– Рай, – прошептала девочка.
Вдруг слева из рощи вылетела шумная толпа духов с перьями в волосах. Другая толпа гналась за ними по пятам, выпуская в беглецов стрелы и дико улюлюкая.
Тут были духи безголовые, духи безрукие и безногие, согбенные и скорченные. В летных куртках и в набедренных повязках, в плавках и камуфляжных, формах. Мэй еще никогда не встречала в стране Навсегда такой разношерстной компании.
Друзья наблюдали за погоней. Один из преследователей (в ядовито‑оранжевых шортах и футболке с нарисованной орхидеей) отстал и заметил чужаков. Он остановился и нацелил на них стрелу, всматриваясь в просветы между стволами деревьев.
– Не двигаться!
На носу духа белела широкая полоса солнцезащитного крема, а его зеленые глаза бешено сверкали. Губы привидения отливали синевой. Несколько секунд парень изучал неизвестных, затем опустил лук и поднял руку:
– Эй, чуваки! Вам чего надо?
Мэй посмотрела на спутников, потом глянула назад, в сторону рва, где они оставили Пессимиста. Тыквер легонько подтолкнул ее вперед.
– Э‑э‑э… Привет!
Дух протянул девочке руку:
– Привет! Я – Зеро.
– Меня зовут Пташка Мэй. – Она сглотнула и поплотнее запахнулась в саван. – А это – Беатрис Хитклиф Лонгфелло, Тыквер и капитан Фабио.
Зеро посмотрел на Беатрис и расплылся в улыбке:
– Добро пожаловать в рай!
Он вспомнил о чем‑то, помрачнел и снова направил на них стрелу.
– Вы нарушили границу.
Глава пятая
Опасные водопады
Путешественники, прижавшись друг к другу, сидели на валуне посреди зеленого луга и озирались по сторонам. Вокруг кольцом стояла добрая сотня духов.
– Ох‑хо‑хо, – простонал Тыквер, прячась за Мэй.
Беатрис выразительно посмотрела на него, словно хотела сказать: «Мужайся!»
Духи – в основном молодые люди – выглядели устрашающе: у каждого была какая‑нибудь рана или увечье. Рассматривая их одежду, Мэй обнаружила в толпе заклинателей змей, автогонщиков, альпинистов и парашютистов. Те, кто не проявил к чужакам интереса, ныряли со скал, с плеском и воплями врезаясь в воду. Некоторые выстреливали в себя из водяных пушек.
Зеро парил над соседним валуном с таким видом, будто он – ведущий передачи.
– Внимание! – крикнул парень. – Я поймал этих Духов в роще. Они следили за нами.
– Вообще‑то, мы вовсе не следили, – поправила его Беатрис. – Мы идем на север и…
Какой‑то дух, у которого не хватало нижней части тела, поднял руку.
Зеро ткнул в него пальцем:
– Что?
– А пицца где?
– Какая пицца? – Зеро с надеждой огляделся.
– Ну, я думал, типа, пиццу привезли.
Безногий дух и его товарищи разочарованно поворчали и ушли. Мэй и не подозревала, что привидения любят пиццу, зато помнила, что говорил хозяин Тыквера, Усик: после смерти они сохраняют старые привычки.
– Живууууу одинноооко, – нервно проблеял призрак, и девочка пихнула его локтем в бок.
– Я поймал этих ребят. Они за нами шпионили, – повторил Зеро. – Как вы помните, мы изменили девиз на «Только для своих».
Дух с козлиной бородкой и эластичным тросом на шее возразил:
– Фигушки! Ты все перепутал. «Только для своих» было на куртках, которые мы купили в Унылой Дыре, в магазинчике одежды из третьих рук. А девиз мы поменяли на «Дальше – больше».
– Ага, – подтвердила какая‑то девушка, пригладив длинные золотистые волосы. У нее не было половины лица. – «Дальше – больше», Зеро.
– Ну вроде бы так. – Зеро почесал макушку и задумался.
