Филипп назвал себя полным именем, и демон снова принялся изучать книгу. Морщины на его лбу становились все глубже, а желтые ногти встревожено чесали голову. Он покачал головой и, вздохнув, захлопнул книгу.
– Твое имя вообще нигде не зарегистрировано. Напутал какой‑то проклятый дурак, сынок. Тебе вообще не сюда.
– Не сюда? – повторил Филипп и почувствовал, как его охватывает горячая волна облегчения. Затем его взгляд упал на чернильную темноту, окружавшую стену Ада, и облегчение прошло. – А куда же мне?
– Придется повернуть назад и подняться по лестнице, – уточнил демон. – В конце найдешь дверь. Войдешь в нее и попадешь на другую лестницу с семью ступеньками. Пойдешь вверх и попадешь туда, куда тебе положено. Удачи, парнишка!
Демон зевнул и хотел закрыть верхнюю часть двери.
– Я пробовал открыть дверь, – поторопился сказать Филипп, – но она была заперта.
– Как заперта? – Окошко в двери опять раскрылось, демон посмотрел на него широко раскрытыми глазами. – Ты уверен?
– Да.
– Не понимаю!
– Да, заперта.
– Вот это хуже. – Чудовище покачало головой и смочило губы раздвоенным змеиным языком. – Ошибка, оказывается, более серьезная. Я буду вынужден обратиться к руководству, чтобы разрешить эту проблему. Вот Дьявол! Сто двадцать два года без единой ошибки! Еще четыре года, и я побил бы рекорд! Когда найду виновника этого безобразия, я с корнем вырву у него рога! – Демон так рассвирепел, что из ноздрей у него повалил густой черный дым. Можно было подумать, что у него внутри пожар. – Я оторву у него хвост и хвостом буду бить так, что ему никогда больше…
– Мне лучше пойти назад и подождать, – осторожно сказал Филипп и начал медленно пятиться.
Демон заморгал, бешенство исчезло, его взгляд стал приятным и дружелюбным. В одно мгновение чудовище почти превратилось в доброго старого дядюшку. Правда, страдающего странной болезнью кожи.
– Ни в коем случае, – сказал он, и очки для чтения переместились в нагрудный карман халата. – Конечно, это преддверие Ада, но мы не преследуем те души, которые не заслужили, чтобы попасть к нам. Ты можешь подождать у меня. Я очень уважаю тех людей, которые способны вести нормальный разговор, а не издают дикие вопли. Заходи и чувствуй себя как дома. А зовут меня, кстати говоря, Драная Борода.
Теперь и нижняя часть двери открылась, и Драная Борода отступил в сторону.
Филипп помедлил, бросил взгляд на непроницаемую тьму, которая составляла пейзаж в этом мире, и принял приглашение.
5
В доме привратника
В доме было весьма уютно. В камине горел огонь, тени от которого разбегались по высоким стеллажам. Массивные книги, похожие на ту, что Драная Борода держал под мышкой, заполняли многочисленные полки, на которых стояли бюсты каких‑то демонов. Казалось, все они уставились на Филиппа, и он стушевался под их осуждающими взглядами.
– Садись, пусть ноги отдохнут, – сказал Драная Борода и указал мальчику на высокое и широкое кресло.
Филипп поблагодарил и уселся в кресло, красная кожаная обшивка которого приятно холодила его вспотевшие руки.
Когда демон закрывал дверь, Филипп успел услышать слабый голос:
– Я прошу вас, господин Драная Борода, еще раз разобраться в моем деле. Повторяю, я невиновен.
Но тут дверь захлопнулась, и голос пропал.
– Это дверной молоток, – сказал Филипп, когда Драная Борода расположился напротив него в кресле. – Он разговаривает.
– Старик Пилат? – ответил демон. – Вот уж кто может болтать так, что даже у чертей уши вянут. Но ты не обращай на него внимания. С ним нет никакой ошибки. Он говорит правду. Да, он выступал за невиновность бедного сына плотника, но от этого дело не становится лучше. Именно он отдал приказ о нанесении ему ударов кнутом. А если он в то же время думал, что бедняга невиновен, то это выставляет его в еще более неблагоприятном свете.
– Пилат? – повторил Филипп. Что‑то в голове забрезжило. Он, кажется, слышал это имя раньше.
И тут он вспомнил. Уроки Закона Божьего, когда он был бойскаутом.
