Распределение власти легче осуществить, если экономический статус различных групп примерно равен. Это условие в целом применимо к языковым группам Швейцарии. Например, в банковском деле крупными центрами являются не только немецкоязычный Цюрих, но и франкоязычная Женева и италоязычный Лугано. В то же время во всех трех группах есть проблема бедных горских фермеров. Если бы финансовые центры были сосредоточены в одной языковой области, а бедствующее горское крестьянство — в другой, осуществить распределение власти было бы намного сложнее. С точки зрения религиозных различий ситуация менее благоприятна. Католические области в целом менее благополучны, чем протестантские, что отчасти объясняет, почему принцип распределения власти исторически било сложнее ввести между религиозными группами, нежели языковыми.
Самым трудным в Швейцарии оказалось распределить власть между буржуазными партиями и социалистами. Последние часто жалуются, что их кооптируют н капиталистическую систему, предающую интересы рабочего класса. В социалистической партии шумное меньшинство предпочло бы покончить с системой распределения власти. Это меньшинство утверждает, что существующая система выгодна для богатых и ущемляет интересы бедных. То же самое — и вполне обоснованно — говорят черные лидеры в Южной Африке. Реальное разделение власти в Южной Африке невозможно до тех пор, пока белое население не согласится на более равное распределение богатства. Если же белые не пойдут на это, всякие разговоры о распределении власти в Южной Африке не более, чем ширма. Кстати, Швейцарии тоже предстоит новое испытание распределения власти вследствие притока в страну большого числа небелого населения в качестве беженцев или иностранных рабочих. Включит ли Швейцария новую группу иммигрантов в свою систему распределения власти? Готовы ли швейцарцы позволить небелым иммигрантам повысить свой экономический и социальный статус, чтобы распределение власти не превратилось в чистую символику? <...>
Внешнеполитический нейтралитет
Третий швейцарский урок состоит в том, что распределению власти содействует нейтралитет в сфере внешней политики. В обществе, для которого характерно культурное многообразие, всегда сохраняется риск глубоких разногласий по вопросам внешних сношений, поскольку различные группы могут расходиться в своих симпатиях к зарубежным странам. В Швейцарии эта опасность драматически проявилась во время первой мировой войны, когда, как уже упоминалось, большинство немецкоязычных швейцарцев поддержали Германию, а большинство франкоязычных - Францию. Тогда лишь политика нейтралитета обеспечила сохранение целостности страны.
То, что могло произойти в Швейцарии в первую мировую войну, происходит теперь в Ливане. До середины 70-х годов система распределения власти в Ливане функционировала довольно успешно, потому что страна занимала относительно нейтральную позицию в ближневосточном конфликте. Трагедия Ливана состоит в том, что он внезапно оказался вовлеченным в перипетии ближневосточного конфликта. Как и можно было ожидать в условиях поликультурной страны, разные группы встали на сторону разных государств, и это дало повод для вторжения иностранных войск в Ливан. <...>
Использование референдума
Распределение власти должно быть тесно увязано с развитой системой референдумов, чтобы избежать правления элитного картеля. Если соперничество за власть заменяется ее распределением, отношения между элитами могут стать слишком теплыми. Поэтому народ сам должен осуществлять контроль. Референдум представляет собой средство такого контроля. В Швейцарии каждая поправка к конституции должна быть вынесена на всенародный референдум. Что касается законов, то референдум требуется в случае, если инициаторы законопроекта собирают в его поддержку 50 000 подписей. Кроме того, инициатива может исходить и от народа: 100 000 человек могут предложить конституционную поправку для вынесения на референдум.
Швейцария проводит референдумы намного чаще, чем любая из всех западных демократических стран. Обычно швейцарский народ ежегодно четыре раза призывается к урнам, чтобы решать разнообразные вопросы федерального, кантонального и общинного значения. Интенсивное использование референдума в какой-то мере компенсирует недостаток значимости парламентских выборов. При действующей системе распределения власти выборы не дают возможности производить замену команд лидеров. Независимо от результатов выборов исполнительный кабинет формируется крупнейшими партиями. Колебания электоральной поддержки в лучшем случае могут привести к несущественной корректировке при распределении мест в кабинете, а в течение последних двадцати пяти лет не было даже таких корректировок: все эти годы Федеральный Совет включал двух свободных демократов, двух христианских демократов и одного представителя Швейцарской народной партии. При такой стабильности очень важно, чтобы посредством референдума народ мог осуществлять определенный контроль. Именно отсутствие практики референдумов сделало столь проблематичным распределение власти в Австрии и Нидерландах в 50— 60-е годы.