– И ради этого я бросил «Шипастый череп»?! – пробормотал кто‑то.
Привидения начали расходиться. Кто‑то побежал по каменным ступеням на вершину скалы, к водопаду. Другие пошли на батут – прыгать и кувыркаться, зависая в воздухе.
Друзья поняли, что опасности особой нет, и немного расслабились. Фабио нетерпеливо подкрутил усы.
Наконец Зеро расплылся в обаятельной улыбке, задержав на Беатрис долгий взгляд:
– Ну извините, ребята. Я напутал. Чувствуйте себя как дома.
– Неловко как‑то… – краснея, сказала Беатрис.
Зеро протестующе замахал руками и качнул головой:
– Глупости. У нас, на Опасных водопадах, и девиз такой: «Все для всех».
– Но ведь… – начал было Тыквер, но Мэй так посмотрела на него, что он сразу притих.
Зеро сунул руки в карманы широких шорт:
– У нас тут никаких правил нет. Зато есть вечеринки. Одна как раз сегодня будет. Приходите! – Он подмигнул Беатрис и посмотрел кругом. – А хотите, покажу, что к чему?
Он повел их к озеру.
– А что это за место? – спросила Мэй. – Почему все такие…
– Покалеченные? – булькнул Зеро, смеясь. – Опасные водопады – самое популярное местечко среди любителей экстрима. Мы все погибли при несчастных случаях. Так я и прозвище свое получил, кстати. Меня, вообще‑то, Артуром звали. А «зеро», то есть ноль, был мой счет на соревнованиях по сёрфингу, где я погиб. Разгром полный. Видали бы, какой волной меня накрыло! – Он обвел взглядом долину. – У нас тут есть ребята, которые в бочках с водопадов спускались. Они вроде как душа компании. Но основали общину… – Зеро подмигнул и кашлянул, – именно серферы. А еще тут живут любители затяжных прыжков и те, кто с мостов на тросах прыгал и с утесов нырял. Альпинисты вот тоже… Словом, ничего особенного. – Он пожал широкими плечами. – Но есть и всякая экзотика: глотатели шпаг, пожиратели огня, охотники на крокодилов…
Зеро увидел девочку‑подростка, которая плыла, толкая перед собой бочонок, и кивнул ей. Та кивнула в ответ.
– Короче, тут каждому есть что рассказать.
Они прошли по крутой тропинке вдоль водопада и остановились на полпути к вершине. Зеро перелетел на выступ слева и проскользнул между скалой и стеной воды.
– С первого раза трудновато будет.
Беа, не отрываясь, смотрела на парня, но, перехватив взгляд Мэй, быстро отвела глаза и тоже скользнула за водопад.
– Ух ты! – выдохнул Тыквер.
Поверхность скалы под низвергающимся потоком была похожа на соты. В темном камне оказалось множество глубоких ниш – словно ямки, которые остаются в мороженом, когда из него черпают шарики. В нишах горел голубой свет, стены покрывали голографические плакаты: серферы скользили по трехмерным волнам, высились горы, альпинисты взбирались по отвесным склонам. Были тут и факелы, и огромные яркие цветы, и бра со звездным светом. Над входами висели бамбуковые занавеси. Многие были раздвинуты.
– Поживете тут, если решите у нас зависнуть. – Зеро махнул рукой.
В каждой комнатке висело по два гамака, между ними стоял бамбуковый столик с лампой в виде черепа, украшенного бумажными зонтиками. На письменном столе маленький череп в цветочном венке шевелил челюстями, мурлыкая гавайскую мелодию «О Лилани, цветок небес…».
Зеро повел их дальше, к вершине, откуда открывался прекрасный вид: под небом, исчерченным вспышками звезд, лежало Мерзкое нагорье, а вдалеке темнели горы Дальнего Севера. На площадке стоял телескоп.
– Предупрежден – значит, вооружен, – объяснил Зеро. – Если, к примеру, гули к нам припрутся, мы их обстреляем эктоплазменными шариками или сыграем в хоккей шипастым черепком. Вот посмотри.
