Нравственный Закон и волшебная сказка 3 страница

4. Истинной вотчиной Мары, где она чувствует себя полновластной хозяйкой, остается Белая Русь. Там и сегодня мы находим идолов Мары и ее культ.

Еще в начале двадцатого века, у дороги между селами Долгиново и Жары Вилейского района, стоял каменный идол – женщина с крестообразно расставленными руками. Нынче идол лежит на траве, на территории минского музея, (Ляукоу Э.А. "Маукливыя сведки минуушчыны", Мiнск, 1992). У ног женщины стоит ребенок, руки которого так же расставлены, он охватывает ноги богини, в надежде получить защиту.

Надо думать, что крестообразное положение рук спасло, в свое время, идол от уничтожения, хотя крест в фигуре идола не читается. Во‑первых, видно, что фигура имеет плечи. Во‑вторых, христиане, расширяли вверх концы каменных крестов и подчеркивали их прямоугольную форму именно для того чтобы отдалить их сходство с человеческой фигурой. Здесь же концы несколько опущены и закруглены, а тело имеет груди и прямоугольное углубление – место для жертвенного дара. Безусловно, здесь мы имеем дело с идолом женской богини. Левков полагает, что это идол белорусской Мары.

Раскинутые руки совершенно ясно передают ощущение шири, присутствия во всем Свете, всевластие, охват (пахотного) поля, охват всего не огороженного пространства. Каждый человек убедится именно в таких ощущениях, если он встанет на поле, подымет голову, расправит плечи и раскинет руки.

Женские богини Мокошь, Лада и Леля на русских вышивках всегда изображаются с расставленными руками, в локтях, их руки подняты к Небу – к верхнему миру. У белорусского изваяния они тоже расставлены, но располагаются горизонтально, к Небу не подняты, а обращены к среднему миру, к нам.

На спине фигуры находятся три процарапанных в камне одинаковых рисунка. Они похожи на большие снежинки, звезды, сияния, источники лучезарного света. Они не являют собой законченные ромбы или квадраты, поэтому их нельзя отнести к изображениям пахатного поля, которые иногда присутствуют на животах женских божеств. Кроме этого, есть по крестообразной фигуре на обоих рукавах.

Безусловно, изваяние концентрирует в себе идею женского начала в мироздании. Надо считать, что оно являлось одним из центральных предметов культа великой женской богини, каковой была Мара, и поэтому должно занять соответствующее место в культуре и вере языческой Руси.

5. Другие известные каменные идолы Мары лишь отдаленно напоминают женский облик и созданы самою Природой. Люди нашли их среди иных валунов и лишь немного поправили. В прошлом веке на всю Беларусь были известны два вертикально стоящих камня: Демьян и Марья. Они веками стояли на одном месте. Рядом с ними была сооружена христианская часовня. Стояли камни на горе, на краю села Пережир, у р. Свислоч, под Минском. Гора зовется Проща. Проща – слово языческое, первоначально оно связывалось с горами, родниками и деревами, которые брали на себя людские тяготы. По другую сторону деревни, диаметрально противоположно святилищу Мары, расположен курганный комплекс.

Демьян стоял в стороне, в двухстах метрах от Марьи и редко привлекал чье‑то внимание. Известность и популярность имела Марья. Камень Марьи напоминал женскую фигуру с руками, упертыми в бока, формы камня давали намек на груди. К ногам вплотную примыкал другой камень с выдолбленным корытцем – в него складывали деньги.

В семидесятых годах девятнадцатого века этот камень активно исцелял паралитиков, глухих, немых, хромых и вообще всех немощных. Несли Марье полотно, лен, шерсть, сало, живых поросят, цыплят, овец, деньги и т. д., кто что имел, то и вез. Иногда жертвы возами возили со всей Беларуси, так их было много! К сожалению, Левков не говорит – куда все это потом девалось, но это легко домыслить. Идол Мары – Марьи со всем своим культом был поставлен на службу церкви, значит, пожертвования брала церковь. Но христианского в этом культе было мало.

Сперва перед изваянием раскладывали дары и склоняли голову: «обрекались». После этого богиню просили помочь в беде, дать суженного, принести хороший урожай. Далее шли к часовне, которая была не далеко. Обходили ее три раза на коленях, и вновь шли гуськом к камню, целовали его и опять просили о помощи. Особую силу Марья имела на праздники урожая, когда было чего положить на алтарь.

