Социальная зависимость и конформность

Дуалистическая модель приводит к простому и исчерпывающему объяснению социальной конформности: конформность индивидуу­ма по отношению к группе в данной стимульной ситуации возраста­ет по мере того, как возрастает его нормативная и информационная зависимость от группы (относительная власть группы над индиви­дуумом). И наоборот: способность индивидуума влиять на группу (лидировать в ней) возрастает по мере того, как растет зависимость группы от него (относительная власть индивидуума над группой).

Анализ этого феномена свидетельствует о существовании трех ти­пов факторов (переменных), определяющих конформность индиви­дуума по отношению к группе: факторы, влияющие на отношение индивидуума к группе, отношение группы к стимульной ситуации и отношение к стимульной ситуации индивидуума. Анализ подобной ситуации с точки зрения индивидуума включает в себя поиск отве­тов на ряд вопросов. Например, является ли данная группа релевант­ной референтной группой для данного индивидуума? Ищет ли инди­видуум ее одобрения и хочет ли быть ее членом? Воспринимает ли он (или она) данную группу, как надежный, заслуживающий дове­рия источник информации? Единодушна ли группа в своей реакции На стимул? И считает ли индивидуум стоящую перед ним задачу ког­нитивно трудной и неструктурированной? Чтобы оценить вероят­ность влияния индивидуума на группу, аналогичным образом можно проанализировать ситуацию и с ее точки зрения.

Правильность подобного подхода полностью подтверждается эм­пирическими результатами огромного числа исследований. К ним, в Частности, относятся и пять относительно бесспорных обобщений,

64 Глава 2. Социальная конформность

Социальная зависимость и конформность 65

сделанных на основании изучения конформности с позиций дуали­стической модели.

1. Членство в референтной группе: взаимозависимость, сходство и сплоченность группы

Дуалистическая модель исходит из того, что для социальной кон­формности большое значение имеет членство в референтной группе. Человек должен испытывать большее стремление к соответствию нормам тех людей, с которыми он чувствует психологическую связь, обретенную в результате взаимозависимости, сходства и взаимных симпатий. Эта гипотеза находит подтверждение в трудах многих ис­следователей. Например, установлено, что студентки более склонны подчиняться тем нормам, которые выработаны членами их клуба, не­жели нормам, выработанным другими представительницами кампу­са¹ или всем женским сообществом учебного заведения (Walker & Heyns, 1962). Известно также, что иногда испытуемые сравнивают свое суждение с суждением отсутствующей референтной группы, на­пример с суждением семьи или друзей, и что это сравнение влияет на реакцию физически присутствующих групп, членами которых они являются (White, 1957, in Allen, 1965; Israel, 1963). Аллен получил надежные доказательства справедливости вывода о том, что в экспе­риментах по сценарию Аша (при определенных условиях) физически отсутствующие «источники социальной поддержки» снижают уро­вень конформности испытуемых по отношению к мнению большин­ства (т. е. сторонник испытуемого, присутствующий незримо, не вос­принимается испытуемым как покинувший его (Allen, 1975)).

Результаты исследований Дойча и Джерарда свидетельствуют о том, насколько важны сотрудничество и взаимозависимость испыту-емыхи группы для достижения общей цели (Deutsch & Gerard, 1955). Если экспериментатор обеспечивает группы обратной связью, под­тверждая ошибочность групповых норм, конформность более ярко проявляется в тех группах, в которых существует взаимозависимость, чем в тех группах, в которых ее нет (Jones et al, 1958). Аналогичные результаты получены и другими исследователями (Allen, 1965). Со­циальная взаимозависимость по своей сути — источник мотивации поддержания членства в группе, поскольку она означает возможность

¹ Кампус (или кампос) — студенческий городок в США. — Примеч. пер.

достижения значимых целей только в составе группы. Однако она также предполагает и сходство точек зрения индивидуума и осталь­ных, поскольку индивидуум оценивает ситуацию с точки зрения об­щих усилий, направленных на достижение общей цели. Позитивная взаимозависимость, причиной которой является общая цель, неред­ко легко может быть превращена в общие социальные ценности.

