III. Нейтрализация означающего

11.8. Условия нейтрализации

Нерушимы ли систематические оппозиции? Например, всегда ли является значимой оппозиция тяжелого и легкого? Отнюдь нет. Известно, что даже в фонологии некоторые оп­позиции могут утрачивать свою релевантность в зависимости от места фонемы в речевой цепи²; например, в немецком языке смыслоразличительная оппозиция d/t (Daube / Taube) пе­рестает быть релевантной в конце слова (Rad = Rat): говорят, что она нейтрализуется. Так же и в Моде: в высказывании перед нами полотно, легкое или весомое хорошо видно, что обычно значимая оппозиция (легкое / тяжелое) сделалась эксплицитно незначимой. Каким образом? Благодаря тому, что оба термина оппозиции подчинены одному и тому же озна­чаемому; ясно ведь, что в высказывании кардиган с откры­тым или закрытым воротником, в зависимости от того, спортивный он или нарядный оппозиция открытого и закры­того не поддается нейтрализации, так как здесь два означае-

' О физиологических основах бинаризма см V Belevitch, op at, р 74 ² А Мартине так описывает нейтрализацию (Trav del'Inst de hnguistique, Pans, Klinksieck, 1957, II, p 7-8) «В фонологии говорят о нейтрализации, когда в некотором контексте, определяемом в терминах фонем, просоди­ческих (супрасегментных) признаков и границ между элементами означа­ющего (стыков), оказывается неприменимым различие между двумя или более фонемами, которые единственно обладают некоторыми звуковыми характеристиками»

мых (спортивное / нарядное); в первом случае дизъюнкция (или) является инклюзивной, во втором эксклюзивной.

11.9. Роль архивестемы

Вернемся еще раз к фонологической модели: как изве­стно, оба члена релевантной, но нейтрализуемой оппозиции при нейтрализации сливаются в так называемой архифоне­ме; например, в оппозиции о/ ф (pot / реаиУ ф становится архифонемой оппозиции. Сходным образом и вестиментарная оппозиция может нейтрализоваться лишь в пользу, так ска­зать, некоторой архивестемы: для оппозиции легкое / тяже­лое архивестемой является вес (перед нами полотно, каким бы ни был его вес); но здесь вестиментарный феномен отходит от фонологической модели; в самом деле, фонологическая оп­позиция определяется различием в маркированности — один член отмечен некоторым релевантным признаком, а другой нет; нейтрализация происходит не в пользу свободного члена, но в пользу родового; однако такой структуре подчиняются не все вестиментарные оппозиции; в частности, полярные оппо­зиции имеют аккумулятивную структуру — и в легком и в тяжелом все равно сохраняется некоторая «весомость»; иначе говоря, даже при нейтрализации оппозиции вес сохраняет некоторое концептуальное существование. Этим объясняет­ся тот факт, что откуда бы ни возникала архивестема (из альтернативных, полярных или серийных оппозиций), она выполняет некоторую функцию; нейтрализация не являет­ся индифферентной; она создает избыточность (поскольку полотно в любом случае обладает некоторым весом), но эта избыточность не лишена последствий для интеллегибельно-сти сообщения в целом: из-за того что модная черта в ко­нечном счете оказалась незначимой (легкое или весомое), смысловой эффект как бы переносится на предшествующий элемент - в высказывании перед нами полотно, легкое или весомое значимым является полотно, и настоящим вариан­том оказывается видовое утверждение²; но это утверждение как бы акцентируется благодаря тому, что за ним следует высказывание со значением индифферентности; значимо само полотно, каким бы ни был его вес; в общем, функция

¹ В речи 67 % французов См A Martinet, La Pronunciation du /raruats
contemporain, Pans, Droz, 1945

² \ТТолотнп (ле гкое или яегп мое) /

OSV нейтр

архивестемы - сильнее связывать высказывание благодаря контрасту полного варианта (видового утверждения) и вари­анта мнимого, одновременно высказываемого и скрадываемо­го; конечно, это феномен риторики, но, как мы видим, он играет структурирующую роль в собственно вестиментарном коде; выражением нейтрализации особенно подчеркивается все остальное высказывание; в высказывании этот дорожный плащ можно носить с поясом или без пояса¹ нейтрализацией варианта существования (с или без) заметно усиливается апо-дейктичность означающего (этот плащ) уже за пределами матрицы как таковой (плащ); шифтер (этот) придает допол­нительный смысл картинке, к которой он отсылает.

