Барселона» 2009–11. Малое прекрасно 1 страница

 

Лучшей командой, против которой мне доводилось играть за все годы в «Манчестер Юнайтед», была «Барселона». Безусловно, самой лучшей. Они привнесли в наше соперничество правильный настрой. У нас в стране были отличные полузащитники вроде Патрика Виейра, Роя Кина или Брайана Робсона: сильные мужчины, настоящие воины, победители. В «Барселоне» же играли замечательные коротышки, ростом под метр шестьдесят – семьдесят, храбрые как львы, не боявшиеся все время вести борьбу за мяч и не дававшие себя в обиду. Лионель Месси, Хави, Андрес Иньеста – их мастерство меня просто поражает.

«Барселона», победившая на «Уэмбли» в финале Лиги чемпионов 2011 года, была сильнее той команды, что обыграла нас в Риме двумя годами ранее. Их игроки были на пике своей карьеры и показали невероятно зрелую игру. И в обоих случаях мне пришлось смириться с тем фактом, что хоть у нас и была очень хорошая команда, наш соперник смог лучше провести матч.

Как бы я хотел переиграть римский финал на следующий же день! Прямо на следующий день. В тот прекрасный вечер в Риме на Олимпийском стадионе царила просто чудесная атмосфера. Это было мое первое поражение в финале еврокубков, первое после четырех побед. Было очень тяжело получать серебряные медали, зная, что твоя команда могла сыграть гораздо лучше.

Чтобы противостоять «Барселоне», требовалась большая отвага, ведь это была лучшая команда своего поколения, как мадридский «Реал» в 50-х и 60-х годах, как «Милан» в начале 90-х. Вокруг Месси сложился просто потрясающий коллектив игроков мирового класса. Я не испытывал зависти к этой команде. Сожаление – да, из-за того, что мы проиграли им, но никак не зависть.

В противостоянии с испанцами в обоих финалах Лиги чемпионов мы могли бы добиться большего, если бы сыграли в более оборонительный футбол. Однако в решающем матче попытка победить в таком стиле не принесла бы «Манчестеру» ничего хорошего. Мы использовали эту тактику против «Барселоны» в полуфинале Лиги чемпионов 2008 года, когда сыграли от глухой обороны, и для меня та встреча стала настоящей пыткой, что уж говорить про наших фанатов, которым пришлось пройти через все муки ада. Поэтому во всех последующих матчах с ними я хотел оставить более положительное впечатление от нашей игры, и частично именно такая смена акцента и привела к нашему поражению. Если бы мы окопались в своей штрафной и крепче держали оборону, тогда, возможно, мы смогли бы добиться желаемого результата. Я не виню себя, нет. Просто жалею, что наш футбол не смог привести к лучшему исходу.

Триумф над нами в Риме поспособствовал превращению «Барселоны» в лучшую команду современности, ускорил его. Да, порой одна победа может произвести такой сильный эффект. Это был их второй выигрыш Лиги чемпионов за четыре года, и команде Гвардиолы первой в истории испанского футбола удалось сделать «золотой хет-трик», завоевав в одном сезоне титул чемпиона Испании, Королевский кубок и Лигу чемпионов. Мы в том финале были действующими обладателями трофея, но нам не удалось стать первым клубом в современной истории турнира, сумевшим защитить этот титул.

Впрочем, «Манчестер» вполне мог бы и победить тогда в Вечном городе. Как мы сами доказали годом ранее, с «Барселоной» можно было бороться на равных. Есть способ остановить и их, остановить даже Месси. Двенадцатью месяцами ранее в матче на выезде я поставил Роналду на позицию центрфорварда, а Тевеса оттянул чуть назад, тем самым дав нам возможность атаковать через две разных зоны. Криштиану и Карлос глубоко проникали в оборону соперника, что помогало нам контролировать мяч.

