В Южном местечке не было ни души, но Фабио, Беатрис и Тыквер знали, что расслабляться не стоит.
– Куда все делись? – спросила Беатрис.
Не скрываясь ни от кого, они кружили по спиральной лестнице с такой скоростью, которая Мэй с Пессимистом и не снилась.
– У меня плохой предчувствие, который не описать слова, – заявил Фабио. – А для меня это редко.
«Лучше сбежать пока не поздно» – подсказывала интуиция, однако никто не обращал на нее внимания. Друзья спускались все ниже и ниже.
Вдалеке гремела музыка.
* * *
Прячась за портьерами, Мэй с Люциусом наблюдали, как гули, гоблины и зомби карабкались, ползли и едва не падали с балконов, чтобы присоединиться к Буккарту.
Вини в этом солнце,
Вини в этом звезды,
Вини в этом счастье,
Вини в этом буги…
Духи тьмы повторяли ритмичные движения Буккарта: топ, топ, рык. Топ, топ, рык, шарк.
Это был самый жуткий танец во Вселенной. Туда‑сюда, кругом, поворот. Духи тьмы извивались и дрыгали лапами.
Друзья в ужасе следили за танцующими из‑за портьер. Наконец музыка стихла, откуда‑то сверху спустился микрофон, и Буккарт подхватил его. До полуночи оставалось четыре минуты.
– Через несколько минут к нам прибудет почетный гость!
С громким топотом и рыком духи тьмы расползлись по местам. На площадке остался один Буккарт.
– Он прибыл из своей крепости, чтобы обратиться к нам с речью. Для этого у него есть особенный повод. Такой особенный, что сегодня ночью вас всех освободили от работы. – Рык и грохот наполнили зал. – Гость появится в полночь…
Снова загремела музыка. Все смотрели на часы. Без трех минут двенадцать. Взгляды обратились к пустому балкону на девятом этаже. Мэй тоже смотрела туда. Она, конечно же, знала, кого там увидит. Ее сковал страх. Девочка не могла двинуться с места.
Люциус потянул ее за саван и прошептал:
– Пойдем отсюда.
* * *
В другом конце коридора появился Пессимист. Увидев двойные двери, кот понюхал воздух и обернулся.
– Миэй, – уверенно сказал он и побежал вперед.
Остальные полетели за ним.
* * *
Люциус тянул девочку к выходу. Та не сопротивлялась. Шаг. Еще один.
Бамс!
Двери распахнулись. Мэй и Люциус потеряли равновесие и выпали из‑за портьер прямо в зал. За ними кубарем выкатились Тыквер, Беатрис и Фабио. Только Пессимист устоял на ногах. На глазах у всей нечисти друзья кучей повалились на пол.
В зале повисла тишина.
На миг все растерялись. Мэй встала и поправила саван. Ее друзья тоже поднялись на ноги и оглядели сборище. Буккарт замер, сверкая белыми глазами, а тысячи злых духов застыли, точно статуи.
Музыку выключить забыли. Колонки завывали:
Было страшно мне, каменела я,
И без тебя казалась жизнь
Осколком солнечного дня…
И тут одно существо в зале наконец сдвинулось с места. Пессимист встал на задние лапки и начал танцевать.
Глава тридцать третья
Почётный гость
– Фто ты девоеф? – пробубнил Тыквер, не шевеля губами. Призрак широко улыбался чудовищам на балконах, притворяясь, будто ему очень весело.
Кот не обратил на него внимания. Он крутнулся на месте, вильнул задом, а потом исполнил свое любимое фуэте, двигаясь в такт музыке.
Да, я буду жить!
Я буду радоваться жизни,
Даже если без тебя…
Мэй и остальные стояли вытаращив глаза. Наконец девочка обвела взглядом темных духов. Они с интересом глазели на кота, пихая друг друга локтями. Перед ними был не просто кот, а кот, который умел танцевать.
– Он хочет их отвлечь! – прошептала девочка.
И похоже, Пессимист своего добился. Хотя бы ненадолго.
Нечисть одобрительно загудела. Друзья притворно заулыбались и тоже начали пританцовывать. Фабио поднял вверх палец и неуклюже покачал бедрами. Беатрис изобразила грациозное па. Тыквер проделал «волну», подражая брейкерам, которых видел по телевизору в Седых Мхах. Танцуя, группа медленно отступала к дверям.