«Замучен при Понтии Пилате», – говорилось в молитве. Именно Пилат предложил подвергнуть мукам и распять Иисуса.
– Ну хорошо, теперь самое время разобраться, что же не так у нас с тобой, – сказал Драная Борода и протянул руку к телефону, который стоял рядом с его креслом. Это был старомодный телефон с крутящимся циферблатом.
Демон приложил трубку к уху и набрал шестерку три раза.
– Странно. Никто не снимает трубку. – Драная Борода дождался нескольких гудков и положил трубку. – Попробуем еще раз попозже. Пить хочешь? Лестница очень длинная.
– Спасибо, немножко, – сказал Филипп, и демон ушел на кухню.
Филипп подошел к одной из полок. Его взгляд скользнул по многочисленным книгам. Все они были переплетены в одинаковую светлую кожу. Надписей не было, кожа была чистой.
Он хотел взять одну из книг, как вдруг заметил что‑то на корешке. Что‑то напоминавшее белое пятно с синим кольцом внутри. Вокруг белого торчали несколько волосков.
Филипп присмотрелся, и вдруг белое пятно моргнуло.
С криком Филипп отскочил. Это был глаз! Книги были переплетены в человеческую кожу. И каким‑то невероятным образом люди оставались живыми!
Драная Борода вернулся с двумя большими кружками, которые он поставил на стол между креслами.
– Пожалуйста, дружок. Пей, сколько хочешь. Там есть еще.
– Вот эти книги, – сказал Филипп и показал на полки. – Это список тех людей, которые попадут в Ад, когда умрут?
– Ну да, и тех людей, кто уже здесь.
Драная Борода сделал глоток из своей кружки и тыльной стороной руки вытер губы.
– Много, правда? И все время поступают новые. Нам пришлось несколько раз увеличивать территорию за последние годы из‑за нехватки места. У нас никогда не было так много работы, как теперь. Видимо, у них там, на Небесах, большое затишье.
Филипп откинулся в кресле и взял кружку.
– В этих книгах перечислены все‑все грешники до единого, – продолжал говорить демон, не замечая, что Филипп не стал пить из кружки. – Здесь написано, когда именно они поступят сюда, какие грехи за ними числятся и какое наказание им предназначено. Некоторые из них, как например, старик Пилат, который висит на двери, останутся в Аду на вечные времена. Другие пробудут несколько лет в Чистилище, а потом будут выпущены. Твое здоровье!
– Ваше здоровье, – сказал Филипп.
Он взял кружку и стал делать вид, что пьет. Может быть, Драная Борода обидится, если Филипп откажется пить то, что он предложил. И это возмутит старого демона. Рогами он превратит в порошок каждую его косточку.
– О‑ох! – вздохнуло чудовище и почесало кривую бородку. – Нет ничего лучше, чем кружечка свежего кровавого пива.
– Замечательный вкус, – сказал Филипп и поспешил перевести разговор на другую тему. Он показал на старые бюсты на полках. – Кто это?
– Бывшие привратники, вышедшие на пенсию.
Драная Борода встал, подошел к одному из бюстов и похлопал его между рогов. Голова демона имела длинные острые зубы, которые торчали из его нижней челюсти, как у кабана. Из‑под кустистых бровей смотрели близко посаженные глаза. Злоба так и струилась из них.
– Это старик Ядовитый Рог, который служил здесь прямо перед тем, как более ста пятидесяти лет тому назад я заступил на это место. Ему пришлось уйти на пенсию раньше времени из‑за одного неприятного эпизода.
– А что случилось?
– Сбежал один из грешников, – ответил привратник и, увидев, что Филипп не понимает, о чем речь, добавил: – Одна из душ. Душа одного мужчины. Одного из самых мерзких людей. Никого не щадившего убийцы, на совести которого было немало смертей. Однажды ночью обнаружилось, что он исчез, остались только его цепи. И никаких следов. Никто не знает, как это ему удалось, но только обвинили Ядовитого Рога, потому что в ту ночь он заснул на дежурстве. Он лишился должности, и через несколько ночей к работе приступил я. Это был единственный случай, когда грешнику удалось сбежать из Ада.
– Его потом нашли? – спросил Филипп.
Драная Борода покачал головой:
– Искали долго, но он бесследно исчез. Вероятно, бродит неприкаянный в Окраинных Землях или же незаметно пробрался в какое‑то другое место. Это никому не известно.
– Что такое Окраинные Земли?
