Когда мы купили Дэвида де Хеа у мадридского «Атлетико» за 24 миллиона евро, ему было всего 20 лет, и его старт в нашем клубе вышел не слишком удачным. Дэвиду явно недоставало физических данных ван дер Сара или Шмейхеля, ему надо было хорошенько поработать над этим, и мы разработали программу, призванную помочь ему набрать мышечную массу. Потеря Фердинанда и Видича в нашей первой игре в Премьер-лиге сезона 2011/12 осложнила его положение. Мы выиграли тогда со счетом 2:1 у «Вест Бромвича», а де Хеа позволил себе пропустить легкий удар Шейна Лонга. Я назвал тогда град ударов, нанесенных по его воротам игроками «Вест Бромвича», «английским приветствием».
Видич выбыл из строя на шесть недель, а Рио – на три, в результате чего перед де Хеа в центре обороны стали играть Смоллинг и Джонс. Молодые игроки. Давид в целом справился неплохо, но его игру нельзя было назвать абсолютно надежной. У него были проблемы во взаимодействии с центральными защитниками. Например, когда мы играли против «Ливерпуля» в Кубке Англии в январе 2012 года, он пропустил первый мяч после розыгрыша углового. Он должен был сыграть тогда гораздо лучше, и не только он, но и наши центральные защитники в том матче, Эванс и Смоллинг.
Они плохо выбрали позиции при розыгрыше, из-за чего де Хеа оказался заперт во вратарской, однако вина за подобные ошибки всегда лежит на вратаре. В решающем матче за чемпионский титул против «Манчестер Сити», состоявшемся в апреле 2012 года на стадионе «Этихад», при розыгрыше соперником углового Джонс блокировал де Хеа и тем самым помешал ему справиться с ударом Компани, приведшим к единственному голу. Как видите, Давид не смог добиться прогресса в этом компоненте игры. Однако по ходу сезона он играл все эффективнее и увереннее, несколько раз спасая команду в сложнейших ситуациях. Интуиция нас нисколько не подвела: он был одним из самых многообещающих молодых голкиперов в мире, и мы были горды тем, что он присоединился к нашему клубу, где мы сможем помочь ему развить свой талант, как уже помогли многим игрокам до него. В феврале 2013 года в первом матче 1/8 финала Лиги чемпионов против мадридского «Реала» де Хеа несколько раз блестяще спасал нас после ударов Роналду, Фабиу Коэнтрау и Сами Хедиры.
Давид не знал английского и даже не умел водить машину – еще одно свидетельство того, как молод он был. Переезд в Англию из континентальной Европы в возрасте 20 лет вызовет затруднения у любого голкипера. Если вспомнить крупные вратарские переходы за последние лет двадцать, то, пожалуй, только Буффон продемонстрировал высочайший класс с самого первого своего появления на поле в составе «Ювентуса». Но мало кому из вратарей уровня де Хеа удалось сразу же заиграть при переходе в новую команду в таком молодом возрасте. Впрочем, мы всегда старались инвестировать в будущее. Давид будет одним из лучших голкиперов мира, и я был очень рад, когда его включили в команду года Премьер-лиги в мой последний сезон на мостике «Юнайтед».
Сезон 2011/12 получился у Джонса не очень удачным из-за следовавших одна за другой мелких травм. У Янга же тот сезон вышел успешным, он забил восемь голов, что для вингера очень даже неплохо. Он хорошо читает игру, обладает высокой выносливостью. Арсенал его средств был бы полным, если бы он смог чуть шире делать шаг при беге. Но у него никогда не было недостатка в скорости, плюс он отлично наловчился перекладывать мяч под свою сильнейшую правую ногу и наносить ею удар. Он отлично играл и в центре поля, но здесь у меня было много пространства для маневра. Тем не менее я был очень доволен Эшли: он был тихим парнем и хорошо вкалывал на тренировках. Эта троица – Джонс, Янг и де Хеа – все славные малые и отличные приобретения.