Бомм! Бомм! Бомм!
Огромные часы пробили полночь. Темный свод осветили змеи молний. Взметнулись клубы дыма. Музыка смолкла. Все взгляды обратились на самый верхний балкон. Там виднелась черная тень. Это был человек в широкополой шляпе, надвинутой на глаза, и старом, потрепанном пиджаке.
Стены задрожали, будто началось землетрясение. Духи попадали, а друзья растянулись на полу.
Тыквер спрятался за Мэй. Фабио схватил за руку Беатрис. Пессимист выпрыгнул впереди зарычал.
– Приветствую! – Голос черного гостя эхом отразился от стен, наполняя зал рокотом обвала.
Хотя человек был очень далеко, Мэй чувствовала, что смотрит он прямо на нее.
– Пташка Мэй собственной персоной! – Бо Кливил покачал головой. – А я тебя узнал, песчинка.
Он махнул рукой, и в зале поднялся ураган. Саван Мэй распахнулся. Завязочки едва удерживали его. Мэй схватилась за тесемки обеими руками.
– Так, так… Я кое‑что про тебя слышал… «Знаменитая освободительница, покончившая с диктатурой злого правителя Бо Кливила. Проживает в городе Болотные Дебри, Западная Виргиния». – Злодей цитировал Книгу Мертвых.
Буккарт хрипло застонал. Духи тьмы попятились, бормоча.
– Мне сказали, что тебя превратили в ничто. – Бо Кливил задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Кто же мне это говорил? Ах да! – Он выбросил вперед руку, показывая на Буккарта: – Ай‑яй‑яй, как не стыдно.
Буккарт и вздрогнуть не успел, а из пальца Бо Кливила уже выстрелил ослепительный луч. Когда дым рассеялся, от самого жуткого палача остались лишь цилиндр да кучка пепла. В зале стояла такая тишина, что можно было услышать, как муравей чихнет.
Бо Кливил невозмутимо заговорил снова:
– Рад, что ты решила заглянуть на праздник, Мэй. Видишь ли, тут кончается старая, добрая страна Навсегда. – Он обвел глазами сборище: – Как вы все знаете, я обещал сделать объявление. С сегодняшнего дня Южного местечка больше не будет…
По толпе прокатился ропот.
– Не будет подводного дома. Он мрачный и грязный. Забудьте о нем. Сегодня мы оставим все это позади. Мы переселяемся наверх. Навсегда.
Духи тьмы на балконах подняли жуткий гам. Бо Кливил повернулся к Мэй и жестом приказал всем замолчать.
– Любопытно, как тебе удалось пробраться так далеко, песчинка. Правда, выпытывать это мне лень.
Он ткнул в сторону девочки пальцем. Воздух у нее под ногами закружился вихрем. Мэй взлетела.
Ее уносило все выше и выше… Наконец она оказалась в сотне футов над полом, напротив балкона, где стоял Кливил.
В отчаянии Мэй сорвала с плеча лук и прицелилась.
Бо Кливил захохотал. Он шевельнул пальцем, и стрела с легким стуком упала на пол. Мэй протащило вперед, и девочка повисла прямо перед балконом, все еще сжимая лук.
Бо Кливил разглядывал ее. Под широкими полями шляпы его глаза пламенели, точно угли. В них Мэй видела все, чего боялась: равнодушие, ненависть… И что‑то еще.
Пустоту.
Ей стало страшно, но сильнее страха была тоска: еще никогда в жизни Мэй не чувствовала себя такой одинокой. Девочка попробовала вывернуться, но не смогла шевельнуть и пальцем. Она посмотрела вниз, на друзей. Потом вспомнила про записку под кроватью: «Дом у тебя за спиной». Неужели это правда?
Мэй не могла поверить. И не хотела. Нет…
– Ох, – простонала она.
Перед глазами вспыхнуло видение: она стоит в спальне Буккарта и читает письмо. Мэй вспомнила, где она стояла.
«Дом у тебя за спиной».
Хозяйка и впрямь схитрила.
Портала не было под кроватью.
Читая записку, Мэй стояла возле шкафа.
