Эта конкретная рецептура может оказаться подходящей, но может оказаться и совершенно непригодной. При камлании у каждого могут возникать свои состояния. Некоторые люди не могут камлать одни. Для успеха им требуется большая группа людей, которая своим доброжелательством вдохновляет и помогает шаману. Естественная проблема – собрать такую группу и научить ее работать. Все члены группы должны хорошо понимать свою роль помощников.
Выход шамана из третьей реальности подобен выходу из компьютера. Надо закрыть все те миры и двери, через которые входил шаман. Такая обратная работа гарантирует нормальное психическое состояние после камлания. Если что‑то в мире третьей реальности оставить не в порядке, то шаман будет чувствовать дискомфорт в своем теле, как будто оно недостаточно хорошо совмещено с душою, будто свое тело стало немного чужим. С этим может быть связано и временное расстройство функций организма. Восстановление нормального состояния произойдет после исправления ошибок во время следующего камлания, либо после выпивки с друзьями и хорошего сна, либо после тяжелой физической работы на воздухе.
11. После камлания, в зависимости от степени и удачи погружения в третью реальность, шаман обретает новые знания, силу для новых деяний или победу над враждебными духами. В древности это делало шамана повелителем племени, поэтому грамотные европейцы в первую очередь оценили шаманов как хитрых деспотов. В действительности, шаман выполняет роль стабилизатора племени в критический момент его бытия. Психически он самый сильный член своего общества, привыкший к действиям в условиях опасности. Заметим, что такую же функцию несут все представители языческой религии.
Древние шаманы, ведомые духами, восходили к богам. И боги давали им ответы на животрепещущие вопросы.
Опыт камлания проливает свет на языческое богослужение. Не существует четких границ между людьми таких призваний, как шаман, колдун, кудесник или волхов. Понимание их роли позволяет считать, что волхвы на капище должны были не только приносить жертвы, гадать и славить богов, но и входить в непосредственную связь с богами. Возноситься к ним, беседовать и выслушивать их волю.
Волхвы
1. В современных языческих общинах принято считать, что высшим проявлением религиозных способностей, религиозным даром обладают волхвы. Поэтому волхвами мы зовем сильнейших из наших жрецов. С другой стороны, понятие волхов – очень расплывчатое. В летописях волхвами могли называть как сильных просвещенных подвижников языческой веры, так и тех, кто постоянно жил и работал при капищах или просто магов – шарлатанов, практиковавших по отреченным книгам, вроде «Рафли», Аристотилевы врата", "Тайная тайных", «Громовник», и другие.
Эти книги, сохранявшиеся на Руси до эпохи Ивана Грозного, содержали предсказания (по схеме: если… то…), содержали гадательные техники, сонники и астрологические трактаты довольно низкого уровня. Ученые полагают, что большинство этих книг шли на Русь в течении столетий из Византии через Болгарию. Они имели чисто прикладную функцию и не содержали системных религиозных или философских языческих знаний, выхолощенных в Византии за столетия христианства. Фактически, они несли знание, из которого ранее сложилась европейская магия.
По указанию Ивана Грозного, все наши доморощенные маги, именуемые в то время волхвами, были подвергнуты сильнейшим гонениям и казням, а все их книги были собраны и сожжены. Так же были собраны и сожжены все музыкальные инструменты скоморохов. В огне этих костров вместе со всяким случайным магическим мусором, погибли и уникальные книги, в которых была изложена суть языческого знания Руси.
Надо сказать, что подлинные волхвы чаше всего репрессий избегали. Они находили силы и ответы на свои вопросы у Природы. А понять, что человек умеет читать эту великую книгу, православному инквизитору было значительно труднее, чем изыскать чернокнижника, который сам хранил против себя улику.
2. Сегодня мы понимаем, что волхов – это сильный духом сознательный хранитель языческой веры, творящий и живущий на грани чуда. Волхов близок к богам, поскольку в своих деяниях он способен перейти грань, отделяющую мир богов и духов от повседневного, обыденного мира. Тогда им достигается результат, который сопряжен с верой и превосходит обычные человеческие способности. Этим результатом может быть как то, что сегодня относят к сфере парапсихологии, так и творческий, религиозный или целительский акт.