Некоторое время ходили слухи о возвращении в английскую сборную Пола Скоулза, но вероятность этого всегда была очень низкой. В последние свои годы Пол сильно уставал к концу матчей; ему не хватало врожденных данных Райана Гиггза. К тому же его не особо интересовали игры на международной арене. Вернувшись в большой футбол в январе 2012 года, он по-прежнему мог обеспечивать нам высокий темп командной игры и организовывать наши атаки. Никто в клубе лучше него не справлялся с ролью плеймейкера. В конце концов Футбольная ассоциация смирилась с его отказом снова выйти на поле в футболке английской сборной. И если перед чемпионатом мира 2010 года помощник Фабио Капелло приходил к нему, предлагая вернуться, то перед чемпионатом Европы 2012 года его уже больше не беспокоили.
Еще один интересный случай – Майкл Каррик. Никто из тренеров английской сборной за все эти годы не видел в нем полузащитника основы. Майкл все десятилетие просидел на скамейке запасных англичан и не испытывал никакого желания снова провести в роли наблюдателя матчи Евро-2012. И в результате, отказавшись играть за сборную на чемпионате Европы, он смог залечить свои ахиллы.
Думаю, недостатком Майкла было отсутствие у него характерной для Фрэнка Лэмпарда или Стивена Джеррарда бравады. Лэмпард был отличным игроком для «Челси», но я никогда не считал его элитным игроком международного класса. И я один из немногих в стране людей, кто не видит в Джеррарде первоклассного футболиста. Когда за нас играли Скоулз и Кин, у Джеррарда мало что получалось на поле. В сборной Англии Майк Каррик оказался в тени двух этих сильных личностей, отчего у него и не задалась международная карьера.
Связка Лэмпарда и Джеррарда была кошмарной ошибкой тренеров английской сборной, потому что при схеме 4–4–2 они просто несовместимы друг с другом. Команда играла гораздо лучше, если в центре полузащиты действовал Харгривз, как в 2006 году. Кстати, после четвертьфинала чемпионата мира 2006 года, в котором Англия уступила Португалии, я сказал Стиву Макларену, что ему и Эрикссону следовало поздравить и подбодрить игроков после того, как они смогли довести дело до серии послематчевых пенальти, несмотря на то что остались вдесятером после удаления Руни. Футболисты, пробивавшие одиннадцатиметровые, обязательно должны были почувствовать вкус успеха, достигнутого наперекор обстоятельствам. Такие мелочи очень важны. Это обязательно воодушевило бы игроков английской сборной.
Руководство английской сборной порой вело себя очень странно. После ухода Капелло в отставку Футбольная ассоциация прислала мне письмо, в котором попросила ни с кем не обсуждать вопрос его преемника. А в это время все называли имя Харри Реднаппа в качестве возможной замены итальянца, и я лишь присоединился к общему хору голосов, сказав, что он идеально подойдет на эту роль. Понятия не имею, почему ассоциация вдруг решила сделать мне выговор. Очевидно, они точно знали, что Харри не будет следующим тренером сборной, хотя все вокруг думали наоборот.
Мне дважды предлагали возглавить английскую сборную. Перед тем как в 2001 году главным тренером стал Эрикссон, ко мне с таким предложением пришел Адам Крозье, исполнительный директор Футбольной ассоциации в 2000–2002 гг. Меня просили встать у руля сборной и раньше, еще когда председателем «Манчестера» был Мартин Эдвардс. Это случилось в 1999 году, перед тем как главным тренером был выбран Кевин Киган.
Но я никогда даже и не думал о том, чтобы возглавить английскую сборную. Можете ли вы представить меня, шотландца, на мостике англичан? Я всегда шутил, что, встав у руля сборной Англии, опущу их на 150-е место в мировом рейтинге, в котором Шотландия будет занимать 149-е место.
Позиция главного тренера сборной Англии требует от человека определенного навыка – умения найти общий язык с прессой. Стив Макларен допустил ошибку, пытаясь дружить с парочкой журналистов. Даже если ты сможешь уйти от 90 процентов репортеров, то другие все равно тебя достанут. Если кто-то напишет о тебе хвалебную статью, то остальные затравят. Нет, я никогда не испытывал желания, как говорится, лечь на кровать из гвоздей.