Глава тридцать четвёртая
Пыль на ветру
Бо Кливил шевельнул указательным пальцем. Мэй кувыркнулась и повисла вверх тормашками у него над головой.
Злодей расхохотался и согнул палец. Девочку затрясло. Стрелы попадали на пол. Теперь за плечом висел только лук. Из карманов посыпались безделушки: фантик омерзительной резинки, который запихал туда Тыквер, эластичный шнур из поселения неупокоенных, перо от карнавального костюма.
Бо Кливил еще потряс девочку. Она качалась туда‑сюда. И тут из ее кармана начала сыпаться пыль: Мэй не завязала мешочек.
Последняя пылинка вылетела на свободу. Она скользнула в воздухе и поплыла вниз, к Бо Кливилу. Тихо и незаметно она опустилась прямо ему в глаз.
Мэй растерялась. Кливил зашипел, его левый глаз начал слезиться. Злодей наморщил нос и вдруг чихнул.
Девочка рухнула вниз.
До пола оставалось всего чуть‑чуть. Кливил пришел в себя и выбросил вперед руку. Мэй снова понесло вверх, но внезапно она почувствовала, что кто‑то ее держит.
В ноги девочки изо всех сил вцепился Фабио.
Мэй чуть‑чуть опустилась. Ее потянуло вверх еще сильнее, и Фабио начал медленно подниматься вместе с ней.
– Нет!
Беатрис прыгнула вперед, споткнулась о подол платья, но все же сумела ухватить капитана. Мэй опустилась… и опять взмыла. Туфельки Беатрис оторвались от пола.
Люциус подскочил к ней и схватил за лодыжки. Друзья поплыли вниз и опять вверх. Тыквер глянул на Пессимиста, кусая пальцы, и схватил Люциуса. Последним прыгнул кот. Он повис у призрака на штанах, а задними лапами уперся в пол.
Со стороны казалось, будто Кливил и Пессимист перетягивают канат. Злодею повиновалась невидимая сила, а кот изо всех сил упирался лапками, и все друзья Мэй помогали ему.
В зале поднялся ураган. Вдоль стен летали диадемы, вилы, кнуты, цепи и блокноты. Саван трепетал над головой девочки, подхваченный ужасным вихрем, который вызвал Бо Кливил. Одной рукой она отвязала его. Мантия улетела вверх и накрыла злодею лицо.
В грохоте и реве бури духи тьмы ошеломленно уставились на девочку. Она была потрясающе, невообразимо живая. На ее купальнике по‑прежнему вспыхивали сверхновые, черные волосы развевались. Мэй лихорадочно осмотрелась, придумывая, как бы сбежать, и тут увидела, что ей поможет.
– Дайте стрелу! – прокричала она капитану.
Первая стрела лежала рядом с лапкой Пессимиста.
– Мэй нужен тот стрела, – заорал сквозь рев урагана Фабио.
Беатрис передала его слова Люциусу, тот крикнул Тыкверу, а призрак, не выпуская ноги мальчишки, протянул длинную руку и подцепил с пола стрелу.
Вскоре она оказалась в руках у Мэй.
Девочка сорвала с плеча лук и натянула тетиву. Затаив дыхание, Мэй сосредоточилась на цели и выстрелила.
Стрела попала точно в ладонь Бо Кливила. Его рука дрогнула и стала серебряной. Злодей пошатнулся, и стены зала сотряс жуткий вопль.
Друзья полетели вниз, шлепнулись друг на друга, и тут же вскочили.
– Неплохо! – выдохнул мальчишка, широко раскрыв глаза. В них сверкало восхищение.
Духи тьмы растерянно замерли.
Саван Мэй плавно опустился на пол. Девочка схватила его и накинула на плечи.
Нечисть яростно взревела и полезла вниз по балконам.
Глава тридцать пятая
Шкаф Буккарта
Бо Кливил завывал от боли. Балконы тряслись. В дверях возникла орда рычащих гоблинов.
– Сюда! – крикнула Беатрис и полетела в другую сторону.
Внезапно с нижнего балкона спрыгнули зомби и преградили друзьям путь.
Те замерли, окруженные со всех сторон. Две стены темных духов надвигались друг на друга. Мэй и ее товарищи сбились в тесный кружок. Гоблины дружно зарычали:
– Гррррр!
