Конфигурации юридической ответственности

Понятие юридической ответственности, которое является традиционным для отечественной юридической литературы, означает, что она представляет собой применение государством санкции в ответ на правонарушение. Сущность санкции состоит в негативной реакции по отношению к виновному лицу, совершившему правонарушение. Такого рода ответственность можно охарактеризовать как способ реагирования по отношению к факту правонарушения, это динамическое воздействие следует считать направленным в прошлое, ответственность является в этом смысле ретроспективным отрицанием и публичной государственной акцией.

Приведенная нами ранее дифференциация различных видов юридической ответственности, в которой теоретическая юриспруденция выделяет уголовно-правовую и административную виды ответственности, опирается на понятие санкции как установленной

Денисов Ю. А. Указ. соч. С. 77, 78.

философская антропология юридической нормы 305

законом меры воздействия в отношении лица, совершившего правонарушение. Такой способ воздействия, поскольку его качество и мера напрямую определены юридической нормой, характеризуются как наказание.

Отличительной характеристикой санкции является то, что она представляет собой публично устанавливаемую по объему и качеству меру ответственности и в ней присутствуют признаки наказания, кары и возмездия. Особенно отчетливо это можно видеть в таком правонарушении, как преступление.

Преступление по российскому уголовному праву определяется как виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ).

Авторы одного из учебников уголовного права, в котором выражается общепризнанная позиция в этом вопросе, пишут: «Российское законодательство рассматривает в качестве преступления такое поведение человека, которое специально предусмотрено в диспозициях статей Особенной части УК. В науке уголовного права приведенный признак преступления принято называть противоправностью, или противозаконностью. Противоправность свидетельствует о том, что лицо, совершившее преступление, нарушило запрет, содержащийся в уголовно-правовой норме.

Общественная опасность является объективным свойством преступления. Оно причиняет вред общественным отношениям независимо от сознания и воли законодателя, потому что по своей внутренней сущности противоречит нормальным условиям существования общества. Задача же законодателя состоит в том, чтобы правильно оценить условия жизни общества на данном этапе и при-

,- "39

нять решение об отнесении деяния к числу преступлении».

В «Курсе уголовного права» указывается, что «Уголовный кодекс РФ 1996 г. впервые в отечественном и зарубежном уголовном законодательстве сформулировал понятие наказания. В ст. 43 сказано: "Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемого по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в преду-

³⁹ Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник/ Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. М., 2002. С. 49, 50.

306____________________________________________________ Глава 2

смотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица'".

... Цель наказания в виде восстановления социальной справедливости предполагает: а) оптимально возможное возмещение, заглаживание посредством наказания причиненного преступлением вреда личности, обществу, государству; б) соразмерность опасности наказания опасности преступления, личности виновного, смягчающим и отягчающим обстоятельствам; в) запрет двойного наказания; г) недопущение в качестве цели наказания причинения физических страданий или унижения человеческого достоинства.

Итак:

1. Наказание обладает шестью свойствами:

а) оно предусмотрено Уголовным кодексом,

б) оно суть мера государственного.

в) принуждения,

г) выносимая судом,

д) заключающаяся в лишениях и ограничениях прав и свобод
лица,

е) признанного виновным в совершении преступления.

2. Наказание преследует три цели: восстановление социальной
справедливости; исправление осужденного; общую и специальную
превенцию.

3) Общие цели наказания конкретизируются в соответствующих видах наказания.

Понятие исправления мы находим в ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса: "Исправление осужденных — это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения"... Цель исправления — это специальное предупреждение, и она достигается, когда осужденный не совершает новых преступлений. Таким образом, цель наказания в виде исправления считается достигнутой, если осуждсн-

,- 40

ныи перестает быть рецидивоопасным».

В работе видного дореволюционного российского юриста—• теоретика уголовно-процессуального права И. Я. Фойницкого ука-

Курс уголовного права. Общая часть. Т. 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. М.. 1999.0.1,22, 19.

философская антропология юридической нормы 307

зывается, что «наказание как правовой институт имеет в основании своем разнообразные потребности человека, к удовлетворению которых оно призывается и во имя которых происходят простейшие факты, мало-помалу образующие понятие наказания. Потребности эти лежат или в человеке как индивиде, или же в общежитии людей. Они могут быть разбиты на: 1) потребности материального существования; 2) потребности, лежащие в чувственной, сенсуальной стороне человеческой природы; наконец, 3) потребности, лежащие в его стороне умственной, интеллектуальной. Все они определяли наказание, каждая из них создавала в этом институте своеобразные черты. Фемида, богиня юстиции, по преимуществу уголовной, изображается в форме женщины с повязанными глазами; в одной руке она держит меч — эмблема потребностей материального существования, женская фигура с повязкой на глазах — эмблема потребностей сенсуальных, весы — эмблема потребностей интеллектуальных.