Однако нам это все равно давалось нелегко, потому что «Барселона» так долго владела мячом, что мои собственные игроки начинали терять интерес к происходящему. Они начинали наблюдать за игрой, вместо того чтобы участвовать в ней, начинали просто смотреть на то, как мячик перекатывается по полю.

Мой план состоял в следующем: каждый раз, как мы получали мяч, Роналду должен был искать свободную зону, а Тевес – отходить чуть назад, чтобы быстрее принять пас. Но вместо этого они превратились в зрителей. В перерыве я указал им на это: «Вы наблюдаете за игрой, вместо того чтобы переходить в атаку». Наш стиль игры отличался от стиля миланского «Интера», который два года спустя все время играл против «Барселоны» глубоко от обороны и постоянно контратаковал. Мы же весь второй тайм провели в нападении.

Сейчас я могу сказать, что ошибка с выбором отеля в Риме стала одним из главных факторов, оказавших на нас негативное влияние в том матче. Настоящие развалины. Ели мы в комнате без света, еду нам приносили с большим опозданием и холодной. Мы взяли с собой нашего шеф-повара, но служащие отеля не допускали его до кухни, просто игнорируя. Утром в день игры двоим или троим игрокам нездоровилось, особенно Гиггзу. Некоторые чувствовали себя неважно, и так же и сыграли. Роль, отводившаяся Гиггзу на поле, требовала от него гигантского объема работы, и потому малейшее недомогание могло сразу же негативно сказаться на его игре. Ему надо было противостоять опорному полузащитнику «Барселоны» Серхио Бускетсу, затем идти в атаку и потом снова возвращаться в оборону, и эта задача оказалась ему не по силам.

Но учитывая, сколь многого Райан добился в нашем клубе, у меня и мысли не возникало подвергать его критике в какой бы то ни было форме. Просто жаль, что в тот вечер в Риме уровень его энергии был ниже обычного.

Однако финал мы начали на мажорной ноте, когда Роналду трижды проверил оборону «Барселоны» на прочность: сначала ударом низом со штрафного метров с тридцати, а затем – двумя выстрелами по воротам с разных дистанций. Это заставило поволноваться голкипера «сине-гранатовых» Виктора Вальдеса. Однако спустя десять минут после стартового свистка мы пропустили просто кошмарный гол из-за провала нашей полузащиты, не успевшей вовремя отойти назад и помешать Иньесте сделать пас на Самюэля Это’О. Камерунец нанес удар по воротам в ближний угол, и Эдвин ван дер Сар не сумел с ним справиться.

«Барселона» начала игру с Месси на правом фланге, Анри на левом и Это’О в центре. Перед самым голом Это’О перешел на правый фланг, а Месси – в центр поля, заняв позицию оттянутого нападающего. Каталонцы перевели Это’О направо, потому что с первых минут Эвра стал убегать от Месси, постоянно подключаясь к атакам, и чтобы остановить его, им пришлось изменить построение. После матча Гвардиола подтвердил, что передвинул в центр Месси, чтобы уберечь его от борьбы с Эвра.

Таким образом Месси оказался на месте, на котором он больше всего любил играть – в центр поля. Все оставшееся время он провел именно на этой позиции, что сильно усложнило жизнь нашей четверки защитников. Они не знали, что им делать: встречать ли его впереди или же перестраховываться и держаться сзади.

После гола Это’О и перехода Месси в центр «Барселона» добилась численного преимущества в полузащите. Иньеста и Хави весь вечер контролировали мяч, пасуя его туда-сюда и обратно. Они полностью превзошли нас во владении мячом, и я даже не буду оспаривать этот факт.

Мы уступили контроль над мячом парням Гвардиолы, и это нам дорого обошлось, ведь из-за их превосходства в полузащите мы снова стали зрителями на поле. Попытавшись помешать их перепасовке, после перерыва я выпустил на поле Тевеса вместо Андерсона. Карлос упустил отличную возможность забить: обойдя защитника, он вдруг решил обыграть его во второй раз, откинул мяч чуть назад и в итоге его потерял. Второй гол «Барселона» забила ровно спустя час после первого: нетрадиционным для Месси ударом головой после навеса Хави.