Далеко на юге Мэй разглядела темное пятнышко – над землей висела тень.
– Они там как следует похозяйничали, – сказал парень, заметив, куда смотрит девочка. – Когда город уничтожают, огни пропадают первыми. Кливилграды никогда не светятся. В последние месяцы стало просто хуже некуда.
Мэй и Беатрис переглянулись. Все, о чем они говорили в Вечнограде, оказалось правдой.
Зеро что‑то напевал себе под нос. Похоже, ему было все равно.
– И вам не страшно? – спросила Мэй.
Зеро пожал плечами:
– А чего бояться?
– Но ведь они могут и сюда прийти.
– И что с того? Мы ведь и так уже умерли.
– Да, но Буккарт… Он превращает духов в ничто. На кончиках пальцев у него воронки. Он засасывает в них душу! А Бо Кливил… – Мэй даже не представляла, что может сделать Бо Кливил.
Парень задумался.
– Да, про них я слышал.
Мэй растерянно смотрела на него.
– Подумай сама, – улыбнулся Зеро. – Кому нужны Опасные водопады? Мы же сидим на краю света. Даже если им очень захочется, нас ни за что не найдут. А если и найдут, то… – Он подумал немного. – Нас так просто не возьмешь. Мы же экстремалы! Самые бесстрашные духи в стране.
Беа с тревогой нахмурила красивые бровки.
Мэй хотела спросить Зеро, что стало с духами, которых забрали слуги Кливила. Куда их увезли? Разве он не боится за них? Но парень говорил с такой уверенностью… Наверное, ему было виднее.
Мэй промолчала.
* * *
В ту ночь, убедившись, что за ней никто не следит, Мэй тайком перебралась через мостик и час‑другой посидела с Пессимистом, чтобы ему не было одиноко. Она думала о южных городах, о пропавших духах и Книге Мертвых.
– Мяу, – заволновался Пессимист.
Он хотел спросить: «Тебе не кажется, что к нам спешит что‑то ужасное?» Но Мэй не поняла его и только грустно вздохнула, почесывая кота по шейке.
* * *
Мэй вернулась к водопаду и обнаружила в своей постели спящего Тыквера. Его длинная рука свесилась на пол. Мэй с улыбкой накрыла друга одеялом, хоть и подозревала, что от этого мало толку, ведь призраки не чувствуют холода.
У Беатрис еще горел звездосвет. Она лежала в гамаке, читая книгу о жертвах тифа.
– Не хочешь сделать перерыв? – спросила Мэй.
– Сейчас, только дочитаю.
От водопада веяло прохладой. По нише скользил нежный ветерок. Мэй села на табуретку, сбросила башмаки и подставила ему усталые грязные ноги. Посидев немного, она на цыпочках подошла к бамбуковому занавесу и посмотрела в долину. Внизу, на дне зеленой чаши, горел костер. Жители Опасных водопадов сидели вокруг, играли и пели.
Сквозь шум воды долетел взрыв смеха, а затем все стихло – лишь одинокая гавайская гитара наигрывала вдалеке.
– Как же тут хорошо, – вздохнула Мэй.
– Что? – спросила Беа, поднимая глаза от книги.
– Да нет, ничего. Просто кажется, что остальной мир куда‑то исчез. Будто бы и Хозяйка нас тут не может увидеть.
Беатрис рассеянно закивала и перевернула страницу. Мэй положила подбородок на руки и стала смотреть на веселых духов внизу. Ей так хотелось пойти к ним, болтать и смеяться, слушать барабаны. Но другая Мэй – неловкий застенчивый подросток из Болотных Дебрей – удержала ее, и девочка осталась в своем укромном уголке.
Глава шестая
Приглашение
Пессимист крепко спал под кустом, свернувшись калачиком, но вдруг проснулся. Он и сам не понимал почему. Просто чувствовал что‑то во тьме. Кот принюхался: похоже, таинственная угроза еще далеко. Пессимист уловил еле заметную дрожь каменистой почвы и встопорщил усы.