Что на гоблинском означало: «Вы только гляньте. Вот это чучела!»
Зомби завыли:
– Оооооууууурррх!
Что на их языке конечно же означало: «Оооооууууурррх!»
И тут древняя вражда вспыхнула снова. Зомби и гоблины прыгнули друг на друга, совершенно забыв про беглецов.
Мэй и Беатрис растерянно переглянулись.
Друзья благополучно выскочили в коридор. В бессильной ярости Бо Кливил испустил жуткий вопль. Двери зала рухнули.
Беглецы неслись по коридору. Вокруг все дрожало, словно в Южном местечке началось землетрясение.
– Ооооой, – простонал Тыквер.
Они добежали до поворота, и тут по коридору пронесся ужасный крик. Оглушительный звук гнал беглецов вперед, словно ураган.
Вопль Бо Кливила гремел со всех сторон одновременно: «Мэй Бееерд!»
– Скорее! – подгонял друзей Люциус.
Мэй бежала в хвосте, прижимая к груди Пессимиста. Они понеслись по коридору в сторону комнаты Буккарта и Ленивой лестницы. Возле ступеней, которые вели к спальне, Мэй остановилась.
Тыквер обернулся на бегу и замер. Остальные тоже встали. Никто не понимал, почему девочка медлит.
– Мне туда, – печально сказала Мэй. – Кажется… – Она посмотрела на ступеньки. Нет, это ей не казалось. – Я знаю.
Сзади раздался грохот и рев целой оравы темных духов. Друзья не сдвинулись с места. Тыквер стоял как громом пораженный.
– Не медли! – крикнула Беатрис.
Мэй неуверенно покачала головой:
– Я не знаю, можно ли вас бросить.
– Ты решить, – сказал Фабио. – Ты за этим так долго идти, маленький Птичка. Давай!
– Миоу. – Пессимист завозился и многозначительно посмотрел на хозяйку: маме они тоже были нужны.
Отовсюду неслись рев, рык и вой. Нечисть заполнила все коридоры.
Мэй оглядела друзей:
– Но как вам отсюда выбраться?
– Это не беда! – заверил ее Люциус. – Я знаю как.
В глазах Беатрис дрожали слезы.
– Мы справимся. – Она крепко обняла Мэй. – И тебя с собой не возьмем. Нет времени прощаться. Иди!
Фабио обнял девочку и чмокнул кота в макушку. Люциус тоже смущенно обнял Мэй и почесал Пессимиста за ушком. Девочка стояла у лестницы, все еще не зная, как поступить. С ней не попрощался один Тыквер. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел в сторону.
– Тыквер?
– Тебе надо идти, – сказал призрак, потупившись. – Я знаю. Всегда знал, что так будет.
Он взглянул на нее с печалью в огромных черных глазах.
– Тыквер…
Мэй шагнула к нему, и тут поблизости что‑то с грохотом рухнуло. В коридор хлынула орда гулей.
Мэй и ее друзья переглянулись в последний раз. Фабио схватил Тыквера за рубашку, и Люциус повел всех к лестнице. Один за другим они скрылись из виду. Тыквер летел в хвосте.
Последнее, что увидела Мэй, было его грустное лицо. Клок волос качался у призрака на макушке, длинная рука беспомощно протянулась к ней. Беглецы свернули за угол.
Мэй судорожно вздохнула, развернулась и побежала вниз по ступенькам.
* * *
Через минуту она уже стояла перед шкафом Буккарта. Мысленно загадав желание миллионам звезд, Мэй схватила дверную ручку и рванула ее. Девочка и кот остолбенели.
Вдоль стен громоздились бесчисленные коробки с туфлями, висели ряды черных костюмов. На полу в центре чернела небольшая лужица: совсем не такая, как все остальные лужи, – в черной, зияющей бездне свистел ветер, мерцали звезды.
Рядом с лужей был небольшой диск со стрелкой в центре. Его окружала карта Земли, поделенная на четыре части. Все они были окрашены в разные цвета. Крошечные огоньки отмечали расположение четырех порталов. Мэй поднесла палец к губам и робко повернула указатель к звездочке с подписью «Болотные Дебри».
Оставалось только прыгнуть.
Девочка медлила. Она посмотрела на дверь. За ней остались самые жуткие чудовища: гули, гоблины, Бо Кливил. Но там остались ее друзья и целая страна, жителям которой нужна помощь.
