которое немногим от­личается от изоляции зрителей от создаваемой телевидением вне их участия реальности: каждый оказывается наедине со своими эмоция­ми перед телеэкраном, что вполне сопоставимо с той дистанцией, ко­торую в деревне ее жители соблюдают по отношению друг к другу. Но при этом все зрители оказываются объединены, поскольку медиа, ис­пользуя метафорическое выражение Мак-Люэна, превратились в нер­вную систему современного общества.

В середине 60-х годов прошлого века телевидение постепенно начинает доминировать в сфере медиа, довольно быстро заняв лиди­рующие позиции по охвату аудитории и сильно потеснив другие СМИ. Причины этой популярности хорошо показал уже Мак-Люэн. Этот медиум, легко превратившись в неотъемлемую часть повседневной жизни современного человека, используется многими зрителями, про­сто «чтобы чем-то занять себя и провести время»¹, демонстрируя срав­нительно недавно возникшие, но ставшие уже традиционными сте­реотипы пассивного поведения в информационной среде. Любопыт­но, что эти, характерные для телезрителей стереотипы, нередко пере­носятся ими в новое информационное пространство — Интернет.

Резюмируя по необходимости довольно лапидарное и схематич­ное изложение идей Г. Инниса и М. Мак-Люэна, можно охарактери-

¹ McQuail D. McQuail's Mass Communication Theory. L.: Sage, 2002. P. 128.

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

зовать их взгляды как «технологический детерминизм», согласно кото­рому именно эволюция коммуникационных технологий является важ­нейшей причиной общественных изменений. При этом уходит на зад­ний план определяющая использование новых технологий роль соци­альных отношений и господствующей в обществе культуры, служащих основой появления технологических инноваций.

Развитие идей Торонтской школы

Социологическое развитие идеи Г. Инниса и М. Мак-Люэна получили у американского социолога Олвина Гоулднера (Alvin Ward Gouldner — 1920—1980), профессора социологии Вашингтонского, а затем Амстер­дамского университетов. Он интерпретировал ключевые изменения в современной политической истории как обусловленные воздействи­ем коммуникационных технологий: появление «идеологии»¹ как осо­бой формы рационального дискурса связано с развитием печати, сти­мулировавшей в XVIII—XIX вв. различные интерпретации идей². Воз­никновение радио, кино и телевидения как средств коммуникацион­ного прорыва XX в. значительно усилили нелингвистический компо­нент коммуникации, знаменуя собой переход от «концептуального к знаковому символизму». Эта ситуация означает, по Гоулднеру, сни­жение общественной роли «аппарата культуры», носителем которого является интеллигенция, «производящая» идеологию, и возрастание параллельно с этим значения «индустрии сознания», контролирую­щей новую массовую публику.

¹ Идеология — (греч. idea — понятие, представление +...логия от греч. logos—
учение) — впервые введенное в эпоху Французской революции понятие ныне одно
из наиболее дискутируемых в социологии; имеет, по крайней мере, три основ­
ных значения: 1) целостная совокупность убеждений, объединенных вокруг не­
скольких основополагающих ценностей; примерами И. являются коммунизм,
фашизм и некоторые виды национализма; 2) в классическом марксизме как со­
вокупность идей, обусловленных принадлежностью к социальному классу, а по­
тому искаженных классовыми интересами, в частности «идеология господству­
ющего класса» как «ложное сознание»; 3) любая совокупность убеждений — ис­
тинных или ложных, так или иначе социально обусловленных. Последнее зна­
чение используется в социологии знания.

² Gouldner A. The Dialectic of Ideology and Technology. L.: Macmillan, 1976.

5.7. Смена парадигмы и институционализациямедиаисследований

Термин «аппарат культуры» впервые был использован выдающимся амери­канским социологом левого толка Чарлзом Райтом Миллсом (1916—1962), автором известных книг «Властвующая элита» и «Социологическое воображение»¹, в выс­туплении на Би-Би-Си в 1959 г. для обозначения «всех организаций и сфер, в кото­рых осуществляется художественная, интеллектуальная и научная работа, а также средств, которые делают результаты этой работы доступными для определенных кругов публики и масс... Этот аппарат вмещает в себя сложный набор институтов: школы и театры, газеты и бюро переписи населения, студии, лаборатории, музеи, небольшие журналы, радиосети»². В одной из своих первых работ «Белые воротнич­ки» (1951) Ч.Р. Миллс писал: «Между сознанием и существованием стоят коммуни­кации, которые воздействуют на осознание человеком своего существования»³. Поз­же он соглашался стем, что имеет место почти тотальная зависимость индивидов от медиа в признании идентичности и социальных ожиданиях.