В 1933 году борец со "старой жизнью" Василь Пинязик свез валуны с Прощи в свой подвал, где вмуровал их в стену. При этом, он кому‑то сказал: "Гляди, люди молились, а я этот камень в склеп вставил."

После этого дела жизнь Василя не задалась. Вскоре умер его сын. Самому ему пришлось уехать из села. Работал в Орше, Дубровне. Где‑то там и повесился. А подвал был засыпан новыми хозяевами. Так Марья – Мара ушла в подземное царство.

Участь Василя есть общая участь всех, посягающих на языческих богов. Но случай с Марой особый. Она – Марья, Мара – есть нечистая сила, Лихо по поздним народным представлениям. Но она же и женское начало, ожидание Весны, надежда на урожай. Богиня по прежнему несет свою двойственную природу.

Мара оказывается прилипчива к мужикам и встреча с нею ничего хорошего не обещает: заболеешь и помрешь. Мара имеет обыкновение ползти следом за выбранным человеком. Потому ее и сжигают на Купалу, обрубая этот зловредный "хвост".

6. Опасность древней богини, ее правда, и возможность противостояния ей дана нам в сказке "Василиса Прекрасная". По сказке Василиса послана за огнем к великой Яге – повелительнице леса, дня и ночи.

Когда в сказке не появляется иных ягишен, а есть только одна Яга то она, как правило, и оказывается древней Марой. Обычно читатели путают эту Ягу с древними старухами леса – ягишнами. Простейшее отличие их в том, что ягишны людей не едят и живут в лесу естественным образом.

Из нашей же сказки ясно, что Яга‑Мара живет на том свете – в мире, о котором ничего нельзя спрашивать и знать, иначе из него не вернешься. У нее есть невидимые слуги, прислуживающие руки, и Яга совершенно не нуждается в услугах Василисы. Но уж раз та пришла, то она дает Василисе выполнимые и не выполнимые задания, и только наличие врожденного такта и личного божества – идола, принесенного под полой, спасает девушку от съедения.

Василиса регулярно кормит свою богиню, проявляет к ней вовсе не корыстную, а родственную любовь как к единственному родному существу, и богиня делает ту часть работы, которая выходит за пределы человеческих возможностей. Смерть витает везде в доме Мары. Но эта Смерть не Погибель, она имеет свою высокую этику. Василиса не спрашивает ни о чем в ее доме, не узнает ее, и потому освобождается. О Смерти народ загадывал: "На что глядят, да не видят, про что ведают, да не знают?"

Выгнанная Марой Василиса возвращается с черепом, светящиеся глаза которого сжигают праведным огнем ее мучителей. При этом, Яга‑Мара была раздосадована и зла на Василису именно за то, что та выполнила все ее задания. Этика – соблюдение Нравственного Закона – не позволило Маре съесть ее.

Волшебные сказки ясно дают нам понять, что чем выше мировое значение волшебного персонажа, тем он более этичен. Это может быть этика разрушителя или созидателя, ведущая начало от Чернобога или Рода, но в любом случае это будет этика, дающая возможность выхода из любой ситуации тому, кто знает Нравственный Закон. Так, в сказке "Марья Моревна", Кощей догоняет, отбирает у Ивана Царевича Марью Моревну, и говорит, что прощает Ивана за то, что ранее он его спас. Почему не добрые к человеку божества соблюдают, казалось бы, не выгодные для себя этические нормы – мы ответим чуть ниже.

 

Мокошь и роженицы

 

1. Имя богини регулярно встречается в поучениях против язычества в 15–16 веках. Так в 16 веке среди стандартных исповедальных вопросов к церковным прихожанкам был и такой: «не ходила ли еси к Макоше?». Уже сам этот вопрос означает, что где‑то есть доступное капище с изваянием богини. Есть и записи о вере в Мокошь на русском Севере в 19 веке.

Имя богини буквально переводится как «мать наполненной корзины», мать урожая, мать изобилия. В некотором смысле Мокошь надо понимать и как богиню жребия, подательницу грядущих событий.

