– А Мэй спасет страну Навсегда от верной гибели! – выпалил Тыквер.
Все примолкли. Призрак растерянно огляделся, и его бледные, морщинистые щеки залила краска.
– Круто! – заметил кто‑то.
Какой‑то дух начал наигрывать на гитаре песенку. Два привидения улетели прочь.
– Кстати, я тут вспомнил. Мой двоюродный брат однажды подрался с зомби в «Бездне скорби», – заметил кто‑то еще, и духи снова заговорили.
Тыквер приуныл, но тут все начали петь. В стране Навсегда эту песенку очень любили, и даже Фабио знал слова. Капитан и Тыквер присоединились к хору.
Вот наш райский островок,
Тут вулкан пустил дымок.
В красный лавовый поток
Мы с тобою прыг да скок.
Нам с тобой сердца зажег
Этот чудный островок.
Тыквер пел громче всех, но никто не возражал – у призрака был чудесный голос. Беа тоже пела, глядя на остальных. Мэй молча наблюдала за ними.
– А ты почему не поешь? – наконец спросила ее счастливая Беатрис.
– Я не умею, – покачала головой Мэй.
Вообще‑то, это была неправда. Дома она иногда подпевала, когда смотрела по телевизору мюзиклы, но делала это очень плохо. Мэй пела, только если оставалась одна. Хотя, подумала девочка, тогда у нее все‑таки был слушатель. Она лишь недавно узнала, что Тыквер много лет обитал в их доме.
– Да ладно тебе… Все умеют, – ласково подбодрила ее Беатрис.
Мэй улыбнулась, но когда все начали вторую песню, а потом и третью, она по‑прежнему сидела с закрытым ртом.
Несколько духов пустились в пляс. Зеро покрутился возле девочек, шутливо кривляясь под музыку. От него так и веяло уверенностью и силой. Пролетая мимо в третий раз, он рванул к себе Беатрис, закружил ее под рукой, и оба полетели в толпу. Беатрис бросала на Мэй умоляющие взгляды, однако парила грациозно, как перышко. По ее губам скользнула улыбка, и девочка спрятала ее, опустив голову.
Мэй хотелось потанцевать и в то же время не хотелось. Она сидела, притопывая ногой. Какой‑то парень со шрамами от крокодильих зубов подмигнул ей, но девочка быстро отвела глаза и смущенно нахмурилась. Пессимист, больше всего на свете любивший не только свою хозяйку, но и танцы, запрыгал, исполняя замысловатый балет. Призрак и Мэй, смеясь, хлопали ему.
Духи устроили состязание – кто лучше всех пройдет, выгибаясь назад, под перекладиной. Пессимист выиграл, но почему‑то помрачнел. Он тревожно принюхался и сел поближе к хозяйке.
Отсветы костра играли на озерной воде, отражаясь в больших глазах Мэй. Девочка сидела, крепко обняв колени.
– Что такое, киса?
Пессимист поднял мордочку и шепнул:
– Миэй.
Она посмотрела на танцующих духов и снова на кота:
– Что‑то случилось?
Внезапно духи примолкли и насторожились.
– А что вы… – громко начал Тыквер.
– Тсс! – Зеро поднес палец к губам, опустился на колени и прижал ухо к земле. Потом поднялся на ноги и кивнул остальным. Глаза у парня стали круглыми, улыбка вытянулась от уха до уха. Он схватил Мэй за руку: – У нас гости!
В мгновение ока все духи побросали свои занятия. Точно муравьи, они бросились к скалам, исчезли за водопадом. Мэй и глазом не успела моргнуть, как они начали вылетать обратно, держа в руках всевозможные средства передвижения: скрипучие самокаты, одноколесные велосипеды и прыгучие шесты – «кузнечики». Зеро ехал впереди отряда на горном велосипеде. Он затормозил, нетерпеливо стискивая руль.
– Садись! – Парень усадил Мэй сзади. – Держись крепче!
– Киса! – Мэй глянула назад: Пессимист бежал за ними.