По Гоулднеру, раскол между аппаратом культуры, организуемым внутри и вокруг современного университета, и «индустрией сознания» как «грязным бизнесом», соответствует двойственности современно­го сознания, представляющего собой неустойчивую смесь культурно­го пессимизма и технологического оптимизма: если «аппарат культу­ры» является скорее рупором «плохих новостей» (экологические про­блемы, политическая коррупция, групповые стереотипы и предубеж­дения), то «индустрия сознания» выступает «поставщиком надежды», «профессиональным наблюдателем светлых сторон»⁴. На практике аппарат культуры «уступает» массу населения индустрии сознания, поскольку «элиты продолжают рассуждать о том, как влиять на дру­гих людей посредством идеологии и идеологического дискурса»⁵, ли­шаясь при этом эффективности.

¹ Mills C.W. The Power Elite. N. Y.: Simon and Schuster, 1956 (На рус. яз.:
Миллс Ч. Властвующая элита. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1959); Mills C.W. The
Sociological Imagination. N. Y.: Oxford University Press, 1959 (На рус. яз.: Миллс Ч.
Социологическое воображение. М.: Nota Bene, 2001).

² Цит. по: Gouldner A. Ideology, the Cultural Apparatus and the New
«Consciousness Industry» //Y.C. Alexander, S. Seidman (eds.). Culture and Society/
Contemporary Debates. Cambridge University Press, 1994. P. 306.

³ Mills С W. White Colors: The American Middle Classes. N. Y: Oxford University
Press, 1951. P. 333.

⁴ Gouldner A. Ideology, the Cultural Apparatus and the New «Consciousness
Industry» // Y.C. Alexander, S. Seidman (eds.). Culture and Society / Contemporary
Debates. P. 314.

⁵ Ibid.

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

Весьма плодотворными для последующего развития исследова­ний масс-медиа оказались идеи М. Мак-Люэна о влиянии электрон­ных медиа на человеческий опыт. Фокусируя свое внимание на том, как мы переживаем окружающий мир, формируемый медиа в поня­тии сенсорного баланса, Мак-Люэн оставил за скобками меняющее­ся в ходе этого процесса содержание человеческого опыта, т.е. то, что мы переживаем. Эту лакуну заполнил американский исследователь Джосайя Меерович¹. Его тезис состоит в том, что всепроникающая сущность электронных медиа фундаментально изменила социальный опыт современного человека, разрушив перегородки между соци­альными пространствами, существовавшими ранее. Традиционно че­ловеческий опыт сегментирован в зависимости от социальных ролей и жизненных ситуаций и резко разделен на приватное, или задний план (backstage), и публичное, или передний план (onstage). Сегмента­ция происходит по возрасту, социальному полу (тендеру) и социальным статусам, и «стенки» между зонами опыта очень высоки. Новые элект­ронные медиа, прежде всего телевидение, выносят все аспекты опыта напоказ для всех без исключения: больше нет секретов относительно взрослости, смерти, секса или власти, что позволяет говорить о свое­образной «медиатизации опыта» современного человека.

Обобщив идеи Г. Инниса, М. Мак-Люэна, О. Гоулднера и Д. Мееровича о влиянии (bias) современных коммуникаций на опыт человека, один из наиболее авторитетных исследователей, профессор Амстердамского университета Д. Мак-Куэйл предлагает типологию этого процесса в зависимости от технологических особенностей тех или иных коммуникативных средств. Это вызывает изменения в 1) чув­ственном опыте, 2) его содержании, 3) форме, 4) контексте использо­вания и 5) во взаимоотношениях между коммуникатором (источни­ком) и получателем информации². Каждая из перечисленных сфер ста­ла источником исследовательского внимания, породив новые и весь­ма интересные изыскания в области современного коммуникативно­го процесса, осуществляемого на основе электронных медиа.

____________________________

¹ MeyrowitzJ. No Sense of Place. N. Y.: Oxford University Press, 1985.