Кривой палец указал в сторону окна.
– Видишь темноту вон там? Это Окраинные Земли, местопребывание Проклятых. Окраинные Земли со всех сторон окружают Ад. Никто, даже сам Дьявол, не знает, какие ужасы прячутся там. Рассказывают жуткие истории о бесшабашных дьяволятах, которые заблудились в тех краях и никогда больше не…
– Ой‑ой! – Знакомый стон прервал вдруг слова демона.
– Какого черта! Новое поступление?
– Ой!
– Иду, иду! – проворчал Драная Борода и пошел открывать. – Я знаю, что терпение – не добродетель, но возьмите себя в руки и потерпите!
Когда Драная Борода вышел из комнаты, Филипп быстро открыл окно и вылил содержимое кружки в темноту. Он все еще смертельно хотел пить, но уж, во всяком случае, не…
Филипп внезапно застыл и уставился на пустую кружку. Только сейчас до него дошло, что он сделал. Он солгал! Он сказал Драной Бороде, что у пива прекрасный вкус, хотя не выпил ни единой капли. А теперь он вылил его за окно, чтобы скрыть свою ложь.
Филипп вообще‑то никогда не лгал. Никогда. Даже тогда, когда надо было рассказать про разбитую вазу или разбитое окно, как прошлым летом.
Вазу он разбил, когда шел мимо стола, запнулся, и ваза упала на пол. Но в разбитом окне все‑таки был виноват Мортен: они играли в футбол посреди улицы, и его прекрасный удар, который пошел немного криво, послал кожаный мяч прямо в стекло.
Мортен пытался втолковать Филиппу, что надо сказать, что мимо проходили большие мальчишки, отняли у них мяч и ударили по окну.
Но Филипп никогда‑никогда не лгал, и с тех пор Мортен с ним не разговаривал.
И вот теперь – он пробыл в Аду меньше часа и уже солгал. На него повлияло окружение?
– Ой, неужели Люцифакс? – прозвучал в прихожей голос Драной Бороды. – Что привело тебя в наши края? Что ты говоришь? Да? Так он сидит у меня! Ты знаешь, кто он? Тогда, может быть, нет никакой ошибки? Вот как, вот как, теперь я спокоен! Минутку, сейчас я его позову!
Раздался топот, и Драная Борода появился в дверях. Он помахал рукой Филиппу:
– За тобой пришли, сынок. Оказывается, тебя здесь ожидали.
Сгорая от любопытства и волнуясь, Филипп последовал за демоном.
– Это ты? – вскричал он, увидев пришедшего.
Черный кот кивнул.
– Я пришел за тобой, – сказал он. – Следуй за мной.
Медленно, но безо всякого сопротивления, Филипп побрел за котом. Но прежде попрощался с Драной Бородой, который в свою очередь поблагодарил его за приятную компанию и добавил, что, если у Филиппа когда‑нибудь ночью появится желание, пусть он приходит в гости к старому привратнику.
– Извини, что заставил тебя ждать, но началась неразбериха, когда на тебя наехал автомобиль. Какое‑то время мне казалось, что произошла ошибка.
Кот шел быстро, и Филиппу пришлось прибавить шаг, чтобы успевать за ним.
– Я ждал тебя на лестнице, но, видимо, ты уже спустился вниз.
– Получается, нет ошибки в том, что я попал сюда? – сказал Филипп.
– Ошибки? – Кот засмеялся, как будто Филипп сказал что‑то остроумное. – Нет, как это тебе пришло в голову? Это место в самый раз для тебя!
– Что ты имеешь в виду?
– Мой Господин тебе все объяснит, – прозвучал ответ. – Он ждет не дождется встречи с тобой.
Перед ними возвышались огромные ворота в Ад.
От их вида голова у Филиппа закружилась.
– Открывай ворота, Драная Борода! – закричал кот, и демон, стоявший в дверях, махнул рукой в знак того, что понял.
Раздался скрип, такой громкий и резкий, что Филипп спешно заткнул уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки, когда створки ворот медленно, очень медленно начали открываться, на несколько минут выпустив наружу огонь, жар и крики.
– Кстати говоря, меня зовут Люцифакс, – сказал кот. – Добро пожаловать в Ад!
6
Город Дьявола
Филипп никогда не задумывался над тем, как должен выглядеть Ад – если он вообще существует, – потому что никогда не предполагал, что может туда попасть. Поэтому для него было ошеломляющим ударом то, что сейчас он входил в него через огромные ворота.