Позже я обсудил с голландцем Луи ван Галом, бывшим некогда наставником «Барселоны», эволюцию команды. Основные принципы игры каталонцев были заложены потрясающим Йоханом Кройфом, зародившим идеи о ширине атаки, перепасовке мяча и численном преимуществе в полузащите. После Бобби Робсона под руководством ван Гала и Франка Райкарда они снова вернулись к голландскому стилю игры, который Гвардиола позже расширил своей методикой прессинга. Судя по всему, у них действовало такое «правило трех секунд», согласно которому они разрешали команде соперника владеть мячом не более трех секунд.

После победы в Риме Гвардиола заявил: «Нам повезло, что у нас есть наследие, оставленное Йоханом Кройфом и Карлесом Рексачем. Они наши родоначальники, и мы идем по проторенному ими пути».

Я никак не мог понять, каким образом их игроки умудряются проводить за сезон столько игр, ведь на каждый матч они выпускали практически один и тот же состав. Успех приходит и уходит, так что спады неминуемы. «Барселона» вышла из своего периода упадка и отправилась в погоню за мадридским «Реалом». Мне не хочется это признавать, но нас победила великая команда. Мы никогда не хотели произносить такие слова. Две великие команды встретились в финале, и мы упустили свой шанс – вот самое большое признание, которое мы были бы готовы сделать. Нашей задачей в клубе было достижение такого уровня игры, при котором про нас бы говорили, что мы всегда выступаем наравне с лучшими европейскими командами.

Чтобы победить ту «Барселону», мне нужны были центральные защитники, в которых я мог быть уверен на все сто процентов. Но Рио и Видич были уже достаточно возрастными игроками, и всё больше предпочитали зонную опеку. В этом нет ничего плохого. Все верно. Но с «Барселоной» такой подход не срабатывает. Против каталонцев тебе нужны центральные защитники, готовые наброситься на Месси, не беспокоясь, что происходит у них сзади. О’кей, он тогда сместится на фланг, и это же отлично. На фланге он представляет из себя гораздо меньшую угрозу, чем в центре поля.

У них было четыре игрока мирового класса: Пике, два центральных полузащитника и Месси. Без сомнения, Пике был самым недооцененным игроком в той команде. Он великий футболист, и мы знали об этом, еще когда он выступал за наш клуб. На одной конференции в Европе Гвардиола признался мне, что Жерар был лучшим игроком, которого он когда-либо подписывал. Он задавал темп игры, был точен в передачах, гарантировал уверенность и проникновение из глубины. Всё это мы и пытались свести на нет прессингом наших нападающих, первыми стремившихся к мячу или заставлявших защитников играть на отбой. В течение первых 20–30 минут игры это срабатывало, а затем они нам забили, и всё, сорвались с крючка.

У «Барселоны» был просто поразительный талант уходить от опеки. Обычно ты забрасываешь удочку в реку, и рыба клюет на наживку. Но иногда и нет. Хави передавал мяч Иньесте с такой скоростью, что ты думал, что успеешь перехватить его. Но ты ошибался, потому что они уходили от тебя. Скорость движения мяча, сила передачи и ее угол лишь выманивали тебя туда, где тебе не следовало находиться. И «Барселона» просто мастерски пользовалась этой уловкой.

Премьер-лиге жизненно необходима более мягкая политика в отношении выдачи иностранцам разрешений на работу. Конечно, такой более либеральный подход таит в себе и угрозу, ведь тогда английский футбол могут наводнить плохие футболисты. Но большим клубам следует предоставить такую возможность, потому что у них есть все силы и средства для поиска самых талантливых игроков. Понимаю, что это звучит несколько высокомерно, но если мы хотим побеждать в Европе, то нам следует упростить в пользу клубов правила получения иностранцами разрешений на работу. В Евросоюзе, к примеру, можно подписывать молодых игроков, как только им исполнилось шестнадцать лет.