С тех пор как стали известны результаты исследований Фестин-гераи его коллег (Festingeretal., 1950), Бака (Back, 1951) и Шехтера (Schachter, 1951), было накоплено немало доказательств того, какое большое значение имеет такой фактор, как привлекательность груп­пы (Allen, 1965; Shaw, 1976). Известно, например, что для 15 реаль­ных групп друзей характерна положительная корреляция (+0,54) между конформностью индивидуума по отношению к групповой нор­ме и тем, насколько привлекательна для него эта группа (Lott & Lott, 1961). В опытах по сценарию Шерифа (изучение автокинетического эффекта), проведенных Зиманом, испытуемые с большей готовно­стью соглашались с мнением симпатичного им партнера, чем не сим­патичного (Sherif & Sherif, 1956). Противоположная ситуация сло­жилась при изучении Шерифом поведения группы монахов, в кото­рой возник конфликт между монахами «со стажем» и новообращен­ными: в экспериментах с автокинетическим эффектом им не удалось достичь согласия (Scherif & Scherif, 1960).

Из общего правила, гласящего, что конформность по отношению к группе позитивно коррелирует с привлекательностью последней Для индивидуума, есть несколько исключений, и о них стоит расска­зать подробнее. Ни Даунинг, проводивший исследования по сцена­рию Шерифа (Downing, 1958), ни Харпер, использовавший сценарий Аша (Harper, 1961, in Allen, 1965), не обнаружили большей конформ­ности в более сплоченных группах. Представляется весьма вероят­ным, что привлекательность группы как таковой не всегда приводит К большей конформности по отношению к ее нормам. Сказанное Прежде всего относится к тем ситуациям влияния, которые по своей Природе информационны и при которых требуется высказать пер­цептивное суждение относительно визуального стимула или об ином аспекте физической реальности. Полагают, что в подобных условиях основа для групповой сплоченности может быть нерелевантна при­роде разногласий между группой и индивидуумом (Boyanovsky & Allen, 1973). Когда речь идет о тестировании физической реальности, В качестве референтных групп с одинаковым успехом могут выступать

66 Глава 2. Социальная конформность

Социальная зависимость и конформность 67

как друзья, так и совершенно незнакомые люди. Если подобные си­туации признать нормативными по своей сути (например, открыто проинформировать испытуемых о том, что людям свойственно боль­ше симпатизировать друг другу, когда их мнения совпадают), тогда надо будет ожидать большей конформности при условиях, благо­приятствующих большей симпатии (Walker & Heyns, 1962). Одна­ко большая конформность по отношению к более привлекательным группам обнаружена только в тех случаях, когда группы восприни­мали испытуемых как своих членов и когда речь, скорее, шла не об индивидуальной, а о групповой реакции (Jackson & Salzstein, 1958). Изложенное выше позволяет сделать следующий вывод: люди про­являют большую конформность по отношению к более привлекатель­ным группам, чем по отношению к менее привлекательным, при усло­вии, что они ощущают себя частью этих групп, воспринимают реак­ции большинства как групповую норму, понимают, на чем основана сплоченность группы, и воспринимают групповую норму как реле­вантную задаче, стоящей перед группой, или верят, что конформность необходима для того, чтобы группа приняла их.

Поскольку доказано, что люди симпатизируют тем, кто похож на них, и воспринимают тех, кто им нравится, как похожих на себя, не исключено, что большая часть экспериментальных данных, получен­ных при изучении сплоченности групп, подтверждает и важность сходства индивидуума и группы, и то, что им можно руководство­ваться при проведении информационных исследований. Известно, какую роль подобное сходство играет в том, что индивидуум стано­вится членом группы (Boyanovsky & Allen, 1973). О важности сход­ства индивидуума и группы свидетельствуют и результаты других исследований (Gerard, 1953; Linde & Patterson, 1964). Вообще же роль сходства, если его понимать как релевантность основополагающих признаков (атрибутов), настолько считалась само собой разумею­щимся (примером может служить сценарий Аша), что можно только удивляться тому, как мало работ посвящено этой проблеме. Аллен и Уайлдер писали об этом:

Важным отличительным признаком ситуации является высокая степень сходства между членами группы по нескольким параметрам и то, что испы­туемые осведомлены об этом сходстве. Все они (обычно) — студенты кол­леджа, ровесники и представители одной расы; как правило, группы фор­мируются из лиц одного пола; экспериментатор исходит из того, что все они — интеллигентные и здравомыслящие люди, получившие примерно

одинаковое образование. Часто испытуемыми становятся студенты, изу­чающие одни и те же дисциплины (например, психологию), имеющие оди­наковые культурные интересы и т. д. (Allen & Wilder, 1977, p. 188).