Мэй вцепилась в футболку Зеро.
– Стой! Подожди! А почему мы едем в ту сторону? – заорала она, склонившись к уху Зеро.
Тот резко вывернул руль, объезжая камень. Их тряхнуло, и Мэй еще крепче сжала Зеро.
– Нервишки пощекочем! – отозвался он. – Мы тут разное вытворяем, но все быстро приедается. Сами‑то уже мертвые, все дела. Последний раз хорошая была встряска, когда к нам забрела банда гоблинов. Они искали живую. Бренду Липучку или что‑то вроде.
У Мэй похолодело под ложечкой.
– А если они…
– Не бойся. Отлично повеселимся, вот увидишь! – Он глянул на Мэй через плечо. – Наверное, гули какие‑нибудь приперлись. С этими проблем не будет. Вот увидишь.
Мэй нахмурилась. «Гули какие‑нибудь?» – подумала она.
– Но Зеро…
– Эй! Да хватит тебе! Смерть – это супер!
Мэй покрепче ухватилась за футболку Зеро, и они влетели в ночную тьму.
* * *
Отряд остановился на самом краю холмистого, усеянного камнями луга. Далеко в стороне белела в звездном свете маленькая церквушка, окруженная широким пустынным кладбищем. Духи – их набралось около двадцати – рядком парили в воздухе и ждали. На некоторых велосипедах было по два, а то и по три‑четыре седока: ноги торчали со всех сторон, привидения теснились кто на руле, кто на багажниках. Все взгляды были устремлены на горизонт. Мэй тоже смотрела вперед из‑за плеча Зеро.
И вот из сумрачной дали долетел звук незримого рожка. По толпе пролетел шепоток. Миг спустя все услышали глухой, едва различимый звук: топ‑топ‑топ… К ним бежало какое‑то огромное животное.
На горизонте двигались тени, такие крошечные, что с первого взгляда Мэй даже не смогла понять, есть они или только мерещатся.
В шеренге снова зашумели. Духи потирали руки, держали ноги на педалях, крутили ручки «кузнечиков».
Беатрис чинно сидела бочком за спиной велосипедиста и, прищурившись, смотрела вдаль. Мэй поискала взглядом Пессимиста, но тот сильно отстал.
– Сейчас… – прошептал Зеро. – Сейчас…
Далекие тени стали отчетливее, и по толпе пронесся удивленный гул.
На горизонте маячили шесть темных фигур верхом на крылатых горгульях. Жуткие скакуны дышали пламенем.
Зеро такого не ожидал.
– Вот черт!
Заметив шеренгу велосипедистов, один из всадников испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах. Наездники пришпорили горгулий.
От ужаса у Мэй отнялись руки и ноги. Фигуры неслись навстречу и все росли, росли… Из тьмы показались шесть отвратительных лиц – мертвенно‑синих, изможденных, безжизненных, с ввалившимися щеками, сморщенными беззубыми ртами и пустыми глазницами. Черные сальные пряди развевались по ветру, свешиваясь из‑под цилиндров. Всадники стегали горгулий хлыстами.
– Назад! – Зеро мастерски развернул велосипед и яростно закрутил педали.
Обитатели Водопадов бросились прочь, резко швыряя рули то влево, то вправо, изо всех сил давя на педали, чуть не падая на поворотах.
До Мэй доносилось шумное дыхание горгулий: ффухх‑ффухх. Зеро налетел на камень. Велосипед подпрыгнул и вильнул в сторону. Мэй бросила взгляд через плечо.
Всадники приближались, исполняя в воздухе всевозможные трюки: летели то на боку, а то и вовсе вниз головой.
– Зеро! Скорее! – взвизгнула Мэй.
Все остальные уже исчезли за деревьями. Мэй поискала глазами Беатрис, Тыквера или Фабио, но их нигде не было видно.
Зеро вильнул влево, потом вправо. Мэй швыряло из стороны в сторону, она из последних сил держалась за мальчика. Девочка поняла, что вот‑вот свалится.