Первое, что сразу бросалось в глаза, – огонь. Он горел повсюду. Просачивался через щели в сухой земле, как будто город был построен на гигантском вулкане, который вот‑вот начнет извергаться. Некоторые языки пламени были маленькими, как на стеариновой свечке, другие напоминали колонны греческого храма.
Второе, что можно было заметить, – это шум. Горячий воздух был наполнен криками боли, свистом хлыстов, громким рычанием, истерическим смехом, воплями и мольбами, которые все вместе заглушили даже скрежет закрывающихся ворот.
А в остальном это место очень напоминало самый обыкновенный, только небольших размеров, городок.
Извивающиеся улочки пересекали друг друга, на них были расположены очаровательные дома с ухоженными садиками перед ними. По улицам прохаживались жители, которые кивали друг другу в знак приветствия или останавливались, чтобы обменяться парочкой фраз… о чем? Ну да, о жаре, конечно. Если не считать пары рогов на лбу и длинных плащей, обитатели городка были неотличимы от обыкновенных людей.
Справа Филипп увидел широкую реку, которая медленно несла свои воды. На другом берегу реки возвышались скалы, освещенные таким странным светом, что Филипп невольно остановился. Свет был черным. Никаким другим способом этого не описать. Черным и мерцающим, подобно небу между звездами. В промежутках между вершинами мелькали странные белые облака.
Со всех сторон этот огненный пейзаж окружали горы. Их языки вползали в город, в некоторых местах поднимаясь от земли и образовывая черные, заполненные паутиной гроты между домами. Темные отверстия гротов были похожи на злые глаза, и сердце Филиппа забилось, когда он подумал о том, что прячется внутри.
– Между прочим, мне надо, как положено, поблагодарить тебя за помощь, – сказал кот, сопровождая Филиппа по извилистым улочкам. – Каким невероятным образом я попал на верхушку этого дерева, я вспомнить не могу, но когда меняешь облик, всегда возникают проблемы. Если бы ты не проходил мимо и не помог мне спуститься, я бы, наверное, сидел до сих пор. Самое смешное то, что именно ты оказался Избранником.
– А тот мальчишка, который толкнул меня, – сказал Филипп и в ту же секунду услышал, как ему показалось, злорадный смех Сёрена. Он поднял глаза и увидел на фоне черного, как уголь, неба двух дьяволов, которые со страшной скоростью неслись куда‑то и смеялись. – С ним что‑нибудь случилось?
– Это мне не известно, – ответил кот. – Ты его знал?
– Да, – ответил Филипп и про себя сделал вывод, что с Сёреном после аварии все в порядке. Сюда он не попал, а лучшего кандидата для Ада искать не надо было бы. – Я немножко знал его.
В одном из садиков перед своим домом прогуливался старый сутулый дьявол, поливая одуванчики, чертополох и борщевик и весело насвистывая. Увидев их, он поднял руку к рогам:
– Добрая ночь, Люцифакс!
– Добрая ночь! – ответил кот.
У Филиппа взметнулись брови.
– Добрая ночь? Почему вы говорите «добрая ночь»?
– Потому что сейчас ночь, – ответил кот, – у нас здесь всегда ночь.
– Всегда?
– Каждую ночь.
По дороге они прошли мимо скованных мужчин и женщин, которых хлыстами заставляли передвигаться существа, напоминавшие драконов, такого же вида, что Драная Борода. У чудовищ в руках были длинные кнуты, которые опускались на спины скованных одной цепью мужчин и женщин, чудовища рычали:
– Шевели ногами!
– Это грагорны, – сказал Люцифакс.
– Что? – переспросил Филипп, ему показалось, что у кота что‑то застряло в горле.
– Демоны с кнутами. Их называют грагорнами или, если хочешь, палачами. Драная Борода, которого ты встретил у ворот, был палачом до того, как стал привратником.
– Куда они ведут этих людей?
– Большинство направляется к месту отбывания наказания, – ответил кот. – Хотя для некоторых это и есть наказание: их бьют хлыстом днем и ночью. В точности так же, как когда‑то они до смерти издевались над другими людьми.
– Эй, ты! Я тебя знаю!
Измученный дрожащий голос из рядов закованных людей обратился к Филиппу. Это был пожилой мужчина с цепями на ногах и на руках.
– Тебя, тебя! Я знаю тебя!
