Yen;n*Y ivrii/nn»i*e

В этот момент наделения имуществом между обществом и учредившим его собственником возникают правовые отноше­ния, которые нуждаются в подробном рассмотрении.

В принципе здесь возможны два варианта: в первом случае собственник, создавая общество, не выпускает его из своей имущественной сферы и тем самым расширяет свою экспан­сию; во втором — собственник отсекает от себя часть имущест­ва, отдает его полностью и получает взамен определенные права в отношении отделенного имущества.

Практически между этими двумя способами создания юри­дических лиц возможны и необходимы переходы, однако в силу дуализма права, строгого деления его на вещные и обязатель­ственные права указанные два варианта приобрели полярный, взаимоисключающий' характер.

В первом случае возникает тотальный собственник, объеди­няющий созданные им общества. Поскольку отделения собствен­ника от включенного им в оборот имущества не произошло, по­стольку собственник отвечает по обязательствам общества сам. При достаточно большом количестве действующих обществ собствен­ник, естественно, уже не в состоянии своей волей охватывать все принимаемые решения и вследствие этого его ответственность по долгам созданных им юридических лиц теряет основания, ведь имущество -— это только база ответственности, а основание — это поведение, акт собственника. Эта коллизия искажает меха­низмы оборота и, создавая угрозы праву, требует разрешения.

В силу упомянутого дуализма права разрешение коллизии приобретает крайний характер: имущество общества признает­ся его собственностью, что означает отделение общества от учредившего его собственника. "

Дело представляется так, будто собственник, как это про­исходит при договоре, обменивает свое имущество, переда­ваемое обществу, на получаемое в результате этого право по отношению к этому предприятию.

Аналогия с договором вполне оправданная, но все же не­точная.

Во-первых, права учредителя по своему объему и содержа­нию неэквивалентны отданному имуществу; более того, экви­валентность из отношений учреждения вообще устранена.

' Здесь кажется уместным высказывание М, Фуко по поводу форм мыш­ления: "Вследствие принципиального разрыва внутри западного мира во­прос стоит уже не о подобиях, а только о тождествах и различиях" (Фуко М. Слова и вещи. С. 85). Вытекающие из основ права ^продукта прежде всего западной цивилизации) неустранимая дискретность, разрыв вместо перехо­да предопределяют все дальнейшие трудности.

1S6

Конечно, ряд правомочий (права на дивиденд, права на участие в управлении и др.) носит количественный характер, но выражен не в эквиваленте, а в пропорции. Можно, кажет­ся, считать это частным случаем приравнивания. Но здесь — и это главное — приравниваются не противостоящие лица — уч­редитель и общество, а учредители между собой.

А вот отношения учредителя с обществом вообще не могут приравниваться. Может случиться, что учредитель отдал гораздо больше, чем получил от общества, может быть наоборот, при­чем и то и другое в равной мере правомерно. Это весьма далеко от обмена, если только не толковать обмен крайне широко.

• Тогда можно обнаружить, что в обмен на выделенное об­ществу имущество собствеяник на столько же уменьшает свой риск. Так как риск в любом случае не может быть представлен как вещь, то и возникают, собственно, трудности квалифика­ции прав учредителя.

Во-вторых, собственнику (учредителю) в момент учрежде­ния общества противостоит не такое же лицо, т.е. обладающий своей волей субъект, а нечто, получающее свою волю извне, и прежде всего от самого учредителя. Более того, как правило, само это лицо еще не существует в момент учреждения. Между тем обычный юридический источник получения прав из дого­вора — воля противной стороны. Поэтому, например, посред­ством стипуляции', или односторонней сделки, можно лишь обязаться передать что-то, но не получить прав.

Видно, что возникающие у собственника (учредителя) права хотя и имеют относительный² характер, но не могут быть без всяких сомнений отнесены к обязательствам³. Эти сомнения

' Стипуляция в классическом праве — устное заявление (обычно в фор­ме ответа на вопрос, т.е. обещание), порождающее строго одностороннее и абстрактное обязательство.