Социальные функции идеологии и идейно-политический спектр

Политические идеологии выполняют целый ряд важных социальных функций.

— Когнитивная (познавательная) функция, несмотря на то что идеоло­гия есть «ложное» сознание, предоставляет обществу возможности для ори­ентации в мире политики, как своего рода схема или карта. Действительно, эта карта искажена. Но не случайно Ханна Арендт назвала идеологию «шес­тым чувством» человека. Эта же функция идеологии способствует самоиден­тификации людей и социальных групп в политическом пространстве.

— Легитимизирующая (оправдывающая) функция указывает на то, что по природе своей идеология всегда стремится дать обоснование тому или иному политическому режиму. Если идеология критична (или находится в фазе социального критицизма), она обосновывает желаемые в будущем строй и порядок. Если она апологетична (т.е. консервативна по своей общественной функции), ее содержание сводится либо к оправданию статус-кво, либо к ностальгии по старому порядку.

— Нормативная функция связана с двумя предшествующими. Идео­логия задает систему политических ориентации, норм социального пове­дения, которые приняты в данной общественно-политической среде (об­ществе в целом, социальной или политической группе и т.п.). Тем самым идеология очерчивает и ценностные параметры, критерии оценки тех или иных политических явлений, событий, действий.

— Интеграционная функция состоит в том, что в значительной мере на основе именно идеологической приверженности происходят реальная политическая социализация и объединение людей.

— Мобилизационная функция по социальной важности едва ли не цен­тральная у идеологии, поскольку как раз она способствует сплочению со­циальных групп и индивидов вокруг каких-либо идей и лозунгов, побужда­ет их к политическим действиям. Именно в мобилизационном смысле зна­менитый американский социолог Дэниел Белл говорил об идеологии как о «переводе идей в социальные действия».

БЕЛЛ (Bell), Дэниел (род. 1919, Нью-Йорк) — американский философ, представитель сциентистс-ко-технократического направления в социальной фи­лософии; социолог, футуролог и ведущий специалист в области социального прогнозирования; один из идейных вдохновителей современного американско­го неоконсерватизма («либерального технократизма»). Автор многочисленных работ, среди которых: «Ко­нец идеологии. Истощение политических идей в 50-е годы» (1960); «Правый радикализм» (1963); «Марк­систский социализм в Соединенных Штатах» (1952, 2-е изд. 1967); «В преддверии двухтысячного года» (1968); «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогно­зирования» (1973); «Культурные противоречия капитализма» (1976) и др. Вклад в развитие политической мысли. Белл — один из создателей тео­рии постиндустриального общества, основанной на положении о ведущей роли знаний и технологий в человеческой истории. Ему принадлежит вывод о том, что революционно быстрое развитие науки и техники в постиндустриальном обществе делает социальную революцию неактуальной, излишней — ее место занимает научный, технологический переворот. Этот же процесс является и причиной деидеологизации такого общества, понимаемой как уменьшение зна­чения традиционных идеологий в социальном управлении, отказ от выдвигае­мых ими ориентиров устройства/переустройства мира (аналогично мнение Р. Арона), потеря идеологиями способности «на своем языке» формулировать современные проблемы и дерадикализация интеллектуалов («прекращение риторики революции», «истощение левых идей и политических течений»). Од­нако «конец идеологии» (точнее, «идеологического автомата, продающего го­товые ответы на человеческие вопросы») не означает «конца утопии», которая при условии связи с опытом необходима современному человеку как «видение его потенциала, как способ соединения страсти и разума» для определения це­лей и средств развития. Сразу после появления книги «Конец идеологии» Белла стали упрекать в том, что выдвинутая им идея «истощения» идеологии (как, кстати, и истории), особенно в развитых странах, сеть проявление политичес­кой моды и сама претендует на место идеологии, легитимизируя политичес­кую апатию и сложившийся порядок.

При всех своих отличиях разнообразные идеологии обладают рядом общих особенностей, относящихся к их происхождению (генезису), внут­ренней структуре и общественно-политической динамике. Вместе с тем возникают и новые идеологии. Они, как правило, складываются в условиях кризисов и в тех общественных слоях, которые либо активно отвергают господствующие порядки и идеи, либо ищут новые обоснования для их защиты. (Например, социализм как идеология появился в качестве протес­та против капиталистического общества.) Оформившиеся идеологии харак­теризуют целостность, систематичность и известная самодостаточность. Они выстраиваются на ряде базовых посылок или принципов, структурно выступающих в виде своеобразного внутреннего «ядра» идеологии, вок­руг которого, в свою очередь, нарастает внешняя «оболочка», развивающая и конкретизирующая фундаментальные идеи.

«Ядро» идеологии обычно абстрактно. Оно как раз и представляет со­бой «ложный» образ реальности, ее специфическим образом искаженную модель. Идеология вообще склонна к абсолютизации и универсализации своих основополагающих принципов, которые якобы единственно «истин­ны» и общеприменимы. Но при этом идеология обладает большим эмоци­ональным и внушающим воздействием, ее сила — не в логике концепту­альных схем и не в анализе эмпирических фактов, а в способности вооду­шевлять и убеждать.