2. Согласованная валидность и социальная поддержка

Один из наиболее важных результатов, полученных Ашем при про­ведении исследований по разработанному им сценарию, — выявлен­ное им резкое снижение конформности (примерно с 33 до 5 %), когда всего лишь один из тех, кто оказывал социальную поддержку, нару­шает единодушие группы. Конформность зависит от восприятия группы как единого целого, и «девиант» оказывается в изоляции. На­против, когда меньшинство, нарушившее единство группы, становит­ся пришедшей к консенсусу подгруппой и «ряды большинства ока­зываются прорванными», у «девиантов» появляется больше возмож­ностей изменить группу (Keisler & Pallak, 1975; Moscovici & Lage, 1976; см. главу 4). Последующие исследования подтвердили зависи­мость степени конформности от того, сохраняется в группе согласо­ванность или нет (Allen, 1965, 1975; Tanford & Penrod, 1984). Второе открытие Аша, суть которого заключается в том, что единодушие груп­пы имеет большее значение, чем ее численность (дальнейшее увели­чение численности группы, в которой более 4-5 человек, не сказыва­ется на уровне конформности; см. Gerard et al., 1968), стало дополни­тельным свидетельством в пользу того, что решающее значение для достижения единства в группе имеет «качество» ее членов, а не их количество. Джерард и его коллеги (Gerard et al., 1968), а также Уайд-лер (Wilder, 1977) полагают, что конформность может возрастать по мере увеличичения числа источников влияния, причем под источни­ками влияния они понимали независимые действия и выражения со­гласия. В данном случае чем более многочисленна группа, тем значи­тельнее и убедительнее консенсус.

Фундаментальный обзор исследований, посвященных изучению влияния социальной поддержки (Allen, 1975), свидетельствует: ре­шающая роль в том, снизит ли это влияние уровень конформности и % дет ли эта пониженная конформность «генерализована», отводит-Ся, в первую очередь, пониманию испытуемыми того, что несогласие сторонника с группой — искреннее (он находится в той же ситуации, Что и они), что он никогда не откажется от своего мнения и что другие в подобных условиях тоже не сразу «сдались бы». Существуют

68 Глава 2. Социальная конформность

Социальная зависимость и конформность 69

несколько основании как для проявления влияния социальной под­держки, так и для противоположного по направлению влияния груп­пового консенсуса. Человек, оказывающий социальную поддержку, предоставляет возможность высказать альтернативный, независи­мый взгляд на мир тому, кого он поддерживает, сам служит приме­ром подобной независимости (Nemeth & Chiles, 1988) и вносит опре­деленный вклад в «когнитивное реструктурирование» стимула. Од­новременно он делает менее болезненными и изоляцию «девианта», и его опасения, а также разрушает консенсус группы, убеждая окру­жающих как в том, что несогласие в принципе возможно, так и в том, что группа может ошибаться.

Вероятно, главная причина влиятельности группового консенсу­са относительно определения реальности кроется в связанной с ним каузальной атрибуции (Kelley, 1967). Вот что говорит по этому пово­ду Аллен:

Группа может приписать «девиантство» одного человека его индивиду­альным особенностям. Но когда несогласие с большинством выражает не один человек, а больше, личные особенности перестают быть удовле­творительным объяснением. Аш (Asch, 1951) обратил внимание на то, что, когда несогласие с группой выражают несколько человек, она начи­нает искать причины этого несогласия (Allen, 1975, р. 19).

Если продолжить эту мысль, то можно сказать следующее: спо­собность консенсуса большинства как такового оказывать влияние отражает факт, что подобное согласие имеет лишь одно правдоподоб­ное объяснение. Оно — следствие объективной природы стимула; поведение членов группы воспринимается как приемлемая, валид­ная реакция на реальную ситуацию. Результаты, полученные Ньют-соном и его коллегами (Newtson et al., 1973, цит. по: Allen, 1975), атак-же Оаксоном и его коллегами (Oakes et al., в печати), подтверждают мысль о том, что чем многочисленнее подгруппа «девиантов», тем чаще ее поведение связывается с самой ситуацией и реже — с личны­ми качествами самих «девиантов». Результаты изучения влияния меньшинства тоже подтверждают эту мысль (см. главу 4).