Ее помощь.
Мэй снова поглядела на лужицу. Где‑то там, в глубине, осталась мама, все самое милое, теплое и родное. Там был дом.
Девочка вглядывалась в сверкающую черноту.
– Киса, я не могу! Не могу их бросить.
Мэй подбежала к дверям и выскочила в коридор, заполненный гулями. Страшилища рванулись к ней.
Прижимая к груди кота, Мэй попятилась и оглядела спальню. Где спрятаться, как сбежать?
Взгляд упал на дверь гардеробной. Это был единственный путь.
Мэй встала на край лужи, зажмурилась, досчитала до трех – и обернулась.
Гули влетели в комнату.
Мэй набрала в грудь воздуха и прыгнула.
Глава тридцать шестая
Ночь
В черном небе изредка вспыхивала молния, и ее отсветы сверкали в каплях дождя. Далеко внизу темнело крошечное озеро.
Грозовые тучи закрыли луну, а потому она не видела, как из воды с шумным плеском вынырнула маленькая девочка. Она выбралась на берег, проползла на четвереньках по грязи и упала в нескольких шагах от берега, словно жалкая, мокрая мышь.
Мэй вытащила из‑под савана Пессимиста. Она глубоко вздохнула и перевернулась на спину, глядя в далекие небеса.
Неужели получилось? Неужели все, правда?
Мэй села, потом встала на ноги и, пошатываясь, оглядела деревья, колючие заросли, небо. В вышине не было ни звездных вспышек, ни серой мглы.
Просто ночь.
Мэй набрала полную грудь воздуха. И вдруг рассмеялась. Она раскинула руки, запрокинула голову и закричала. Девочка скакала кругом, а Пессимист сидел в сторонке, немного смущенный таким недостойным поведением.
Мэй прыгала, пока ноги не начали заплетаться. Тогда она снова упала в траву и ласково погладила грязь. Девочка посмотрела на купальник. Он больше не сверкал. Сердце у нее заныло. Она провела рукой по ткани и подняла глаза к небу.
* * *
Мэй летела сквозь колючие заросли, не обращая внимания на шипы. Она хотела знать, что вернулась домой, но не могла поверить в это, пока своими глазами не увидит Седые Мхи.
Наконец‑то!
Мэй выбежала на лужайку и остановилась. Во всех комнатах горел свет. Девочка этого не знала, но свет горел в окнах дома каждую ночь с тех пор, как она пропала. Мэй сделала робкий шаг, побежала, но вдруг остановилась и опять взглянула на небо.
Где‑то далеко она была кому‑то нужна. Где‑то далеко ее считали отважной воительницей.
Мэй посмотрела на окна. В одном из них виднелось печальное лицо в окружении каштановых кудряшек. Мама еще не заметила девочку.
Мэй с Пессимистом в руках взлетела на крыльцо, перепрыгивая через две ступеньки за раз. И вдруг остановилась как вкопанная. В груди похолодело. На мохнатом коврике лежал конверт со знакомой печатью. Мэй подняла его и вытащила письмо.
«Дорогая Мэй!
Поздравляю! Я знала, что у тебя получится. Видишь, я совсем не такая плохая.
Не забывай о звездной пыли. Не забывай о кварцевых камешках в лесу. Ты маленькая, но в тебе есть большая сила…»
Мэй улыбнулась и сжала губы, стараясь не плакать.
«Не забывай, нам еще нужна твоя помощь.
Помни про нас.
Хозяйка Северной фермы».
Письмо рассыпалось в пыль, а пыль проскользнула между пальцев Мэй и полетела вниз, исчезая в щелях крыльца.
Девочка посмотрела на дверь, глубоко вдохнула и схватила ручку.
– Мама! – крикнула она, вбегая в дом. Дверь осталась открытой.
Только паук и божья коровка слышали, как быстрые шаги пронеслись по ступенькам… как вскрикнули от радости мама и дочка.
Деревья об этом не узнали. Они смотрели совсем в другую сторону – вверх, туда, где в темном небе мерцала крошечная звездочка.
[1] День благодарения – государственный праздник в США и Канаде. В этот день к праздничному столу традиционно подают жареную индейку.