Время Мокоши – осенние посиделки, которые начинались с ритуального деяния – тканья обыденного полотна, (сделанного за один день). Вообще же праздники женских богинь лежат в календарном цикле, известном как двенадцать пятниц. Этот апокрифический календарь сохранялся до 19 века, о чем см. статью Б.А. Рыбакова «Рождение богов и богинь» в кн. «Мифы древних славян», Саратов, 1994 г. С этим календарем связана архаическая технология изготовления ткани от выращивания льна до создания нити и полотна. Создание полотна приходится на самые главные: десятую и одиннадцатую пятницу календаря.

Мокошь древнейшая Роженица, которую постигло человеческое сознание. Она стоит у начала жизни на Земле. Ее присутствие неизбежно при рождении всех живых существ. Так же она творит вегетативную силу растений, дает травам и злакам начало жизни, и завершает ее по своему усмотрению. Будучи в договоре с богиней, люди убирают хлеба, и потому чтят ее на праздниках урожая. Со времен матриархата она понималась на как хозяйка людей, а как воплощение женского начала в мироздании.

Роженицы или Рожаницы – это богини, участвующие в рождении всего живого на Земле. Это и земные женщины в период вынашивания ребенка. Важнейшим делом Рожениц оказывается участие в рождении детей и наделении их Долей. Число богинь Рожениц понималось разным. Славянские астрологи понимали под роженицами семь планет. Понимались под роженицами и Волосыни – богини, жены Велеса, чей образ запечатлен в звездах – Плеядах. Они так и звались Волосынями или Стожарами. Звезды эти напоминают головной убор замужней женщины. Эти звезды окликали овчары, и обращались к ним как и к Велесу – просили оградить стада овец жаркими кострами (Стожарами). С появлением Волосынь можно было выходить на добычу зверя Велеса – Медведя.

С эпохи вед известна традиция обращаться с просьбой к женам богов, чтобы они попросили своих мужей ее исполнить. Поэтому роженицы, и вообще все женские божества, (включая деву Марию, которая несет античный статус роженицы), должны были быть часто беспокоимы людьми. Помимо своих женских функций, они еще хлопотали перед богами о людских просьбах.

Как богиня, помогающая людям волшебного сословия, Мокошь в совершенстве обладает волшебным знанием, знанием целебных трав. Для волшебных целей прядет она пряжу. Нити этой пряжи определяют сроки всходов и жизни трав, злаков, листьев на деревьях, созревание плодов. Так же как Парки, может она измерять нитью жизнь человеческую. Мокошь‑пряху зовут Пятницей, по имени дня, ей посвященного. В этот день прясть не положено, ибо в этот день пряхой работает сама богиня. В другие дни она помогает пряхам и рукодельницам.

И надо иметь в виду, что тусклый христианский образ Параксевы Пятницы не отражает глубинного значения богини.

Мокошь дала людям гребень, донце прялки и веретено. По матрической картине творения мира, при акте сотворения завертелось, закружилось и вывертелось небо. Так что веретено оказывается осью мироздания на которой идет накопление нити – событий мироздания, а вращение самого этого веретена – есть течение мирового времени. Такая мифологическая картина следует из работы О.В. Лысенко «Ткань, ритуал, человек», изд. музея этнографии, в Петербурге, в 1992 г.

2. Из заговора Воронежской губ. 1862 года узнаем любопытную картину. Вот весь этот заговор. "Никола на руках, Богородица на кресте, чуден крест на семь верст! Ангел мой, сохранитель мой, сохрани мою душу, просвети мое тело на сутки без греха, аминь!"

Заговор этот знахарский. Он имеет подготовительный характер к лечебной магической операции, но может быть применен в начале любого важного и достойного дела. Человек готовится к делу, при котором в его теле должен быть божественный свет. Аналогичную потребность имел и ведический арий, имеет ее и сегодняшний волхов.

"Никола на руках" – выражает наличие предмета идольского содержания в руках знахаря. Это священный предмет личного характера. А вот богородица на кресте величиной в семь верст находится в полном согласии с образом великой богини Мокоши, стоящей над миром и раскинувшей крестообразно в обе стороны свои руки.

Именно она и есть, по словам другого заговора: Мати вышнего бога, тепля Заступница, скорая Помощница (Майков № 338).