IV. СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ РЕДУКЦИЯ ВИДОВОЙ КАТЕГОРИИ: НА ПУТИ К РЕАЛЬНОЙ ОДЕЖДЕ

11.10. По ту сторону терминологического правила: внедренные варианты

Мы уже не раз видели, как язык, подменяя собой вес-тиментарный код в открытых перечнях видовых категорий, затрудняет структуризацию одежды-описания; это затруд­нение, безусловно, очень значимо, так как указывает на конститутивное напряжение человеческого общества, раз­рывающегося между реальностью и языком; собственно, именно ради этого напряжения мы до сих пор и старались вести наше описание модной одежды, ни разу не отступая от терминологического правила, то есть не пытаясь искать за словами те реальные модные черты, из которых склады­вается именуемая вещь. Однако теперь установленный пе­речень вариантов позволяет по-новому проанализировать и видовые категории, так как появляется возможность систе­матически сводить каждую из них к некоторому суппорту с одним или несколькими имплицитными вариантами²: на­пример, юбочка - это не что иное, как юбка, конститутивно содержащая в себе вариант длины (юбка • короткая)³. Ра-

¹ \Эшт_плащ с поясомлли без..пояса = лоездка/

OSV нсйтр.

² Вариантами имплицитными, или внедренными.

³ Мы уже видели, что нередко вид (жакет в три четверти, спортив­
ная рубашка) образуется путем затвердевания былого варианта (длина)
или означаемого (спорт), которые становятся своего рода окаменелостями
в видовом названии.

зумеется, подобный анализ может быть лишь маргиналь­ным по отношению к системе Моды-описания, так как для него требуется нарушать терминологическое правило, раз­лагая именуемый предмет на неименуемые модные черты; од­нако очевиден и интерес такого анализа, и здесь необходимо хотя бы приблизительно наметить его, так как при попытке осуществить систематическую редукцию видовых категорий (выявляя варианты, внедренные в каждую из них) открыва­ется переход от одежды-описания к реальной одежде; то есть речь идет уже о структурном анализе реальной одежды. В данном предварительном очерке мы выберем два рода, осо­бенно богатых видами (и потому внешне трудно структуриру­емых), - материал и цвет, и попытаемся упорядочить массу последних, сведя их к терминам означающего.

//.//. Семантическая классификация видов материала

Как классифицировать с точки зрения вестиментар-ного смысла виды материалов? Здесь предлагается следую­щий путь действий. Первый шаг — выделить синонимичес­кие группы видовых категорий в масштабе всего нашего корпуса в целом, сводя в одну группу все означающие, от­сылающие к одному и тому же означаемому. Например:

Группа I: Нарядное = муслин, шелк, чесуча.

Группа II: Зима = меха, шерсть.

Группа III: Весна = крепдешин, тонкая шерсть, джерси.

Группа IV: Лето = поплин, тюссор, шелк, полотно, хлопок.

Второй шаг опирается на следующую констатацию: се­мантика Моды настолько подвижна, что нередко означающее одной группы принадлежит также и другой - например, шелк входит и в группу I, и в группу IV; если продолжать сравне­ние с языком, то, быть может, такое общее означающее не­скольких групп имеет в них неодинаковую значимость, как два синонима в языке; и все же формально у нас есть основа­ние объединять в некую общую зону все группы, которые сообщаются между собой хотя бы одним общим элементом; они образуют сеть смежных видовых категорий, по которой циркулируют пусть и не тождественные, но родственные смыс­лы; из сродства их означающих можно заключать о сродстве их означаемых, и наоборот. Причем такие зоны не просто очень обширны, но в случае материала вообще все зарегистрирован­ные видовые категории могут распределиться по двум боль­шим зонам сродства, связанным между собой отношением