... Наказание покоится на потребностях и способностях материального существования, чувственных и умственных. Потребности материального существования вызывают реакцию, отпор против всего того, что вредит такому существованию личности и государства; способности чувственные сообщают этой реакции характер нравственной необходимости, способности умственные выдвигают требование о соответствии между вредом и репрессией».⁴¹

Не проводя аналитического обзора эволюции законодательства в истории России, отметим, что идея наказания в своем предназначении и смысле нашла закрепление в действующем законодательстве, и нам остается только понять ее концептуальную сущность как одного из видов юридической ответственности.

В указанной авторами современного учебника по уголовному праву под общим понятием восстановления социальной справедливости как одного из целеполагающих аспектов наказания скрываются все его возможные квалификации, в том числе кара и возмездие или их синтез как историческое сочетание публичных и частных способов обвинения и реакции на совершенное преступление.

Государственное принуждение, поскольку оно исходит от публичной власти, ассоциируется именно с наказанием как отображени-

Фойницкиа И. Я Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000 С. 15,29,30.

308____________________________________________________ Глава 2

ем некоего публичного, всеобщего начала, действие этого начала в силу его реактивности, восстановительного и утвердительного в своей правоте действия приобретает одновременно признаки кары, возмездия и воздаяния

Естественно, что такими признаками не обладает санкция, предусмотренная за административное правонарушение, хотя в действующем законодательстве она также получила наименование наказания, некоторые авторы относят ее к штрафной ответственности. Денежное взыскание в этом случае не является актом, восстанавливающим чье-либо субъективное право, поскольку речь идет о таких объектах правовой защиты, как общественная безопасность, правопорядок, общественная нравственность. Административное наказание предназначено дисциплинировать поведение субъектов соответствующих правоотношений и не несет в себе потенциала борьбы с общественной опасностью, однако признак реагирования как ответ на правонарушение присутствует и здесь.

Нужно отметить, что в случае как уголовного, так административного права речь идет о нарушении, которое представляет собой один из многочисленных составов правонарушений, предусмотренных Особенной частью УК РФ и Кодекса РФ об административных правонарушениях. Это законодательство в соответствии с результатами предшествующей аналитической работы следует отнести к нормативному массиву негативной рецептивности.

Если действие лица подпадает под признаки соответствующего состава правонарушения и включается в контекст этой отрицательной рецептивности, то за совершение этого правонарушения наступает юридическая ответственность согласно санкции, предусмотренной в законе.

Что касается гражданско-правовой ответственности, то она основывается на нормативном массиве позитивной рецептивности и, как уже указывалось, объем, качество, размер ответственности определяется исходя из системы обязательств, предусмотренных законом (ст. 8 ПК РФ). Позитивная рецептивность юридической нормы заключается в том, что в ней содержится схематизм договорных отношений на основе взаимного определения прав и обязанностей сторон соглашения Причинение вреда, или сфера гражданско-правового деликта, также входит в область обязательств, где глав-

философская антропология юридической нормы 309

ным разграничением от уголовной ответственности является характер вменения и размер ущерба

Применение гражданско-правовой ответственности при внедо-говорном причинении вреда нельзя признать имеющей характер санкции, поскольку закон устанавливает общую обязанность возместить вред без установления его размера, последний определяется лицом, потерпевшим от ущерба, или судом при разрешении спора между участниками такого юридического конфликта

Таким образом, имущественная ответственность по динамической конфигурации ее применения к виновному лицу существенным образом отличается от уголовной и административной ответственности. В последних случаях объектом принудительного воздействия со стороны государства является личность виновного лица, хотя при применении уголовной ответственности и также может применяться изъятие имущества в виде его конфискации

Имущественную ответственность в юридической литературе характеризуют как правовосстановительную ответственность, связанную с устранением нарушенного права за счет имущества виновного лица. Применение этой ответственность базируется на частном и собственном интересе в вопросе обращения за защитой нарушенного права.