Как старейшая роженица, Мокошь обязана быть матерью богов. Удивительно, что заговор сохранил словосочетание: вышнего бога! Нет ничего удивительного, что в беспамятстве народ стал считать вышним богом Христа, но при этом он все же отдавал отчет, что есть и не вышние боги. Кто же этот вышний бог, сын Мокоши? Им может быть только Велес.

3. Как одна из первых зачинательниц земной жизни, Мокошь имеет древесную сущность. У всякого дерева есть дух, владеющий частью силы, данной ему Мокошью. Этот дух понимает человека и может исполнить его просьбу. Внимательное отношение к растению приводит к состоянию диалога.

Мокошь – дух наибольшего, мирового дерева, мирового ясеня, мировой сосны или мировой березы. У разных славянских племен по‑разному. Мокошь так и представляют высокой женщиной с воздетыми руками, с которых спадают вниз широкие рукава. Такая поза символизирует мировое дерево: тело – ствол, руки и пальцы – крону.

Мировое дерево берет свое начало в небе белого света, что над голубой твердью. Ветви и крона его пронизывают надземное небо и уходят внутрь Земли. Уходя корнями в Небо, а кроной – в Землю, мировое дерево удерживает мир – Небо и Землю в равновесии, так, как мы их видим. Дерево это всегда зелено. Его сок, происходя из небесных вод, падает на землю и вызывает к жизни целебные травы и злаки.

Собираясь у корней мирового дерева, боги решают судьбы мира. По его стволу они спускаются и подымаются с Земли на Небо. В честь мирового дерева на севере Руси, в ущельях, на горах у ключей и у водопадов, устанавливали идол – ствол дерева корнями вверх. Среди северных скал бывает так, что падающее сверху дерево втыкается вершиной в землю, а корнями вверх – этот образ подсказывает сама Природа.

И все же образ перевернутого дерева, идущий к нам из вед, оказался заумен для простого народа. И когда народ пел в колядных песнях о мировом дереве, он упоминал всегда обычную сосну, которая всех выше и всех зеленее, и которая есть мост для богов. Березкой мировое дерево представлялось женщинами на Зеленых Святках. Зимой береза не зелена, но по женской линии славянского язычества, начало года приходится на весну.

В ведах, и вообще на востоке, мировое дерево представлено смоковницей. Согласно ведическому гимну: "В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия держит прямо вершину дерева. Ветви направлены вниз. Их основание наверху. Да укоренятся в нас лучи!", (I,23,7).

Силой мирового дерева пользуются некоторые шаманы. В процессе инициации и после, при камланиях, душа шамана, двигаясь по мировому дереву, углубляясь в землю или подымаясь к небу, обретает духов и накапливает силу. Духи, служащие шаману, часто женского рода. Они подвластны Мокоши как верховной богине.

4. Осязаемо ли мировое дерево, почему не мешают нам его ветви и листья? Древо сие не осязаемо и не сказано. Беря начало в царстве белого света, оно доносит его до нас и воспринимается как белый свет. Поэтому образ богини Мокоши совмещается с представлением о белом свете. Когда писали свет в образе человеческом – писали Мокошь – высокую женщину в белом. Так же ее вышивали цветными нитками на белых полотенцах. На вышивках Русского севера Мокошь помещается среди двух всадников, птиц и небесных светил. Мокошь изображается в два‑три раза выше всадников, ее голова помещается на фоне солнечного диска, одежда покрыта солярными знаками.

Таким образом, мы знаем Мокошь как пряху и колдунью, как богиню урожая и вегетативной силы растений, как Роженицу, как богиню белого света и мирового дерева. Обращения к Мокоши происходят весной и осенью, и являются земледельческими праздниками, ибо Мокошь указала людям, как возделывать злаки и как вызывать их рост заклинаниями. Первый весенний праздник Мокоши происходит в форме поклонения русалиям.

5. Праздник первых плодов и торжественный зачин русалий происходил в храме Рожениц, где главной фигурой была Мокошь. Это храм очень знакомой нам шатровой архитектуры, строился как восьмерик на четверике. Вокруг храма зажигались восемь охранительных костров. Внутри, под шатром, на жертвенном огне жрицы варили первые плоды. Здесь же произносилось обращение к богине, произносились и слова от ее имени. Со стороны входа ставились столы и скамьи, где рассаживались землепашцы для жертвенной трапезы. В центре храма на каменном возвышении располагался костер, его дым выходил в верхние окна шатра. Падающий через них белый свет при этом становился осязаемым. Этот свет выхватывал идола Мокоши, который стоял по другую сторону костра со всадницами Ладою и Лелею с обеих сторон. Этих богинь из царства Святовита на землю переносят по мировому дереву волшебные кони.