Глава двадцать вторая
Чемпионство «Манчестер Сити»
Чувствуя себя в безопасности под крышей нашего дома, Кэти сказала мне: «Это был худший день в моей жизни. Я так больше не хочу». Воскресенье 13 мая 2012 года стало для нас одним сплошным кошмаром. Для сторонних наблюдателей это был самый волнующий финиш в гонке за первое место в истории Премьер-лиги. Мы же с болью в сердце осознавали тот факт, что позволили себе упустить безусловное лидерство в чемпионате. И нарушили наше же собственное правило – находясь впереди всех, никому не уступать эту позицию. «Манчестер Сити» стал чемпионом Англии.
Я был сам не свой, но моя супруга казалась просто убитой горем. «Кэти, – начал я, – у нас прекрасная жизнь, мы столького добились».
– Знаю, – ответила она, – но на улицу сегодня больше не выйду. В деревне слишком много фанатов «Сити».
Порою ты забываешь, что такие неудачи могут подействовать на твою семью сильнее, чем на тебя. Трое моих сыновей выросли привычными к циклу постоянных побед и поражений, а внуки были еще слишком малы, чтобы что-то понимать. И, конечно, в этот раз все было гораздо хуже, чем обычно, потому что «Манчестер Сити» праздновал за наш счет. Все было гораздо хуже, потому что победа в Премьер-лиге находилась уже практически в наших руках, но мы ее упустили. Из всех моих неудач ничто не могло сравниться с этим чемпионством «Сити».
С момента моего появления в «Юнайтед» в 1986 году в «Сити» сменилось четырнадцать тренеров, считая от Джимми Фриззелла, и наконец-то один из них сумел опередить меня в гонке за первое место. Через год Роберто Манчини стал четырнадцатым тренером «Сити», потерявшим свою работу до того, как я ушел в отставку. Его уволили в мае 2013 года после поражения в финале Кубка Англии от «Уигана». К тому моменту «Юнайтед» уже в двадцатый раз смог обеспечить себе победу в чемпионате. Мы поменялись местами с «Сити», и это было мое последнее противостояние с ними.
В начале сезона 2011/12 я чувствовал, что в этот раз чемпионство будет разыграно в борьбе между нами, «Сити» и «Челси». Старт у нас вышел прекрасный, один из лучших в моей карьере, но вскоре нас стали преследовать травмы, и мне пришлось часто менять состав. Наша победа над «Арсеналом» со счетом 8:2 стала самым сокрушительным поражением «канониров» с 1896 года, когда они уступили «Лафборо Таун» со счетом 8:0. А мы в тот день вполне могли забить и двадцать мячей. В какой-то момент я даже сказал себе: «Пожалуйста, хватит, не надо больше голов». Это был день унижения Арсена. Конечно, и сами «канониры» были не в полном порядке, однако и мы в тот день выдали просто фантастическую игру. Если бы команды реализовали все свои моменты, счет вполне бы мог быть 12:4 или 12:5.
В центре поля у «Арсенала» тогда сыграл один молодой футболист, Франсис Коклен, о котором я практически ничего не слышал до этой встречи и который почти не играл после. Он абсолютно не соответствовал уровню «канониров». Больше же всего в тот день меня разочаровал Аршавин, которого вполне можно было бы удалить за любой из двух его жутких подкатов. Он очень сильно изменился. Ты сразу замечаешь, когда футболист, постоянно получающий от всех по ногам, внезапно начинает сам охотиться за игроками соперника. Я был в шоке от поведения Аршавина, который в тот день не сделал для своей команды вообще ничего, и даже мне, тренеру соперников, было невыносимо смотреть на его игру. В итоге Арсен заменил его, выпустив на поле молодого игрока. Конечно, несколько ведущих игроков «Арсенала» не смогли принять участие в том матче, и без Фабрегаса и Насри это была совсем другая команда.
