Заратустра заметил, что один юноша избегает его. И вот

однажды вечером, когда шел он один по горам, окружавшим город,

Названный "Пестрая корова", он встретил этого юношу сидевшим на

Земле, у дерева, и смотревшим усталым взором в долину.

Заратустра дотронулся до дерева, у которого сидел юноша, и

говорил так:

Quot;Если б я захотел потрясти это дерево своими руками, я бы

Не смог этого сделать.

Но ветер, невидимый нами, терзает и гнет его, куда он

Хочет. Невидимые руки еще больше гнут и терзают нас".

Тогда юноша встал в смущении и сказал: "Я слышу

Заратустру, я только что думал о нем". Заратустра отвечал:

Quot;Чего же ты пугаешься? С человеком происходит то же, что и

С деревом.

Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже

Впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, -- ко

Злу".

Quot;Да, ко злу! -- воскликнул юноша. -- Как же возможно, что

ты открыл мою душу?"

Заратустра засмеялся и сказал: "Есть души, которых никогда

Не откроют, разве что сперва выдумают их".

Quot;Да, ко злу! -- воскликнул юноша еще раз.

Ты сказал истину, Заратустра. Я не верю больше в себя

Самого, с тех пор как стремлюсь я вверх, и никто уже не верит в

Меня, -- но как же случилось это?

Я меняюсь слишком быстро: мое сегодня опровергает мое

Вчера. Я часто перепрыгиваю ступени, когда поднимаюсь, -- этого

Не прощает мне ни одна ступень.

Когда я наверху, я нахожу себя всегда одиноким. Никто не

Говорит со мною, холод одиночества заставляет меня дрожать.

Чего же хочу я на высоте?

Мое презрение и моя тоска растут одновременно; чем выше

Поднимаюсь я, тем больше презираю я того, кто поднимается. Чего

Же хочет он на высоте?

Как стыжусь я своего восхождения и спотыкания! Как

Потешаюсь я над своим порывистым дыханием! Как ненавижу я

летающего! Как устал я на высоте!"

Тут юноша умолк. А Заратустра посмотрел на дерево, у

которого они стояли, и говорил так:

Quot;Это дерево стоит одиноко здесь, на горе, оно выросло

Высоко над человеком и животным.

И если бы оно захотело говорить, не нашлось бы никого, кто

Бы мог понять его: так высоко выросло оно.

Теперь ждет оно и ждет, -- чего же ждет оно? Оно находится

слишком близко к облакам: оно ждет, вероятно, первой молнии?"

Когда Заратустра сказал это, юноша воскликнул в сильном

Волнении: "Да, Заратустра, ты говоришь истину. Своей гибели

Желал я, стремясь в высоту, и ты та молния, которой я ждал!

Взгляни, что я такое, с тех пор как ты явился к нам?

Зависть к тебе разрушила меня!" -- Так говорил юноша и

Горько плакал. А Заратустра обнял его и увел с собою.

И когда они вместе прошли немного, Заратустра начал так

говорить;

Разрывается сердце мое. Больше, чем твои слова, твой

Взор говорит мне об опасности, которой ты подвергаешься.

Ты еще не свободен, ты ищешь еще свободы. Бодрствующим

Сделало тебя твое искание и лишило тебя сна.

В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но

Твои дурные инстинкты также жаждут свободы.

Твои дикие псы хотят на свободу; они лают от радости в

Своем погребе, пока твой дух стремится отворить все темницы.

По-моему, ты еще заключенный в тюрьме, мечтающий о

Свободе; ах, мудрой становится душа у таких заключенных, но

Также лукавой и дурной.

Очиститься должен еще освободившийся дух. В нем еще много

От тюрьмы и от затхлости: чистым должен еще стать его взор.

Да, я знаю твою опасность. Но моей любовью и надеждой

Заклинаю я тебя: не бросай своей любви и надежды!

Ты еще чувствуешь себя благородным, и благородным

Чувствуют тебя также и другие, кто не любит тебя и посылает

Вослед тебе злые взгляды. Знай, что у всех поперек дороги стоит

Благородный.

Даже для добрых стоит благородный поперек дороги; и даже

Когда они называют его добрым, этим хотят они устранить его с

Дороги.

Новое хочет создать благородный, новую добродетель.

Старого хочет добрый и чтобы старое сохранилось.

Но не в том опасность для благородного, что он станет