Мессианский порыв американского национализма. Луис Л. Снайдер

Мессианство — это вера в появление необычайной личности или группы, которая откроет новую страницу в истории, избавит че­ловека от нищеты и страданий и принесет изобилие, счастье и мир. Мессианский национализм представляет собой сходное чувство жителей нации-государства, уверенных в превосходстве собствен­ного образ жизни и необходимости принятия его другими. <...>

С самого начала американскому национализму было присуще морализаторское миссионерское рвение. Подобно тому, как месси­анство предлагало бегство в радостное будущее, мессианский на­ционализм провозгласил идею высшей группы человечества, гото­вой прокладывать дорогу к лучшей жизни.

В расцвете американского национализма важную роль сыграл пуританский стимул. Теократический радикализм Кальвина призы­вал к созданию нового христианского содружества на основе де­мократии и свободы. Английские пуритане также считали, что они предназначены нести блага свободы другим, менее удачливым на­родам. Эта идея была занесена в Америку в ходе великой эмигра­ции 1628—1640 гг., когда около 20 тысяч английских пуритан, опасаясь преследований, отправились на обетованную землю. <...> Пуританские идеи свободы, бережливости и мессианства прочно укрепились среди американских установок. Еще в 1765 г. Джон Адаме сказал: "Я всегда считал заселение Америки открытием ве­ликой сцены и осуществлением Божественного замысла для про­свещения невежественных и освобождения рабской части челове­чества на всей Земле". <...>

Американцы воспринимали себя как эгалитарное, плюралисти­ческое общество. Как избранники Бога, раскрывая свой пуритан­ский этос, они гордились своими политическими достижениями и технологическим прогрессом. Они непоколебимо верили в амери­канскую праведность. Они всегда были на стороне демократии, справедливости и свободы. Они были специалистами в мифотвор­честве национализма. <...> В 1802 г. в своем втором инаугурационном обращении Томас Джефферсон представил американцев как избранный народ, которому Бог раскрыл Свое предпочтение, когда Он "вывел наших предков, как Израиль в прошлом, из их родной земли и поселил в стране, преисполненной всем необходимым и всеми удобствами для жизни".

Миссионерское свойство американского национализма стало проявляться рано. 4 июля 1778 г. по случаю второй годовщины Декларации независимости Дэвид Рамсей из Южной Каролины славил судьбу Соединенных Штатов в националистических и мес­сианских понятиях: "Мы заложили основы новой империи, которая обещает увеличиваться до широких размеров и принести счастье ве­ликому материку. Теперь наша очередь сказать свое слово в мировой истории. <...> Еще не рожденные поколения будут благословлять нас за наследие, которое мы искупили кровью и которое собираемся пе­редать им. О, счастливые времена! О, славные дни!" <...>

Американский мессианизм сыграл немаловажную роль при про­движении на запад материка. В 1839 г. Джон Луис О'Салливан, джексоновский демократ, осудил иностранные правительства, пы­тавшиеся помешать аннексии Техаса, чтобы воспрепятствовать "реализации нашей очевидной судьбы распространиться на весь материк согласно предначертанию Провидения". <...> Он дал классическую формулировку американского мессианства:

"Да, мы — нация прогресса, индивидуальной свободы, всеобще­го избирательного права. <...> Мы должны продолжить исполне­ние нашей миссии — полное развитие принципов нашей организа­ции: свободы совести, свободы личности, свободы профессий и за­нятий, всеобщей свободы и равенства. В этом наше высокое пред­назначение. <...> Америка была избрана для благословенной мис­сии нести жизненный свет истины другим нациям мира, идеи ос­вобождения от тирании королей, иерархов и олигархов; она при­несет благую весть о мире и, доброй воле туда, где теперь бесчис­ленное множество людей влачит существование, едва ли более за­видное, чем положение скотины в поле.

Кто теперь может сомневаться в том, что нашей стране предна­чертано стать великой нацией грядущего?"

<...> Американский мессианский национализм был перенесен в эпоху после двух мировых войн, когда Соединенные Штаты стали сильнейшим государством в мире. <...> Он был возведен в ранг официальной политики в инаугурационном обращении Джона Ф. Кен­неди 20 января 1961 г.: "Пусть каждая нация знает независимо от того, хочет ли она нам добра или зла, что мы заплатим любую це­ну, возьмем на себя любое бремя, перенесем любые трудности, поддержим любого друга и встанем против любого врага, если это необходимо для сохранения свободы". Ту же формулу Кеннеди по­вторил в речи, произнесенной в ноябре 1961 г.: "Чтобы спасти бу­дущую свободу человечества, мы должны пойти на любой необхо­димый риск. <...> Мы, американцы, намерены защитить рубежи свободы". <...>

Подобное мессианство не произвело впечатления на некоторых известных людей за пределами Америки. Гуннар Мюрдаль, лауре­ат Нобелевской премии по экономике (1974 г.), хвалил программу экономической помощи как выражение американской совести, но в то же время назвал ее "извращенным пуританством", стремлени­ем делать что-то хорошее в своих собственных интересах. Арнольд Тойнби высказал не только свое отвращение, но и тревогу:

"Думаю, что для большинства европейцев Америка выглядит теперь самой опасной страной в мире. Поскольку Америка, бес­спорно, самая мощная страна, преображение ее образа за послед­ние 30 лет очень пугает европейцев. Вероятно, еще больше оно пугает большую часть рода человеческого, которую составляют не европейцы или североамериканцы, а латиноамериканцы, азиаты и африканцы. Они, как я себе представляю, испытывают более ост­рое чувство неуверенности, чем мы. Они полагают, что Америка в любой момент может вмешаться в их внутренние дела, что может иметь такие же ужасные последствия, какие имела американская интервенция в Юго-Восточной Азии. <...>

В глазах мира Америка и Россия поменялись ролями. Сегодня Америка стала кошмаром для мира".