Глава VIII нации в меняющемся мире

Уходящий XX век был уникальным во многих отношениях, и едва ли имеет смысл гадать, какие процессы и события станут его символом в будущем. В рамках этнополитической тематики со­вершенно определенно можно говорить о том, что для нашего сто­летия характерны противоположные тенденции этнической консо­лидации с последующей этнополитической мобилизацией, с одной стороны, и межнациональной интеграции и глобализации — с дру­гой. В начале века азербайджанцев называли татарами, казахов — киргизами, о сотнях других народов, названия которых сегодня постоянно мелькают в средствах массовой информации, знали раз­ве что профессиональные этнологи и миссионеры. В течение сто­летия этническое самосознание стало наиболее распространенной формой самоидентификации большинства людей. И в то же время благодаря новым видам коммуникаций, прежде всего электронным, началось становление глобальной массовой культуры, наступила завершающая стадия объединения большей части Европы, сходные процессы намечаются в Северной Америке, Юго-Восточной Азии и некоторых других регионах мира. Перед многими нациями сегодня остро стоит дилемма: то ли сближаться с соседними народами, жертвуя при этом частью своего национального наследия и суверени­тета, то ли, напротив, стремиться к обособлению, сохранению сво­ей культурной специфики или достижению политической незави­симости? Даже если национальные лидеры и правительства без колебаний выбирают одну из альтернатив, достижение поставлен­ной цели зачастую зависит от внешних факторов и оказывается проблематичным или маловероятным,

Приведенные ниже отрывки, естественно, не охватывают всех аспектов темы, сформулированной в названии главы, и тем более всего спектра мнений относительно будущего наций как категорий и как конкретных общностей, будь то исландцы, чуваши или ки­тайцы. Представленный в главе материал рассчитан прежде всего на то, чтобы взглянуть на этнокультурные и этнополитические процессы в контексте наднациональных — региональных и гло­бальных — процессов и тенденций.

Идеи интернационализма в Европе, сменившие экуменические притязания церкви, восходят к периоду средневековья (И. де Врее). Однако глубокое исследование феномена интернационали­зации началось в основном после второй мировой войны, особенно в связи с формированием Общего рынка (нынешнего Европейского Союза). Эволюция позиций стран-участниц этого объединения хо­рошо известна, но субрегиональные ожидания и дилеммы, о кото­рых пишет Рикардо Петрелла, долгое время оставались в тени. В этой связи актуально звучат размышления голландского ученого Мартина Доорнбоса о государствах и безгосударственных общностях.

Будущее наций, прежде всего небольших и средних, в совре­менную эпоху зависит от глобальных процессов в сферах полити­ки, экономики, культуры. По этому вопросу разными исследовате­лями высказываются диаметрально противоположные суждения. Крупный американский политолог С. Хантингтон в нашумевшей статье высказал предположение, что главной тенденцией в обо­зримом будущем станет конфликт между цивилизациями, особен­но вдоль "линий разломов", в контактных периферийных зонах, населенных преимущественно небольшими народами. В этой связи нельзя не заметить, что одна из этих линий (от западного побере­жья Африки до Юго-Восточной Азии) проходит по периметру юж­ных границ России и еще до появления статьи Хантингтона была обозначена как "дуга нестабильности".

Гипотеза С. Хантингтрна подверглась острой критике с разных сторон. Голландский ученый Я. Нидервеен Питерсе рассматривает подобный прогноз как "вопиющую смесь интересов безопасности [прежде всего США. — А.П.] и упрощенного толкования цивилизационных различий". Американский ученый Р. Хани полагает, что глобальная культура имеет реальное содержание — трансцендент­ные ценности общечеловеческого характера, в число которых он включает представления о народном суверенитете, рыночную эко­номику, гражданские свободы и нормы цивилизованного сосуще­ствования. Вызовы глобальной культуре, по его мнению, не исхо­дят из цивилизаций, они либо представляют собой ответные реак­ции фундаменталистского толка, либо обусловлены неравномерно­стью распространения глобальной культуры. Энтони Смит выска­зывает сомнения относительно привлекательности глобальной, или космополитической, культуры, основными свойствами которой он считает техничность, универсальность и вневременной характер. По его мнению, она лишена исторических корней и, в отличие от национальной культуры, не отвечает "живым потребностям" боль­шинства людей. Ирина Василенко не разделяет скептицизм бри­танского коллеги. Российский ученый считает неправомерным отождествлять глобальную цивилизацию с ценностями и нормами Запада и, признавая наличие некоторых общих черт у всех вели­ких культур, полагает, что возобладает тенденция к мирному взаимодействию и взаимному обогащению культур и цивилизаций. Будущее покажет, какой из этих прогнозов более точен, но можно предположить, что реальное взаимодействие национального, цивилизационно-регионального и глобального развития будет различ­ным в разных странах и регионах и слишком сложным, чтобы его можно было свести к общему знаменателю.