– Миоу, – тихо сказал кот.
В темной мгле он не мог различить ни зги, но знал – нечто приближается.
* * *
Впервые за многие недели Мэй отдохнула – вволю отоспалась и встала позже всех.
Со всех сторон духи летели к озеру. Кто‑то уже катался с водяных горок. Парень в водолазном костюме со следами акульих зубов залез в пушку. Та выстрелила. Пролетев над вершинами редких деревьев, парень исчез вдали. Мимо девочки на камере от шины проплыл какой‑то дух в солнечных очках, сжимая огромный надувной мяч. Мэй не сразу поняла, что это Тыквер.
Он подплыл к берегу:
– Послушай, Мэй, давай сюда переедем?
Девочка улыбнулась ему и поискала глазами Фабио и Беатрис. Капитан в полной экипировке лежал на траве, скрестив под головой руки, и загорал в свете звезд. Беа разговаривала с духами на берегу.
– Если услышите что‑нибудь или встретите женщину, которая похожа на больную тифом, сообщите мне, пожалуйста. Даже если она покажется вам не очень уж больной. Вот номер моей могилы. – Беатрис вытащила перо и блокнотик с пергаментными листами и написала свой адрес в Призрачном городе.
По краю долины Мэй дошла до широкого зеленого поля. На нем Зеро и другие привидения играли в хоккей, гоняя клюшками нечто похожее на экспонат средневековой комнаты пыток: череп, весь утыканный шипами, который вдобавок изрыгал пламя.
Зеро, быстрый как ветер, метнулся к черепу, передал пас духу из своей команды и, заметив девочку, подлетел к ней:
– Хочешь попробовать? В «Шипастый череп» играть легче легкого. Особенно если у тебя классный тренер. – Он подмигнул Мэй.
Она покачала головой:
– Зеро, нам нужно попасть на Дальний Север. Мы ехали на поезде, но…
– Да мы видели в телескоп. Рельсы разошлись. Вот облом! – Он сунул руки в карманы шорт и покивал.
– Полтергейсты сказали, что вы можете нам помочь.
– Полтергейсты? Вредная мелюзга. Зато с ними не соскучишься. Они в нас через ров чем только не швыряют – и подсвечниками, и чайниками. А еще все время пытаются в Мертвое море утащить. Мы иногда приглашаем их на футбол. Правда, они все время мухлюют.
Мимо, догоняя черепок, пронеслась группа духов. Они скрылись за холмом, но Зеро не обратил на них никакого внимания.
– Если уж полтергейсты разойдутся, надо их зажать покрепче и хорошенько вихры надрать. Они это просто ненавидят.
Мэй поморщилась:
– Надрать вихры?
– Ну да! Рукой захватываешь им шею, вот так.
– Я поняла! – запротестовала Мэй, но Зеро уже обвил ее шею холодной прозрачной рукой. Кожу закололи холодные иголочки.
– Тут целое искусство. Локоть надо хорошенько согнуть, чтобы они не вывернулись. Потом делаешь вот так… – Зеро сжал в кулак руку. – И дерешь изо всех сил. – Он начал втирать костяшки ей в голову. – И при этом надо вопить со всей мочи. Без этого весь эффект пропадет.
– Ай! – взвизгнула девочка и выскользнула, смеясь.
Парень расплылся в улыбке:
– Недооценивают у нас этот способ. А полтергейсты прямо с ума сходят.
Мэй улыбнулась, но на душе у нее по‑прежнему было тяжело.
– Так что насчет севера?
Зеро почесал подбородок:
– Да мы вас проводить вряд ли сможем. Водопады бросить никто не согласится. В других местах такое занудство.
– Понятно… – Мэй постаралась держаться бодрее. Она опустила глаза.
– Эй! Да не расстраивайся так! – весело сказал парень. – Тоже мне проблема. Мы отправим вас на воздушном шаре.
– На шаре?