бинарной оппозиции, так как раздел между ними происходит тогда, когда они больше не сообщаются между собой, то есть когда смысл больше не переходит из одной в другую; таким образом, все виды материала размещаются по две стороны одной оппозиции; в плане означаемых релевантной (то есть смысло­вой) является оппозиция между полем, где преобладают по­нятия нарядности и лета, и полем, где преобладают понятия дороги и зимы; в плане же означающих оппозиция проходит между полотном, хлопком, шелком, органзой, муслином и т.д. -и поплином, сукном, твидом, бархатом, кожей и т.д. Действи­тельно ли это все? Нельзя ли упростить выявленную нами оппозицию или хотя бы свести ее к какой-либо уже известной оппозиции (ведь пока что мы не обнаруживаем в ней ни одно­го из перечисленных выше вариантов)? Следует вновь руко­водствоваться правилом коммутации: оно требует определять мельчайший элемент, вариация которого влечет за собой пе­реход из одной зоны в другую, то есть от одного смысла к другому. А обе описанные зоны явным образом сближаются между собой в одной определенной видовой категории - шер­сти, которая принадлежит обеим зонам с одним лишь отли чием; это отличие, мельчайшее из наблюдаемых, как раз и должно образовывать всю смысловую оппозицию - в группе I шерсть тонкая, а в группе II грубая. Отсюда следует, что с точки зрения значения все виды материала входят в оппози­цию типа тонкое / грубое, а точнее, раз речь идет не о фор­мах, а о тканях, легкое / тяжелое: такая оппозиция нам хо­рошо известна, на ней основан вариант веса. Итак, приходит­ся сделать вывод, что во всем множестве видов материала системно внедренным вариантом является, по сути, один лишь вес; то есть если пойти дальше терминологического правила, то значимым становится вес, а не видовая категория. Поэто­му, как только мы начинаем учитывать имплицитное, прихо­дится признать, что видовая категория - не последняя значи­мая единица; например, одна и та же видовая категория мо­жет быть разделена вариантом - смысл переходит внутрь видовой категории шерстьК Кроме того, поскольку имеет ме-

¹ Так же обстоит дело и в случае хлопок (/) / клееный хлопок (II) Клееный (редкий термин), очевидно, подразумевает вариант рельефа (глад­кое, нерельефное) и в конечном счете заставляет считать, что вес как тако­вой отсылает к идее закрытости или открытости материала это дву­значные понятия, так как они равно подходят для удовлетворения потреб­ностей кинестезических (тепло) и эротических (прозрачность)

сто чередование, то не исключено, что иногда засвидетель­ствованным окажется и нейтральный термин (ни тонкое, ни грубое, ни легкое, ни тяжелое), - в данном случае таково аморфно-подвижное означающее джерси, способное цирку­лировать из зоны в зону; оно естественным образом отсылает к «всезначащему» означаемому (на все случаи жизни).

11.12. Семантическая классификация видов цвета

Так же обстоит дело и с цветом. Его виды, на первый взгляд очень многочисленные, также размещаются по двум противопоставленным зонам, которые можно определить, следуя тому же методическому пути, что и в случае матери­ала, - последовательно группируя синонимичные видовые категории. Здесь также различаются по смыслу не два ти­повых цвета, как можно было бы подумать (например, бе­лое и черное), а два качества; невзирая на физическую при­роду цветов, смысл относит к одному термину оппозиции цвета яркие, светлые, отчетливые, блестящие, а к другому темные, мрачные, глухие, нейтральные, блеклые; иначе го­воря, для цвета значимы не видовые категории, а лишь то, маркирован он или нет; следовательно, перед нами опять-таки уже известный вариант, который внедряется в видо­вые категории цвета, семантически разделяя их, - марки­рованность¹. Мы уже знаем, что понятиями цветное или окрашенное денотируется не наличие цвета, но его эмфати­ческая маркированность; в этом смысле, подобно тому как один и тот же вид ткани (шерсть) может разделяться по весу, так и один и тот же вид цвета (серый) может разде­ляться по маркированности - серое может быть светлым или темным, и значима именно эта оппозиция, а не серый цвет сам по себе. Итак, семантическая оппозиция вполне может опровергать или не принимать в расчет цветовые противоположности, установленные повседневным сознани­ем; для Моды черное — цвет насыщенный, маркированный, одним словом, окрашенный (обычно ассоциируемый с по­нятием нарядное); а потому он и не может семантически противопоставляться белому, которое тоже находится в зоне маркированного².