Два года спустя наши клубы снова сошлись в финале, на этот раз на «Уэмбли». У нас были такие же намерения, как и в Риме, мы так же хорошо начали, а затем нас просто разгромили в центре поля, и мы проиграли со счетом 1:3. В стартовом составе у нас вышли: на воротах Эдвин ван дер Сар, в защите – Фабио, Фердинанд, Видич и Эвра, в полузащите – Гиггз, Пак Чжи Сун, Каррик и Валенсия, а в нападении – Руни и Эрнандес.

Мы не смогли удержать Месси. Наши центральные защитники не шли вперед, чтобы отнять мяч, а сидели в своих зонах. Однако подготовку к финалу мы провели на высочайшем уровне, тренируясь перед матчем на нашей базе в течение десяти дней. Но знаете, в чем проблема? Иногда футболисты отлично действуют в отдельных эпизодах, но проваливают игру в целом. К примеру, Уэйн Руни совсем не оправдал надежд в том матче. По моему плану, он должен был врываться в свободное пространство за спинами крайних защитников каталонцев, тогда как Эрнандесу следовало оттягивать их на себя. Мексиканец со своей ролью справился, но мы не сумели проникнуть за спины крайних защитников «Барселоны». Не знаю почему, но Антонио Валенсия был абсолютно незаметен на поле весь вечер. Он чертовски нервничал. Не хочу, чтобы мои слова звучали слишком уж резко, но так все и было.

Левый защитник «Барселоны» Абидаль, пропустив из-за болезни много игр, лишь незадолго до финала вернулся в строй, однако мы редко атаковали через его фланг. А ведь перед матчем мы считали, что появление на этой позиции Абидаля или Пуйоля даст нам преимущество, так как Валенсия по дороге к финалу играл просто великолепно. Например, за две или три недели до встречи на «Уэмбли» он затерзал Эшли Коула, а в полуфинале выпил много крови у защитников «Шальке». В игре против «Барселоны» можно многого добиться, если уйти в глухую оборону, но нам все же следовало сыграть внимательней против Месси. Майкл Каррик тоже в тот день сыграл хуже обычного.

Я не включил Димитара Бербатова в заявку на матч, и это стало первой неожиданностью того вечера. Вместо него на скамейку запасных сел Майкл Оуэн. Естественно, Димитар воспринял этот факт крайне негативно, и я почувствовал себя отвратительно. На «Уэмбли» в распоряжении тренеров есть уютная уединенная комната, и в ней я объяснил Бербатову, что скрывалось за моим решением. Димитар был уже не тот, что раньше, да и на замену он, как правило, выходил не слишком удачно, поэтому я сказал: «Если на последних минутах нам кровь из носу нужно будет забить гол, то Майкл Оуэн в штрафной соперника окажется полезнее». Возможно, это было несколько несправедливо по отношению к Димитару, но я должен был принять такое решение и при этом еще и показать, что прав.

Я подписал Бербатова летом 2008 года: он был хладнокровен в атаке, умело держал равновесие, и я думал, он сможет компенсировать некоторые недостатки наших игроков. Однако его приход в команду не понравился Тевесу, и я оказался в тупиковой ситуации. Карлос то выходил на замену, то в основном составе, то снова на замену. Справедливости ради надо сказать, что Тевес всегда оказывал большое влияние на игру, оживлял ее. Но появление Бербатова привело к конфликту с Карлосом и дало лагерю его помощников повод для переговоров с другими клубами.