Зеро прищурился:
– Ага. А что? У нас есть один, на полтергейстов набеги делать. Его какой‑то французский чувак нам оставил. При жизни воздухоплавателем был, а теперь устроился в шекспировском варьете каскадером. Воздушные трюки делает.
Мэй сразу вспомнила про Тыквера. Тот мечтал петь у Шекспира.
– Знаешь, какой у нас тут девиз? – продолжал Зеро. – «Все для всех».
Мэй сдержала улыбку.
– Пошли! Я тебе покажу.
Он повел Мэй мимо водопада, на чудесную лужайку в тени нависшей скалы. На траве лежал сдутый воздушный шар, а рядом стояла плетеная корзина. Вопреки ожиданиям девочки, шар оказался вовсе не шаром, а огромным жирафом.
Парень заметил ее удивление.
– Ну, этот француз еще клоуном подрабатывал, – объяснил он, пожав плечами. – С шариком все в порядке, просто он нам надоел. Скука ужасная – летаешь, и все. И возни с ним много. А у нас работать не любят. – Он сунул руки в карманы и повис в воздухе, глядя на шар. – У меня предложение. Забудьте вы про дела, оттянитесь тут пару деньков, и шарик твой. Мы гостей любим.
Девочка замотала головой:
– Нам правда нужно идти.
Мэй оглянулась на луг, и у нее кольнуло сердце. Здесь было так хорошо! Зеро положил руку ей на плечо и глядел так спокойно и весело, что Мэй стало стыдно за свою постную физиономию.
– Да расслабься ты. Смерть – чудесная штука!
* * *
В тот вечер Мэй нашла Тыквера на берегу озера. Призрак сидел и что‑то напевал. Увидев девочку, он кашлянул и указал на воду:
– Вот Марко Поло, смотрю.
В озере кругами плавали несколько духов, крича:
– Марко! Марко!
Время от времени усатое привидение в треуголке выныривало из воды и орало:
– Поло! Эт‑та я!
Мэй села рядом с Тыквером и опустила ноги в озеро. Полы савана поплыли по голубой воде, и ступни девочки снова приобрели цвет, из призрачных стали живыми. Мэй с удовольствием болтала ногами.
Она огляделась и вздохнула. Здесь, в Опасных водопадах, было так спокойно.
Заметив настроение девочки, Тыквер придвинулся к ней и тоже опустил в воду прозрачные ноги:
– Ты такая серьезная.
Мэй улыбнулась:
– Как ты думаешь, стоит нам тут отдохнуть?
Девочка ожидала решительного «да», однако Тыквер задумался.
– Тебе нужно домой, – наконец сказал он.
Мэй еще поболтала ногами.
– Ты прав. Я чувствую, что нам нужно спешить.
Услышав это, призрак задумался.
– Здесь и впрямь хорошо. Даже Беатрис не так грустит… – Он махнул рукой на другую сторону пруда, где белокурая девочка штопала одежду для кого‑то из местных жителей. Беа не улыбалась, но хмурое, задумчивое выражение исчезло с ее лица.
– Можно остаться на денек‑другой, – предложила Мэй.
Фабио, который, очевидно, слышал их разговор, лежа в траве, поднял вверх палец и, не повернув головы, изрек:
– Мы остаемся.
Мэй посмотрела на Тыквера:
– А ты как считаешь?
Призрак погрыз ноготь:
– У нас дело важное – Северная ферма и все такое. А вокруг столько опасностей… – Он помолчал. – Знаешь, я скучаю по Усику. И по своей могиле. И по пчелиному домику.
Мэй вспомнила Усика и его уютный домик в Белль Морт, где Тыквер служил до того, как они отправились в путешествие. Когда Тыквер привел ее туда, все казалось таким незнакомым и странным. Если бы Мэй знала, что ждет впереди, она навсегда осталась бы в уютной комнатке для гостей: жилище Усика было намного приятнее головокружительных высот Вечного Здания и диких земель Дальнего Севера.