¹ Эти наблюдения, но видимому, смыкаются с теми, которые делает
этнология (см О Levi-Strauss, La Pensee \auvage, р 79)

² Как известно, в средние века яркие краски (а не какая-то опреде­
ленная краска) стоили очень дорого и служили предметом обменов и да-

11.13. Имплицитные суппорты: разложимые и простые видовые категории

Сказанное не значит, что все родовые категории можно так же легко, как материал и цвет, свести к игре одного-единственного варианта. И все же мы убедились, что видо­вая категория всегда может быть охарактеризована как ком­бинация простого суппорта и нескольких имплицитных ва­риантов. Иными словами, видовая категория - это просто сокращенное наименование, позволяющее не высказывать полностью целую матрицу. Что же такое простой суппорт? Это такая видовая категория, которую невозможно разло­жить с помощью известных вариантов; таким неразложи­мым видам можно дать название эпонимных видов, ибо обычно именно они служат для обозначения родов, в кото­рые входят: блузки, пиджаки, жилеты, плащи и т.д.; такие родообразующие видовые категории легко соединяются с эксплицитными вариантами (легкая блузка, пиджак с под­черкнутыми плечами), и таким синтагмам достаточно дать новое имя, чтобы образовать новую видовую категорию; короткая юбка становится юбочкой, головной убор без ту­льи и полей, если он мягкий, становится повязкой и т.д.; итак, чем более конкретной является видовая категория, тем более она разложима; чем более общей она является, тем труднее разлагается, и одновременно тем легче встре­тить ее в роли имплицитного суппорта разложимых видо­вых категорий.

рений (G.Duby et R.Mandrou, Histoire de la civilisation francaise, Armand Colin, 1959, 2 vol., 360-383 p.).

СИНТАГМА

Рубашки в калифорнийском стиле, с большим воротником, со свободным воротником, с ма­леньким воротником, со стоячим воротником.

I. МОДНАЯ ЧЕРТА

12.1. Синтаксическое отношение и синтагматическое сочетание

В Моде синтаксис, которым соединяются единицы озна­чающего, представляет собой свободную форму — некоторое количество матриц связываются в одно высказывание отно­шением простой комбинации; в высказывании платье из хлопка в красную и белую клетку'' шесть матриц соединяются вместе отношением, эквивалента которому нет в языковом синтакси­се и который, как уже сказано, носит томографический харак­тер. Внутри матрицы синтагматическое отношение является, напротив, принудительным: объект, суппорт и вариант соеди­няются отношением солидарности или двойной импликации. Будучи открытым и комбинаторно бесконечным, синтаксис Моды не поддается никакому описанию; матрица же пред­ставляет собой законченную, устойчивую и исчислимую син­тагму; а поскольку вестиментарная субстанция регулярно рас­пределяется между ее элементами, поскольку суппорты и объек­ты заполняются родовыми категориями, а вариант остается нематериальным, то как следствие модная черта (соединение рода с вариантом) важна и методически и практически, а по­тому под синтагматическим сочетанием здесь будет понимать-

1

² См. выше, 6, 11.

ся не синтаксис матриц, а соединение рода с вариантом; в самом деле, модная черта поддается инвентаризации, образу­ет единицу анализа, работа с которой позволяет подняться над массой журнальных высказываний и постулировать регу­лярный перечень феноменов Моды; а с другой стороны, буду­чи наполнена субстанцией, модная черта подчиняется ограни­чениям, которые не носят логического характера, но вытека­ют непосредственно из реальности - физической, историчес­кой, этической или эстетической; итак, на уровне модной чер­ты синтагматическое отношение сообщается с социально-тех­ническими условиями; это то место в общей системе Моды, где внешний мир внедряется в смысл, потому что именно ре­альность через посредство модной черты определяет, каковы шансы на появление смысла. Можно считать (даже если оста­вить открытым вопрос о бинаризме), что систематическое от­ношение отсылает к некоторой памяти, во всяком случае к некоторой антропологии; синтагматическое же отношение не­сомненно отсылает к «праксису» - оттого-то оно так и важно.

12.2. Невозможные сочетания

Некоторые модные черты возможны, а некоторые нет - в силу определенных фактических детерминаций, поскольку здесь возможности появления модной черты зависят не от за­кона Моды, а единственно от субстанции (от субстанций рода и варианта). Каковы же, в общем и целом, невозможные соче­тания рода с вариантом, по крайней мере постольку, посколь­ку такое можно утверждать в рамках цивилизации нашего типа?¹ Прежде всего, это невозможности материального по­рядка: элемент слишком тонкий или по природе своей нитеоб­разный (бретелька, шов) не может получать варианта формы; круглый элемент не может быть длинным; и вообще, для всех элементов, которые паразитически прилегают к другим эле­ментам {подкладка, бок, талия, нижняя юбка) или же непос­редственно к телу {колготки, чулки), сочетание родовой кате­гории и некоторых вариантов является как бы ненужным и не подлежит вариации упоминаемого: спина не может обладать весом независимо от вещи, в состав которой она входит, чулки не могут иметь своей собственной формы. Далее, есть невоз­можности моральные или эстетические: некоторые вещи или детали {блузка, брюки, перед) не подлежат варианту суще-