К моему удивлению, Бербатову не хватало уверенности в своих силах. Он не был позером, как Кантона или Энди Коул, не демонстрировал такую уверенность, как Тедди Шерингем, как веселый и беззаботный Эрнандес. Нет, Димитар был хорошего мнения о своих способностях, но оно было основано на его стиле игры, который не сочетался с нашим. Мы действовали на высокой скорости, тогда как Бербатов не обладал быстрой реакцией и не мог поддержать наш темп. Ему нравилось, когда игра шла медленно, когда он мог не торопясь добраться до штрафной соперника. Или же он мог играть вне пределов штрафной как распасовник. В целом он обладал хорошими способностями. Летом 2011 года нам сделали несколько предложений о его продаже, но тогда я еще не был готов с ним расстаться. Мы потратили на него 30 миллионов фунтов, и я не собирался списывать его со счетов только потому, что в предыдущем сезоне он пропустил несколько важных матчей. Мы еще могли оставить его у себя и найти ему применение.

На тренировках он работал над своей скоростью, но в играх, когда мы теряли мяч, Димитар начинал передвигаться пешком. А мы не могли себе такого позволить. Мы должны были быстро перестраиваться, чтобы не дать сопернику численного преимущества в атаке. Нам нужны были футболисты, не готовые мириться с потерей мяча, способные быстро начать прессинговать противника. Но временами Бербатов мог выдать впечатляющую игру. Он также обладал зверским аппетитом, как Ники Батт: каждый раз уплетал за обе щеки, да еще и домой с собой брал еду.

Бербатов в любом случае не сыграл бы на «Уэмбли» в тот день, даже если бы попал в заявку на матч. Мне пришлось убрать Фабио и выпустить вместо него Нани, после чего у меня осталось только две замены. Я хотел выпустить Скоулза – мне нужен был опытный игрок, который смог бы дирижировать нашими действиями на поле – и Пол вышел вместо Каррика. Мы разговаривали о завершении карьеры Скоулзи в течение многих месяцев, и я пытался переубедить его, уговорить провести с нами еще один год. Но он считал, что 25 игр за сезон для него недостаточно. Кроме того, Пол признавался, что его ногам не хватает сил на последние 25–30 минут игры. Он перенес две серьезные операции на колене, у него были большие проблемы с глазом, из-за чего в свое время он пропустил много месяцев, однако он продолжал выступать на высочайшем уровне. Феноменальный футболист.

В своем прощальном матче в августе того года он забил просто волшебный гол, не оставив Брэду Фриделю ни единого шанса. Словно из пушки выстрелил. Эрик Кантона, бывший тренером гостей, просто аплодировал. Позже на радио «Токспорт» я услышал от ведущего программы, что Пол не входит в число лучших английских футболистов современности. По его мнению, Гаскойн, Лэмпард и Джеррард были сильнее Скоулза. Полная чушь!

После второго поражения от «Барселоны» в финале Лиги чемпионов я спросил себя: в чем была наша основная проблема? Прежде всего: некоторые футболисты сыграли ниже своего уровня. Возможно, дело было в том, что мы привыкли в матчах контролировать мяч большую часть времени. И когда «Барселона» лишила нас этого преимущества, игроки растеряли привычную уверенность и концентрацию. Безусловно, есть здравое зерно в гипотезе, что наши футболисты не были готовы играть вторым номером, даже Гиггз или Пак Чжи Сун, который в четвертьфинале против «Челси» весь вечер носился по полю туда и обратно и отбирал мяч у всех и каждого. Однако я не увидел от него такой игры в финале против «Барселоны», в стартовом составе которой на поле вышли Вальдес; Алвес, Пике, Абидаль, Маскерано; Бускетс, Хави, Иньеста; Месси, Вилья и Педро.

Каталонцы вышли вперед после одной из бесчисленных искусных передач Хави, нашедшей Педро, но Руни сравнял счет после быстрой перепасовки с Гиггзом. Однако затем «Барселона» во главе с Месси по-настоящему закрутила свою карусель, и он с Вильей забили нам по мячу, тем самым покончив с нашими надеждами на победу в последнем для ван дер Сара матче за «Манчестер».