– Я знаю, чем раньше выйдем, тем скорее я вернусь в Белль Морт, но… – Призрак задумчиво посмотрел на Мэй унылыми глазами. – Я устал бояться.
Мэй сжала его руку. Тыквер уже столько раз попадал в переделки. И все из‑за нее. И тут девочка вспомнила – Пессимист! Его надолго под кустом не оставишь…
– Чуваки!
На берегу стояла девушка в акваланге. Ее белокурые волосы были собраны в два хвостика. В руках у нее извивался Пессимист.
– Я нашла живого кота! – с улыбкой закричала она.
Сердце Мэй ушло в пятки.
– Давайте оставим его у нас?
Жители Водопадов полетели смотреть на кота, и Мэй бросилась ему на помощь.
– Класс! – воскликнул кто‑то.
Пессимист чуть слышно мяукнул и жалобно посмотрел на хозяйку.
Девочка с облегчением вздохнула. Похоже, тут никого не волновало, что коты в стране Навсегда запрещены. Мэй оглянулась на Тыквера, Фабио и Беатрис.
– Хорошо. Остаемся на несколько дней. На три. Если хотите.
Она вопросительно посмотрела на Беатрис. Тыквер заслужил отдых. Они все его заслужили.
Беа неуверенно глянула на призрака и на капитана, словно хотела возразить, но потом смягчилась:
– Хорошо. Если другие хотят передохнуть, я думаю…
Тыквер и Фабио испустили радостный вопль. Пессимист опять мяукнул, но его никто не слышал. Мэй вспомнила слова телепаграммы: «Не забывайте: чтобы вернуться, надо идти вперед». Впрочем, сейчас девочка решила об этом не думать – забыть обо всем хотя бы на минутку.
– Три дня, – повторила она. – Вот и отлично.
Ну что может случиться за это время?
Глава седьмая
Безмятежная долина
Вот уже несколько минут вдали, к югу от Кливилграда № 135, клубилось облако пыли. К городу летели всадники. Облако росло, росло и наконец встало перед городскими воротами.
Пыль рассеялась, открыв шестерых наездников в красных лохмотьях, которые когда‑то были жокейскими куртками. На воротниках пенились пожелтевшие кружева. Под седлами пыхтели и фыркали горгульи. В одной руке каждый всадник держал хлыст, в другой – пару плетеных поводьев.
Наездники поехали вдоль железной дороги, пристально изучая землю. Вскоре один из них указал на следы в грязи: следы оставляли только живые.
Не медля, Дикие Охотники стегнули скакунов и помчались на север.
* * *
Друзья увязли в райской долине, точно вишенки в креме. Капитан Фабио научил их играть в итальянскую игру под названием «У кого спумони?». Правда, он всегда выигрывал, потому что постоянно менял правила. Оставшись без новых книг и даже без газет, поскольку в Опасных Водопадах такие вещи были в диковинку, Беа заштопала каждый лоскуток в долине, а потом принялась чистить доски для сёрфинга, вытирать пыль с факелов и наводить блеск на каменный выступ, который вел за водопад. К всеобщему удивлению, Пессимист и Тыквер стали гулять вместе: у двери Мэй кот нетерпеливо расхаживал туда‑сюда, подгоняя Тыквера. Призрак махал девочке на прощание и уносился вслед за другом.
Мэй наблюдала за ними, пряча улыбку. Судя по всему, Тыквер наконец понял, что Пессимист готов его выслушать, а Пессимист начал ценить оптимизм Тыквера. Иногда, после какой‑то ссоры, раздраженный кот влетал в комнатку и запрыгивал на колени к хозяйке. Тогда призрак дулся на него весь вечер. Когда они все играли в скользкую эстафету или в кислотный мяч или на скорость ползали по канату над оврагом, Тыквер обвинял Мэй в том, что она подыгрывает коту. Однако на следующее утро они уходили на прогулку вместе, словно бы ничего и не случилось.