² McQuail's Mass Communication Theory. 4^th ed. L.: Sage, 2000. P. 110.

5. /. Смена парадигмы и институционализация медиаисследований

5.1.2 Анненбергская школа

Целью созданной в 1959 г. при Пенсильванском университете (США) Анненбергской школы было изучение функционирования средств массовой коммуникации и их воздействия на общество в широком социально-культурном контексте. В качестве основных направлений исследований сформировались следующие:

1. анализ кодов и форм структурирования образов и сообщений;

2. исследование поведения разных групп в коммуникационном процессе;

3. изучение коммуникационных систем, институтов, политики.
Центральное место отводилось исследованиям телевидения как

главного культурного индикатора американского общества, опреде­ляющего состояние общественного сознания и психологии, мнения, вкусы, пристрастия и потребности людей, которые порождаются со­циальными системами и оказывают на них обратное воздействие. Зна­чительное место занимали также исследования, направленные на вы­явление зависимости СМИ от характера собственности на них, места и роли СМИ в обществе.

С момента руководства школой профессором Джоном Гербне-ром ее иногда называют школой «культурных индикаторов», ориен­тированной на выявление «значимой структуры» доминирующих форм телевизионных сообщений путем систематического квантита­тивного анализа элементов телевизионной репрезентации¹. По мне­нию Гербнера и его коллег, телевидение ответственно за большинство процессов «культивации» и «аккультурации», в соответствии с кото­рыми люди систематически разделяют предлагаемые СМИ позиции относительно практически каждого аспекта жизни, направляющие формирование их верований и ценностей. Окружающий мир настоль­ко монополизирован телевидением, что эти «уроки» постоянно выу­чиваются и заучиваются, подтверждая тем самым мысль Ч.Р. Миллса, высказанную значительно раньше и более резко о формообразующей

¹ GerbnerG. Cultural Indicators: The Third Voice// G. Gerbner, L. Gross, W. Melody (eds.) Communications Technology and Social Policy. Understanding the New «Cultural Revolution». N. Y.; L.; Toronto: Wiley. P. 553-573.

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

роли коммуникации в жизни современного человека¹. В ходе исследо­ваний культурных индикаторов уточнялись проблемные сферы, кото­рые, по мнению учеников Д. Гербнера Н. Синьорелли и М. Моргана, включают в себя: 1) институциональные процессы, ле­жащие в основе медийного производства, 2) конструируемые медиа­образы (имиджы) и 3) взаимодействия между представляемыми теле­видением сообщениями и верованиями и поведением аудитории².

Д. Гербнер определял значение массовой коммуникации не че­рез ее воздействие на массы, т.е. широкую по охвату аудиторию, но че­рез «расширение институционализированной публичной аккультура­ции за пределы межличностной (лицом к лицу) и иных форм персо­нального взаимодействия». Он писал о «публикации» (publication) — основной функции масс-медиа как трансформации частной системы знаний в общественную (публичную) систему создания новых основа­ний коллективного мышления: «Публикация — это формация и ин­формация (и «развлечение») публики; создание и культивация обще­ственных перспектив; приведение в порядок и обогащение распреде­ленных знаний; организация с помощью средств массовой информа­ции крупных, хотя и по-своему разнородных, перспективных и важ­ных общностей людей, не имеющих для взаимодействия иного пути. Истинное революционное значение современных массовых комму­никаций заключается в их возможности "создавать публичность"»³.

Исследователи Анненбергской школы стремились достичь «зна­чимой структуры» доминантных форм телевизионного воздействия, что определило двухуровневую методологию изучения системы теле­сюжетов и образов:

• системную, выявляющую структуру главных областей телеви­зионного пространства;

• культивационную, устанавливающую, что конкретно усваива­ется телезрителями в качестве общественных норм и ценностей.

¹ Mills С. W. White Collar. N. Y.: Oxford University Press, 1951. P. 333.

² N. Signorielti, M. Morgan (eds.) Cultivation Analysis. Newbury Park, CA: Sage,
1990. P. 15.

³ Gerbner G. Mass Media and Human Communication Theory // D. McQuail
(ed.) Sociology of Mass Communication. Harmondsworth: Penguin, 1972. P. 53.