В перерыве я совершил большую ошибку: все еще нацеленный на победу, я сказал Руни, чтобы он продолжал забегать в свободные зоны за спинами крайних защитников соперника. «Если ты продолжишь это делать, мы выиграем матч», – убеждал я его. Но забыл об одной очень важной особенности «Барселоны»: они часто решали исход встречи за счет удачной игры в первые пятнадцать минут после перерыва. Мне следовало предупредить об этом своих футболистов. Возможно, все сложилось бы совсем по-другому, если бы на первые пятнадцать минут второго тайма я отправил Пак Чжи Суна закрыть Месси, а Руни переместил бы на левый фланг. Нам вполне бы могло повезти, примени мы эту тактику, ведь мы бы смогли контратаковать. Эти изменения развязали бы руки Бускетсу, и тогда, возможно, нас прижали бы к штрафной, зато Руни смог бы атаковать по левому флангу, и у нас появилось бы больше возможностей забить.

Я планировал заменить Валенсию через десять минут после начала второго тайма, но тут у Фабио снова начались судороги, и из-за его травмы мне пришлось все переиграть. В общем и целом мне везло в финальных матчах, но на этот раз удача покинула меня. Но учитывая то, каких результатов в больших матчах я добивался ранее, какого достигал успеха, мне грех жаловаться на поражение на «Уэмбли», где в 1968 году «Юнайтед» обыграл «Бенфику» и завоевал свой первый трофей в еврокубках.

Мы думали, что у нас будут шансы забить при розыгрыше угловых, но за весь матч нам так ни разу и не представилась такая возможность. Каталонцы не проявили никакого самодовольства, и даже когда исход встречи стал ясен для всех, они ни разу не продемонстрировали своего превосходства над нами. Например, Хави после финального свистка сразу же направился к Скоулзу, чтобы обменяться с ним футболками. У каждого игрока должен быть образец для подражания, они должны говорить себе: «Вот таким футболистом я хочу стать». Для меня таким человеком был Денис Лоу. Он был старше меня на полтора года, а я смотрел на него и думал, что хочу быть похожим на него.

После этого поражения я всерьез обеспокоился тем, как поставлена тренерская работа в нашей академии, и мы с Гари Невиллом и Полом Скоулзом обменялись мнениями на этот счет. Я подумал о назначении другого тренера по технике. Система подготовки «Юнайтед» взрастила немало великих игроков, и новое поколение «Барселоны» было ничуть не лучше нашего. Это исключено. Алькантара был на одном уровне с Уэлбеком и Клеверли, а остальной их молодежи опасаться не приходилось.

Жизненно необходимо постоянно думать о будущем. Мы начали охоту за Филом Джонсом задолго до того финала Лиги чемпионов: я пытался купить его еще в 2010 году, но тогда «Блэкберн» отказался его продавать. На замену Гиггзу мы приобрели Эшли Янга. Проблема первого номера была решена еще в декабре, и хоть старт у Давида де Хеа вышел не слишком удачным, у него еще всё впереди. Смоллинг и Эванс подавали большие надежды. У нас уже играли Фабио и Рафаэл, на подходе были Уэлбек и Клеверли, Нани было всего 24 года, а Руни – 25. Так что ядро нашей команды составляли молодые игроки.

Тем летом мы расстались с пятью игроками: после прихода в команду Джонса шансы Уэса Брауна и Джона О’Ши на попадание в основной состав резко сократились. Они были хорошими и верными мне игроками. Это самое трудное в работе тренера – говорить людям, отдавшим тебе все, что им больше нет места в твоей команде. После парада в честь нашей победы в Премьер-лиге мы вернулись к школе, откуда стартовала вся процессия, и я спросил Даррона Гибсона, каким он видит свое будущее. Наверное, это было не самое лучшее время и место для такой беседы, но он уловил мою основную мысль. Мне пришлось начать с ним разговор на эту тему, потому что тем же вечером он уезжал в отпуск. До Уэса Брауна я долго пытался дозвониться. Было очень тяжело расстаться с такими опытными и преданными мне игроками.