– Зеееееее…
Парень хотел удержать ее, но было поздно: девочку выбросило из седла. Она пролетела по воздуху и больно шлепнулась на землю. Полы савана взлетели.
Над лугом повисло безмолвие. Удиравшие велосипедисты замерли, разглядывая живую девочку. Зеро описал полукруг, чтобы посмотреть в чем дело, да так и раскрыл рот от удивления. Мэй медленно села. Дикие Охотники тоже замерли.
Предводитель остановил на девочке пустые глазницы и вдруг с пронзительным воплем вонзил шпоры в бока горгульи.
Бесполезный теперь саван болтался у Мэй за плечами. Девочка вскочила, пошатнулась, посмотрела на Зеро – и впервые заметила ужас в его глазах.
– Мэй! Беги!
Она застыла, глядя, как навстречу ей несутся всадники. Мэй в панике завертела головой. На краю луга стояла церквушка. Туда!
Мэй бросилась бежать. Зеро и несколько других привидений рванулись прочь, пытаясь отвлечь Охотников.
Девочка с разбегу врезалась в двери церкви, не смея обернуться. Рванула створки – заперто! Мэй развернулась и толкнула дверь спиной. Сейчас к девочке летели только три жутких всадника; еще три остались позади, отрезая ей путь к отступлению. Мэй скользнула вдоль стены и побежала на кладбище.
Разрушенные надгробия торчали над могилами, точно кривые зубы. Мэй присела на корточки за статуей ангела, притаилась и стала ждать.
Прошло несколько секунд, и девочка уже начала думать, что всадники каким‑то чудом проскакали мимо. Она выглянула из своего укрытия: никого. Только в окне церквушки виднелось отражение – краешек сиреневого лица.
Мэй ахнула и снова нырнула за статую, прижала лоб к коленям и постаралась дышать как можно тише. Вскоре она услышала хриплый шепот Охотников, которые неторопливо летели по кладбищу. Мэй опять выглянула. Трое всадников спешились и плыли в тумане между могил. Один посмотрел в сторону девочки и плавно, словно змея, заскользил к ней.
Мэй сжалась в комочек и прикусила губу. Она поискала глазами хоть какое‑нибудь оружие. Но поблизости ничего подходящего не было. Затаив дух, Мэй застыла как изваяние.
Прошло несколько секунд. Белая, иссохшая рука медленно легла на статую ангела. Пальцы скользнули по щеке девочки, по ее носу.
Мэй открыла рот и вонзила в руку зубы.
Скрррииииииииииииииииишшш!
Раздумывать времени не было. Мэй прыгнула вперед, обхватила шею Охотника и принялась изо всех сил тереть кулаком его макушку, вопя: «Ааааааааа!»
Охотник испуганно булькнул, попробовал вырваться, но ничего не вышло. Наконец сальные волосы выскользнули из рук девочки. Охотник попятился, а Мэй, не медля ни секунды, врезала ему по гнилой левой голени.
Скрррииииииииииииишшш!
Охотник отскочил, схватившись за ногу. Скрюченный от боли и совершенно сбитый с толку, он развернулся, прохромал мимо дружков, которые недоуменно зависли над могилами, и бросился прочь, сбивая по пути надгробия. Следом за ним летела горгулья.
Не веря своим глазам, девочка развернулась и побежала в другую сторону.
Глава девятая
Карнавал на Kуличках
ПРЕКРАСНЫЙ ВИД.
Мэй встала как вкопанная и оглянулась, тяжело дыша. Убегая, она петляла то влево, то вправо, летела что было духу, пока совсем не выбилась из сил. Кажется, погоня отстала. Охотников позади видно не было. Правда, Мэй поняла, что заблудилась.
На столбе, рядом с тоннелем, уходившим вглубь скалы, висел указатель. Странный какой‑то, если вспомнить, что находится он в чистом поле.