В этот момент до Филиппа дошло, кем был этот мужчина, и слова сорвались с его губ раньше, чем он успел подумать.
– Господин Чёрт?
– Да. Так меня называли когда‑то, – вздохнул мужчина. – Но только потому, что они не понимали, что к чему. Они не понимали, что на самом деле я помогал им. – Он попытался изобразить улыбку, но губы его пересохли, и на них появилась трещина. По‑видимому, в Преисподней не было принято улыбаться.
Мужчину при жизни звали господином Мортенсеном, он раньше был учителем в школе Филиппа. Именно там ему придумали это прозвище.
Если господин Мортенсен приходил на урок, нужно было скрестить пальцы и надеяться, что ты не станешь объектом его острого взгляда и еще более острого языка. Если не считать Сёрена, то все самые злостные хулиганы школы были дистиллированной водой по сравнению с господином Чёртом, который однажды, как рассказывали, запер ученицу в шкаф с чучелами животных только потому, что она опоздала на урок биологии.
Он умер в прошлом году, этот господин Чёрт. Издевался над одним учеником, стоявшим у доски, потому что тот не выучил урок. Господин Чёрт был в ударе, и вдруг проклятия слетевшие с его уст прекратились. Старик схватился за сердце и упал. Умер он раньше, чем коснулся пола.
В школьном дворе подняли флаг до половины флагштока[3], но для большинства учеников этот день стал праздничным.
– Люди говорили, что я плохо относился к детям, – продолжил старый учитель, гремя цепями. – Но это неправда! Я поступал так не потому, что плохо относился к ним, а потому, что хотел им помочь. Ну почему они не могут этого понять?
– Иди дальше! – прорычал палач, и свистящий удар хлыста заставил мужчину съежиться. Он медленно побрел дальше.
– Ты обязан мне помочь! – крикнул вдруг господин Чёрт, а затем исчез на дороге среди других грешников. – Ты обязан объяснить им, что произошла ошибка! Что все это большое недоразумение! Обещай, что сделаешь это!
Филипп ничего не обещал. Он побежал догонять Люцифакса, который ушел далеко вперед.
– Я знал его, – сказал он. – Он был учителем в моей школе.
– Да‑да, – ответил кот, не выказывая особого удивления. – У нас тут полно учителей.
Пока они шли, Люцифакс рассказывал ему обо всем на свете, но Филипп не мог сосредоточиться на рассказе. Его внимание все время отвлекалось на что‑то. Все время встречалось что‑то новое, непонятное, иногда казалось, что мозг просто лопнет. Например, когда они завернули за угол, и их ноги вступили на мостовую, мощенную…
– Человеческими головами, – чуть не задохнулся от ужаса Филипп.
– Все они… – начал кот, но Филипп остановил его шепотом:
– Все они, когда были живы, унижали других людей?
Он начал понимать, как тут все функционировало.
– Как быстро ты схватываешь! Это хорошо.
Люцифакс пошел дальше, и Филипп понимал, что у него нет другой возможности, кроме как идти за ним.
В конце главной улицы над городом возвышался внушительный и горделивый Замок. Это архитектурное сооружение было изящно украшено карнизами и балконами на башенках с остроконечными верхушками. И кроме этого, оно – одно‑единственное в этом черном мире – было белым. Не потому, что было окрашено белой краской или побелено, а потому, что было сделано из человеческих костей.
Широкая лестница с кроваво‑красной дорожкой вела к огромным воротам из костей скелета.
«Замок Сатаны», – подумал Филипп, не понимая, почему давным‑давно не потерял разум. И кстати говоря… Разве он мог быть уверен, что это не произошло на самом деле?
Прямо перед ними ворота стали медленно отворяться.
7
Властитель Тьмы
В полутемном тронном зале горели большие черные стеариновые свечи в золотых подсвечниках, отбрасывая длинные тени на Филиппа и Люцифакса. Вокруг поднимались светло‑желтые стены, исчезая в непроницаемой темноте где‑то вверху над их головами.
Услышав хлопанье крыльев, Филипп поднял голову. Летучие мыши.
Стены украшали огромные картины в золотых рамах, но на этом расстоянии Филипп не мог определить, что на них изображено.
Он осторожно шел вслед за котом по красной дорожке, которая подобно огромному языку дракона тянулась по всему залу и кончалась у подножия колоссального трона.