Подводя итог, можно сказать, что чем более единодушна группа и чем более одинок индивидуум (т. е. чем меньше у него сторонников), тем больше власть группы в определении реальности, тем активнее она внушает индивидууму неуверенность как в собственной компе­тентности, так и в положении в обществе и угрожает ему насмешка­ми и отверженностью за инакомыслие.

3. Наблюдениеи публичная уступчивость (нормативное влияние)

Для процесса нормативного влияния центральной является мысль о гом, что конформность по отношению к групповой норме больше в условиях публичности, нежели когда человека никто не видит, т. е. когда группа имеет возможность наблюдать за ним и идентифициро­вать малейшее отклонение. То, что это действительно так, подтверж­дается и ранними исследованиями Аша (Asch, 1956), и Дойча и Дже-рарда (Deutsch & Gerard, 1955), а также работами, выполненными в более позднее время (см. Allen, 1965, обзор). Сравнительно недавние исследования по изучению влияния меньшинства также свидетель­ствуют о том, что влияние большинства имеет тенденцию к более за­метному проявлению в обстановке публичности, нежели в приват­ной обстановке, а влияние меньшинства наиболее эффективно имен­но в последнем случае (Maass & Clark, 1984; Moscovici & Lage, 1976). К этим же выводам приводят и исследования по изучению управле­ния впечатлением, из результатов которых следует, что публичность реакции — это непременное условие такой презентации собственно­го «Я», которая гарантирует достижение желаемых целей (Tetlock & Manstead, 1985). Более подробно обе эти традиции будут рассмотре­ны ниже, а пока достаточно отметить то, на что обратил в свое время внимание Аллен: большая склонность к конформности на публике, чем в приватной обстановке, не всегда свидетельствует только о пуб­личном подчинении (Allen, 1965). Он писал: «В ситуации, где доста­точно много людей, группа может рассматриваться как более убеди­тельная, чем в приватной обстановке, вследствие чего и фактические личные изменения, как и публичное подчинение, могут быть боль­шими на публике, чем в приватной обстановке» (Allen, 1965, р. 146). Браун также отмечает, что у исследователей заметна тенденция сме­шивать публичную и приватную реакцию конформиста с его реакци­ей перед лицом группы, а на самом деле это разные ситуации, и вли­яют они по-разному (Brown, 1985, р. 27).

4. Неоднозначность стимула и субъективная неуверенность (информационное влияние)

Гипотеза, сюгласно которой неоднозначность стимула вызывает не­уверенность, приводящую к информационной конформности по от­ношению к мнению других людей, также подтверждена ранними ра-

70 Глава 2. Социальная конформность

Социальная зависимость и конформность 71

ботами Шерифа, Аша, атакжеДойчаи Джерарда. Аш обнаружил от­четливую отрицательную корреляцию между четкостью задания и конформностью: по мере уменьшения разницы между длиной линии-образца и линий-стимулов конформность возрастала (Asch, 1956). Дойч и Джерард при проведении экспериментов по сценарию Аша нашли, что конформность сильнее проявлялась в тех случаях, когда испытуемые должны были оценивать длины линий по памяти, при визуальной оценке конформность была ниже (Deutsch & Gerard, 1955). Фестингер (Festinger, 1954), а также Аллен и Уайлдер (Allen & Wilder, 1977) в своих публикациях приводят примеры, свидетель­ствующие о том, что чем более объективную обратную связь получа­ет испытуемый, тем меньшую склонность к конформности он прояв­ляет. Аллен обнаружил (при проведении экспериментов по сценарию Аша), что испытуемый, который не соглашается с группой, но тоже ошибается, снижает конформность при выполнении заданий, связан­ных с оценкой визуальных стимулов, но не суждений, а человек, пре­доставляющий социальную поддержку и дающий правильный ответ, снижает конформность и в том и в другом случае. Полагают, что, ког­да речь идет о неоднозначных суждениях, испытуемому, чтобы чув­ствовать себя уверенным в противостоянии группе, нужна социаль­ная поддержка человека, который прав в данной ситуации. Когда же речь идет о неоднозначных визуальных стимулах, оказывающий со­циальную поддержку человек способен лишить группу уверенности даже тогда, когда он ошибается.