Мэй снова огляделась. Пессимист, конечно, сможет найти ее по следу. А пока нужно идти. Девочка решительно подняла голову и ступила под своды тоннеля. На камне была выбита крошечная надпись: «СТЕНЫ ОТ АДРИАНА». Через несколько шагов появился еще один указатель с буквами побольше: «РАЗВЛЕЧЕНИЯ. ЗАКУСКИ. ВСЕЛЕННАЯ КАК НА ЛАДОНИ». Миг спустя девочка опять вышла на звездный свет, сделала шаг, но вдруг ойкнула и отскочила.
Перед ней была пустота. Черное пространство, в котором вспышками проносились миллиарды звезд.
Мэй стояла на чем‑то вроде карниза. А дальше начинался космос.
Собравшись с духом, девочка подкралась к самому краю и выглянула. Отвесный утес уходил вниз так далеко, что подножия скалы совсем не было видно.
– Край света, – ошеломленно прошептала Мэй.
Несколько минут она завороженно созерцала необъятное пространство… Слева что‑то светилось. Вдоль карниза шла тропинка, огороженная справа полуразрушенной каменной стеной. Тропа огибала склон и терялась в облаке света. Мэй вздохнула и зашагала туда.
Вскоре ей предстало еще одно странное зрелище: на широком каменном уступе, с которого открывался вид на отвесную скалу, стояла горстка старых цирковых палаток в розовую и красную полоску. Выглядели они так, словно вот‑вот свалятся. Каждую палатку украшала гирлянда из фиолетовых и зеленых лампочек. Они мигали и переливались холодным светом.
Вокруг никого не было, но Мэй поправила саван – на всякий случай – и подошла к светящейся вывеске, которая дугой выгнулась в конце тропы.
Карн ва н Кули ках
Вопреки рекламным обещаниям, парк развлечений совершенно не блистал разнообразием аттракционов. Кроме палаток, тут почти ничего и не было. Вместо огромного чертова колеса поодаль крутилось низенькое колесико, всего‑то с двумя сиденьями, а «Тоннель ужасов» оказался жалкой норой.
Палатки выглядели совсем ветхими. Многие лампочки в гирляндах разбились или перегорели. Сквозь прореху в полупрозрачной ткани Мэй заглянула в один из шатров: внутри ржавела карусель со скелетами слоников в желтых шапочках. В следующей палатке стоял «Живой замок» с железными человечками, которые выглядывали из окон и махали железными ручками. Проволока соединяла их ножки с колесиками, которые двигали фигурки вперед и назад, в тень крошечных комнат. В третьей палатке располагалась «Маленькая Земля За Всегда» – диорама, изображение страны Навсегда с высоты птичьего полета: Мертвое море, Призрачный город, Мерзкое нагорье и другие места. Мэй с удивлением обнаружила, что диорама живет и двигается. Затаив дыхание, девочка пригляделась: по реке Стикс скользили лодочки; сотни крошечных – с булавочную головку – духов разгуливали по улицам Призрачного города; по рельсам американских горок в увеселительном парке «Бездна скорби» летели миниатюрные вагончики; мерно вздымались черные волны Мертвого моря.
Покусывая мизинец, Мэй поглядела на юг, отыскивая городок Белль Морт, но нашла только Катакомбы. Она ласково погладила их, вспомнив о Люциусе.
Девочка бродила среди палаток и вскоре оказалась неподалеку от приземистого здания. Над широкой пастью входа сияла неоновая вывеска: «ОТОБЕДАЙТЕ В ВЕЧНОМ РЕСТОРАНЕ!» На крыльце, которое выходило на самый край обрыва, стояло несколько ржавых шестов с биноклями – точно такие же, как на сувенирных открытках с изображением Гранд‑каньона. Девочка поднялась по скрипучим ступенькам. На подставке бинокля была крошечная гравировка: «ВЗГЛЯНИ НА ДАЛЕКИЕ ЗВЕЗДЫ! МИЛЛИАРДЫ СВЕТОВЫХ ЛЕТ В МГНОВЕНИЕ ОКА!»