Во всех случаях применения ответственности она имеет свойство ретроспективности. т. е. основывается на единстве факта и права Это означает, что стадии применения юридической ответственности предшествует факт совершения правонарушения, именно он порождает эту ответственность При этом следует отличать предусмотренные гражданским законодательством штрафные санкции от мер публично-правового воздействия, характерных для уголовного и административного права, поскольку это меры потждения к исполнению гражданско-правового обязательства, а не меры принуждения, имеющие качество реакции на нарушение права

Интересной следует признать дискуссию в отечественной юридической литературе о негативной и позитивной видах ответственности

Характеристика этой дискуссии была в свое время дана в работе Н. С. Малеина «Правонарушение' понятие, причины, ответственность»: «С недавнего времени некоторыми юристами выдвигается тезис об ответственности без правонарушения, основанный на об-Щесоциологическом понятии термина "ответственность'". Проявля-

310____________________________________________________ Глава2

ется стремление "обогатить" традиционное понятие юридической ответственности, объединить его с общесоциологическим понятием и создать, таким образом, общую категорию ответственности.

Сторонники такого мнения полагают, что в современных условиях понятие ответственности должно иметь более широкое значение, включающее не только ретроспективную (негативную, пассивную) ответственность (как последствие правонарушения), но и ответственность в позитивном смысле

Под позитивной (перспективной, активной) ответственностью понимаются определенное внутреннее состояние индивида, его отношение к порченному делу, обществ}', государству, и своему поведению (в настоящем и будущем), чувству самодисциплины, сознательности.

Объявление ответственностью обязанности совершить предусмотренные законом действия (долг) ведет, с одной стороны, к удвоению терминологии: одно и то же явление одновременно именуется и обязанностью и ответственностью, и с другой — вносит неясность в терминологию: ответственностью называется и сама обязанность, и последствия ее неисполнения, при этом допускается смешение этих двух качественно различных явлений.

... Конструирование двух видов ответственности — негативной и позитивной — или объединение их в одну специфическую юридическую категорию вряд ли применимо. Ведь содержание отношений и положение субъекта так или иначе различны: когда он надлежаще пользуется своими правами, добросовестно выполняет обязанности и когда он их нарушает».

В работе О. Э. Лейста «Санкции и ответственность по советскому праву» в качестве завершающего дискуссию жеста указывалось, что позитивную ответственность необходимо понимать как ответственность, основанную на правомочии, она может быть конститутивной, функциональной и персональной. В частноправовом варианте она выражается в феномене гражданской ответственности, которая имеет ярко выраженную ориентацию на идейно-политическое содержание задач государства и общества.

⁴² МалеинН С. Правонарушение понятие, причины, ответственность. М., 1985. С 130, 131, 133.

философская антропология юридической нормы 311

О. Э, Лейст делает вывод, что «позитивная правовая ответственность не является оборотной стороной юридической ответственности за правонарушения, ее. так сказать, зеркальным отражением, вторым аспектом этого понятия. Позитивная ответственность связана с ретроспективной в том отношении, что последняя служит одним из средств пресечения и предупреждения правонарушений. Но эти понятия ответственности существенно разнятся по содержанию и по целям. Правонарушитель привлекается к ответственности за общественно вредное деяние, совершенное в прошлом; несущий позитивную ответственность отвечает за достижение общественно полезных результатов в настоящем и будущем. Если через ретроспективную ответственность осуществляются охранительные функции социалистического государства, то в позитивной ответственности выражается его демократический характер и творческая созидательная роль. Привлечение к ответственности правонарушителя связано с ограничением его прав; возложение позитивной ответственности, наоборот, сопровождается предоставлением лицу или органу, соразмерных ей правомочий. Поведение лица, привлеченного к ответственности за правонарушение, характеризуется претерпеванием пра-воограничений и мер принуждения; позитивная ответственность требует активной деятельности, направленной на достижение определенного результата. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, давать объяснения, отчитываться в содеянном; позитивная ответственность включает подотчетность. Ретроспективная ответственность направлена против пережитков прошлого; позитивная ответственность организует и воспитывает строителей будущего».⁴³

Оставляя без внимания идеологическое наслоение, которое было неизбежным в отечественной юридической литературе более 20 лет назад, зададимся вопросом о том, имеется ли. в частности, в вопросах о позитивном, негативном, ретроспективном и перспективном относительно юридической ответственности рациональное содержание, которое распознаваемо вне и помимо идеологии социальной ответственности.