Фабио организовал отряд по очистке долины от призрачных сорняков. Все, кто согласился помочь – Беатрис и Мэй, – встречались каждое утро в пять.
Днем все обитатели Опасных водопадов (неважно, скольких конечностей у них не хватало) прилетали на озеро, ложились на спину и покачивались на воде. Только Пессимист сидел на берегу, ворчал на озерную рябь и распевал горестную песнь из «миу‑миоу‑миау». Его хозяйку однажды утащил водяной демон, и причин бояться воды у этого кота было гораздо больше, чем у других.
Мэй восхищалась отвагой местных жителей, которые не боялись ничего: ни высоты, ни огня, ни стрел (духи довольно часто постреливали друг в друга). Они получали от смерти настоящее удовольствие. Поддавшись их настроению, Мэй смастерила бочонок с рулями, чтобы духи могли управлять им, спускаясь с водопадов. Кроме того, она открыла короткий путь на вершину скал, придумала, как прикреплять оторванные части тела с помощью скрепок, и показала всем, как научить кошку танцевать. (Это вряд ли пригодилось бы кому‑то, зато ученики были в восторге.) Но больше всего обитатели Водопадов полюбили Пташку Мэй за ее истории.
Сначала единственным слушателем девочки был Тыквер. Ему она рассказывала о маме, об отважном коте‑воителе по имени Пессимист, о Болотных Дебрях и о людях, которые, как она считала, жили в городке раньше. Она придумывала рассказы об усадьбе Седые Мхи и ее старых владельцах. О даме по имени Берта Бреттуоллер, у которой, по слухам, ужасно воняло изо рта и которая однажды утром ушла за диким чесноком в лес и не вернулась. Призрак с восторгом слушал ее, добавляя подробности то там, то тут, а кот спал рядышком.
Однажды два привидения подошли и сели послушать Мэй. Постепенно к девочке стало приходить все больше и больше духов. Наконец все жители Водопадов каждый вечер стали собираться на лугу, внимая рассказам о Вечном Здании, о египтянах, о Буккарте и о хозяине пчелиного улья, телепате по имени Усик. Истории сами по себе были очень интересными, но Мэй делала их еще лучше, добавляя красочные описания и выразительные жесты. Духи слушали как зачарованные. Они внимательно ловили каждое слово, и Мэй обнаружила, что в эти минуты совсем забывает про свою робость.
Каждое утро Беатрис находила у себя на пороге цветы от многочисленных поклонников. А еще – горы нестиранной одежды. И то и другое заставляло ее польщенно краснеть.
Как ни странно, на четвертый день друзья даже не вспомнили, что хотели отправиться в путь, лишь Пессимист беспокойно бегал по краю рощи, стараясь обратить на себя внимание хозяйки. Как только Мэй замечала его, он помахивал хвостом в сторону моста. Но девочка в мокром саване дарила ему ленивую, довольную улыбку и снова ныряла в озеро. Ее искристый купальник понемногу начал терять блестки.
Мэй научилась стрелять из лука. Прыгать с тарзанки. Делать сальто назад.
Если привидения и замечали, что она не парит в воздухе, как все остальные, и выглядит гораздо живее, никто из них не подал и вида. Постепенно Мэй начала представлять себя не живой девочкой, а просто духом с Водопадов.
Беатрис чувствовала, что ее любят и нуждаются в ее помощи. Фабио нашел друзей – в том числе самого Марко Поло, – всегда готовых играть по его правилам. Тыкверу было где пошалить.
– Мэй, – сказала Беатрис однажды утром, когда они плавали в озере. – Как странно! Я иногда забываю, зачем мы сюда пришли.
Покачиваясь на камере от шины, Мэй положила под голову руки:
– Понимаю. Думаешь, это плохо?
Беа пожала плечами и зевнула. Они помолчали.
День прошел.
Друзья все реже вспоминали о цели своего путешествия, о мире за пределами долины. И Северная ферма, и смутное обещание Хозяйки вернуть Мэй домой – все это казалось таким далеким!
