Призрачный мост и камень Атакан

Спустя несколько дней после истории с Ротондой мне позвонил младший братик и предложил прогуляться по городу, так как погода шепчет и надо ловить последние теплые денечки. Мы медленно прогуливались вдоль Невы по набережной Робеспьера в сторону

Литейного проспекта. Уже подойдя к Литейному мосту, мы вдруг увидели пожилую даму, которая плескала из граненого бокала в воду под мост какую‑то красную жидкость и бросала кусочки хлеба. Заинтригованные, мы переглянулись и подошли поближе. Оказалось, женщина наливала в бокал красное вино и, не обращая внимания на случайных гуляющих вроде нас, творила что‑то непонятное. Мы постояли и, дождавшись, когда она закончит, подошли ближе.

– Простите, пожалуйста. извините, – начала я. – Но что вы делали?

Дама окинула нас взглядом:

– Вы приезжие?

– Да нет, – Янька, мой младший братик, помотал головой.

– Хм, – недоверчиво усмехнулась женщина. – Тогда странно, что вы этого не знаете. Камень я просила. Чтоб людей больше не губил. Камень Атакан. Неужели не слышали?

Мы с Янькой синхронно покачали головами, разглядывая женщину и решая: она сумасшедшая или это мы такие серые личности. Оказалось, что стыд и позор не знать историю своего города, хотя нам, как сказала дама, простительно, ведь кто не сталкивался с коварством камня, так может и не знать об этом.

– Среди моих знакомых, – продолжала она, – много есть таких, у которых с этим мостом связаны смерти близких людей или просто знакомых. А у меня тут пропал близкий друг. Причем пропал при таких странных обстоятельствах, что я не в силах их объяснить. – Женщина смотрела куда‑то вдаль и, словно позабыв о нас, случайных собеседниках, тихо, словно вытаскивая слова из памяти, продолжала свой рассказ: – Это был ноябрь. Я довольно поздно закончила работать, что‑то около десяти, и Сережа должен был меня встретить на той стороне. – Она показала на другой берег Невы. – В сквере на Академика Лебедева. Вечер был промозглым, и по асфальту, как сейчас помню, в желтокоричневом свете фонарей расползался неприятный туман. Сережа позвонил и сказал, что уже стоит на светофоре перед мостом. Мы продолжили болтать, когда он сообщил, что уже на середине моста и вот‑вот заключит меня в объятия. В этот момент связь прервалась. Я набирала и набирала его номер, но абонент все время был «вне зоны действия сети». А его машина так и не появлялась. Я, жутко обеспокоенная, вышла из сквера и встала у дороги, чтоб видеть, когда он подъедет, но прошло минут двадцать, а его так и не было. Не зная, что думать, я кинулась в сторону моста. С него за все время, что я стояла, не съехало ни одной машины. Авария? Перекрыли движение? Что‑то случилось? Решил просто бросить таким вот образом? Сто вопросов вертелось у меня в голове, но ни на один не было ответа. Вбежав на мост, я увидела, что никакой аварии нет, и на меня от светофора движется поток машин. Я кинулась обратно, чтобы Сережа не искал меня долго в сквере, но там он так и не появился, и телефон продолжал талдычить: «...вне зоны действия сети». Ни на следующий день, ни через неделю он так нигде и не появился.

Я подала заявление о пропаже в милицию, но все без толку. Ходила к гадалкам и ясновидящим – все в один голос утверждали, что он жив, но находится не тут, а «по ту сторону». А потом один старый дед, дотошно узнав у меня всю историю с самого начала, произнес странную фразу: «Мост‑оборотень его сгубил. Нет его здесь, в другом он нынче мире, в перевернутом, хоть и живой. А ты не ищи его, оттуда редко кто возвращается».

Но, однако, подсказал он мне то, отчего худо точно не будет: «Каждое полнолуние ходи к мосту со стороны Литейного проспекта и кропи воду вином. Хлеб и мелочь бросай. И проси, проси, чтобы камень отдал тебе твоего Сережу. Глядишь, и вернется».