Во-первых, нужно согласиться с позицией Н. С. Малеина и указать на недопустимость смешения социальной и юридической ответ-

⁴³ Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву М, 1981. С. 237, 238.

312 Глава 2

ственности и включение в качестве ингредиента в объем последней дополнительного содержания обязывающей нормативности, свойственной для стремления к общественному благу, которое формулируется в сфере политической идеологии общества. Однако нужно согласиться с тем, что при характеристике юридической ответственности необходимо отметить признак утвердительного отрицания по отношению к правонарушению через применение санкции. Такая конфигурация юридической ответственности оценивается как пассивная ответственность, поскольку она основана на идее следования закону и недопустимости его нарушения, в этом отношении воздержание от правонарушения не может считаться активным отношением в области пользования правами и свободами

С точки зрения разделения законодательства на сферы негативной и позитивной рецептивности юридическая ответственность также может быть разделена на ответственность в сфере негативной рецептивности (уголовное и административное право) и в сфере позитивной рецептивности (гражданское право). Промежуточное положение между ними занимает ответственность за действия, нарушающие права и свободы граждан и юридических лиц, которая связана с использованием правомочий и надлежащим исполнением обязанности должностными лицами и коллегиальными органами

Во всех случаях основанием для юридической ответственности является совершение правонарушения, и в этом смысле ответственность применяется на основании совершенного или имевшего место правонарушения как факта, ее порождающего.

Совершенно правильно отметил профессор О. Э. Лейст в одной из более поздних публикаций: «Теоретическое исследование проблем юридической ответственности будет успешным и плодотворным при непременном учете объема этого понятия. Юридической ответственности нет и не может быть за пределами действующего права. Как и правовое регулирование в целом, юридическая ответственность возможна лишь там, где объективно существует доказуемость и исполнимость правоотношений средствами юридического процесса, причем ее реализация требует специального аппарата,

философская антропология юридической нормы 313

способного применять правовые нормы и при необходимости принуждать к их исполнению и соблюдению».⁴⁴

В отмеченной особенности как раз и заключается логическое и хронологическое значение признака ретроспектив ности в содержании юридической ответственности. Но поскольку в результате ее применения происходит публичное воздействие в виде санкции, возложения обязанности или имущественного взыскания, т. е. имеет место утвердительное отрицание правонарушения, то одновременно открывается и перспектива Эта перспективность усматривается в определении положения дел в настоящем и будущем, поскольку феномен внешнего применения ответственности представляет собой динамику утверждения должного в праве и суть вклад в перспективу законности и правопорядка.

Во всех случаях применения юридической ответственности можно говорить об ответственном отношении субъектов права в осуществлении принадлежащих им прав либо о посягательстве на это право, установлении недозволенного законом препятствия для его осуществления, непризнании за ним соответствующей значимости либо его прямом отрицании Разнообразие этих видов отношения к правам и обязанностям приводит к возникновению и исторической эволюции различающихся между собой конфигураций юридической ответственности, под которыми следует понимать особые нормативные формы применения юридической ответственности, связанной с особенностями правонарушений. В зависимости от этого происходит разграничение охранительной функции государства в сфере сохранения прав и свобод граждан на соответствующие регионы (публичное и частное) и отрасли права (уголовное, административное, гражданское) и тяготеющие к ним подотрасли права и правовые институты.

Само по себе постулирование обязанности в какой-либо юридической норме — предписании или принципе —* не может являться основанием для применения юридической ответственности, поскольку применение ее связывается с конкретным фактом правонарушения. Для того чтобы раскрыть единство видов юридической ответственности, число которых не совпадает с отраслевым делени-

Проблемы теории государства и права. Учебное пособие/ Под ред Н. Марченко. М., 2002. С. 640

314____________________________________________________ Глава 2

ем правовой системы, необходимо обратиться к динамическим конфигурациям ее применения в указанных отраслях права.

Если исходить из целеполагания юридической ответственности, которое связывается с восприятием правопорядка и законопослуша-ния, то первичным признаком эффективности принуждения в праве следует считать воссоздание правовой дисциплины как режима самоконтроля в осуществлении права свободы гражданами. Дисциплина в праве представляет собой компонент вменения, который сопровождает осуществление прав и обязанностей субъектом права.