Волхов – это не только творческая религиозная личность, но и, как правило, лидер. Он может и желает вести за собой людей, распространяя при этом вокруг себя свою веру. Его тяготит отсутствие людей, достойных язычества. В своих деяниях волхов этичен и следует национальной традиции.
Понимая место язычества в народной культуре, волхов ставит себя в независимое положение от властей и от экономических обстоятельств. Он может быть доведен ими до полной нищеты, но при этом будет продолжать делать свое дело, к которому призван, ибо без колебаний различает, где профанное, а где святое.
Волхов знает, что к своему делу он призван богами, у него с ними есть духовный договор, но все равно он нуждается в осязании результата своей деятельности. Поэтому, волхов не только пребывает в иррациональном состоянии экстаза или молитвы, но и проявляет себя рациональной, созидательной личностью.
Волхов может обладать религиозной и экономической властью, но высшие ценности для него все равно остаются в сфере духа. Пока это так, волхов близок к богам, остается волхвом. Поэтому "волхвы не боятся могучих владык, и княжеский дар им не нужен." При таком условии, в язычестве могут быть и богатые храмы, и учителя, и ученики.
Волхвы могут вести языческий обряд, но не обязаны это делать. В русской традиции на праздниках священнодействовать могли не только жрецы и волхвы, но и старейшины семей, главы родов, князья – главы племен.
Наконец, более тысячи лет волхвы находятся в оппозиции к государственной, политической власти. Для ясности, нам достаточно вспомнить суть уже упоминавшейся нами "Песни о Вещем Олеге". Вышедшей из леса кудесник – волхов отнюдь не покорен Перуну, как это говорится в ее поздних обработках. Он обещает жрецу Перуна – Змееборца, вещему князю Олегу, гибель от собственного коня. Гибель же наступает не от самого коня, а от змеи, выползшей из его черепа.
Наши ученые мужи, конечно, не смогли увидеть в этом глубокого символизма. Вещий жрец Змееборца погибает от змеи! Если вспомнить, что в змееборческой концепции змея увязывается с Велесом, и именно Велесу поклоняется кудесник, что удалился в лес от деспотии княжеской власти и княжеской религии, то становится совершенной конечное торжество религии Велеса, прозрачное в княжеской смерти. "Песнь о Вещем Олеге" в такой интерпретации еще остается злободневной, и из нее есть чему поучиться – конечная победа может быть только за божеством Земли. Древняя мудрость волхвов восстает из Нави. И пусть деспоты трепещут.
3. Кудесничество предполагало владение заговорным словом. Кудесники были, кроме всего прочего, целителями и знахарями по нашим современным представлениям.
Читая описания знахарства у авторов прошлого века, может сложится впечатление, что знахарь есть некое порождение народного православия. Везде‑то у него и "крест честной" и святых упоминание. В такой ипостаси знахаря удобно противопоставлять колдуну, который будто бы только и есть осколок неизжитого язычества. Мы разобрали роль колдуна и убедились, что его практика восходит к шаманизму. Если использовать понятия белого и черного шаманизма, то колдун есть черный шаман, который черный не потому, что обязательно плохой, а потому, что в своей практике он обращается к низшим духам, над которыми имеет власть. Белый шаман обращается за помощью к высшим духовным существам, к богам, и не имеет над ними власти, но рассчитывает на их благосклонность. Условно говоря, таковым оказывается знахарь. Условность в том, что знахарь без проблем может использовать и колдовские приемы, и тогда его отличие от колдуна исчезает. При этом терпим ли колдун, или гадок – это зависит от его личности, а не от характера деятельности.
Помимо обращения к богам через молитву и заговор, знахари владели огромными знаниями практической медицины. Многое из этого знания сегодня утеряно. Кое‑что на эту тему можно узнать из книги А.Т. Огулова "Висцеральная хиропрактика в старорусской медицине", Москва, 1994. Существуют так же разнообразные травники. Нас тут интересует не практическая, а мистическая сторона знахарской практики, поскольку она проливает свет на элементы волхования.