Поэтому-то я и вычеркнул «Арсенал» из списка претендентов на победу в Премьер-лиге. Их новый центральный защитник Пер Мертезакер не был, на мой взгляд, ключевым приобретением для клуба – за последние годы в Германии было немало футболистов такого же класса. Нет, я не считал, что он станет для них обузой, но и не верил, что он сможет вывести «Арсенал» на более высокий уровень. Им нужны были игроки, способные прямо влиять на качество игры команды и ее результат.
Однако как раз этого-то в трансферной политике «Арсеналу» и недоставало. Например, мы следили какое-то время за их нападающим Маруаном Шамахом, когда он выступал за «Бордо», но наши скауты во Франции так и не посчитали его достойным для переезда в Англию. Еще одно приобретение из этого ряда – Оливье Жиру. Казалось, Арсен с большой охотой покупает французских игроков такого калибра, и я считал, что он, возможно, несколько переоценивает уровень футбола в своей стране.
После той победы над «Арсеналом» со счетом 8:2 мы потерпели дома сокрушительное поражение 1:6 от «Манчестер Сити». Мы полностью превзошли их в первые сорок минут игры, устроив им настоящую взбучку. Мы должны были вести в счете с преимуществом в три или четыре мяча. Однако судья позволил Майке Ричардсу выбить дух из Эшли Янга, не заметив пять нарушений подряд. К перерыву мы полностью контролировали игру, но в самом начале второго тайма остались вдесятером. Если вы просмотрите этот эпизод снова, то увидите, как Марио Балотелли первым толкнул Джонни Эванса, после чего наш защитник сбил его и получил красную карточку.
При счете 0:2 я решил внести изменения в игру и выпустил на поле Фила Джонса, который стал постоянно подключаться к атакам. Мы сделали счет 1:3, и наши болельщики на стадионе начали сходить с ума. Запахло нашим знаменитым камбэком. Флетчер сумел забить чудеснейший мяч, и мы пошли вперед, но в последние семь минут игры пропустили три гола. Самоубийство, вот что это было.
Со стороны могло показаться, что гости полностью уничтожили нас, но на самом деле мы сами вырыли себе могилу. Ни на одном отрезке игры «Манчестер Сити» в тот день не выглядел лучше нас. Да, при счете 3:0 они чувствовали себя вполне комфортно, это правда, но не могу сказать, что именно их собственная игра привела к такому результату.
Последний отрезок игры мы провели просто позорно. Это была какая-то комедия. После матча я убедил Рио Фердинанда отныне играть осторожнее, не полагаться больше на свою снизившуюся скорость. В свои лучшие годы Рио мог показать нападающему соперника, как ударить по мячу, а потом легко у него этот мяч отобрать. Он попробовал сыграть так же с Давидом Сильвой и не смог обогнать его в спринте. Это был переломный матч для Рио.
Де Хеа был просто контужен – шесть мячей влетели в его сетку, а он не был виноват ни в одном из них. Мы также потеряли приносившего команде большую пользу Уэлбека.
Я сообщил своим игрокам после финального свистка, что сегодня они покрыли себя несмываемым позором. Затем мы сосредоточили свое внимание на защитных порядках команды: здесь была прореха, которую нам нужно было залатать. После ее устранения все наладилось, и наступил период стабильных успехов, а наша оборона действовала выше всяких похвал. Мы поработали над возвращением игроков на свои позиции после атаки, над их концентрацией, стали серьезнее играть сзади.
Разгромив нас 6:1, «Сити» оторвался на девять очков, однако к Новому году мы сократили этот разрыв до трех. Но домашнее поражение от «Блэкберна» на мой семидесятилетний юбилей по-настоящему шокировало нас, хотя мне было и не привыкать проигрывать в свой день рождения. (К примеру, в день моего пятидесятилетия «Юнайтед» со счетом 1:4 был разгромлен клубом «Куинз Парк Рейнджерс».) За бурно проведенную ночь и появление на тренировке в разобранном состоянии я отстранил от игры Эванса, Гибсона и Руни. Каррик и Гиггз были травмированы, и в результате в центре поля мне пришлось выпустить Рафаэла и Пак Чжи Суна. «Блэкберн» неплохо сыграл в тот день. Мы смогли сделать счет 2:2, проигрывая по ходу встречи 0:2, но в концовке матча они получили право на угловой, де Хеа неудачно сыграл на выходе, и Грант Хэнли забил нам победный мяч.