Мэй пригладила челку и взглянула в бинокль – она словно плыла в огромном океане, – а потом надела маску и посмотрела под воду. Звезды, окружавшие планету, вдруг стали ближе.
БЕТА 7894553 – ЗВЕЗДА ВЛЮБЛЕННЫХ!
ДО БЕТЕЛЬГЕЙЗЕ РУКОЙ ПОДАТЬ!
Мэй отодвинулась от бинокля и прищурилась, глядя на небо. Звезды стали крошечными точками. Она снова посмотрела в бинокль и повернула его вверх. Гораздо ближе, прямо у нее над головой, сияла длинная реклама, подсвеченная лучами, которые шли с планеты Навсегда: «УСТАЛИ ОТ ЦЕЛОГО МИРА? ПОПРОБУЙТЕ ЗАГРОБНУЮ ЖИЗНЬ!»
Ничего себе! Мэй и не подозревала, что во Вселенной столько рекламы. Она пробежала взглядом по небу, надеясь отыскать Землю, но ее родная планета, наверное, была слишком далеко. Мэй так увлеклась, что не заметила незнакомца, висевшего в воздухе неподалеку, пока тот не подлетел поближе.
* * *
По Южному местечку прошел слух, что командиршу Берсерко выпустили на свободу. В то самое утро Дикие Охотники прибежали в спальню Буккарта. Они рыдали и звали мамочку. За всю свою долгую, омерзительную карьеру они впервые встретили жертву, которая дала им отпор. Да к тому же попыталась надрать вихры.
Теперь, как шептались местные жители, у Буккарта осталось лишь одно – совершенно кошмарное – средство. А потому все обитатели Южного Местечка закрывали двери гробов немного плотнее, немного чаще оглядывались через покрытые слизью плечи и спали не так уж крепко (хотя по‑прежнему храпели). Каждый раз, выходя на Визгенплац, или прогуливаясь по берегу Штопорной реки, или спускаясь в свои могилы, чтобы отправиться на Землю, они знали, что командирша Берсерко бродит где‑то и делает… то, что она умеет делать лучше всего.
Хотя у жителей были веские причины бояться, они зря трепали себе нервы. В первый же вечер после освобождения командирша Берсерко оказалась вовсе не в Южном местечке, а возле телепорта в заброшенном городке Кливилград № 135.
Берсерко внимательно огляделась по сторонам.
Ее коренастое тельце покрывал густой черный мех. Пушистый хвост кокетливо подрагивал, точно помпон. Длинная шерсть торчала во все стороны, так что командирша напоминала гигантское облако черной сахарной ваты или жирную‑прежирную индейку, которую откормили для Дня благодарения.[1]
За черным ухом красовался легкомысленный розовый бантик. Длинные усы командирши печально свисали вниз, глаза у нее были большие, зеленые и совершенно неотразимые. На шее она носила сверкающий ошейник с черными бриллиантами.
Командирша подняла голову, принюхалась, обнажив сверкающие клыки, и сказала одно простое слово: «Миау».
Она сразу почувствовала, что здесь побывал живой кот. Вслед за его запахом командирша Берсерко направилась на север.
Глава десятая
Незнакомец
– Ты что‑то ищешь?
Мэй вздрогнула и отшатнулась, плотно запахнув полы савана:
– Ой!
Перед ней стоял дух в темной широкополой шляпе. Тень от полей скрывала его глаза и щеки, оставляя на виду лишь изрезанный шрамами подбородок и сухие губы. Они кривились в насмешливой улыбке.
– Прости, не хотел тебя пугать.
Мэй отступила. От незнакомца пахло кислятиной.
– Ничего‑ничего. – Девочка сглотнула, хлопая глазами. В горле у нее совсем пересохло.
Дух кивнул на бинокль:
– Красивые виды?
Она сглотнула еще раз:
– Д‑да… миленько.