Дисциплина как состояние создается в результате научения и опыта пользования правами. В случае совершения преступления применение наказания рассчитано на достижение эффекта исправления и перевоспитания индивида., т. е. преобразования вменения и воссоздания сознания и воли, которые ориентированы на соблюдение закона и обретение устойчивого состояния правовой дисциплины как принципиальной невозможности в силу соответствующей трансформации сознания индивида совершить подобное правонарушение вновь.

Санкция в административном праве также рассчитана на то, чтобы исключить правонарушение путем угрозы применения административного наказания вновь. При этом применение наказания в отношении других лиц имеет то же самое значение, которое раскрывается через понятие общей превенции, т. е. схемы отрицательной рецептивности уже в сфере применения наказания и его неотвратимости в каждом случае совершения правонарушения.

В то же время наказание в уголовном и административном праве отличается от гражданско-правовой ответственности, где лица в результате ее применения принуждаются к иснолнению обязательств, т. е. к исполнению того, что они были обязаны сделать и без внешнего воздействия по условиям соглашения или в силу закона. При этом ответная сторона (ответчик), становящаяся таковой в силу того требования, которое выдвигается истцом как другой стороной отношения, согласно схематизму наказания не несет бремени лишения и претерпевания, а всего лишь обязывается к тому, что необходимо было предоставить и что причиталось притязающей стороне согласно распределению прав и обязанностей по договору либо полагается в соответствии с требованиями закона.

философская антропология юридической нормы 315

Эта особенность как раз связана с тем, что правонарушение в области осуществления гражданских прав является правонарушением в частной сфере жизни и основано на обязательстве, по поводу которого может быть достигнуто соглашение, не требующее посредничества государства и его вмешательства. Вмешательство государства происходит при обращении в суд за защитой нарушенного права. В связи с этим гражданско-правовую ответственность характеризуют как правовосстановительную и компенсационную, где имущественное взыскание направлено на удовлетворение обязательства по договору либо из других оснований, которые предусмотрены гражданским правом. В данном случае можно с точностью определить размер ущерба, причиненного виновным лицом, поскольку речь идет о возможности количественного измерения последствий правонарушения, качество правонарушения заключено в таком объекте защиты, как имущественное и неимущественное право лица.

Подобные количественные параметры не могут быть установлены, когда речь идет о достоинстве личности и ее правах в случае совершения преступления и заключения такого рода конфликта в узкие рамки частной сферы, где не может быть эффективного средства для его конструктивного разрешения. В то же время в случае совершения преступления как общественно опасного деяния, где потерпевшим одновременно с жертвой преступного деяния становится все общество, недопустимо использовать частное количественное измерение, и здесь должен быть применен адекватный универсальный масштаб определения меры ответственности. Поэтому в данном случае происходит операция исключения и вытеснения социально неприемлемого, которое зафиксировано в нормативном массиве негативной рецептивности уголовного кодекса. Аналогичная ситуация имеет место и в сфере административного права.

В нормативном массиве позитивной рецептивности, к которому следует отнести область гражданского права, наоборот, действует принцип утверждения нормы как стандарта и регулятивное обязы-вание в ее соблюдении. Позитивная рецептивность здесь основывается на принципе договора и закона, которыми определяется право и обязанность субъектов правоотношений.

Если взять сферу договорного права, то здесь оно реализуется на основании тех условий, которые определяются договором и фактическими действиями, обусловленными соглашением, направлены

316 Глава 2

на установление, изменение и прекращение имущественных прав и обязанностей. Исходя из этого возложение обязанности судом на сторону, не исполнившую обязательство по договору, является принудительным способом утверждения той позитивной рецептивно-сти, которая зафиксирована в гражданском праве и относится к конкретным договорным отношениям, возникшим между субъектами права.

Ведущими в сфере этой нормативной рецептивности являются понятия сделки и договора как стандартных способов осуществления гражданских прав. При этом определяющим в установлении позитивного качества названных способов осуществления гражданских прав является их соответствие требованиям закона. Существует общее правило, заключающееся в том. что сделка, совершенная с нарушением закона, является ничтожной по своим юридическим последствиям. Иными словами, утвердительное как позитивная ре-цептивность норматива-сделки ничего не утверждает, т. е. не влечет каких-либо правовых последствий, если это утвердительное совершено с нарушением действующего законодательства.