Данные об этом, против своего желания, оставил нам И. Сахаров. В знахарстве существовал институт посвящения. Желавший стать знахарем, получив согласие учителя, должен был три дня голодать, потом (продолжая голодание) три дня париться в бане и все время ходить по улице с непокрытой головой. После этого он три дня посещал знахаря, который передавал ему тексты заговоров. Так же у знахаря он проходил обряд посвящения: неофит вводился в пустую избу, где по углам помещались: соль, зола, уголь и миска с водой. Неофит должен был лизать и немного есть соли, золы, угля и записать все это водой. Все это есть расходные материалы знахарской практики. Очевидно, через них в ученика входило знахарское знание. Получив должные знания, молодому знахарю вручались громовая стрела (символ связи с Перуном и светом) и кнут (символика Велеса).
Но о главном Сахаров не сказал. Кульминацией этого посвящения была проверка готовности неофита ради дела преодолеть ужас смерти и отвращение безобразного.
Дабы знание не покинуло неофита, и связалось с его внутренней сущностью, его вводили в баню, где он обнаруживал чаще всего огромную жабу, которая смотрела на него глазами‑угольями и раскрывала липкий рот. Учитель требовал, чтобы посвященный в него лез. Решившийся пролезть через жабу, овладевал знаниями целителя, и полученные им магические предметы становились для него полноценными волховскими орудиями.
Громовая стрела использовалась мистическим образом. Мы находим ее в заговорах, где она уподоблена первому лучу солнечного света: Встану я на запад хребтом на восток лицом. Позрю, посмотрю на ясно небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: "Куда полетела, огненная стрела?" – "Во темные леса, в зыбучие болота, в сырое коренье!" – "О ты, огненная стрела, воротись и полетай куда я тебя пошлю…." А далее стрела могла лететь и в ретиво сердце, и в люту гадину, и в грыжи, и в лихорадки.
Кнут использовался более рационально и оказывался аналогом шаманского бубна. Вместе с этим он так же был орудием расправы со злыми духами. Приглашенный к больному знахарь возбуждал себя быстрыми движениями и маханием кнута. В состоянии возбуждения, когда глаза его оказывались закатанными, он требовал показать ему больного и называл болезнь. Знание болезни означает уже половину победы над нею.
После этого, он мог потребовать ковш воды, наговорить на него заговор, сбрызнуть водой больного и повелеть пить оставшуюся воду с утра и с вечера. Этим могло и кончиться лечение. Как ни странно, это универсальное средство – наговаривание на воду устами некоторых людей, действительно лечит от огромного числа болезней. Откуда взята вода – совершенно не важно, хоть из под крана.
4. Целительская практика не была для волхвов главной. От них ждали поступков и ответов на возникавшие мировые проблемы. Поэтому они не могли не обозначить себя в памяти народа. Мы можем понимать, что волхвы потомки и духовные последователи былинного Волха Всеславьевича Вольги. Это так и в то же время не так. С одной стороны Вольга не мог не иметь подражателей, и сам подражал кому‑то, а с другой общерусские явления никогда не рождаются только из одого источника. Были волхвы и до Вольги, но Вольга оставил заметный след в истории русского волхования.
Как известно из былин, Вольга родился от Змея, (может быть, Велеса). При его рождении гремел гром. К десяти годам он научился оборачиваться ясным соколом, серым волком, туром – золотые рога. Стал великим охотником и повелителем зверей. В пятнадцать лет он набрал себе дружину и ушел сражаться за Киевскую землю с индийским царем, которого победил волшебством. Юность и зрелые годы Волх провел служа Киеву.
Согласно идее Б.А. Рыбакова, исторический прототип Вольги был Олег Святославович, князь древлянский, который погиб молодым во время междуусобицы – упал вместе с конем в крепостной ров при паническом отступлении войска. Так об этом сообщает "Повесть временных лет".
Действительно ли так погиб Вольга – мы доподлинно не знаем. Тут мы работаем не с исторической реальностью, а с реальностью мифологической. Поэтому дополним неизвестную нам жизнь Вольги жизнью, возможно, другого исторического персонажа, тоже волхва и тоже потомка древнего рода. Это нужно для целостности картины жизни волхвов.