Стены храма Рожениц покрывались изображениями цветов, деревьев и птиц, несущих весть от людей богине. Эти птицы небесные есть духи. Нижняя часть стены занималась полотенцами со знаками, дающими урожай, знаками Солнца, знаками Перуна, несущими тучи и дождь. По весне в храме исполнялись русальские танцы. Выбранная из знати красивая женщина надевала платье, подобное одежде Мокоши – белого цвета с длинными рукавами, движение которых уподоблено движению и колебаниям несущих жизненную силу вод. Танец этот возбуждал русалий к игрищам и проявлению страсти. Некогда такой волшебный танец исполняла Царевна‑Лягушка.

Простой народ справлял этот праздник в честь Мокоши и русалий в естественных условиях – на открытой, начинающей зеленеть поляне, под горой у воды.

Поскольку крона мирового дерева уходит в земные недра, то Мокошь несет и часть силы Матери‑Земли. Чтобы подчеркнуть эту роль богини, идолы ей ставили у колодцев с хорошей водой.

 

Лада

 

1. В начале девятнадцатого века, Мокошь понималась этнографами «хозяйственной» богиней. В результате, она оказывалась вне того, что принято называть религиозным чувством, поэтому ее признание не вызывало никакой борьбы внутри ученого мира.

В отличии от Мокоши, богиня Лада всегда понималась богиней чувств, семьи и брака, богиней высокой человеческой духовности. Именно это и привело к борьбе этнографических школ, когда в науке встал вопрос о признании Лады великой богиней. Сегодня легко видеть, что за этой «научной» борьбой стояла воля церкви и стереотипы христианского сознания, суть которых в том, что не может быть у русских язычников высокодуховной богини. Поэтому христианские исследователи Е.В. Аничков (1913 г.) и Н.М. Гальковский (1914 г.) в своих исследованиях заявили, что таких богинь, как Лада и Леля в русском пантеоне никогда не существовало. А упоминание их в народных песнях возникло из церковного припева «аллилуйя».

Такое стремление свести любое проявление народной духовности к еретически истолкованному христианству – оказывается типичным. Мы обращаем на это внимание потому, что и сегодня в обществе эта точка зрения все еще находит поддержку. Еще и в наше время можно услыхвть, что никакой духовности, помимо христианской, у нашего народа не было, нет, и быть не может. И народная культура – это не духовность. Такая позиция требует просто игнорировать факты, если они ей противоречат в каждом конкретном случае. Никак не укладываются в эту позицию слова из русской весенней песни: «Благослови, мати, ой мати, Лада, мати, весну закликати!» Или слова из хорватской песни: «Красивый Иван рвет розы тебе, Ладо, святое божество». Или слова из сербской песни: «Молимся, Лада, молимся вышнему богу. Ой, Лада, ой! Да подует, Лада, да подует тихий ветер. Ой, Лада, ой!..». В Литве Ладу почитают великой богиней. Имя Лады известно на всей территории Восточной Европы. Все это было известно и Гальковскому и Аничкову. Но эти ученые упорно ставили церковное аллилуйя выше духовной культуры всего славянского мира. И это делалось вполне серьезно.

Этот ученый шабаш был устроен после того, как в 1889 году появился капитальный труд А.С. Фаминцына «Божества древних славян», где в пользу богини Лады приведены неоспоримые аргументы. Среди аргументов в защиту великой богини есть христианское же поучение, сделанное в Киеве, в 1674 году. В нем упоминается великая богиня брака и благополучия матерь Лелева и Полелева – Ладо. Упоминается о собирающихся в честь нее «игралищных сонмищах», которые на 1 мая воспевали богиню: Ладо! Ладо! (см. статью Б.А. Рыбакова «Рождение богов и богинь»).

Остановим внимание на упоминание игралищных сонмищ, иначе говоря, на собрания народа, славящего Ладу в семнадцатом веке! Эти сонмища есть аналог наших современных общин. Нам абсолютно ясно, что сонмища не могут собираться на праздники без сознательной организаторской деятельности ведунов.