¹ Об исторической относительности невозможных сочетаний см ниже, 12, 4

ствования, поскольку обнажать грудь или туловище до сих пор не дозволено; в силу эстетических запретов, идущих не­посредственно от цивилизации (а не только от Моды), спина не может быть выпуклой, одежда не может быть «без силуэ­та»; или даже в силу чисто «психологических» запретов чул­ки не могут быть «спадающими», поскольку они казались бы признаком вялости и небрежности¹. Наконец, есть невозмож­ности институциональные: некоторые сочетания воспрещают­ся самим статусом данной родовой категории (пиджак, имею­щий защитную функцию, не может быть прозрачным, аксес­суар не может получать вариацию подвижности, поскольку он всегда подвижен, главный предмет одежды не может быть ориентирован, поскольку он и образует собой поле ориента­ции), точнее ее определением: кардиган не волен быть с раз­резом или без такового, потому что разрезом посредине он как раз и определяется (в отличие от свитера); как мы уже видели², неразделенные и неподвижные элементы не могут быть закрепленными; во всех многочисленных случаях по­добного рода сочетание невозможно потому, что оказалось бы своего рода плеоназмом; то есть некоторые сочетания исклю­чаются ради экономии информации. Поскольку же определе­ние вещи или детали в общем и целом содержится в ее назва­нии, то в конечном счете невозможность появления некоторой модной черты часто определяется языком; тогда синтагмати­ческие ограничения могут отступить лишь в том случае, если сам язык изменит свои номенклатуры³.

12.3. Свобода альтернативы

Мы уже не раз видели, что смысл может родиться лишь благодаря вариации. Невозможные сочетания всякий раз ве­дут к тому, что у варианта отнимается возможность вариации, а тем самым и уничтожается смысл. Таким образом, в конеч­ном счете сила системы зависит от синтагмы, а систематичес­кая эффективность варианта⁴ - от той степени свободы, кото-

¹ Но, разумеется, может возникнуть некоторое пристрастие - то есть буквально «мода», - придающее такому факту одеяния, как небрежность, институциональную ценность знака (например, в костюме подростков)

¹ См выше, 9, 20

³ Проблема невозможных сочетаний, разумеется, известна в лингви­стике, анализ синтагматической несовместимости можно найти в статье Н Mitterand, «Observations sur les pr6determinants du nom», in Etudes de linguistique appliquee, n° 2 (Didier), p 128 sq

^A См выше, 11, 7

рая ему предоставляется синтагматическим сочетанием, то есть модной чертой: поэтому и говорилось (в том числе здесь), что смысл - это всегда продукт контролируемой свободы. Итак, для каждой модной черты есть оптимальная полоса свободы; например, чтобы какая-то вещь сочеталась с вариантом искус­ственности (то есть могла быть «имитируемой»), ее определе­ние должно быть не слишком зыбким, а ее функция - не слишком стеснительной; аксессуар слишком неопределенен, а туфли — слишком необходимы, и потому ни то, ни другое не вольны быть «ложными». То есть оптимум всегда находится на равном удалении как от полной, так и от нулевой свободы; бесформенная вещь (полная свобода) и вещь абсолютно офор­мленная (нулевая свобода) не могут сочетаться с вариантом формы. Фактически наибольшая вероятность сочетания неко­торой родовой категории с некоторым вариантом бывает тог­да, когда родовая категория содержит в себе этот вариант -имплицитно, но как бы в зародышевом состоянии: юбка пото­му легко поддается вариациям формы, что уже сама по себе обладает некоторой формой, только эта форма еще не стала институциональной. Чтобы появиться на свет, смысл, таким образом, использует некоторые виртуальные свойства своей субстанции; поэтому его можно определить как улавливание неустойчивой ситуации, ибо если виртуальное свойство суб­станции реализуется раньше времени, то оно сразу же создаст наименованную видовую категорию, а вариант исчезнет; если в соединение двух частей костюма преждевременно внедрится подвижность, то получится видовая категория под названием костюм-двойка, которая не обладает свободой сочетания с вариантом подвижности, так как она уже подвижна по статусу.