Тем временем клуб в тайне от меня назвал в мою честь трибуну. Выходя на поле перед матчем с «Сандерлендом», я увидел, что команды образовали почетный караул, отмечая мое двадцатипятилетие на посту главного тренера «Юнайтед». Мне было очень приятно. Бывшие футболисты «Манчестера», а теперь игроки «Сандерленда» – Браун, Бардсли и Ричардсон – широко улыбаясь, тепло меня поприветствовали, что вызвало у меня прилив гордости. Меня попросили выйти в центр поля к Дэвиду Гиллу, в ногах у которого что-то лежало, и я решил, что он собирается сделать мне подарок. Но когда я подошел к нему, он развернул меня лицом к Южной трибуне. Несомненно, в курсе происходящего были только Дэвид и та компания, что выполняла работы на стадионе. Все было подготовлено в обстановке повышенной секретности.
Дэвид произнес речь, развернул меня к трибуне, и я увидел надпись. В жизни бывают такие волнующие моменты, когда ты чувствуешь: «Я этого не достоин». Вот это был один из них. Дэвид долго думал о том, как лучше всего выразить мне признательность за двадцать пять лет в клубе, и вот до чего додумался. Он застал меня врасплох, сказав: «Мы хотим возвести в твою честь памятник, но как думаешь, не лучше ли подождать до того момента, когда ты уйдешь в отставку?» Его последними словами в том разговоре была фраза: «Мы должны сделать что-то, но пока не знаем, что именно». Эти его слова несколько задели меня, все-таки я был тренером «Юнайтед» на протяжении 1410 игр. Я не стал сильнее задумываться об уходе в отставку после того дня, нет. Но когда завершилась последняя игра сезона 2011/12, сказал своим парням: «Наверное, всё. Еще один сезон, и хватит», потому что тот матч отнял у меня слишком много энергии. Та последняя минута выжала меня досуха.
Вина за вылет из Лиги чемпионов на групповой стадии полностью лежит на мне. Я стал считать выход в плей-офф чем-то само собой разумеющимся. Мы спокойно выходили из группы в предыдущих розыгрышах, так что я был уверен, что и в этот раз у нас не будет никаких затруднений, о чем, правда, никогда не говорил вслух.
Я дал отдохнуть нескольким футболистам во встрече в гостях с «Бенфикой». Мы сыграли неплохо и добились ничьей. С «Базелем» мы вели 2:0, полностью контролируя игру, но в итоге упустили победу; финальный счет был 3:3. Так как швейцарцы выиграли свой первый матч в группе, то обошли нас на два очка. В следующих двух матчах против «Оцелула» мы одержали две победы, но «Бенфика» и «Базель» не отставали.
В домашнем матче против «Бенфики» мы играли хорошо, но сумели добиться только ничьей, что означало: поражение в Базеле приведет нас к вылету из турнира. Поле на швейцарском стадионе оказалось очень рыхлым, и в первой половине игры мы лишились Видича, получившего серьезную травму. У «Базеля» была парочка неплохих нападающих в лице Фрая и Штреллера, и швейцарцы выиграли матч со счетом 2:1. Мы слишком расслабленно действовали тогда в обороне и плохо играли в отборе.
Из Кубка лиги нас выбил «Кристал Пэлас», хорошо справившийся с нашей молодежью. Кубок Лиги нынче многие считают второстепенным турниром. Мы вылетели в четвертом раунде и из Кубка Англии, успев, правда, перед этим выбить из него «Манчестер Сити». Сосредоточившись полностью на Премьер-лиге, мы не сумели далеко продвинуться в Лиге Европы, проиграв в начале марта на своем поле «Атлетику» из Бильбао со счетом 2:3. Я хотел выиграть Лигу Европы, чтобы представить наш клуб в наилучшем свете, но дома в том еврокубковом сезоне мы играли из рук вон плохо: всего одна победа в пяти матчах.