Здесь свет был довольно скупым, и Филипп едва мог различить контуры темной, очень темной фигуры, возвышавшейся на троне.
«Это он, – подумал мальчик и попытался проглотить ком, застрявший в горле. – Это Дьявол».
– Я вернулся, Господин, – сказал кот и знаком дал понять Филиппу, что надо прибавить скорости. Тот попытался, но ничего не получалось.
Сердце Филиппа стучало так сильно, что ему казалось: с каждым стуком он отодвигается на два шага назад, когда делает один вперед.
– Подойди ближе, – сказала черная фигура. Голос был одновременно бесконечно успокаивающим и так же бесконечно волнующим. Как луг с цветами, где расставлены лисьи капканы. – Не надо бояться.
Колени его тряслись, когда Филипп делал последние шаги перед троном.
В этот момент ему показалось, что пламя на стеариновых свечах вокруг трона увеличилось.
Тени сократились, и стало видно самого Сатану.
Он был одет в черный костюм с длинной темной накидкой, спускавшейся с плеч. Его зачесанные назад волосы сияли, как черный шелк: на фоне белой, как кости, кожи. Два острых козлиных рога образовывали на его голове красивую дугу под линией волос, а на подбородке торчала ухоженная козлиная бородка.
А еще глаза… Они были так черны, что даже самая глубокая яма в самую черную зимнюю ночь казалась ярко освещенным бальным залом по сравнению с ними.
Филипп впился в них взглядом и почувствовал, как мир закрутился вокруг него. Для этих глаз не существовало никаких тайн. Даже таких, о которых сам человек ничего не знал.
Но было во внешнем виде Повелителя Тьмы и что‑то тревожащее. На его черных рогах проступали четыре трещины, в некоторых местах кожа отшелушивалась, словно старая краска. Черные глаза были тусклыми, а над верхней губой Властителя блестели капли пота.
Что‑то было не в порядке, и это что‑то было еще более заметно, потому что Дьявол пытался замаскировать его зачесанными назад волосами и хорошо выглаженным костюмом.
«Он болен, – подумал Филипп. – И притом серьезно болен».
– Добро пожаловать, дорогой друг, – сказал Дьявол и медленно наклонился вперед. Правая часть его губ поднялась вверх, изображая кривую улыбку. – Я с нетерпением ждал встречи с тобой. Зовут меня… – Его голос был очень низким и напоминал теперь раскаты грома. – Люци… Хм‑хм, Люци…
Приступ кашля остановил приветственную речь Властителя, его узкое лицо стало вдруг ярко‑красным. Он кашлял и отхаркивался; казалось, что он сейчас задохнется.
Ни секунды не раздумывая, Филипп прыгнул на трон и принялся стучать по его спине.
– Спасибо, спасибо, – простонал Дьявол, когда у него восстановилось дыхание. – Спасибо тебе.
– Сейчас лучше?
Дьявол смущенно откашлялся.
– Да, спасибо, все хорошо. Как я начал говорить, зовут меня… – Голос его опять стал низким, но почему‑то не столь драматическим, как раньше, – Люцифер.
– А меня зовут… – сказал Филипп, но движением руки Дьявол остановил его.
– Незачем говорить мне то, что я и без того знаю. Мы же с тобой почти что родственники, ты и я, ты ведь это знаешь?
Филипп растерянно покачал головой:
– Разве?
– Ну да. Тебя ведь зовут так, как звали моего старого дедушку. Должен сказать, что меня невероятно радует, что это черное имя опять будет связано со злом, от него будут дрожать самые мужественные сердца.
– Вашего дедушку… звали Филипп?
– Конечно, нет! – Дьявол сухо рассмеялся и погладил козлиную бородку. – Его, конечно, звали Сёрен, так же как… – Смех вдруг оборвался, и на бледном лице Властителя появилось изумление. Под правым глазом Люцифера начался тик. – Извини, что ты только что сказал?
– Я спросил, разве вашего дедушку звали Филипп? – сказал Филипп, растерявшись, не совершает ли он какую‑то ошибку.
Если судить по выражению лица Дьявола, это было так. Он посмотрел на Люцифакса, но у кота был такой же растерянный и испуганный вид, что и у его хозяина.
– …вы сказали, что мы с ним тезки.
– Но неужели… Ты ведь… Моего дедушку звали совсем не… – Люцифер потряс головой, как это делают люди, желающие избавиться от головной боли. – Разве тебя зовут не Сёрен?
– Нет, меня зовут Филипп.