Обобщая изложенное, можно сказать, что неоднозначность (сти­мула или ситуации. — Примеч. пер.) приводит к неуверенности (Crut-chfield, 1955; Wiener, 1958), а неуверенность и уверенность соответ­ственно — к подверженности влиянию и к сопротивлению ему (Kel-ley & Lamb, 1957). Прямая зависимость между неоднозначностью стимула и неуверенностью признавалась настолько безоговорочно, что было предложено использовать вариативность ответов в каче­стве меры оценки этой неоднозначности (Wiener et al., 1957). При­няв — вполне обоснованно, — что компетентность, доверие окружа­ющих и успешное выполнение задания снижают неуверенность, а сложность задания — повышает ее, можно признать, что многие экс­периментальные данные относительно этих параметров также под­тверждают ожидаемую связь между неуверенностью и влиянием (Allen, 1965).

5. Относительная субъективная валидность и относительное влияние

Дуалистическая модель основана на том, что взаимное влияние чле­нов группы зависит от их относительной власти. Справедливость это­го положения достаточно недвусмысленно подтверждается многими исследователями. Чем человек более способный, компетентный, за­служивающий доверия, успешный, корректный и уверенный и склон­ный к консенсусу с окружающими, тем сильнее — сравнительно с дру­гими — он будет влиять на других и тем меньше будет сам поддавать­ся влиянию (Allen, 1965). Эти индивидуальные различия, вероятно, зависят как от самооцениваемой информационной власти, так и от самоуважения и потребности в одобрении. Эти качества, однако, не подразумевают стойкую, последовательную «конформную личность». Подобная идея, судя по всему, не находит экспериментального под­тверждения. Скорее, речь может идти об исторических и культурных различиях между подгруппами, существующих в виде тенденции к конформизму при особых (специфических) обстоятельствах как ре­зультат того, что представители этих подгрупп имеют разные соци­альные ценности и разный социальный опыт и исполняют в обще­стве разные роли. Эти различия, однако, не подвергают сомнению универсальность процессов влияния в человеческом обществе (тео­ретически), несмотря на то что в реальном социальном.контексте они проявляются значительно сложнее.

6. Экстремальность нормы

Заслуживает упоминания еще одно наблюдение, поскольку не исклю­чено, что и оно также может быть объяснено на основании дуалисти­ческой теории. Влияние обусловливается степенью несоответствия между индивидуальной и групповой нормой (экстремальностью нор­мы), и эта зависимость (влияния от экстремальности нормы), вероят­но, криволинейна: т. е. по мере увеличения разрыва между позицией группы и позицией индивидуума конформность последнего возрас­тает, но только до определенной критической точки, после которой группа утрачивает свою значимость для индивида и его доверие. При каком именно уровне разногласий это происходит, зависит от источ­ника влияния, групповой цели и выполняемого ею задания (Bochner & Insko, 1966). По мере того как уровень разногласий между индиви­дуумом и группой возрастает и достигает определенного критиче-

72 Глава 2. Социальная конформность

Дополнительная литература 73

ского значения, наступает момент, когда источник влияния утрачи: вает свою способность противостоять существующей информации, а индивидуум, укрепившийся во мнении, что его позиция верна, на­ходит себе других союзников, готовых разделить ее.

Выводы

Изучение социальной конформности обогатило науку фундамен­тальными знаниями о процессах влияния, надежными эксперимен­тальными методами и влиятельными теориями. Модель социальной конформности, основанная на двух процессах влияния, получила ши­рокое признание и прекрасно объясняет большую часть эксперимен­тальных данных. Однако ретроспективный взгляд на эту проблему дает основание для определенных придирок к ней. Например, лишь немногие экспериментальные данные действительно позволяют раз­делить процессы нормативного и информационного влияния, кото­рые, как полагают, не зависят друг от друга и протекают раздельно. Складывается такое впечатление, что через один из этих процессов или через оба на конформность способны влиять разные факторы, к числу которых относятся групповая взаимозависимость, сплочен­ность группы и ее единодушие. Сплоченная группа, например, ока­зывает на своих членов и нормативное, и информационное влияние, потому что индивидуум нуждается в одобрении тех, кому симпати­зирует, и потому что он воспринимает такую группу как наиболее надежный и заслуживающий доверия источник информации. При­рода науки такова, что нам хочется найти более простое объяснение этим явлениям, т. е. объяснить их не двумя процессами, а одним. К то­му же, чем пристальнее рассматривается базовая дихотомия между нормативным и информационными процессами, тем менее оправдан­ной она представляется. Разве социальные нормы не источники ин­формации? Разве соответствие информации существующим соци­альным ценностям не причина признания ее валидной?

