Поистине, трудно доказать всякое бытие и трудно заставить

Его вещать. Скажите мне, братья мои, разве самая дивная из всех

Вещей не доказана еще лучшим образом?

Да, это Я и его противоречие и путаница говорит

Самым правдивым образом о своем бытии, это созидающее, хотящее

И оценивающее Я, которое есть мера и ценность вещей.

И это самое правдивое бытие -- Я -- говорит о теле

И стремится к телу, даже когда оно творит и предается мечтам и

Бьется разбитыми крыльями.

Все правдивее научается оно говорить, это Я; и чем

Больше оно научается, тем больше находит оно слов, чтобы

Хвалить тело и землю.

Новой гордости научило меня мое Я, которой учу я

Людей: не прятать больше головы в песок небесных вещей, а гордо

Держать ее, земную голову, которая создает смысл земли!

Новой воле учу я людей: идти той дорогой, которой слепо

Шел человек, и хвалить ее, и не уклоняться от нее больше в

Сторону, подобно больным и умирающим!

Больными и умирающими были те, кто презирали тело и землю

И изобрели небо и искупительные капли крови; но даже и эти

Сладкие и мрачные яды брали они у тела и земли!

Своей нищеты хотели они избежать, а звезды были для них

Слишком далеки. Тогда вздыхали они: "О, если б существовали

небесные пути, чтобы прокрасться в другое бытие и счастье!" --

Тогда изобрели они свою выдумку и кровавое пойло!

Эти неблагодарные -- они грезили, что отреклись от своего

Тела и от этой земли. Но кому же обязаны они судорогами и

Блаженством своего отречения? Своему телу и этой земле.

Снисходителен Заратустра к больным. Поистине, он не

Сердится на их способы утешения и на их неблагодарность. Пусть

Будут они выздоравливающими и преодолевающими и пусть создадут

Себе высшее тело!

Не сердится Заратустра и на выздоравливающего, когда он с

Нежностью взирает на свою мечту и в полночь крадется к могиле

Своего Бога; но болезнью и больным телом остаются для меня его

Слезы.

Много больного народу встречалось всегда среди тех, кто

Предается грезам и одержим Богом; яростно ненавидят они

Познающего и ту самую младшую из добродетелей, которая зовется

Правдивость.

Они смотрят всегда назад, в темные времена: тогда поистине

Мечта и вера были другими вещами, неистовство разума было

Богоподобием, а сомнение грехом.

Слишком хорошо знаю я этих богоподобных: они хотят, чтобы

В них верили и чтобы сомнение было грехом. Слишком хорошо знаю

Я также, во что сами они верят больше всего.

Поистине, не в потусторонние миры и искупительные капли

Крови, но в тело больше всего верят они, и на свое собственное

Тело смотрят они как на вещь в себе.

Но болезненной вещью является оно для них -- и они охотно

Вышли бы из кожи вон. Поэтому они прислушиваются к

Проповедникам смерти и сами проповедуют потусторонние миры.

Лучше слушайтесь, братья мои, голоса здорового тела: это

Более правдивый и чистый голос.

Более правдиво и чище говорит здоровое тело, совершенное и

прямоугольное; и оно говорит о смысле земли. --

Так говорил Заратустра.

О презирающих тело

К презирающим тело хочу я сказать мое слово. Не

Переучиваться и переучивать должны они меня, но только

Проститься со своим собственным телом -- и таким образом стать

Немыми.

Quot;Я тело и душа" -- так говорит ребенок. И почему не

Говорить, как дети?

Но пробудившийся, знающий, говорит: я -- тело, только

Тело, и ничто больше; а душа есть только слово для чего-то в

Теле.

Тело -- это большой разум, множество с одним сознанием,

Война и мир, стадо и пастырь.

Орудием твоего тела является также твой маленький разум,

Брат мой; ты называешь "духом" это маленькое орудие, эту

Игрушку твоего большого разума.

Я говоришь ты и гордишься этим словом. Но больше

Его -- во что не хочешь ты верить -- тело твое с его большим

Разумом: оно не говорит Я, но делает Я.

Что чувствует чувство и что познает ум -- никогда не имеет

В себе своей цели. Но чувство и ум хотели бы убедить тебя, что