Было бы интересно представить, что на старости лет именно этот самый Волх оставил Киев и вернулся к себе домой в Новгород, который основал его отец Словен на реке Мутной, (в последствии река Волхов). Явившись неожиданно, он предъявил права на княжение. Будучи в этом обделен родней, Волх обиделся и превратился, согласно новгородскому писанию, в "лютого зверя крокодила". Он залег на дне Ильмень – озера, и стал требовать себе почитания и жертвоприношений. В противном случае, он перекрывал кораблям путь и топил их. Возможно, что именно ему понравилась игра Садко, после чего новгородских гуслях вырезали его в виде Ящера.
Кроме этого, Волх построил на Перыни городок "ночных мечтаний ради" и ради жертвоприношений. Сам этот факт означает, что он временами снова обращался человеком. В этом городке жили волхвы, и в нем или рядом с ним находились капища трех местночтимых богов, (по Б.А. Рыбакову двух рожаниц и третьего мужского божества, возможно, Рода или Велеса).
Что это за ночные мечтания и какова их роль в культе – нам остается только гадать. Возможно, речь идет о ночной работе над своим сознанием с целью получить доступ к общению с духами и богами, которым днем для этого приносили жертвы.
Та же летопись сообщает, что некие бесы удавили крокодила – Волха в реке и его мертвое тело почему‑то плыло пять километров против течения Мутной на Перынь, где было похоронено. Похоронен он был в большом кургане, который был срыт либо во время утверждения Перуна, либо при христианизации Новгрода. Летопись утверждает, что курган провалился под землю и теперь на его месте яма.
Со временем, Волх стал пониматься богом! Простой народ называл его Громом или Перуном, который понимался как змей, и этим сильно отличался от Перуна Владимирова пантеона. Если еще добавить способность к волшебству, то налицо слияние образа такого новгородского Перуна с Велесом. Невольно вспоминается известное, но не растолкованное древнее южнославянское положение: "Перун есть мног". Тут получается, что Велес как бы брал на себя ипостась Перуна, становился его двойником и заменителем.
Надо думать, что именно этого княжеский Перун вытерпеть не мог. Выходит, что многие Перуны сражались друг с другом! Сражение это в Новгороде было неизбежным, поскольку Велес был главным божеством Русского Севера. Перынь была капищем многих богов, в том числе и женских, но получила имя, надо думать, именно от этого Волха – Ящера – Велеса – Перуна. Который после смерти "в боги сел". Это летописное утверждение должно означать, что по смерти на Перыни утвердился его культ.
Таков путь великого Волха от князя и богочеловека к божеству. Вполне естественно, что судьба этого мифологического волхва сложилась из судеб многих героев. Для нас это не важно. Важно, что мы имеем образец земного пути одного из наших богов! Его вполне можно сопоставлять с историей, например, Кришны, который был аватарой Вишну: родился богочеловеком, свершил волшебные и воинские подвиги, и по смерти вернулся к богам.
5. Земной путь Волха имел три этапа, и в этом смысле представляется образцом для подражания: учение волшебству и подчинение животного мира, воинские и волшебные подвиги на благо русской земли, отстранение от земных дел для углубления своего знания и служения богам.
Теперь суммируем представления о волхвах
1. Этнографические данные говорят, что волхов мог в боги "сесть".
2. Волхов – психологическая опора народа в критические моменты жизни.
3. Волхов – носитель полного совершенного знания, это знание как волшебное, так и всей народной традиции.
4. Волхов – то богов данный помощник людям на Земле. Жрец – служит богам, волхов – народу.
5. Волхов – это тяжелая ноша, это долг исполнения воли богов, это обязанность являть высшие качества носителя языческой веры.