В последующих главах мы попытаемся ответить на вопрос о том, действительно ли факторы, определяющие конформность, проявля­ются именно так, как это следует из теории зависимости. Например, является ли влияние ситуации «лицом к лицу» всего лишь одной из форм проявления принуждения, как следует из концепции норма­тивного влияния? Является ли тестирование социальной реальности чем-то таким, к чему индивидуум прибегает только при отсутствии

возможности протестировать физическую реальность, как следует из концепции информационного влияния? На эти и другие вопросы, имеющие непосредственное отношение к адекватности теории зави­симости, еще нет окончательных ответов. Не менее серьезные проб­лемы создают теоретикам и изучение групповой поляризации и инно­вации, которые, как полагают, отражают чрезвычайно ограниченный взгляд на феномен влияния. В следующих двух главах мы вернемся к рассмотрению этих вопросов.

Дополнительная литература

1. Allen, V. L. (1965). Situational factors in conformity. В книге L. Ber-kowitz (ed.), Advances in experimental social psychology, Vol. 2, pp. 133-175. New York. Academic Press. Блестящий обзор экспе­риментальных исследований по социальной конформности, вы­полненных до середины 1960-х годов.

2. Festinger, L. (1954). A theory of social comparison processes. Human Relations, 7, 117-140. Теория Фестингера изложена многими ав­торами, но единственный способ узнать, что именно он сказал, — это прочитать оригинал.

3. Goethals, G. R. & DarleyJ. M. (1987). Social comparison theory: Self-

evaluation and group life. In: B. Mullen & G. R. Goethals (eds), Theo­ries of group behavior. New York: Springer-Verlag. Понятный и до­ступный обзор теоретических и экспериментальных работ, опуб­ликованных в период с 1954 года и вплоть до наших дней.

4. Latane^, В. & Darley, J. М. (1970). The unresponsive bystander: Why

doesn 't he help? New York: Appleton-Century-Crofts. Авторы ис­пользуют идеи социального сравнения для того, чтобы понять, почему в одних случаях люди помогают тем, кто попал в беду, а в других — нет.

5. Levine, J. M. (1989). Reaction to opinion deviance in small groups. P. B. Paulus (ed.), The psychology of group influence, 2nd ed. Hillsdale, N. J.: Lawrence Erlbraum Associates. Полезный, тщательный и со­временный аналитический обзор литературы.

От «сдвига к риску» — к групповой поляризации

Групповая поляризация

От «сдвига к риску» —

К групповой поляризации

Феномен, известный под названием «сдвиг к риску», открыл Джеймс Стоунер (James Stoner) в 1961 году. Он обнаружил исключение из общепринятого пра­вила, согласно которому группы имеют тенденцию к конвергенции и поиску компромисса, отражающего среднюю позицию ее членов. Для сравнения индиви­дуальных и групповых ответов испытуемых Стоунер разработал опросник CDQ (Choice Dilemma Question­naire — Опросник альтернативного выбора) и проце­дуру принятия решений, которая стала стандартной. «Альтернативный выбор» представляет собой предъ­явление испытуемому функциональной ситуации, в которой «герой» должен сделать выбор между двумя более или менее опасными (рискованными) альтер­нативами. Испытуемые выбирают степень риска, на которую они согласились бы, чтобы достичь опреде­ленных желаемых результатов. Обобщив ответы на 12 вопросов CDQ, Стоунер пришел к выводу о том, что группы склонны принимать более рискованные решения, нежели индивидуумы. Именно это он и на­звал «сдвигом к риску».