Маленький тик под глазом Властителя стал большим, а клок зачесанных назад волос Дьявола начал дрожать.
– Филипп? Тебя зовут Филипп? Разве твое имя не Сёрен? Ты уверен?
Филипп кивнул:
– Очень даже уверен. Сёрен – это тот парень, который меня толкнул под машину.
– Сёрен – это тот парень, который тебя толкнул… – повторил Дьявол недоуменно.
В этот момент он казался таким маленьким в своем костюме. Маленьким и пришибленным.
– Ты… Ты совсем не тот мальчик, – растерянно прошептал Властитель. Потом поднялся и, шатаясь, начал спускаться с трона, издавая какие‑то булькающие звуки, словно его вот‑вот стошнит. – Извини меня. Я… не совсем здоров.
Его длинный плащ болтался за спиной. Дьявол спешно направился вверх по винтовой лестнице позади трона и исчез.
Секундная пауза.
Затем дворец заполнился таким громким рычанием, что Филипп чуть не упал.
– Люцифакс!
Под потолком заметались и испуганно запищали летучие мыши.
– О нет! – пробормотал кот, втягивая голову. – Опять не так! А ты что, не мог сказать, что тебя зовут Сёрен?
– Но это была бы ложь, – ответил Филипп, и кот посмотрел на него в полном отчаянии.
– Оказывается, дело обстоит гораздо хуже, чем можно было предположить, – вздохнул Люцифакс и затрусил по лестнице за своим господином.
Одну‑две секунды было тихо.
Затем раздался такой душераздирающий кошачий вопль, что у Филиппа чуть не остановилось сердце.
8
Ангельское дитя
Филипп стоял, переминаясь с ноги на ногу, перед черным троном, не зная, куда ему деваться. Этажом выше кошачьи вопли прекратились, и Замок купался теперь в возбуждающей беспокойство тишине.
Филипп хотел было присесть на трон, только для того, чтобы проверить, какие это дает ощущения, но не рискнул. Вместо этого он стал расхаживать по тронному залу и рассматривать старинные статуи и висевшие на стенах мрачные картины.
Он остановился перед картиной, которая изображала морской пейзаж: темной ночью. От мерцающего света черных стеариновых свечей казалось, будто волны перемещаются. В середине картины какой‑то человек вел отчаянную борьбу, пытаясь удержаться на поверхности. На его лице был ужас. Вокруг виднелись плавники пяти акул. И опять‑таки из‑за освещения казалось, или же на самом деле так и было, что плавники шевелились?
Под картиной была маленькая латунная табличка, и Филипп наклонился, чтобы посмотреть, что там написано.
Сначала странные знаки на табличке были ему непонятны. Но потом что‑то изменилось, и ему стало казаться, что они стали какими‑то другими, Филипп не понял, какими именно. Потому что это произошло совсем не на табличке, а у него в голове.
До него дошло, что он понимает написанное:
Наказание за убийство жены.
– Помогите! Господи, помоги мне! – услышал Филипп тонюсенький голос и посмотрел вверх. Отчаянный крик доносился с картины. – Это был несчастный случай! Я не виноват! Господи, да помоги же мне!
Филипп попытался заговорить с ним, но мужчина его не слышал. Он кричал и звал на помощь, и Филипп постепенно все понял.
Мужчина оказался рабом доли секунды. Время для него остановилось, и на вечные времена он останется в окружении акул испытывать безумный ужас. Это его наказание за убийство жены.
За спиной Филиппа прозвучали шаги. Он обернулся и вскрикнул при виде странного создания, шедшего ему навстречу.
– Люцифакс? – воскликнул он. – Это ты?
– А что, трудно узнать, да?
– Что случилось?
– То самое, что случается каждый раз, когда он сердится на что‑то, в чем я в действительности совсем не виноват, – вздохнул Люцифакс. – Он содрал с меня шкуру.
– Тебе не больно?
– Больно, но не беспокойся об этом. Шерсть вырастет в течение ночи. Иди со мной. Господин ждет тебя в своем кабинете.
– А он… он не обдерет меня тоже? – нервно спросил Филипп.
– Нет, нет, – ответил Люцифакс и после короткой паузы добавил: – Хотя кто знает? – Филипп остановился, а кот обернулся с улыбкой: – Я пошутил. Пусть это будет твоим первым уроком, Филипп. Юмор здесь бывает только злым. Идем дальше.
