Уходящий XX век был уникальным во многих отношениях, и едва ли имеет смысл гадать, какие процессы и события станут его символом в будущем. В рамках этнополитической тематики совершенно определенно можно говорить о том, что для нашего столетия характерны противоположные тенденции этнической консолидации с последующей этнополитической мобилизацией, с одной стороны, и межнациональной интеграции и глобализации — с другой. В начале века азербайджанцев называли татарами, казахов — киргизами, о сотнях других народов, названия которых сегодня постоянно мелькают в средствах массовой информации, знали разве что профессиональные этнологи и миссионеры. В течение столетия этническое самосознание стало наиболее распространенной формой самоидентификации большинства людей. И в то же время благодаря новым видам коммуникаций, прежде всего электронным, началось становление глобальной массовой культуры, наступила завершающая стадия объединения большей части Европы, сходные процессы намечаются в Северной Америке, Юго-Восточной Азии и некоторых других регионах мира. Перед многими нациями сегодня остро стоит дилемма: то ли сближаться с соседними народами, жертвуя при этом частью своего национального наследия и суверенитета, то ли, напротив, стремиться к обособлению, сохранению своей культурной специфики или достижению политической независимости? Даже если национальные лидеры и правительства без колебаний выбирают одну из альтернатив, достижение поставленной цели зачастую зависит от внешних факторов и оказывается проблематичным или маловероятным,
Приведенные ниже отрывки, естественно, не охватывают всех аспектов темы, сформулированной в названии главы, и тем более всего спектра мнений относительно будущего наций как категорий и как конкретных общностей, будь то исландцы, чуваши или китайцы. Представленный в главе материал рассчитан прежде всего на то, чтобы взглянуть на этнокультурные и этнополитические процессы в контексте наднациональных — региональных и глобальных — процессов и тенденций.
Идеи интернационализма в Европе, сменившие экуменические притязания церкви, восходят к периоду средневековья (И. де Врее). Однако глубокое исследование феномена интернационализации началось в основном после второй мировой войны, особенно в связи с формированием Общего рынка (нынешнего Европейского Союза). Эволюция позиций стран-участниц этого объединения хорошо известна, но субрегиональные ожидания и дилеммы, о которых пишет Рикардо Петрелла, долгое время оставались в тени. В этой связи актуально звучат размышления голландского ученого Мартина Доорнбоса о государствах и безгосударственных общностях.
Будущее наций, прежде всего небольших и средних, в современную эпоху зависит от глобальных процессов в сферах политики, экономики, культуры. По этому вопросу разными исследователями высказываются диаметрально противоположные суждения. Крупный американский политолог С. Хантингтон в нашумевшей статье высказал предположение, что главной тенденцией в обозримом будущем станет конфликт между цивилизациями, особенно вдоль "линий разломов", в контактных периферийных зонах, населенных преимущественно небольшими народами. В этой связи нельзя не заметить, что одна из этих линий (от западного побережья Африки до Юго-Восточной Азии) проходит по периметру южных границ России и еще до появления статьи Хантингтона была обозначена как "дуга нестабильности".
Гипотеза С. Хантингтрна подверглась острой критике с разных сторон. Голландский ученый Я. Нидервеен Питерсе рассматривает подобный прогноз как "вопиющую смесь интересов безопасности [прежде всего США. — А.П.] и упрощенного толкования цивилизационных различий". Американский ученый Р. Хани полагает, что глобальная культура имеет реальное содержание — трансцендентные ценности общечеловеческого характера, в число которых он включает представления о народном суверенитете, рыночную экономику, гражданские свободы и нормы цивилизованного сосуществования. Вызовы глобальной культуре, по его мнению, не исходят из цивилизаций, они либо представляют собой ответные реакции фундаменталистского толка, либо обусловлены неравномерностью распространения глобальной культуры. Энтони Смит высказывает сомнения относительно привлекательности глобальной, или космополитической, культуры, основными свойствами которой он считает техничность, универсальность и вневременной характер. По его мнению, она лишена исторических корней и, в отличие от национальной культуры, не отвечает "живым потребностям" большинства людей. Ирина Василенко не разделяет скептицизм британского коллеги. Российский ученый считает неправомерным отождествлять глобальную цивилизацию с ценностями и нормами Запада и, признавая наличие некоторых общих черт у всех великих культур, полагает, что возобладает тенденция к мирному взаимодействию и взаимному обогащению культур и цивилизаций. Будущее покажет, какой из этих прогнозов более точен, но можно предположить, что реальное взаимодействие национального, цивилизационно-регионального и глобального развития будет различным в разных странах и регионах и слишком сложным, чтобы его можно было свести к общему знаменателю.
