Проблема наилучшей формы социального порядка

Для Аристотеля несомненна связь социального по­рядка с мировым, космическим порядком. Мировое це­лое, состоящее из множества разнородных вещей, дос­тигает упорядоченности благодаря не единообразию этих вещей, а тому, что все они устремлены к одной общей цели. Высшее первоначало, мировой Ум преодолевает бес­смысленную стихийность материи и обеспечивает сла­женность всего сущего. Социальный порядок — важней­шее условие человеческого существования. Обеспечить его приемлемые и стабильные формы может только госу­дарство, само являющееся воплощенным принципом по­рядка. Как форма упорядоченного общежития граждан государство выросло естественным образом из патриар­хальной семьи и являет собой плод единства естествен­ного и искусственного, природы и цивилизации. Оно представляет собой наиболее совершенную из всех форм общежития, лучше которой люди ничего пока не смогли придумать.

Государственный строй — это порядок властвования при помощи законов и трех ветвей управления — зако­нодательной, административной и судебной. Властное регулирование социальной жизни предполагает, что го­сударство должно обеспечивать политическое общение свободных граждан и не допускать несправедливости ни в каких ее видах. Главная же цель, ради которой суще­ствует государство, — это создание условий для того, чтобы люди не просто жили, а жили счастливо. Именно поэтому в глазах Аристотеля особую важность имел воп­рос о наилучшем государственном устройстве, об опти­мальной форме социального порядка. По существу он продолжил философский поиск, начатый его учителем Платоном, создавшим грандиозные проекты идеальных государств в диалогах «Государство» и «Законы». Но у

него вызывали возражение те идеи учителя, в которых нарушалась мера целесообразности и разумности пред­лагаемых преобразований, как это было, например, в идеях ликвидации частной собственности и учреждения общности жен и детей. Аристотель понимал, что за этим стоит мечта о монолитности, несокрушимой целостнос­ти государства. Но ему виделись не только положитель­ные, но и негативные стороны этой мечты. Его взгляд простирался дальше платоновского. Он понимал, что с превышением меры упорядоченности, при постоянно уве­личивающейся степени единства и социальной монолит­ности здоровье общественного организма может обер­нуться болезнью, а желанный номос в губительную дис-номию. Социальному порядку пристало быть преддверием социальной гармонии, а не дисгармонии.

Для Аристотеля государство — это множественность входящих в его состав элементов, которые не могут и не должны быть одинаковыми. Единство государства должно складываться на основе разнокачественности и взаимо­дополняемости его элементов и частей. Государство с высокой степенью унифицированности составляющих его компонентов и имеющее тенденцию к дальнейшему ее наращиванию не сможет избежать подстерегающих его опасностей. Нарушение аполлонического принципа меры не проходит даром для людей. Человеку свойственно привязываться и дорожить тем, что является его соб­ственностью. Но в условиях, когда все является общим и вместе с тем ничьим конкретно, люди столкнутся с немалыми трудностями чисто психологического свой­ства. Аристотель пишет: «К тому, что составляет пред­мет владения большого числа людей, прилагается наи­меньшая забота. Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им, менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого. Помимо всего прочего люди проявля­ют небрежность в расчете на заботу со стороны другого, как это бывает с домашней прислугой: большое число слуг иной раз служит хуже, чем если бы слуг было мень­ше». Даже в условиях единообразия внешних условий жизни люди будут сохранять присущие им от рождения различия характеров, темпераментов, наклонностей.

Аристотель не проводит с такой настойчивостью, как это будут делать мыслители XIX в., идею о детермини­рующем воздействии социальной среды на индивиду­альное поведение. Для него совершенно очевидно, что при любой степени социально-политической монолитно­сти психологическое разнообразие индивидуальностей будет порождать массу всевозможных проблем, проти­воречий и конфликтов. Перебранки и оскорбления дей­ствием, драки и убийства вряд ли удастся устранить. Очаги аномии будут продолжать существовать в новооб­разовавшемся социальном пространстве.