12.4. Резерв Моды и резерв истории

Таким образом, субстанцией определяются два общих класса сочетаний рода с вариантом - возможные и невозмож­ные; эти два класса соответствуют двум резервам модных черт. Резерв возможных модных черт - это собственно резерв Моды, так как из этого резерва она черпает сочетания, превращае­мые ею в знак Моды как таковой; однако это именно резерв — любой вариант содержит в себе несколько терминов, Мода каждый год актуализирует только один из них; остальные же, оставаясь возможными, оказываются запретными, обозначая старомодность. Отсюда ясно, что запретное по определению возможно - то, что невозможно (исключено), не может и быть

запрещено. Итак, Мода для своего изменения чередует раз­ные термины одного варианта, причем в рамках возможных сочетаний; она, скажем, заменяет короткие юбки длинными юбками или прямой силуэт - расширяющимся силуэтом, но в любом случае сочетание этих родов и вариантов остается возможным; то есть постоянный перечень элементов Моды должен включать в себя одни лишь возможные модные чер­ты, поскольку в своем коловращении Мода меняет лишь тер­мины варианта, а не сами варианты. Что же касается модных черт, которые исключены из перечня элементов Моды и соот­ветствуют невозможным синтагмам, то они тоже не потеряны безвозвратно, поскольку сочетания, императивно невозмож­ные в рамках данной цивилизации, уже не столь невозможны в более широких рамках; скорее всего, ни одна из таких не­возможностей не является ни универсальной, ни вечной; в иной цивилизации, чем наша, может оказаться приемлемым, чтобы блузки были прозрачными, а спина — выпуклой, так же как в другом языке может быть установлено, что кардиган не является по определению предметом одежды с разрезом; ина­че говоря, со временем исключенные ныне сочетания могут стать возможными, время может раскрывать давно, даже все­гда закрытые смыслы; итак, класс невозможных модных черт тоже образует собой резерв, но это уже не резерв Моды, а как бы резерв истории. Понятно, что черпать из этого резерва, то есть делать невозможное сочетание возможным, может лишь какая-то иная сила, чем сила Моды, ибо здесь требуется уже не замена одного термина другим внутри одного варианта, а восстание против табу и дефиниций, которые цивилизация превратила в настоящую природу. Таким образом, наблюде­ние за вестиментарными чертами позволяет различить и струк­турно определить три стадии: текущую Моду, виртуальную Моду и историю. Этими тремя стадиями прочерчивается сво­еобразная логика одежды: модная черта, актуализируемая Модой текущего года, всегда упоминается, а мы знаем, что в Моде упомянутое является и обязательным, иначе тебя мо­гут осудить за старомодность; виртуальные модные черты, относящиеся к резерву Моды, не упоминаются (ибо Мода практически никогда не говорит о старомодном) и тем самым образуют категорию запретного; наконец, невозможные мод­ные черты (как мы видели, фактически они являются истори­ческими) исключены, извергнуты из системы Моды; перед нами структура, известная в лингвистике, - маркированное (упо-

мянутое), немаркированное (запретное) и нерелевантное (ис­ключенное); но структура одежды - и в этом ее оригиналь­ность - обладает диахронической плотностью: в ней актуаль­ное (Мода) противопоставляется относительно короткой ди­ахронии (резерву Моды), долгая же продолжительность ос­тается за рамками системы:

Структура модной черты	Пример	Диахрония	Д штелъ-ность	Логическая категория
1. Родовая категория + один термин возмож­ного варианта	В нынешнем году торжеству­ет расширяю­щийся силуэт	Текущая Мода	год	Обязательное
2. Родовая категория + все термины возможного варианта	Силуэт: прямой / круглый / кубиком и т.д.	Резерв моды	короткая продолжи­тельность	Запретное
3. Родовая категория + невозможный вариант	Рукава с вырезами	Резерв истории1	долгая продолжи­тельность	Исключенное

Структура Пример Диахрония Дштелъ- Логическая

модной черты ность категория

1. Родовая в нынешнем Текущая год Обязательное
категория + один _году торжеству- Мода

термин возмож- ет расншряю-ного варианта щийся силуэт

2. Родовая Силуэт: Резерв моды короткая Запретное
категория + все прямой / продолжи-

термины круглый / тельность

возможного кубиком

варианта и т.д.

3. Родовая Рукава с Резерв долгая Исключенное
категория + вырезами истории¹ продолжи-
невозможный тельность

вариант