5.1. Смена парадигмы и институционализациямедиаисследований

Широкую известность получили начатые в 1967 г. под руковод­ством профессора Гербнера исследования содержания телепередач и их воздействия на массовую аудиторию в рамках проекта «Профиль насилия», целью которого было раскрытие системной сущности те­левидения как одного из средств сохранения целостности сложивших­ся общественных отношений и структур. Если ранее эту функцию вы­полняли мифология, фольклор, религия, использовавшие ритуали­зированные формы символической социализации и контроля, то ныне телевидение стало основным источником символической власти, со­провождающей современного человека. Будучи порождением индус­триального общества, телевидение превосходит все ранее существо­вавшие проявления символического контроля по степени воздействия, создавая собственную аудиторию — конформистов-консьюмеристов, неизвестных до масштабного развития масс-медиа. Отталкиваясь от устоявшегося мнения, что насилие разлагает общественные нравы и порождает тягу к преступлениям, угрожая общественным нормам мо­рали и «нормальному», не девиантному поведению, исследователи в результате выявили несколько неожиданные вещи: оказалось, что дли­тельное общение с телевизионным «миром», насыщенным мотивами насилия, порождает у зрительской массы не столько тягу к девиант­ному поведению и стремление подражать жестокости на экране, сколь­ко страх и пассивность перед силой как основу массового конфор­мизма. Один из исследователей писал: «Страх как исторический ин­струмент социального контроля может быть еще более опасным ре­зультатом показа насилия, нежели агрессия». По мнению исследова­телей, культивируя потребительско-развлекательные функции, теле­видение обеспечивает конформизм (пассивность) публики не в пос­леднюю очередь за счет постоянного включения в систему телевизи­онной образности мотивов насилия¹.

Предложенная Д. Гербнером в 1973 г. культивационная теория к настоящему времени является наиболее документированной и иссле-

¹ Gerbner G., Gross L. Living with Television: The Violence Profile // Journal of Communication, 1976. Vol. 26. N 2; Gerbner G., Gross L., Morgan M., Signorielli N. The «Mainstreaming» of America: Violence Profile //Journal of Communication, 1980. Vol. 30. N 3.

Глава 5. Новейший этап исследований СМИ

дованной среди теорий долгосрочных медиаэффектов, а одним из ее следствий стала фиксация зависимости от телевидения и выбором консенсуса, или «среднего пути», во взглядах на политику¹.

5.1.3 Бирмингемская школа

Один из наиболее известных европейских центров по изучению мас­совой коммуникации — Центр современных культурных исследова­ний, созданный в 1964 г. при Университете Бирмингема для подго­товки аспирантов по этой проблематике по инициативе профессора Ричарда Хоггарда — первого его директора, ставшего в 1968 г. Испол­нительным директором ЮНЕСКО — Организации ООН по вопро­сам образования, науки и культуры. Следующим директором Бирмин­гемского центра стал Стюарт Холл, под руководством которого Центр значительно расширился, превратившись из преимущественно учеб­ного в крупное исследовательское образование и приобрел известность как широко ориентированная организация, мгновенно откликающа­яся на новейшие социально-политические веяния (что проявилось во время студенческих выступлений 1968 г.). С 1972 г. Центр издает се­рию сборников Working Paper in Cultural Studies (WPCS).

Концептуальные основы своей деятельности исследователи бирмингемс­кого Центра заимствуют из многих источников. Это и социальный интеракцио-низм Чикагской школы, отражающий желание части исследователей Центра ра­ботать на этнографическом уровне, анализируя ценности и живые значения, поведение групп с иными культурами по отношению к доминирующей культу­ре, а также пути и способы, с помощью которых социальные акторы определяют собственные ситуации и жизненные условия. Интеракционистская традиция со­единяется с британской этнографической традицией, описывающей историчес­кие изменения «снизу», присоединяя к ним исследования «устной истории» (oral history) и феминистские исследования роли женщин в разные исторические эпо­хи. Используются идеи «неортодоксального» марксизма, прежде всего «Тюрем-

¹ GerbnerG. Political Functions of Television Viewing: A Cultivation Analysis// Cultural Indicators: An International Symposium / ed. by G. Melischek, K. Rosengren and J. Stappers. Wien, 1984; GerbnerG., Gross L., Morgan M., SignorielliN. The Political Correlates of TV Viewing. Public Opinion Quarterly, 1984, 48. P. 283-300.