Предположительно, глобальная культура будет гибридной по природе, включающей ряд амбивалентных, даже противоречивых, компонентов: попурри традиционных локальных, народных и национальных мотивов и стилей; современного научного количественного дискурса; культуры массового потребления, состоящего из стандартизованных массовых товаров, образов, практики и лозунгов; взаимозависимости всех этих элементов во всемирном масштабе, основанной на объединяющем давлении глобальных телекоммуникаций и компьютеризованных систем информации. <...>
По этой концепции для гибридной глобальной культуры характерны три черты, определяющие ее подлинную новизну: она универсальна, она технична и она вневременна. Она более универсальна, чем "космополитическая" культура даже самых великих империй. Ни китайская, ни римская, ни буддистская, ни исламская цивилизации никогда не могли претендовать на такую универсальность, за их пределами всегда были другие империи и другие отличавшиеся культуры. Они всегда сохраняли свойства конкретных народов в определенные периоды их истории, и сколь бы ни обогащались, всегда оставались привязанными к конкретному месту и времени и распространялись обычно путем завоеваний. Даже в таких великих цивилизациях, как ислам или христианство <...> отражается специфика их места рождения или авторитетного центра. Однако сегодняшнюю или завтрашнюю глобальную культуру, невзирая на то, что она наиболее развита в Америке и Западной Европе, трудно связать с определенным временем и местом. В конгломерате составляющих ее элементов она потеряла многое из своей пространственной и временной специфики и наверняка потеряет еще больше. Она будет истинно планетарной.
Сегодняшняя глобальная культура — это первая сугубо техническая цивилизация. Использование ею этнических или национальных элементов эмоционально нейтрально. Ее вариации нарочиты и продуманны, они лишают страсти самые фундаментальные вопросы и сводят их к техническим головоломкам с чисто техническими решениями. Космополитизм отражает ее единую технологическую базу с многочисленными системами коммуникаций, образующими взаимозависимые социальные сети с характерным для них идентичным стандартизованным, техническим и часто количественным дискурсом. Именно поэтому техническая интеллигенция стала играть главную роль на новейшей стадии современности и заменяет предшествовавших ей гуманистических и часто националистических интеллектуалов. Не кто иной, как техники заполняют и управляют глобальными системами массовых коммуникаций, и именно их техническая культура критического дискурса определяет специфический характер нарождающейся глобальной культуры.
Наконец, глобальная культура стоит вне времени. Вечно преследуя неуловимое настоящее, искусственная и стандартизованная универсальная культура не имеет исторического фона, ритма развития, ощущения времени и последовательности. В не контекстная и вневременная, эта искусственная глобальная культура может раскапывать прошлое в иллюстративных целях или цинично использовать мотивы конкретного прошлого для эклектичного каприза, но она откалывается локализовать себя в истории. Лишенная всякого ощущения развития вне происходящего настоящего и чуждая всяким представлениям о "корнях", подлинная глобальная культура переменчива, повсеместна, бесформенна и исторически неглубока. <...> Наступление американской массовой культуры, английского языка, поп-культуры, визуальных СМИ и компьютеризованной информационной технологии явно отражает глобальные культурные тенденции. Но что они дают в общей сложности? Могут ли массы мужчин и женщин жить ими, а также с ними? Составляют ли они вместе новую культуру, новый стиль жизни, способные вдохновить и утешить людей перед лицом горя и смерти? Какие воспоминания, какие мифы и символы, ценности и идентичности может предложить такая глобальная культура?
Ведь в конечном счете именно это всегда стремились дать человеку культуры прошлого. В отличие от исторически неглубокой, беспамятной глобальной культуры, предположительно основанной на исполнительном дискурсе каждодневной практики, культуры прошлого строились вокруг общих воспоминании, традиций, мифов и символов, следовавших друг за другом поколений культурных или политических объединений населения, классов, регионов, государств, этнических или религиозных общностей, которые они стремились кристаллизовать и выразить. В отличие от демифологизированной и амбивалентной космополитической культуры, формирующейся вокруг принципа "здесь и теперь", культуры прошлого основывались на архетипических мифах и символах, ценностях и воспоминаниях, которые рассказывались, пересказывались и воспроизводились поколениями каждой культурной общности. В отличие от ценностно нейтральной и лишенной традиций будущей культуры планеты многочисленные конкретные культуры прошлого и настоящего всегда стремились сохранить и то, что Макс Вебер называл "незаменимыми культурными ценностями", и особые символы, ритуалы, идеалы и традиции тех, кто их создавал и участвовал в них.
Но, возможно, космополитическую культуру будущего нельзя измерять мерками более ранних культур с присущими им ограничениями, партикуляризмом и креме мной привязанностью. <...> Но есть ли признаки того, что мы можем создать подлинно универсальную культуру, которая могла бы стать привлекательной, удовлетворяющей потребности людей во тем мире в той же мере, что и культуры прошлого? Разве использование будущей глобальной культурой мотивов и образов на многих этнических и национальных наследств не наводит на мысль, что эти культуры продолжают отвечать нашей восприимчивости и пронизывать наши социальные структуры? Можем ли мы представить себе, что достаточно отры
[Ю.Г.1]Riggs, Fred F. (ed.) INTERCOSTA glossary. Concept and Terms Used in Ethnicity Research. Honolulu 1985/ P.11-23.
[Ю.Г.2]Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 45—58.
[Ю.Г.3]Советская этнография. 1986. № 3. С. 66—69.
[Ю.Г.4]Ооммен Т.К Раса, этния и класс: анализ взаимосвязей // Международный журнал социальных наук. 1994. № 3 (6). Август. С. 111—ИЗ.
[Ю.Г.5]Despres, Louis (ed). Ethnicity and Resource Competition in Plural Societies. The Hague, Paris: Mouton, 1975. P. 196—199.
[Ю.Г.6]Этнографическое обозрение. 1994. № 6. С. 42—44.
[Ю.Г.7]Этнографическое обозрение. 1995. № 5. С. 7—10.
[Ю.Г.8]Barzini, Luigi. The Europeans. Penguin Books, 1984. P. 87—91, 96.
[Ю.Г.9]Young Yun Kim. Communication and Cross-Cultural Adaptation. An Interpretative Theory. Clarendon — Philadelphia: Multilingual Matters, 1988. P. 11 — 12, 37—38, 45—47, 52, 55, 69—70, 88—90.
[Ю.Г.10]Camilleri, Carmel. Anthropology cutturelle et education. Lausanne: UNESCO, 1985 P. 153—158.
[Ю.Г.11]Fisher, Hal. Interviewing Cross-culturally // Intercommunication among Nations and Peoples. Ed. by M.H. Prosser. New York, etc.: Harper & Row Publishers, 1973. P. 155—164.