Уважающий себя народ должен кормить своих волхвов. Дарна – обязательное состояние волхва. Он часто ходит в лес за поддержанием силы, когда работает. Волхов удачлив, неудачливый не может быть волхвом. При этом волхов спокойно переносит голод, нищету и все другие невзгоды жизни. Его внутренний огонь помогает ему в этом – без этого огня волхва нет. Дух греет волхва сильнее, чем студит голод и нищета. Волхов в любом случае исполняет свое назначение перед народом и богами. Но если он голоден и нищ, не имеет признания и поддержки, то часть своей силы он вынужден тратить на преодоление этих препятствий. Вот поэтому, если народ хочет иметь сильных волхвов – он должен их поддерживать. Это самому народу выгодно. Богатство не на пользу волхву, как и нищета. Он ни беден, ни богат. Волхов – человек избранный богами для продолжения их дела среди людей.
6. С забвением языческой веры, многие волхвы неизбежно переименовываются в отставных солдат, колдунов, знахарей, биоэнергетиков, не догадываясь о том, кто они такие. Но их роль и место в жизни часто говорят сами за себя.
Известный нижегородский волхов Андрей Рыбин, считает, что основная задача волхва – это общение с миром мертвых, для чего волхов как бы умирает уже при жизни, и потому ему нет необходимости в тех благах, которые жаждет живущий. Волхов – это дверь в иной мир. Он помогает душе покойного найти Ирий. Душа открывает свое присутствие в нашем мире посредством вибраций, которые ловит бубен. Волхов живет изолировано, и к нему обращаются лишь в редчайших случаях, сопряженных со смертью.
Нам представляется, что проводы на тот свет и разговоры с покойниками – это одна из важных волховских специализаций, о которой мы тут не говорили. В родовом обществе, откуда фактически к нам пришел Рыбин, не стоит проблема спасения традиции. Потому в таком обществе волхов следит за кругооборотом душ. В его задачу входит не терять с ними контакта после смерти, чтобы душа не уходила в заклад – в воду или в камень, а двигалась бы на небо к Роду, и оттуда возвращалась в урочное время. Для этого и существуют ритуалы погребения.
Прав Рыбин или не прав – покажет время. Рыбин читает знаки Природы и говорит загадками, отгадывание которых он расценивает как способность человека стать на волховской путь. Мир этих загадок заметно тяготеет к средневековой европейской схоластике, которую Рыбин не изучал. Остается думать, что нижегородский волхов ознакомил нас с элементами сакрального знания, бытовавшего в российской глубинке, но так и оставшегося не известным.
Волхвы должны знать ответы на все вопросы. Это широко распространенное мнение является очень древним и устойчивым. Так, еще в «Авесте», перед битвой с хионитами, светлый царь вопрошает мудреца об исходе сражения, и говорит: "Ты, Джамаспа, знаешь, если в течении десяти дней идет дождь, то сколько капель выпадет на землю. И ты знаешь, когда распускаются растения, и какой цветок распускается днем, а какой – ночью, какой – завтра. И ты знаешь какое облако несет дождь, а какое нет. И ты знаешь что случится завтра в этой битве…" Мудростью Джамаспы было то, что он не удерживал царя, зная наперед страшный исход битвы мирового зла с мировым добром.
В русской сказке, царь Петр находит "Беззаботный монастырь", где триста монахов пьют, едят и ничего не делают. Царь возмущен и хочет заставить их работать. Что для этого он делает? Он проверяет их мудрость, их способность дать ответы на традиционные в русском фольклоре волховские вопросы. Царь требует от монахов сосчитать звезды на небе, узнать, глубока ли земля, (велика ли глубина морская), и ответить – что у царя на уме?
Монахи в растерянности, ибо среди них волховской мудрости нет, и быть не может. На вопросы берется отвечать отставной солдат, который по фольклорной традиции несет слабый отголосок волховского знания, (волхов удачлив, и если солдата за время службы не убили, значит есть на нем волховская отметина). Ряженный игуменом солдат дает царю ответы на вопросы. И тут будем предельно серьезны. Царь говорит: "молодец игумен, мои загадки отгадал". Этот простой ответ несет огромную смысловую нагрузку. Ответ означает, что царь признает право за тремястами бездельниками продолжать бездельничать только потому, что среди них есть хотя бы один волхов. Такова оценка и таково почитание права мудрости! И это не случайность. Вспомним, какими огромными правами пользовались белозерские волхвы, описанные в "Повести временных лет" за 1071 год. В сказке Петр готов платить за мудрость в согласии с родовой традицией. Солдат, конечно, раскрывает ему истинное положение дел в монастыре.