В такой момент любого одолеет тревога. Мы вылетели из Лиги чемпионов еще на групповой стадии, проиграли 1:6 «Манчестер Сити», выбыли из Кубка лиги, проиграв дома «Кристал Пэлас», и впереди оставалось еще немало вызовов. Но мы как раз в этом и были хороши. Мы обладали энергией и всем необходимым, чтобы полностью сконцентрироваться на чемпионате. После этого, если не учитывать то поражение от «Блэкберна», мы добились потрясающих успехов. С января и по начало марта обыграли в гостях «Арсенал» и «Тоттенхэм», победили дома «Ливерпуль», сыграли вничью с «Челси».
В феврале конфликт между Суаресом и Эвра вспыхнул с новой силой, после того как Суарес отказался пожать Патрису руку перед матчем на «Олд Траффорд». Во вторник перед игрой я собрал игроков и сказал им: «Вы должны быть выше этого». Им это не очень понравилось, но я продолжил гнуть свою линию: «Вы должны быть выше этого». Постепенно они передумали и согласились на рукопожатие. Рио Фердинанд, наш самый опытный игрок, без сомнения, держал в уме инцидент между Джоном Терри и своим братом Антоном. Но к пятнице все были готовы пожать руки, и Эвра непременно собирался это сделать.
Я много раз пересматривал запись того эпизода, и мне показалось, что Суарес несколько ускорился, минуя Патриса. Возможно, он решил, что никто ничего не заметит. Когда Суарес прошел мимо, Эвра разозлился и что-то сказал ему. Все произошло очень быстро, но отголоски этого события раздавались потом еще долго.
Когда я смотрел предматчевое интервью Кенни Далглиша, у меня сложилось впечатление, что Суарес согласился пожать руку Эвра. Любой клуб уровня «Ливерпуля» должен был как-то отреагировать на ситуацию, но тем не менее Суарес все равно принял участие в матче. Я назвал Луиса «позором “Ливерпуля”», сказал, что им лучше бы от него «избавиться». Я также сделал выговор Патрису за то, что когда игроки уходили с поля, он отмечал нашу победу слишком близко к Суаресу.
Вся эта эпопея началась на «Энфилде». Я увидел Патриса, сидевшего в углу с обиженным видом, и спросил его, что случилось.
– Он назвал меня черным …, – ответил Патрис.
Я сказал ему, что он первым делом должен сообщить об этом арбитру, и мы вместе с ним отправились в комнату для судей, где я сказал им: «Послушайте, Патрис Эвра говорит, что его оскорбили на расовой почве».
Резервный судья Фил Дауд немедленно начал все записывать. Главный арбитр Андре Марринер признался: у него сложилось впечатление, что между игроками что-то произошло, но он и понятия не имел, что именно. Патрис заявил, что его оскорбили несколько раз. Затем они позвали Кенни Далглиша. Еще позже, когда мы выпивали, пришел и Джон Генри. Меня с ним познакомили, но он практически весь вечер провел в молчании. Сын Стива Кларка разливал напитки. К нам присоединилась парочка старинных приятелей.
Но никто больше не сказал ни слова об инциденте. А затем вся эта история взорвалась в прессе. Позже игроки «Ливерпуля» надели на себя футболки в поддержку Суареса, и, на мой взгляд, для клуба их уровня это была самая глупая вещь, которую себе только можно вообразить. Мы же в этом конфликте вели себя более чем достойно, во многом благодаря тому, что знали: правда на нашей стороне. Футбольная ассоциация несколько раз просила всех не обсуждать инцидент, однако «Ливерпуль» никак не мог оставить эту тему в покое. Будь у них в руководстве кто-то уровня Дэвида Гилла или Бобби Чарльтона, он не позволил бы тренеру вести себя подобным образом. Но в их стане не нашлось опытного человека, знающего жизнь. Казалось, никто из мерсисайдцев не желает и не может заставить Кенни умерить пыл.