В Гражданском кодексе РФ перечислены случаи, при которых сделки считаются ничтожными, т. е. не порождает той позитивной рецептивности договорных связей, которые составляют внутреннее содержание всего массива нормативности гражданско-правовых отношений. Наряду с этим выделяются оспоримые сделки. Их недействительность, с точки зрения порождающего правовое качество отношений между людьми эффекта, зависит от таких фундаментальных оснований позитивной рецептивности, как правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц, соблюдение объема их правомочий, отсутствие пороков воли при совершении действий, направленных на установление, изменение и прекращение имущественных отношений.

Одним из последствий признания сделок недействительными является возвращение сторон в первоначальное состояние (Restitutio in mtegrum), которое, с точки зрения дисциплины в праве, можно считать возвращением в исходное состояние готовности к осуществлению имущественных прав Эта первоначальность является также и возвращением к истоку позитивной рецептивности, которое вызвано неправильным способом, методом, формой совершения юридически значимых действий по распоряжению правом, когда наме-

"

философская антропология юридической нормы___________________ 317

пение по осуществлению права потерпело неудачу в силу ошибочности совершенных действий, которые вместо реализации указанного намерения породили спор между сторонами.

В идее restitutio in mtegmm кроется представление о недопустимости утверждения в имущественном обороте и контексте совершения сделок по распоряжению имуществом (вещами) обмана, насилия, заблуждения, злоупотреблений, т. е. в широком смысле произвола и юридического иррационализма. Эта идея, будучи принадлежностью римского частного права, была воспринята европейским правом и в качестве последствия недействительности сделки применяется как один из способов защиты нарушенного права.

В работе М. Бартошека «Римское право: Понятия, термины, определения» дается следующее определение этого публичного результата в оценке совершенной сторонами сделки как недействительной и влекущей в качестве своего последствия применение restitutio in integrum. «Restitutio in integrum. Восстановление в первоначальном состоянии, чрезвычайное средство (auksilium aekstrordinarium). с помощью которого претор по причинам, заслуживающим особого внимания (iusta causa r-nis), устраняет некоторые вредные последствия гражданского права так, как будто они вообще не наступали Restitutio in integrum всегда должно было опираться на imperium магистрата, который волен был поступать по своему усмотрению, однако со временем основные причины и условия restitutio in integrum стали составной частью преторского эдикта, поэтому стороны получали право притязать на защиту в этих пределах».⁴⁵

Restitutio in integrum можно считать неким публично выраженным актом научения в праве, неким видом дрессуры в точном и безукоризненном воспроизведении требования юридической нормы, которая включена в массив позитивной рецептивности Такой вид гражданско-правовой ответственности применяется наряду с принуждением к исполнении обязанности по договору и имущественным взысканием как результатам определения размера ущерба, наступившего вследствие причинения внедоговорного вреда (деликт). При этом в качестве оснований для признания сделок недействи-

БартошекМ Римское право Понятия, термины, определения М, 1989 С 278

318____________________________________________________ ГлаваЗ

тельными современное гражданское право содержит указание на различные пороки воли, т. е. связывает возврат в первоначальное положение сторон по сделке опять же со сферой вменения. В качестве разрушительных для юридически конструктивного воплощения свободы воли субъекта права признаются такое единство внешних и внутренних факторов, как заблуждение, обман, насилие, стечение тяжелых обстоятельств, злонамеренное соглашение участников договорных отношений.

В связи с этим restitutio in integrum допускает истолкование ее правовой сути как возврат к нормативному истоку и к сфере позитивной рецептивное™ тем способом, с помощью которого из гражданско-правового оборота исключаются и вытесняются перечисленные негативные последствия поведения участников имущественных правоотношений, поскольку присутствие перечисленных компонентов поведения в этой сфере жизни разрушает доверие и взаимность в обмене правами и обязанностями сторон этих отношений.

В итоге мы видим, что все три проанализированных нами вида юридической ответственности направлены на воссоздание социальной фигуры добропорядочного субъекта права и связаны с такими динамическими конфигурациями в сфере вменения, как побуждение, перевоспитание и исправление, т. е. с целой серией внешних воздействий, направленных на создание такого феномена, как правовая дисциплина.