Я попрощался с пятью игроками старше тридцати лет, в том числе и с Оуэном Харгривзом. Мы вернули из аренды Уэлбека, Клеверли, Маме-Бирама Диуфа и Македу, а также приобрели трех новичков. После этого средний возраст команды снизился примерно до 24 лет.

Я хотел, чтобы Скоулз и Невилл следили за состоянием дел в нашей резервной команде, молодежке и академии, а потом мы бы втроем собирались и вместе оценивали, насколько мы сильны. Я собирался переложить на их плечи большую часть ответственности за наше будущее, ведь кто лучше них знал, что значит быть игроком «Юнайтед»? Мечтал об этом многие годы, мечтал о том, как мои лучшие игроки станут моими помощниками.

Скоулз всегда очень точно и здраво оценивал ситуацию, высказывался коротко и по существу, без всяких «может быть». Когда у нас возникли проблемы с ван Нистелроем, Пол сразу же в резком тоне заявил, что мы не можем позволить Руду вносить в команду раскол. Гари спросил его тогда: «Ты уверен, Скоулзи?», от чего тот еще сильнее завелся.

В тот момент в нашем тренерском штабе работали Брайан Макклэйр, Мик Фелан, Пол Макгиннесс, Джим Райан и Тони Уилан. Все они ранее выступали за «Юнайтед» или прошли через нашу академию. Но я хотел усилить это направление нашей работы. Клейтон Блэкмор с Квинтоном Форчуном неплохо помогли нам в развитии молодежи клуба.

Разобравшись во всем, я сказал себе: «Когда в следующий раз мы встретимся с “Барселоной” в финале Лиги чемпионов, против Месси я выпущу Джонса и Смоллинга или Смоллинга и Эванса». Я не собирался позволить ему замучить нас еще раз.

 

Глава двадцатая

Пресса

 

Самый лучший совет по поводу общения с прессой дал мне в свое время мой друг Пол Догерти, работавший тогда на телеканале «Гранада». Отличный он парень, Пол. Как-то раз он нашел меня и сказал: «Я тут смотрел твое выступление на пресс-конференции и хотел бы указать тебе на один момент. Ты выдаешь себя, показываешь, что тебя по-настоящему беспокоит. Посмотри в зеркало и надень маску Алекса Фергюсона».

Ты не сможешь совладать с журналистами, если продемонстрируешь им свою озабоченность. Ты никак не поможешь своей команде, никак не увеличишь шансы на победу в следующем матче, если покажешь, что тебя тревожит. Пол был абсолютно прав: я выставлял свои проблемы напоказ. Я не мог позволить себе больше превращать зал пресс-конференции в камеру для пыток. Я обязан был защищать честь и достоинство нашего клуба, защищать все, чему мы отдавали столько сил. Поэтому мне было важно доминировать на пресс-конференциях, держать обсуждение под контролем, насколько это возможно.

Я всегда готовил себя к выходу перед прессой, настраивал себя психологически. В этом мне помогал мой богатый опыт. Со временем на пятничных пресс-конференциях я научился предугадывать, какую линию будут гнуть журналисты. Иногда они договаривались между собой: «Хорошо, ты начнешь вот так, а я продолжу эдак». Но я читал их как открытую книгу, и все благодаря своему опыту. Плюс начал быстрее соображать. Больше всего я любил, когда журналист задавал какой-нибудь очень длинный вопрос, потому что, пока он его формулировал, я успевал продумать свой ответ. Самые сложные вопросы – всегда самые короткие, типа «Почему вы сыграли так плохо?».

Такого рода короткие вопросы могут привести к долгим ответам на них. Ты растягиваешь слова, пытаясь за это время что-то придумать, и в итоге выдаешь себя с головой. Это своего рода искусство – скрывать от журналистов слабые стороны своей команды, а ведь для тренера это первоочередная задача. Всегда. Через три дня у тебя может быть другая игра, и ты, находясь под прицелом прессы, должен думать об этом в первую очередь. Победить в игре важнее, чем набрать несколько мысленных очков на пресс-конференции.