В 1960-е годы и в начале 1970-х годов было про­ведено немало исследований, авторы которых воспро­изводили методику Стоунера и стремились объяснить «сдвиг к риску». Однако как минимум ответы на два

вопроса CDQсвидетельствовали о сдвиге группы в сторону осторож­ности, а не риска, и было высказано предположение, что в изучаемый процесс вовлечено нечто более сложное, чем просто односторонний сдвиг к риску. Московичи и его коллеги прояснили природу этого более общего по своему характеру феномена, предложив концепцию групповой поляризации (Doise, 1969, 1971; Moscovici & Zavalloni, 1969). Они предположили, что группы склонны проявлять радика­лизм в тех суждениях, которые они уже разделяют.

Вместо того чтобы воспользоваться стандартными процедурами и CDQ, Серж Московичи и Мариза Заваллони провели два экспери­мента, в которых изучили отношение к президенту де Голлю и к аме­риканцам (Moscovici & Zavalloni, 1969). Их ученики-французы, уча­щиеся средней школы, поначалу были склонны оценивать де Голля положительно, а американцев — отрицательно. Групповая дискуссия, целью которой было достижение консенсуса, привела к тому, что от­ношение к президенту стало гораздо более положительным, а к аме­риканцам — значительно более негативным. В литературе описаны поляризация отношения к расовым проблемам, «навязанная» груп­пой, и аналогичные результаты сконструированных, воображаемых ситуаций, требующих принятия решений (Myers & Bishop, 1970, 1971). Неопровержимые доказательства справедливости гипотезы о групповой поляризации представлены Фрэйзером, который нашел, что группа демонстрирует сдвиг в сторону еще большего риска, когда речь идет об изначально рискованных ситуациях, а в неопасных си­туациях — сдвиг в сторону еще большей осторожности (Fraser et al., 1971). Аналогичные результаты были получены и при изучении от­ношения групп к восьми социальным ситуациям, не связанным с рис­ком (Gouge & Fraser, 1972). Позднее Майерс и Ламм так сформу­лировали суть гипотезы о групповой поляризации: «Среднее значе­ние последующей групповой реакции будет равнонаправленным, но более радикальным, чем среднее значение ее предыдущей реакции» (Myers & Lamm, 1976, p. 603).

Следовательно, групповая поляризация представляет собой фе­номен, заключающийся в том, что групповой дискуссии или любой другой аналогичной ей манипуляции с группой свойственна тенден­ция усиливать преобладающую в группе тенденцию. После вмеша­тельства группы, действующей в том же направлении, средняя реак­ция членов группы становится более радикальной, чем она была до

76 Глава 3. Групповая поляризация

Теоретическое значение групповой поляризации

этого вмешательства. Например, в результате группового обсужде­ния какой-либо проблемы взгляды людей, поделенных на два «лаге­ря», приобретут больший экстремизм (Myers & Bishop, 1970), алюди, которые и до начала дискуссии занимали определенную позицию, лишь больше укрепятся в ней.

Произойдет ли эта поляризация и если произойдет, то в каком на­правлении, зависит исключительно от того, где — относительно сред­ней точки психологической шкалы — располагается данная группа. Например, после дискуссии о феминизме, группа, которая поддер­живала это движение, но занимала умеренную позицию, в среднем станет более «профеминистской». Группа умеренных пацифистов после дискуссии превратится в группу еще более убежденных про­тивников войны. Если же в группе изначально отсутствует какая-либо доминирующая тенденция, то сдвиг, скорее всего, будет незна­чительным и ненадежным. Основным эмпирическим подтверждени­ем справедливости этого утверждения является следующее: доказано, что направление поляризации и величина сдвига по разным вопро­сам прогнозируются с помощью предварительного тестирования по некоторым из этих вопросов. Существует тесная положительная кор­реляция (+0,9) между результатами предварительного тестирования и средним значением сдвигов, выявленных при обсуждении разных вопросов (Myers, 1982; Teger & Pruitt, 1967).

Изложенное выше свидетельствует о том, что никакого так на­зываемого «сдвига к риску» нет и в помине. Мы имеем дело не с ка­ким-то «связанным с определенным содержанием исключением из нормальной тенденции к усреднению в группе», а с присущим всем группам стремлением к поляризации, ибо «общество не только обуз­дывает идеи, но и радикализирует их» (Moscovici & Zavalloni, 1969, pp. 126, 134).