* * *
Всадник в красной куртке остановился возле магазинчика некромантши Нэнси и спрыгнул на землю. Скользящим, как в масле, движением он поднял руку, показывая остальным, чтобы те держались настороже, и чуть заметно кивнул на дверь.
Шестеро наездников стали подкрадываться к дому. Внутри зазвенел оглушительный визг, и в воздухе просвистел заварочный чайник. Первый охотник поймал его рукой в белой перчатке и метнулся в дом. Вытащив оттуда нападавшего, охотник прижал его к земле черным сапогом.
Полтергейст извивался и визжал, но никак не мог освободиться.
С черных губ охотника слетел глухой шепот:
– Мека‑лека‑хини‑хо?
Что на языке полтергейстов означало: «Где они?»
Глава восьмая
Дикая охота
Мэй с восторгом рассматривала приглашение, которое нашла в гамаке: «Приходи сегодня на маскарад!»
Дома они с Пессимистом несколько раз устраивали что‑то подобное. А еще Мэй бывала на «сладких праздниках» в школе (где девочке обычно доставалось лишь выскребать глазурь из коробки), вот только настоящего маскарада она еще ни разу в жизни не видела.
В тот день она сделала себе костюм воительницы. Для него она раздобыла серебристые бусины, позаимствовала у Зеро кусок черной ткани, взяла цветы из своей комнаты. Конечно же, саван тоже стал частью наряда. Теперь Беатрис разрисовывала подругу соком призрачных сорняков, чертя на ее лице голубые и зеленые полоски. Она заплела волосы Мэй, повязала ей на голову ленту и воткнула под нее несколько перьев.
– И еще добавим сюда… – Беатрис улыбнулась. – Вот, смотри!
Она развернула Мэй к зеркалу. Из‑за тугой косички казалось, будто у Мэй совсем нет волос. Боевая раскраска придавала ее лицу мертвенный голубоватый оттенок. Перья торчали вкривь и вкось.
– Нравится? – Беатрис неуверенно сложила ручки.
– Очень!
И все же Мэй немного расстроилась: Беа превратила ее в мальчишку.
Беатрис просияла. Свои волосы она украсила нарядной ленточкой, которая шла к цвету ее глаз и оттеняла нежный румянец щечек. Мэй надеялась, что подружка и ей сделает что‑нибудь похожее.
– А как тебе моя прическа? – спросила Беатрис.
Мэй улыбнулась. Беа всегда была красавицей.
– Думаю, Зеро ты очень понравишься.
Беатрис покраснела, фыркнула и растрепала волосы:
– Мне все равно!
Правда, выходя из комнаты, она снова пригладила кудряшки.
От скал эхом отскакивал хруст ореховых скорлупок – в долине кололи кокосы. Бонго и гитары спорхнули на луг в руках своих владельцев. На берегу разожгли костер. Все собрались вокруг него. Зеро в футболке с надписью «Смерть – это супер!», как всегда, расплылся в широкой улыбке и сообщил, что в праздничную ночь у них принято рассказывать, кто как умер.
Истории смертельных приключений сменяли одна другую. Одна женщина упала в расщелину в Андах, да так и не выбралась обратно. Другая работала со львами в африканском национальном парке и не вовремя повернулась к ним спиной – полюбоваться прекрасным закатом. Другой отважный путешественник пробирался по джунглям Папуа Новой Гвинеи и упал в гнездо голодных пиявок. Пока одни привидения говорили, другие играли на бонго.
Некоторые духи рассказывали о приключениях, которые произошли с ними уже здесь, в стране Навсегда. Кое‑кто повстречался с полтергейстами, кто‑то заснул в пустом на первый взгляд гроте, а проснулся оттого, что гоблины связали его по рукам и ногам и тащат в Мертвое море. К счастью, тогда в Сиянти, богемном районе Призрачного города, проводилась Неделя моды, и гоблины попали на распродажу. Они совсем забыли о пленнике, и тому хватило времени перегрызть веревки.