Незнакомец ответил тихим, скрипучим смехом. Он проплыл мимо и бросил рассеянный взгляд в пространство:
– А вот мне так не кажется. Космос просто несносен. Он такой… – Дух поднял руки и опустил их, грациозно пожав плечами. – Бесконечный, что ли. Слишком велик для меня. А может, это меня в нем мало… Чувствую себя таким крошечным. Как песчинка. – Он повернулся к Мэй, и уголки его губ снова поползли вверх. – Ты когда‑нибудь чувствовал себя песчинкой, мальчик?
Мэй сглотнула. Она не сразу вспомнила, что все еще одета в костюм воина. В нем она и правда была похожа на мальчишку. Мэй задумалась. Чуть больше недели назад, глядя на далекие Северные горы, она и в самом деле чувствовала себя крошечной букашкой.
– Да, – ответила девочка.
Улыбка сползла с его губ. Дух снова посмотрел на звезды. В нем было что‑то такое, от чего Мэй стало грустно.
– В конце концов, мы все – лишь звездная пыль. – Он горько усмехнулся.
– О чем это вы? – отважилась спросить девочка.
Он посмотрел на нее так, словно она уже знала ответ.
– Из нее сделано все. И живые существа – великие, малые – просто остатки звездной пыли. Взорвался атом, пыль превратилась в планеты, звезды… в нас. Пыль – это сущность всего на свете.
Мэй задумалась. Мысль о том, что она сделана из звезд, ей понравилась. Она провела рукой по савану.
– Ты не ответил на вопрос.
– Какой вопрос?
– Ты что‑то ищешь?
– Н‑нет‑нет, просто… – Она опустила глаза и замялась. – Там красивые виды.
– Вот как? – Он внимательно посмотрел на Мэй.
Острые черты его лица – видимой части – поразили ее. Мэй только сейчас заметила, что они очень красивы для такого древнего существа. Он был старше, чем сама старость.
– Удивительно. Большинство духов давно перестали ходить сюда. Ты, должно быть, особенный.
– Да, наверное, так и есть, – чирикнула Мэй.
– Вижу. – Незнакомец кивнул и одобрительно улыбнулся. – Похоже, ты одиночка. Я тоже люблю побыть один. – Он рассмеялся, но смех прозвучал невесело. – Выходит, мы с тобой – два сапога пара…
Мэй поняла, что он ждет, когда она представится. Девочка стрельнула глазами по сторонам, придумывая подходящее имя. Интуиция подсказывала, что свое собственное называть не стоит. На глаза ей попалась одна из палаток.
– Дубо.
– Дубо?
Мэй кивнула. От досады ей хотелось прыгнуть с утеса. Вот уж точно, голова из дуба!
– Редкое имя для редкого мальчика.
– Да, сэр.
– Ты мне нравишься. – Он кивнул. – Да‑да. Очень. А ведь понравиться мне практически невозможно.
Мэй не знала, что сказать.
Незнакомец подплыл к самому краю обрыва, пнул камешек и посмотрел, как он падает. Его плечи поникли.
– Бесконечность, – пробормотал он.
Мэй снова кольнуло странное чувство – жалость и в то же время страх.
Незнакомец снова повернулся к ней:
– А ты не хочешь узнать, зачем я здесь? Поддержать разговор? Обычно все так поступают. Разве тебе не любопытно?
– Э‑э‑э… а почему вы здесь? – послушно спросила Мэй.
Дух потер шрам на подбородке темной, высохшей рукой:
– Я кое‑что ищу.
– Что? – спросила Мэй, и у нее защекотало под ложечкой.
– Да так, пустячок. Девочку.
– Девочку?
Краешком глаза она уловила еле заметное движение в одной из палаток. Там, под пологом, горели зеленые настороженные глаза. Сердце Мэй ушло в пятки.
Незнакомец задумчиво ее изучал. В тени широких полей жутковато мерцали глаза.
– Живую девочку.
– Живую?
– И очень маленькую.
– В самом деле? – пискнула Мэй.
– У нее черные волосы.
– Правда?
– И она путешествует с котом.
Голос не послушался Мэй, и она промолчала. Мужчина хмуро посмотрел на нее. Кончики его пальцев взволнованно подрагивали.