Встреча боярского сына Яна с белозерскими волхвами, встреча Кудесника и вещего Олега – все это есть борьба мудрости и власти. Сказочные столкновения царя и солдата – есть тот же древний мотив. Он может быть упрощен, вульгаризирован, но он отражает историческую реальность. Из этого легко понять, что волхвы тратили довольно много сил на самоутверждение и выяснение истинной иерархии власти. Они постоянно пребывали в этом своеобразном тренинге, поэтому совершенствовали себя.
Наконец, упомянем сказку «Морока», где солдат и царь сперва задают друг другу загадки, а потом тягаются гипнотическими способностями. Царю требуется, чтобы его загадки ставили собеседника в тупик. Царь осознает, что в этом заключен элемент его власти!
По точности и детализации описания введения в гипнотический транс сказка может тягаться с учебником по гипнозу. Это означает, что написана она не на пустом месте. Солдат побеждает волхва‑царя, делая его ведомыми и, значит, подчиненным своей воле. Сказка симпатизирует солдату, который мог бы собрать своей морокой огромные деньги. Но солдат добр и этичен, "княжеский дар" ему не нужен, он самодостаточен, а магическое ремесло его всегда прокормит.
Приведем образец ключевой части сказочного гипноза – введения царя в транс. Вчитаемся в каждое слово. Разберемся – как солдат берет психическую инициативу в свои руки. Говорит царь:
"– Не бойся, служба, я люблю сказку‑мороку.
– Знаем, – Сказал Иван. – Да тут я тебе буду сказку рассказывать, а не ты мне… А который нынче час, государь?
Царь ответил:
– К чему тебе час? А первый будто. (этот ответ – начало захвата)
– Стало быть, время! – сказал отставной солдат. Сказал он так и вдруг воскликнул еще:
– Вода, государь, потопление! Бежим отсюда скорей, а сказку я после тебе скажу, где сухо будет. Видишь, водополье во дворец нашло!
Не видит царь потопления, и воды нигде нету, а видит: отставной солдат тонет, захлебывается и ртом воздух по ветру хватает.
Кричит ему царь:
– Опомнись, служба!
Глядь, а и самому дышать уже нечем: в грудь воды набралось, в желудке полно ее, в кишках переливается.
– Спасай меня, солдат!
Иван‑солдат схватил царя:
– Агей, плыви бодрей!….»
Вот такая, она, волховская власть и волховская магия.
Заповеди
1. Язычество существует для того, чтобы указывать человеку правильный путь в жизни. Язычество начинается с волшебной сказки, и построено на поучениях богов – созидателей, которые являются прародителями нашего народа. Эти поучения не оформились в набор четких положений, потому, что даются человеку не как нечто навязчивое и догматическое, лишенное пластики. Собранные в пронумерованный текст они покажутся настолько очевидными и простыми, что могут и не достигнуть цели.
Что, например, может дать заповедь: "Люби свою землю"? Содержит ли она в себе все страсти, которые пережил русский народ, отстаивая свою землю многие столетия? Содержит ли она таинство волшебной сказки? Нет и нет. Понимание не дается тремя словами.
Можно привести и современный плакат – заповедь: "Берегите лес!" Кто следует этой первостепенной заповеди? Только тот, кто может ее пережить, тот, для кого это не два слова, а целый мир. Другие же люди не услышат их.
Эту слабость простых заключений люди знали всегда, поэтому их обязательно подкрепляли каким‑то авторитетом. Поэтому, заповеди давались не просто людьми, а божественными сущностями. Таковы, например, речи высокого в "Старшей Эдде", где под высоким угадывают Одина.
Исторически получилось так, что у нас не оказалось заповедей, сказанных нашими богами. Почему так – не ясно. Может быть, боги и не хотели говорить что‑то на человеческом языке, а может, специально ничего не сказали, чтобы люди не создали из их слов мешающие жить догмы. Наше язычество не может жить сухими заповедями.