Вот с тех пор и хожу я сюда, надеюсь, что, может, произойдет чудо. Уж год как хожу, – вздохнула она. И продолжила: – Потом много чего прочитала я про это место. Впрочем. Она взглянула на нас, словно очнувшись. – Захотите, так сами прочитаете. А теперь. – Она глянула на часы. – Ох, простите, молодые люди, заболталась я. Не слушайте бедную старуху. И хорошего вам вечера, – бросила она, уже разворачиваясь, и быстрым шагом пошла в сторону пешеходного перехода.

Мы переглянулись.

– Вот это история, – сказал Янька.

– М‑да‑а, – глядя вслед удалявшейся женщине, протянула я. – Даже гулять как‑то расхотелось. Поехали домой, а?

Добравшись до улицы Марата, мы тут же сунулись в Интернет и стали искать информацию про камень. Нашли.

Оказывается, в этом месте уже триста лет бесследно исчезают люди. Мистическая сила порождается не чем иным, как призрачным двойником Литейного моста. Ибо под ним уже сотни лет лежит камень, который требует все новых и новых жертв. В дни лунных затмений здесь поднимается зловещий туман, а в реке возникает черный водоворот, готовый затянуть в себя все живое, он поглощает лодки и корабли. В этот момент появляется и мост – призрак Литейного, и он забирает любого, кто вступает или въезжает на него, и уносит с собой навсегда.

– На фиг, на фиг! – Янька откатился в кресле от ноутбука. – Чтоб я на этот мост ночью еще хоть раз въехал? Да ни за что! – Он бросил на меня ошалелый взгляд, и мы продолжили чтение.

Когда в XIX веке только начинали строительство Литейного моста, старики и блаженные предупреждали: «Люди, остерегайтесь! Ведь тут – место нечистое».

По всему Петербургу поползли шепотки про легенды, связанные с кровавым камнем Атакан. Говорили, что этому камню, который лежал тогда на берегу, поклонялась и приносила человеческие жертвы неизвестная народность, обитавшая в устье Невы много веков назад. Захваченных во время войн и набегов пленных убивали и их кровью окропляли валун. Атакан же был ненасытен, он требовал все больше и больше человеческой крови. Когда он стал убивать и тех, кто ему поклонялся, люди взмолились реке, чтобы она избавила их от бесконечных убийств и расправ над пленными. Река смилостивилась, изменила русло и смыла страшный камень. Он оказался на дне. И стал мстить за то, что остался без жертв, и начал забирать их сам, как умел: то лодка с рыбаками перевернется, то матрос свалится за борт с проходящего корабля. Когда начали строить Литейный мост, в сентябре 1876 года полужидкий грунт прорвался в кессон, где работали двадцать восемь человек, и все они погибли. Через год после этого на строительстве произошел взрыв, и погибли девять строителей. Причину взрыва так и не выяснили. Вообще же за время строительства погибли более ста человек. Потом мост торжественно открыли. И через некоторое время люди на нем стали просто исчезать.

Тогда в Петербурге появились слухи, что стоит Литейный на месте, где в давние времена стоял Мост‑оборотень. Рассказывали, что из водоворота под ним «вылазила всяка нечисть», которая издевалась над ночными прохожими – «поганые рожи корчат да срамные слова кричат». Неудержимо привлекал этот черный водоворот и всех окрестных самоубийц. Где находился тот прежний мост, какие берега он соединял, никто толком не знал. Зато знатокам петербургских тайн было доподлинно известно, что Мост‑оборотень может быстро окутываться туманом и заводить одинокого пешехода «неведомо куда». В иные времена, в иные земли. Откуда не бывает возврата. Если не попросить об этом камень. И в наше время люди так же бросают в реку монеты и плещут красное вино. Лишь немногие догадываются, что эти люди просят кровавый камень Атакан, затаившийся на дне Невы, никого больше не губить.