– А еще с ними домовой призрак. И возможно, еще парочка привидений.
Мэй с трудом кивнула.
– Говорят, ее превратили в ничто на окраине Призрачного города.
Незнакомец опять устремил взор вдаль, а Мэй стрельнула глазами на Пессимиста. Теперь из‑под полога виднелся только носик, и он вовсю нюхал воздух.
Незнакомец вздохнул:
– Я чувствую, что это не так. А вообще… – Тут его рот скривился в неуверенной гримасе. – Наверное, девчонка – ерунда. Просто я очень… мнительный.
Его голос наполнил сердце девочки странной печалью. Мэй никак не могла придумать, что сказать в ответ. Сердце ныло и трепыхалось в груди, отплясывая сумасшедший танец.
– Смотри, Дубо. – Незнакомец обнял Мэй за плечо, и от прикосновения ледяных рук по ее спине побежали мурашки. Дух развернул ее к обрыву и указал на далекие точки звезд. – Там Земля. – Мэй прищурилась, но так и не поняла, на какую звезду он показывает. – Мы связаны. Мы – тень Земли. Как негатив у фотографии. Но однажды Земля станет моей тенью. Я прославлюсь. Одиночеству придет конец. Кстати, это напомнило мне… – Незнакомец опустил руку.
– О чем? – спросила Мэй, оборачиваясь.
Но дух уже исчез.
Тяжело дыша, девочка приложила руку к груди, немного успокоилась, подбежала к Пессимисту и взяла его на руки. Ужас дрожал в каждой клеточке ее тела.
– Нам надо идти на север, – прошептала девочка и опустила кота на землю, чтобы он показал ей дорогу назад, к Опасным водопадам.
* * *
В ту ночь Эллен Берд стояла на лужайке перед домом и смотрела на звезды.
Много дней прошло с тех пор, как она обнаружила шипы на комбинезончике Мэй. И каждый день женщине казалось, что лес манит ее и шепчет. Что колючки каким‑то образом знают, куда пропала девочка. И все‑таки Эллен что‑то удерживало – что‑то такое, от чего ее пробирала дрожь.
Тяжело вздохнув, мама загадала желание. Она смотрела на одну из миллионов звездочек. На ту, которая мерцала немного слабее остальных, точно покровительница безнадежных случаев. Миссис Берд пожелала найти то, что потеряла.
Завтра, пообещала себе Эллен, она пойдет в бесконечные дебри.
* * *
На краю рва, окружавшего Водопады, появилась пушистая крошечная фигурка. На шее у нее поблескивал бриллиантовый ошейник.
– М‑р‑р‑р, – сказала командирша Берсерко, нюхая воздух.
Ее зоркие глаза оглядели рощу. Они заметили бы малейшее движение. Правду сказать, приглядываться было не так уж необходимо: она так хорошо чувствовала запах девчонки и кота, что нашла бы их в темноте с закрытыми глазами. Берсерко нетерпеливо рыла когтями землю. Работка – сущий пустяк.
Сделав несколько ленивых шагов, она бросилась вперед.
Часть вторая
На Север
Глава одиннадцатая
Кошки
– У бедя аддергия, – пробубнила Беатрис, аккуратно промокая глаза платочком.
Путешественники стояли возле большой плетеной корзины воздушного жирафа и прощались с обитателями Водопадов. Тыквер громко шмыгал носом. Из унылых глаз призрака лились потоки слез.
– О нашем расставании я сочинять стих, – сказал Фабио, расправив плечи.
Все собрались с духом.
Равиоли и азу,
Что‑то есть в моем глазу,
Это слезка голубая,
Потому что улетаю.
На последних словах голос капитана дрогнул. Фабио прижал пальцы к губам, опустил голову и прикрыл веки.
Зеро улыбнулся во весь рот:
– Слушай, Пташка Мэй! Ты так классно сбежала от Охотников! – Он сунул руки в карманы длинных шорт. – Живая девчонка, подумать только! В загробном мире круче экстрима и не придумаешь.