Далее, идеологиям неизбежно свойственны догматичность и ритуали-зация, т. е. имеются свои «отцы-основатели» и «герои-мученики», «священ­ные тексты» (манифесты, декларации, конституции) и «ритуалы» (симво­лы, обращения, гимны, праздники). В силу присущего им догматизма иде­ологии сопротивляются внутренним переменам, однако все они так или иначе подвержены изменениям, которые происходят медленно и болезнен­но. Темпы и масштабы перемен в идеологии во многом зависят от степени открытости либо закрытости ее внутреннего структурного «ядра». Но все-таки в рамках каждой идеологической системы рано или поздно возникает конфликт между ортодоксами и реформаторами, исход которого — либо постепенная эволюция данной идеологии, либо ее вырождение. Все много­образные прежние или сегодняшние идеологии, пусть и опосредованно, но взаимосвязаны. Новые возникают не в идеологическом вакууме. Развитие идеологии идет под влиянием иных идейных течений.

Существует также важнейшее понятие идеологического (идейно-по­литического) спектра, т.е. некоторой логической и реальной упорядочен­ности взаимодействий идеологий. В соответствии с принятой практикой современный идеологический спектр есть схема, состоящая из двух оппо­зиций: левые — правые или либерализм — консерватизм. Представление о правых и левых политических идеологиях (и соответствующих политичес­ких позициях) восходит к эпохе Французской революции, когда на заседа­нии Национальной ассамблеи в 1789 г. слева от спикера сидели депутаты-радикалы, сторонники «свободы и равенства», справа — противники пере­мен, стремившиеся к сохранению монархических и дворянских привилегий, а в центре — либеральные сторонники представительного правления.

Оппозиция либералов и консерваторов исторически восходит к проти­востоянию политических противников в испанских кортесах, однако стала почти универсальной (по крайней мере, в западной традиции) в другом кон­тексте. Уже несколько столетий либерализм и консерватизм — идеологи­ческие самоопределения главенствующих политических сил во многих стра­нах мира.

Обратите внимание Кортесы (исп. cortes) — это сословно-представительные собрания в средневековых государствах Пиренейского полуострова (первые по времени в Западной Европе). Упоминаются в Кастилии с 1137 г. Пол­номочия кортесов, распространявшиеся в основном на таможенную и налоговую политику, были особенно велики в XIII-XV вв.; позже они созывались редко и по формальным вопросам. Возродились кор­тесы в 1812 г., когда они приняли в Испании первую либеральную конституцию. Так же именуются современные законодательные со­брания (парламенты) в Испании и Португалии, ряде испаноязычных стран Латинской Америки.

Термины радикальный, либеральный, умеренный, консервативный, ре­акционный дают представление о том, в какой части политического спек­тра находится то или иное идеологическое течение. Радикалы* занима­ют крайне левый фланг спектра. Это те, кто в наибольшей степени недо­волен статус-кво и стремится к его быстрому и коренному преобразованию. Либералы убеждены, что развитие должно идти путем поступательных реформ. Умеренные обычно хотя и видят серьезный непорядок в обще­стве, однако едва соглашаются с возможностью даже очень несуществен­ных перемен. С точки зрения неприятия крупномасштабных изменений их превосходят, пожалуй, только консерваторы, которые настороженно относятся к любым преобразованиям в опасении, что некомпетентное вме­шательство приведет к резкому ухудшению ситуации. Они — в правой части спектра.

Перечисленные позиции в идейно-политическом спектре различаются в своем отношении к темпам, глубине и методам осуществления необходи­мых трансформаций; вместе с тем все они выступают за изменение (рефор­мирование) общества, т.е. предполагают новаторское содействие его разви­тию. Только реакционеры (крайне правый фланг) ориентированы на об­ратный ход политической истории и настаивают на восстановлении институтов предшествующих эпох. Отрицая современные ценности, они рассчитывают, что движение общества можно повернуть вспять, приняв старую политическую систему.

Представления о силе неудовлетворенности общественным статус-кво или о масштабах перемен, на которых настаивает какой-либо политичес­кий актор, не всегда достаточно для определения его места в идеологичес­ком спектре. Цель, во имя которой осуществляются преобразования, может значительно точнее установить позицию субъектов политики. Этот фактор заставляет также принимать во внимание ценности, которых придержива­ются люди в левой или правой части спектра. Правые обычно верят в авто­ритет, элитизм и права собственности, левые предпочитают равенство, сво­боду и права человека.

Экстремизм* — другое понятие, часто используемое для определе­ния некоторых специфических идейно-политических позиций. В отличие от радикализма экстремизм обусловлен не целями политического действия, а применяемыми им обычно насильственными средствами.