2. В дошедших до нас текстах, Род упоминается вместе с Роженицами. Если Род дает правила – как жить, то Роженицы – богини, дающие жизнь. Имя Роженицы не поддается прямому истолкованию и оказывается многозначным. В их число, безусловно, попадают малые боги и духи, помогающие рожать и охраняющие детей. К роженицам должны относиться и великие богини Мокошь и Лада. Идол Лады у южных славян стоял во главе двух меньших идолов богов Лели и Ящера (Яши) – детей Лады. При этом среди детей Лады божество Полель упомянуто лишь единственный раз в указанном нами поучении.

Ящер – божество подводного, подземного мира. Божество непривлекательное и опасное. Ему приносили жертвы в озерах среди болот, дабы обойтись в грядущей беде малой потерей. Можно ли его считать сыном Лады?

Если понять роль Лады в мироздании, то оказывается можно. Древнему человеку Ящер мог представляться не только в образе крокодила, но и огромной рыбой, в пасть которой время ведет толпу народа – царей и простолюдинов.

Лада отдаленно несет черты Мары как своей предшественницы, и возможно, матери. Ящер очевидно, проявляет в себе черты бабки, как и должно по законам генетики. И в этом нет ничего удивительного. Ведь, если боги и люди могут иметь друг от друга потомство – значит между ними существует генетическое единство, и генетические законы в мире богов должны быть те же.

Леля – богиня весны, невест и нежных чувств. Она дух Весны в самом ее начале. Молоденькой красивой девицей раннюю весной ходит она по проталинам и будит землю ото сна. Где Леля ступит, там зеленеет трава, распускаются листья. Она – глава русалий.

В конце апреля, на следующий день после весенних дедов, перед русальной неделей с высоких мест и крыш домов, подняв вверх ладони, протяжно, издали зовут женщины Весну, богинь Лелю и Ладу. Два предшествующих зова весны, до и во время масленицы, обращены к Ладе. В день зова Лели с песнями и заговорами водят девицы хоровод вокруг зеленой березки. Леля (она же Лель), пожалуй, единственное божество, которое нежно, ранимо и встречает нас доверчивой улыбкой. Самых красивых девушек на Белой Руси называют Леляю.

Ладою зовут хорошую женщину, женщину, умеющую быть нежной, но и сильной. Ей, зрелой богине, принадлежит вторая половина весны и лето. У Лады спрашивают разрешение на закликание Весны: Благослови Ладо‑Мати Весну закликати! Саму Ладу еще на масленицу зовут рукоплесканиями и песнями с припевом "Ладо! Ладо!" Ладе жертвуют хотящие жениться. С Ладой брак добрый и любовный.

3. Как и все женские божества, Лада знаток магии. Известно множество, очевидно данных ею, любовных заклинаний. К Ладе обращались и при возвышенной любви, и в похоти. Потому со временем как бы выделилась ее вторая ипостась гулящей бабы, иногда изгоняемой родом‑племенем за развращение мужиков. Эту бабу находили в лесу, и по прошествии веков, она стала духом – персонажем, к которому обращались со словами открытой страсти. (В античной традиции мы так же находим две ипостаси одной богини: Венеру небесную и Венеру портовую.)

В одном известном заговоре она названа толстой бабой – бесовой угодницей, сидящей в ракитовом кусте и способной распалить сердце девушки. В другом заговоре мы находим описание храма богини любви, что этнографически важно: "В чистом поле стоит вертеп, в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей" (Майков № 11).

В этот короткий, но образный текст заложен не только образ храма, но и символика жизни: люди приходят издали своего детства к богине, сидящей на развилке пути. Она видит их и повелевает: кому куда идти в своей жизни далее.

В храме обращаются к этой матерой жене по любовным вопросам. Временами просят ее сделать так, чтобы дева "Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила."

При всем этом надо понимать, что заговоры такого рода с неизбежностью несут и отпечаток христианской традиции, которая не только опустила понимание любви до уровня блуда, но и стерла должные знания, традиционную культуру половых отношений. При этом образ Лады как богини плотской любви оказался неизбежно вульгаризирован и поставлен вне родовых отношений. В результате сегодня наши жены в постели ничего не умеют. Эта часть знаний Лады ушла от нас.