Во всей отчетливости видна дифференцирующая тенденция в области уголовно-правовой санкции, которая связана с тем, что основным видом наказания становится лишение свободы. Индивидуализирующий потенциал этого вида наказания, предполагающий конкретный характер, раскрывается через серийность различных режимов, включающих в себя разнообразие по тяжести способов принуждения, лишений и силового воздействия при его отбывании. Теперь наказание отнюдь не фокусируется вокруг смертной казни и тела осужденного, что составляло его принадлежность в течение многих веков истории. М. Фуко в работе, специально посвященной этому вопросу отмечает: «"'Очевидность'' тюрьмы, с которой нам так трудно расстаться, основывается прежде всего на том, что она — простая форма "лишения свободы''. Как же тюрьме не быть преимущественным средством наказания в обществе, где свобода -— достояние, которое принадлежит равным образом всем и к которому

философская антропология юридической нормы 319

каждый индивид привязан "всеобщим и постоянным" чувством. В отличие от штрафа, оно — "уравнительное" наказание. Кроме того, тюрьма позволяет исчислить наказание в точном соответствии с переменой времени. Но очевидность тюрьмы основывается также на ее /предполагаемой или требуемой) роли машины для преобразования индивидов. Как можно не принять тюрьму без колебания, если, заточая, исправляя и делая послушными, она просто чуть более акцен-тированно воспроизводит все тс механизмы, что уже присутствуют в теле общества?»⁴⁶

Лишение свободы как вид юридической ответственности уже не связано с безвозвратным исключением преступника из общества, оно ориентировано на возвращение его в социальный контекст в преобразованном виде. Эту динамику возврата в обычное состояние правопорядка следует считать возвращением к истоку правомерного поведения, поскольку уже признается, что преступное поведение не является прирожденным способом отношения виновного лица к миру повседневных дел. В связи с этим наблюдается определенное родовое сходство в конфигурации уголовно-правовой ответственности в виде лишения свободы и такого способа защиты нарушенного имущественного права при совершении сделки, как возвращение сторон в первоначальное положение. Restitutio in integrum и возвращение лица, отбывшего наказание в виде лишения свободы, в общество по своему нормо логическом у смыслу являются однотипными конфигурациями в завершении процесса применения юридической ответственности. В том и другом случае субъект права возвращается в квазиисходное состояние начала пути, когда предшествующий способ осуществления права оценивается как правонарушение и признается неприемлемым. Тем самым лицу предоставляется шанс использовать негативный опыт в позитивном направлении правомерного действия. Иными словами, акцент ответственности переносится не на субъекта как носителя вредоносной активности, а на возможность исправления ситуации использования свободы и права.

Таким образом, конструктивным субстанциальным признаком юридического является такие модификации, как самопринуждение, самоконтроль, обязанность, долг, порядок, а не беспрепятственный выход вовне желания, влечения, склонности и вожделения.

Фуко М. Надзирать и наказывать, Рождение тюрьмы М., 1999. С. 339, 340.

320____________________________________________________ Глава 2

С точки зрения соотношения между присваивающей активностью, приносящей благо и пользу, и феноменом самоограничения преимущество следует отдать последней конфигурации вменения, поскольку именно в ней коренится начало авторитетности всего сущего по отношению к человеку и именно здесь присутствует источник действительного приятия иного и Другого. В этом отношении состояние нормы существования человека в обществе определяется через синтез внешнего и внутреннего, где пустое желание свободы и абстрактное право получают внутри себя импульс подчинения человека всему своему существу. Отсюда, свобода как произвол есть вид крайней зависимости, которая по своему онтологическому выражению и есть самоподчинение или самопринуждение в ее собственной пустоте как пустоте права, желания, наклонности. Здесь проглядывает динамика Ничто, что с точки зрения витальной эстетики означает крайнюю степень уничиженности, т. е. причастности к антропологическому Ничто или голой эстетике витальности.

Нужно, чтобы это подчинение витальности стало подчинением социальным, этическим и юридическим, а это значит, чтобы та пища, которую вожделеет голая витальность, стала другой, т. е. чтобы она перестала быть пищей смерти живого, а превратилась в пищу приемлемого сосуществования людей друг с другом. Эта голая витальность и должна быть принесена в жертву сущему, так как бытие человека становится в смысле создания совместного бытия приемлемым для другого человека и его активность рядом с другим приобретает характер добровольности приношения произвола в объем социального качества. Это добровольное приношение следует считать результатом всеобщего усилия, которое внешне выглядит как проявление открытого публичного насилия.

Система обязывания или дисциплины в праве и есть тот жертвенник, на котором оттачивается эффективность юридической ответственности, именно за счет него в человеческом сообществе создается правовое качество отношений. Право и свобода в обществе есть система взаимного самоограничения, которая базируется на двух ранее указанных нормативных типах позитивной и негативной рецептивности законодательства и где присутствует просвет этического различения между добром и злом, благом и вредом.