Понимая всю недостаточность простых утверждений, нам все же надо поискать их, поскольку они быстро дают понять людям – что есть язычество, и на решение каких проблем оно ориентировано? В математике это называется созданием аксиоматического подхода. Такая работа нужна, поскольку всякая человеческая истина тяготеет к своему оформлению в виде ясного выражения. При этом, мы еще раз подчеркиваем, что эта словесная форма должна рассматриваться не как набор утверждений вводящих в язычество, а как выводы к которым ведет опыт языческого служения.
2. Стремление дать заповеди просматриваются в ряде языческих трудов. Среди них работы Доброслава, "Слово Алексея Язычника", "Песни птицы Гамаюн" Буса Кресеня. Тираж последней книги в сто раз больше тиражей многих других языческих книг. Поэтому обратим внимание на заповеди, которые привел Бус в свох "Песнях".
Заповеди, которые Бус Кресень приписывает Сварогу, построены на русском духовном произведении "Свиток иудейский". Если не придавать особого значения неудачному названию, а разобраться в этом древнем произведении, (читай его в "Голубиной книге", изд. в 1991 г.), то в нем без труда просматривается древняя языческая основа, на которую наброшена паутина христианской мысли.
Бус перерфразирует предложения свитка так, как, по его мнению, они могли выглядеть в устах языческого сказителя. Бус пишет:
"Как в Рипейских горах, в светлом Ирии, после трех лет Потопа Великого, падал с свода небесного камень. Падал он перед добрым Дажьбогом, перед родными его сыновьями.
Был тот камень мал и весьма студен, и была на Земле тьма великая. И не смог тот камень никто познать, и не смог никто от Земли поднять.
Собиралися – соезжалися к камню тут – цари и царевичи, также и короли, королевичи, собирались волхвы многоумные. Собиралися – соезжалися, вокруг него рядами рассаживались, много дней богов прославляли.
И распался камень на две половины – внутри камня была надпись найдена.
Кто же высек ее? Кий – великий князь? Щек – премудрый волхов? Хорив – воин‑царь? Праотец Орей? Или Тарх Даждьбог? Высек те слова во плоти Сварог – он узнал их от Рода небесного."
В тексте "Свитка иудейского" этот же фрагмент выглядит так:
"Во светлом граде Иерусалимове в третьем часу Воскресения Христова из седьмого неба выпадши камень, камень ни огня ни студен, ширины об аршин. Тяготы его не споведать никому.
Сезжалися к камню цари и патриархи, игумены попы, священники, церковные причетчики, христиане православные, служили над камнем три дня и три ночи. Камень распался на две половины. В том же камне есть свиток, иерусалимский список.
Кто ж его писал? Ни патриарх и не ангел божий, – во прети Бог написал, господа нашего Исуса Христа, его рукописание духом святым напечатано."
Сравнивая эти фрагменты, мы получаем картину того как Бус переделал текст изначального писания.
Работу Буса можно было бы считать методически правильной и удачной, если бы не одно печальное обстоятельство. Заповеди Буса оказались более христианскими, чем те, что дает первоначальный «иудейский» свиток. Даже сам распавшийся камень у Буса более напоминает скрижали иудейского завета, чем неизвестного материала свиток, вышедший из камня.
Вслед за «иудейским» свитком, Бус обещает нам: "Знайте, будут последние годы – годы тяжкие и потрусливые! Скоро будет конец света белого! Повернется Сварожий круг!
Будет день последний! И Солнце во тьме! И Орел – украшение небесное света вам не даст в утешение! И сойдут на Землю Сварожичи – ужаснутся людские души!"
Таким образом, Бус обещает нам очередной Апокалипсис через пришествие наших богов на нашу землю. Чем же тогда языческая вера христианства лучше?
Сварог Буса вещает, что надо почитать великий пост от сожжения Марены до свадьбы Живы. А если его не почитать, то он разберется с людьми так: "…я раскрою небесные своды, и спущу горящие камни, и пролью кипящую воду! И пролью я из небесной кузницы расплавленное железо!