И еще один момент – нельзя выставлять себя на посмешище, давая глупые ответы. Именно об этом я думал, когда журналисты допрашивали меня с пристрастием. Мне потребовались годы, чтобы выработать в себе повышенную бдительность. Помню, как в свою бытность молодым игроком я плакался на телевидении по поводу полученной от Шотландской футбольной ассоциации шестиматчевой дисквалификации, заявив в прямом эфире: «Ага, в Шотландии до сих пор судят по правилам Звездной палаты».

Шотландская футбольная ассоциация немедленно прислала в мой клуб гневное письмо. Полагая своей обязанностью развлечение публики, ты можешь сказать что-то, о чем потом горько пожалеешь. В тот день в Шотландии я был прав на все сто процентов, но в итоге мне пришлось писать письмо с объяснением своего поступка. Тренер спросил меня: «Откуда, черт возьми, ты вообще это взял про Звездную палату?»

Я не смог скрыть от него источник моего вдохновения и ответил: «Прочитал в книжке и решил, что звучит неплохо».

Конечно, моим самым серьезным и самым длительным конфликтом с прессой стала размолвка с Би-би-си, которая тянулась семь лет, пока в августе 2011 года я не решил: поигрались, и хватит. На мой взгляд, журналисты компании не раз пытались меня уколоть, например, статьей в журнале «Мач оф зе Дей», но документальный фильм «Ферги и сын», который они показали 27 мая 2004 года на телеканале Би-би-си 3 перешел все границы. Они выдвинули против моего сына Джейсона серьезнейшие обвинения, усмотрев связь между переходами Япа Стама в «Лацио» и Массимо Таиби в «Реджину» и работой Джейсона в «Илит Спортс Эдженси». Совет директоров «Юнайтед» еще до выхода той программы полностью развеял все подозрения, связывавшие меня, Джейсона и агентство «Илит» со злоупотреблениями при проведении трансферных сделок, однако решил, что Джейсон больше не будет представлять интересы клуба по этим делам.

Би-би-си не собиралась извиняться, а все обвинения журналистов были ложными от первого и до последнего слова.

Впоследствии меня навестил Питер Сэлмон работающий в компании, и я спросил у него: «Ты видел эту программу. Скажи, делает ли она честь вашему каналу?» Я хотел подать на них в суд, но мой адвокат и Джейсон выступили против. Сэлмон полагал, что наша с ним старая дружба со времен его работы на телеканале «Гранада» поможет уладить конфликт.

– Офис Би-би-си теперь находится в Манчестере, – сказал он.

– Отлично, – сказал я. – И вам надо извиниться.

Но ответа не последовало. Он хотел, чтобы я обсудил эту программу в интервью с Клэр Болдинг. Но с какой стати мне было это делать? В конце концов, каждый остался при своем мнении, а я возобновил общение с журналистами Би-би-си. К тому времени я уже высказал все, что хотел.

Появление спутникового телевидения «Скай» полностью изменило расстановку сил в СМИ, привело к ужесточению конкуренции между журналистами и усилило шумиху. Посмотрите, к примеру, на то, как весной 2013 года пресса освещала инцидент с Суаресом, укусившим во время матча игрока соперника. На пресс-конференции меня спросили, что я думаю по этому поводу, после чего статьи запестрели заголовками вроде «Фергюсон сочувствует “Ливерпулю”». Тогда как на самом деле они задали мне вопрос по поводу Суареса, и я ответил: «Понимаю, что они сейчас чувствуют, ведь в свое время Кантона получил девятимесячную дисквалификацию за то, что в стиле кунг-фу атаковал болельщика». Я имел в виду: что такое десять игр по сравнению с девятью месяцами? Однако они вышли с такими заголовками, как будто я сочувствую Суаресу.