В связи с этим наряду с уравнивающей и распределяющей видами справедливости, которые в качестве динамических состав-

философская антропология юридической нормы 321

ляющих добродетели, претендующей на статус публичной ценности, охарактеризовал еще Аристотель, в сфере права и юридической ответственности формируется феномен коммуникативной справедливости. Она связана с тем, что внешний пространственный и количественный способы реализации, свойственные для названных Аристотелем видов справедливости, дополняются внутренним динамическим качеством, которое основывается на учете личного достоинства субъекта права и предоставления ему относительно суверенного местопребывания в обществе и государстве. Это личное достояние в правовом измерении утверждается в виде неразложимого «тела» прав и основных свобод человека и гражданина. В связи с этим создается просвет и дистанция во взаимном >~чете прав и свобод, которыми обладает каждый человек. Это дистанцирование реализуется в таких модификациях, как неприкосновенность частной жизни, право на личную и семейную тайну, недопустимость умаления и унижения достоинства личности.

Такой взаимоучет может существовать только в условиях соблюдения прав, которые принадлежат каждому члену общества, и в этом отношении голый эгоизм становится невозможным, поскольку он исключает возможность социальной, этической и юридической нормы. Обязыванис, долг и самоограничения включаются в ритуально-символический и реальный схематизм добровольного жертвоприношения, которое привносится субъектом права в общее правовое пространство. Именно при этом условии возможно право и свобода в их позитивном качестве, исключающем произвол. В связи с этим система долженствования как следования юридической норме в массивах позитивной и негативной рецептивности создает два региона, порождающих правовое качество социальной действительности: воздержание от того, что признано принципиально неприемлемым и составляет содержание преступлений и административных правонарушений, а также исключение при осуществлении прав того. что противоречит условиям договора или требованиям гражданского законодательства. Воздержание и исключение различаются как пассивный и активный способы отношения к действительности, и именно через их гармоническое сочетание создается внутреннее позитивное пространство права и свободы. Однако оба эти способа включают в себя компонент обязанности и долга, в одном случае — со знаком «-», означающий соблюдение или хранение запрета, в

П Зак 4184

322____________________________________________________ Глава 2

другом — со знаком «+», означающий соблюдение обязательства, вытекающего из закона или договора, что одновременно означает исключение обратного как проявления вероломства.

В связи с этим обязанность, долженствование и законность представляют собой динамические конфигурации, которые в случае их игнорирования приводят к различным видам правонарушений. Отсюда формализм, который представляет собой начертание и форму позитивной и негативной рецептивности в определении нормы существования людей в обществе. Традиционным является взгляд, в соответствии с которым такого рода формализм не имеет какого-либо содержательного наполнения. Но это не так, поскольку эта форма наполняется текучим материалом реализуемой или нереализуемой обязанности и есть динамическое, процессуальное состояние, а не готовый, статичный результат. Позитивное и окончательное наполнение этой формы должным как обязанностью означало бы утверждение правопорядка как идеального состояния, завершения процесса долженствования и обретения всеобщей пользы и блага. Это означало бы утверждение предельного самоуничижения человека в праве, окончательную победу над эгоизмом и одновременно — прощание с живой человеческой природой и переход в царство Священного.

В связи с этим в позитивной рецептивности гражданского права. призванной обеспечить соблюдение условий договора и требований закона, существует также тенденция воздержания, дистанцирования и разрыва отношений. Это следует из характеристики такого вида ответственности, как расторжение договора, например, при существенном нарушении его условий одной из сторон. Таким образом, кроме принуждения к исполнению обязательства из договора и причинения вреда, существует и ситуация публичного одобрения и процедура отказа от продолжения отношений, связанная с понятием недобросовестной стороны в договоре.

В области права и юридической ответственности находят воплощение и этические компоненты ответственности, связанные с узаконением отрицательной реакции на уклонение от взаимности в осуществлении права.

Окончательным выводом из этой аналитики юридической ответственности является констатация того, что этот вид социальной ответственности фундирован в сфере аксиологической рецептивно-

...

философская антропология юридической нормы 323

сти, которая относится уже не к действующем)' законодательству, а имеет непосредственное отношение к субъектам права. Эта рецеп-тивность в качестве принципов и презумпций добросовестности, разумности и справедливости, например, закреплена в ст. 10 Гражданского кодекса РФ.