4. Лада не только любовь, но и лад, гармония жизни, а значит, и ее красота. Над созданием красоты и гармонии надо трудиться. Они не даются сами собой, а требуют постоянной борьбы, (естественного отбора). Утверждение личного счастья редко удается без жертв. Также происходит и во всей Природе. Кроме своей верхней ступени – гибели одного индивида ради успешной жизни другого, творимый волею Лады, отбор содержит бесчисленное множество ступеней, на которых человек и все живые существа в достижении лада должны трудиться, бороться и жертвовать. Эта борьба и эти жертвы приносятся Ладе. Счастливый обязан уважать волю богини. Хорошая приспособленность племени к условиям жизни, и вследствие этого отказ его членов от внутреннего напряжения, соперничества и попыток превзойти друг друга, ведет племя к вырождению и гибели. Такое племя уменьшается числено, и в конце концов погибает от нашествия врагов. Такое племя обречено, потому что хотя и состоит из очень удобных друг для друга людей, не чтит и не жертвует Ладе, не участвует во внутренней борьбе за продление рода. Пассивное существование не есть лад.

Конечная цель и задача Лады – жизнеспособное соединение любящих. Лада мирит богов и призывает их к согласию. Она решает исходы любовных поединков среди людей и животных. У зверей Гон происходит по воле Лады. Творимая Ладой любовь и жизнь не всегда может состояться без страданий и смерти. Сама Лада в этом неповинна. Это следует из самого существования добра и зла, белых и черных богов и вечно обновляющейся жизни.

5. Здесь уместно дать посвященный Ладе фрагмент романа А. Кондратьева "На берегах Ярыни".

"Велика власть богини богов и людей, вечно юной лицом и телом, любящей песни, шепот страсти и поцелуи, волшебным золотым ожерельем украшенной Лады.

Вслед за Весной незримо слетает она с лазурных небес и поступью бессмертных богинь идет по цветущей земле.

Непреложна воля ее. Люди и звери, гады и рыбы, птицы и насекомые, деревья и травы, даже всякая нежить и нечисть испытывает чары богини с загадочно властной улыбкой, богини, которой самой хорошо известен и пыл исступленной любви, и горькие, в прозрачный янтарь некогда обратившиеся слезы отчаяния.

Даже сыны и внуки Сварога безропотно приемлют посланную Ладою страсть, заставляющую их бороться между собою, наносить друг другу увечья, страдать и изменять вид свой, обращаясь в зверей, птиц и смертных людей.

Сами боги, почувствовав вдруг ее приговор, покорно позволяют себя похищать, и отдаются не только великим богам, но и жалкому в сравнении с ними человечьему племени. Без сопротивления, хотя иногда и со слезами, переходят они из пылких объятий потомков Солнца на брачное ложе многоголовых адских богов.

Ощущая близость ее сильнее бьются сердца у живых, больнее ноет душа у тех, кто не имеет больше сердца".

 

 

Русалии

 

1. Роман Кондратьева посвящен русалкам. Представление о них как о женщинах с рыбьими хвостами, либо как об утопленницах неверно. Такое представление сложилось в девятнадцатом веке благодаря поэтам. Ранее таких водяных духов женского рода называли водяницами. Обычно они – жены водяных, умеют хорошо петь, но у них тяжелый нрав, и встречаются они поодиночке, их относительно мало.

Русалии могут обитать в воздухе и под водой, принимать образы птиц, рыб, лягушек. Общее между русалиями и водяницами то, что утопленницы могут становиться и теми и другими. Дух человеческий после смерти сохраняет тот же характер, что имел при жизни.

Древнейшие русалии, коих числом тридцать, происходят от первобытных береговых духов, так и звавшихся – берегинями. В древности, расселение славян по будущей Руси происходило вдоль рек, люди не решались далеко углубляться в толщу лесов. Приходя на новые пустынные земли, они находили не только прибрежные заторы от упавших в воду деревьев, но и чистые луга с сочной травой.

Современный аналитический разум истолковал бы появление таких лугов ежегодными ледоходами и весенними разливами рек. Но древний разум мыслил иначе. Люди клали большие силы на раскорчевывание земель под пахоту. И если они вдруг находили подготовленную Природой к земледелию и выпасу скота землю, то понимали, что у этой земли непременно должен быть хозяин.