Мэй покраснела. Когда они с Пессимистом вернулись на Опасные водопады, девочка совсем не ожидала, что их встретят восторженными криками. Никто и словечка не сказал про то, что произошло во время стычки с Дикой Охотой. Правду сказать, всем нравилось, что среди них есть живая. В суматохе Мэй так и не рассказала о незнакомце, которого встретила на Краю света. Как ни странно, она чувствовала, что это касается ее одной и должно остаться в тайне.
Пессимист сидел рядом, охраняя корзинку, точно лев, и смотрел на юго‑восточные холмы Мерзкого нагорья. Вдруг он заворчал и беспокойно закружился возле хозяйки. Девочка почесала коленки, довольная и ужасно смущенная:
– Зеро, ты слышал, что я говорила. О Бо Кливиле. Его приспешники могут явиться и сюда. Вы же… не оставите это просто так, правда?
Зеро серьезно поглядел на нее, а потом хлопнул по плечу и беспечно улыбнулся:
– Да ладно тебе! Все будет чики‑чики.
Мэй прикусила губу и посмотрела на Беатрис. Та озабоченно сдвинула брови. Было ясно, что обитатели Водопадов, точно так же, как и прочие жители страны Навсегда, недооценивают опасность. Мэй забралась в корзину, куда уже перенесли спальные мешки, припасы и другие подарки от местных духов.
– Королева Беа! – Зеро нежно взял Беатрис за руку.
Та посмотрела на небо, словно увидела там что‑то очень интересное. Парень поднес ее руку к губам и поцеловал. Девочка уставилась на него, вытаращив глаза. Ее лицо залилось румянцем, а на губах расцвела улыбка.
Смахнув слезу, Беатрис влезла в корзину, стараясь двигаться как можно грациознее.
На траве остался только Пессимист.
– Давай, киса! Чего ты ждешь? – поторопила его Мэй.
Кот посмотрел на нее, поднял хвост трубой и перевел взгляд вдаль:
– Миоу.
– Полетели, маленький киса! – Капитан Фабио перегнулся через борт и поднял Пессимиста.
Кот болтался в воздухе, как старый шнурок, но по‑прежнему смотрел на холмы. И тут он издал звук, которого Мэй от него раньше не слышала. Это было что‑то среднее между рычанием и стоном.
Девочка с беспокойством глянула на кота и прижала его к груди.
– Ты чего, киса? – Она посмотрела на другую сторону рва.
Там что‑то двигалось. Мэй не могла понять, что это – далекое и большое существо или же близкое и маленькое.
– Ну, счастливо! – Зеро отвязал одну из веревок, державших шар.
Корзина сказала «шшух» и «диннн» и накренилась влево.
– Не беда! – успокоил Фабио, взял горелку, с помощью которой управляли шаром, и сдвинул ее вперед. Корзина наклонилась еще сильнее – теперь она почти лежала на боку. Пессимист выпал из рук хозяйки, спрыгнул в траву и отряхнулся.
– Киса!
Мэй успела схватить кота как раз, когда корзина начала выравниваться.
Шшух! Зеро отвязал другую веревку. Корзина закачалась, будто ей надо было размяться перед взлетом. Пассажиры изумленно вертели головами. Тем временем точка пересекла ров и бросилась через долину.
– Что это? – спросила Беатрис.
Теперь Мэй поняла – существо действительно было маленькое. Оно напоминало…
– Ничего се… – начал один из местных жителей.
Существо неслось прямо на них. За спиной у него развевался хвост.
Мэй почувствовала, как сердце Пессимиста колотится о его ребрышки. Редкая шерстка на спине кота встала дыбом. Он испустил самый громкий и зловещий рык, на какой был способен.
– Это что? Бантик? – спросил Тыквер.
Корзина по‑прежнему висела низко над землей, и ее относило назад. Фабио тщетно пытался управлять шаром.
Существо бежало с невероятной скоростью. Секунду назад оно было в сотне шагов, а теперь до него остался всего десяток.