На слушании по делу Суарес сказал, что назвал Эвра «негритосом». Специалист заявил, что можно назвать своего друга негритосом, но нельзя называть так незнакомца, тем более во время спора. Это расизм.
Через пять дней после того инцидента с пожатием рук на «Олд Траффорд» я не включил Эвра в заявку на матч с «Аяксом» в 1/16 финала Лиги Европы. Это было трудное для него время, он нуждался в небольшой передышке. Он сильный малый. Я регулярно справлялся о его душевном состоянии, и он каждый раз отвечал мне: «Я в порядке, мне нечего стыдиться, я все сделал правильно. Это он совершил скверный поступок, не я».
Он также заявил, что делает все исключительно в силу личных мотивов и принципов и не собирается вести борьбу от лица и ради всех темнокожих футболистов.
А в Кенни, мне кажется, взыграли какие-то старые обиды. На мой взгляд, основная проблема была в том, что на «Энфилде» больше не было никого уровня Питера Робинсона. Питер уже точно никогда бы не позволил себе так запустить ситуацию в инциденте с Суаресом, как это сделало руководство «Ливерпуля». Молодые директоры идеализировали Кенни, и не нашлось никого, кто бы сказал ему: «Эй, веди себя прилично, это же “Ливерпуль”, в конце концов!» Но в то же время невозможно переоценить достойное и мудрое поведение Кенни во время трагедии на «Хиллсборо», и любые последующие политические неудачи никак не могли отразиться на всеобщем к нему уважении.
После захватывающего открытия моего памятника на стадионе «Манчестера» еще одной большой наградой для меня стало получение президентской премии ФИФА за 2011 год. На той церемонии я сидел позади Пепа Гвардиолы и прямо перед Месси, Хави и Иньестой, этими тремя мушкетерами. Для меня было честью находиться в такой компании. Они специально протиснулись ко мне, чтобы пожать мне руку. Хави спросил: «Как там Скоулз?» В своей торжественной речи Месси заявил, что его «Золотой мяч» следовало вручить Хави и Иньесте. «Я всем обязан им», – сказал он. Что за скромный парень!
Это был очень приятный вечер. Президент ФИФА Зепп Блаттер произнес в мою честь крайне теплые слова, показали видеопоздравления от Гордона Брауна, Тони Блэра, Жозе Моуринью, Эрика Кантона, Роналду и Дэвида Бекхэма. Эту премию мне вручили в знак признания моих двадцати пяти лет на посту тренера «Юнайтед», и я сказал, что для меня это большая честь – получить эту премию «на закате своей жизни». Если бы вы увидели меня на финише того сезона, вы бы подумали, что я был прав на все сто процентов.
Я не прибегал к своим играм разума в противоборстве с «Сити», потому что знал, что у нас всё под контролем. Тем не менее Патрик Виейра заявил, что возвращение в большой футбол Пола Скоулза в январе 2012 года было проявлением нашей слабости. В той кампании мы набрали отличный ход, пока нас не остановил «Уиган». С ним мы сыграли очень слабо. Но больше всего нас подкосила домашняя игра 22 апреля против «Эвертона». За семь минут до конца мы вели 4:2, Патрис Эвра попал в штангу, «Эвертон» пошел в атаку и забил гол. Вместо 5:2 счет стал 4:3. Когда они забили свой четвертый мяч, я почувствовал, что мы упустили чемпионство. «Сити» же спокойно выиграл у «волков» и сократил разрыв до трех очков. Впереди нас ждало манчестерское дерби на их поле. Мы сами все разрушили. Я понимал, что матч против «Сити» в гостях будет не из легких. Думал, что они постараются засушить игру, замедлить темп, примутся нарушать правила на нашей половине поля и действовать через Насри и Сильву. К тому времени у «Сити» было уже немало опыта в использовании такой хитрой тактики.
