— Северус... — Выдохнула она и положила руку на грудь.
Северус даже не поднял головы, продолжая пялиться на её тело. Взгляд Гермионы проследовал за ним, и она тихо охнула. — Гермиона, ответь мне на один вопрос, — начал он, спокойно и чётко выговаривая каждое слово, — когда ты собиралась сообщить мне о своей беременности?
Глава 39. Старые и новые раны
Северус выскочил из кухни как ошпаренный. Гермиона что-то кричала ему вслед, но он и слушать не желал. Кровь стучала в ушах, а ярость разливалась по всему телу. Руки его снова и снова сжимались в кулаки. Северусу хотелось разнести всё вокруг в щепки.
Гермиона догнала его, схватила за руку и развернула к себе.
— Северус, пожалуйста, выслушай меня!
— Нет! Не сейчас. Я слушал тебя всё время, все последние недели и месяцы. Теперь же слишком поздно. Он смотрел ей в глаза и не чувствовал ничего, кроме разочарования и ярости. Всё ещё не веря, что она воспользовалась его слепотой, чтобы скрыть от него беременность.
Она вырвал руку и направился в лабораторию. Там он стал ходить кругами, проклиная Албуса и весь мир за то, что оказался в этом доме. Ему хотелось сбежать, всё равно куда. Лучше всего в старый родительский дом, к своей лодке, на которой он плавал в море. Солёный ветер и холодные капли на лице восстановили бы сейчас его способность ясно мыслить.
Но это было невозможно, поэтому Северусу ничего больше не оставалось, как самому справляться с разочарованием и яростью. Тяжело дыша, он остановился у рабочего стола. Северус закрыл глаза, вспоминая последние месяцы. Как он сидел где-нибудь в доме и считал секунды. Теперь у него не получалось обрести то спокойствие.
С другой стороны всё вдруг стало понятно. Гермиона не желала спать с ним в одной постели, чтобы он не мог почувствовать её растущий живот. Что она уже давно лишь изредка спала с ним, а потом перестала совсем. Что настроения её менялись, как ветер в мае. Северус покачал головой и с шумом выдохнул.
Она действительно был слеп. И то, что он не привык к частым объятиям и ничего не мог с собой поделать, тоже сыграло ей на пользу. Он даже полагал, что она не лезет к нему обниматься ради него же самого. Он горько вздохнул.
Наконец, он решил для начала отбросить все эти мысли в сторону. Иначе он просто сойдёт с ума. И одновременно ему не хотелось также реагировать на эту новость, как он реагировал всегда на какие-то неприятные события в жизни. Разделить эмоции на части и запереть на замок, пока боль не утихнет. Вот что было важно.
Теперь же он поступит так, как всегда делал до того, пока Албус не научил его использовать клетку в собственной голове. Он придирчиво выбрал котёл, составил список необходимых ингредиентов, поправил на носу очки, закатал рукава и начал варить зелье.
Северус прикрыл за собой дверь на чердак и облегчённо вздохнул. Пыльный тёплый воздух лениво овевал его лицо, щекотал в носу. На лбу у него тут же выступил пот. И всё же здесь было лучше, чем где бы то ни было ещё во всём доме.
Последние два дня Гермиона не давала ему ни минуты покоя. Она постоянно возникала перед ним, пыталась до него дотронуться и заставить выслушать. Не на того напала. Его ещё никогда никто не мог принудить к чему-нибудь. Поэтому он каждый раз довольно грубо отделывался от неё. Она допустила ошибку. Огромную ошибку. Каждый раз, когда он видел её, в нём поднималась смесь отвращения и разочарования. Лучше было, если бы она пока не приближалась к нему.
Но в последние дни ему, однако, стало страшно не хватать её. В том, что она была ему необходима, как воздух, он давно убедился. Он естественно не собирался отказываться от неё или что ещё хуже от своего ребёнка.
Он недоверчиво покачал головой, думая об этом. Его ребёнок.... Он ещё никогда не задумывался ни о чём подобном. До сих пор он был просто рад, что Гермиона отвечала ему взаимностью и решила дать ему шанс. С мыслью о детях он распрощался уже много лет назад. Каждый день, проведённый в Хогвартсе перед классами учеников, лишь подтверждали правильность его мыслей. Немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью о ребёнке, ему бы действительно не помешало.
Тихо вздохнув, он подошёл к окну. Северус открыл его и облегчённо вздохнул, ощутив свежий воздух. Возможно, он сможет привыкнуть к ребёнку. Люциус однажды сказал ему, что мир не рушиться от того, что у тебя появляется ребёнок. Тогда они ещё были друзьями.
Северус вспомнил эти слова. Он был уверен, что знает, о чём говорил Люциус. Он научится обращаться с ребёнком, так же как ребёнок сам будет учиться познавать мир.
Северус закрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный воздух. Осень всё более вступала в свои права. Она пробиралась в их маленькую реальность, как дождевой червь в мягкую землю. Через полтора месяца настанет зима, а потом незаметно и Рождество. Праздники, которые они с Гермионой проведут здесь вдвоём. Между тем это уже не казалось ему таким уж удручающим.
Хотя было бы намного лучше, если бы ребёнок появился на свет в Сейнт Мунго. Ему не очень-то хотелось в ближайшее время превратиться в акушерку. На лице его возникла ухмылка, которая смыла с него всё разочарование, оставив лишь намёк на любопытство и нервозность. Семья. У него будет семья.