На стадионе «Этихад», по моей задумке, двум нашим краям следовало постоянно подключаться к атакам и помогать Руни, действовавшему впереди в одиночку, а Пак Чжи Сун должен был персонально опекать Яя Туре. Никто бы не справился с этой ролью лучше Пак Чжи Суна. Физически он был гораздо слабее Туре, находившегося просто в выдающейся форме, но я хотел попытаться как-то нейтрализовать исходившую от ивуарийца угрозу, как-то предупредить его грабительские атаки. Но я допустил ошибку. Нани в тот вечер был просто ужасен. Я выпустил на поле Валенсию, который сыграл гораздо лучше, но к тому времени «Сити» уже вел 1:0 и засушил игру. Перед самым перерывом Смоллинг ошибся, когда Давид Сильва подавал угловой, и Венсан Компани забил нам гол. В это было просто невозможно поверить.
В первые двадцать минут встречи мы действовали неплохо, хорошо контролировали мяч и создали несколько полумоментов. Мы старались крепко прикрыть фланги, но Сабалета постоянно прорывался к лицевой линии, зарабатывая для своей команды угловые. Гаэль Клиши нас совершенно не беспокоил, все угрозы воротам исходили только от Сабалеты. И именно розыгрыш углового привел к единственному голу.
Мы вполне могли бы выиграть в матче, если бы удержали нулевой счет до перерыва. У нас был свой план на второй тайм, включающий выход на поле Уэлбека вместо Пак Чжи Суна, свой способ победить. Но Найджел де Йонг сбил Дэнни сзади, и мы потеряли его до конца сезона (он восстановился только к играм за сборную Англии на чемпионате Европы). Де Йонг врезался в лодыжку Уэлбека, однако получил за свое нарушение лишь желтую карточку.
Роберто Манчини на протяжении всей встречи приставал к резервному арбитру Майку Джонсу. Не самый сильный арбитр, на мой взгляд. Когда де Йонг сбил Уэлбека, Манчини решил прийти на помощь своему футболисту и выбежал к боковой линии. Я сказал, куда ему следует идти, – вот и все, из-за чего мы с ним немножко схлестнулись. Роберто с самого начала матча пытался давить на резервного судью, и мне это надоело. Он делал все, чтобы завести болельщиков, и хотел, чтобы судья подошел к нему и поговорил с ним. Андре Марринер предоставил Майку Джонсу самому с этим разбираться. А исход той встречи, без сомнения, решил Яя Туре. Он был лучшим на поле в команде соперника, сыграв тогда совершенно великолепно.
После игры от враждебности между мной и Роберто не осталось и следа: мы спокойно выпили вместе. Но в комнате, где мы с ним пытались поговорить, от народу было не протолкнуться – казалось, каждый сотрудник обоих клубов находился в ней. Я сказал Манчини: «Что за ерунда! Здесь столько людей, что мы не можем даже спокойно поболтать».
Что меня сильно удивило в период пребывания Манчини на тренерском мостике «Сити», так это его отношение к Карлосу Тевесу. Он вполне мог бы показать ему, кто в клубе главный. Я считал, что Роберто должен был выгнать Карлоса из команды после их стычки в Германии во время матча Лиги чемпионов. Однако Тевес уехал на три месяца в Аргентину, поиграл там в гольф, а потом вернулся и заявил, что хочет вместе со всеми бороться за победу в Премьер-лиге.
Видимо, Манчини был в совершенно отчаянном положении, раз позволил Карлосу вернуться. Или, может быть, это шейх Мансур вмешался, желая покончить с конфликтом. Помню, как Манчини сказал: «Он никогда больше не сыграет за мою команду». Представьте, что бы было, если бы Эдин Джеко или Балотелли обиделись и решили бы исчезнуть на три месяца? Как бы к ним тогда отнеслись? Так же, как к Тевесу? Манчини наказал сам себя: вернув Карлоса, он позволил уронить свой тренерский авторитет.
