Проблема человека в философии Древней Греции

Античная Греция положила начало западноевропейской философской традиции вообще и философской антропологии в частности. В древнегреческой философии первоначально че­ловек не существует сам по себе, а лишь в системе определен­ных отношений, воспринимаемых как абсолютный порядок и космос. Со всей своей природной и социальной средой, соседя­ми и полисом, неодушевленными и одушевленными предмета­ми, животными и богами он живет в едином, нераздельном мире. Даже боги, также находящиеся внутри космоса, являют­ся для людей реальными действующими лицами. Само поня­тие космоса имеет здесь человеческий смысл, вместе с тем че­ловек мыслится как часть космоса, как микрокосм, являющий­ся отражением макрокосмоса, понимаемого как живой орга­низм. Именно таковы взгляды на человека у представителей милетской школы, стоящих на позициях гилозоизма, т.е. отри­цавших границу между живым и неживым и полагавших все­общую одушевленность универсума.

Поворот к собственно антропологической проблематике свя­зан с критической и просветительской деятельностью софистов и создателем философской этики Сократом. Исходный принцип софистов, сформулированный их лидером Протагором, следую­щий: “Мера всех вещей — человек, существующих, что они су­ществуют, а несуществующих, что они не существуют”. В концепции софистов следует обратить внимание прежде всего на три момента. Во-первых, на их релятивизм и субъективизм в по­нимании таких этических феноменов, как благо, добродетель, справедливость и т.д. Во-вторых, они вводят человека в бытие как главное действующее лицо. Наконец, они впервые процесс познания наполняют экзистенциальным смыслом и обосновы­вают экзистенциальный характер истины.

Для Сократа основной интерес представляет внутренний мир человека, его душа и добродетели. Он впервые обосновы­вает принцип этического рационализма, утверждая, что “добродетель есть знание”. Поэтому человек, познавший, что такое добро и справедливость, не будет поступать дурно и не­справедливо. Задача человека как раз и состоит в том, чтобы всегда стремиться к нравственному совершенству на основе познания истины. И прежде всего она сводится к познанию самого себя, своей нравственной сущности и ее реализации. Всей своей жизнью Сократ старался реализовать нравствен­ный пафос своей философии человека, а сама его смерть, когда он ради утверждения справедливости отказался от жизни, яви­лась апофеозом его нравственной философии.

Демокрит — представитель материалистического монизма в учении о человеке. Человек, по Демокриту, — это часть при­роды, и, как вся природа, он состоит из атомов. Из атомов же состоит и душа человека. Вместе со смертью тела уничтожает­ся и душа. В отличие от такого вульгарно-материалистическо­го взгляда на душу человека, его этическая концепция носит более деликатный характер. Цель жизни, по нему, — счастье, но оно не сводится к телесным наслаждениям и эгоизму. Счас­тье — это прежде всего радостное и хорошее расположение Духа — эвтюмия. Важнейшее условие ее — мера, соблюсти ко­торую помогает человеку разум. Как утверждал Демокрит, “же­лать чрезмерно подобает ребенку, а не мужу”, мужественным же человеком является тот, кто сильнее своих страстей.

В отличие от Демокрита Платон стоит на позиции антропо­логического дуализма души и тела. Но именно душа является субстанцией, которая делает человека человеком, а тело рас­сматривается как враждебная ей материя. Поэтому от качества души зависит и общая характеристика человека, его предназначение и социальный статус. На первом месте в иерархии душ находится душа философа, на последнем — душа тирана. Это объясняется тем, что душа философа наиболее мудрая и восприимчива к знанию, а это и является главным в характе­ристике сущности человека и его отличия от животного.

Человеческая душа постоянно тяготеет к трансцендентному миру идей, она вечна, тело же смертно. Это учение о двойст­венном характере человека оказало влияние на средневековое религиозное учение о нем. В единстве и противоположности души и тела заключен, по Платону, вечный трагизм человечес­кого существования. Телесность ставит человека в животный мир, душа возвышает его над этим миром, тело — это материя, природа, душа же устремлена в мир идей. Позднее этот трагизм станет одним из существенных моментов русской религиозной философской антропологии.

В концепции Аристотеля человек рассматривается как су­щество общественное, государственное, политическое. И эта социальная природа человека отличает его и от животного, и от “недоразвитых в нравственном смысле существ”, и от “сверх­человека”. По этому поводу он пишет, что “тот, кто не способен вступать в общение или, считая себя существом самодовлею­щим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет эле­мента государства, становясь либо животным, либо божест­вом”². Еще один отличительный признак человека — его разум­ность, “человек и есть в первую очередь ум”³. Таким образом, человек, по Аристотелю, — это общественное животное, наде­ленное разумом. Социальность и разумность — две основные характеристики, отличающие его от животного.

К этому следует добавить, что Аристотель вплотную подхо­дит к формулировке положения о деятельностной сущности че­ловека. Он, в частности, пишет, что добродетельная жизнь че­ловека имеет проявление в деятельности, в которой заключена и единственная возможность самореализации личности. Доб­рые качества и благие намерения остаются необнаруженными и не дают результата в том случае, когда человек спит или как-то иначе бездействует, “подобно тому как на олимпийских со­стязаниях: венки получают не самые красивые и сильные, а те, кто участвует в состязании”⁴.

В плане соотношения общества и личности позиция Арис­тотеля примыкает к методологическому коллективизму, т.е. он признает приоритет социального целого над индивидом. “Первичным по природе, — пишет он, — является государство до сравнению с семьей и каждым из нас: ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части”¹. Однако он выступает за экономический индивидуализм, являясь сторонником част­ной собственности, и этический индивидуализм, утверждая, что прежде всего “следует любить больше всего самого себя”. Хотя такое себялюбие не исключает самопожертвования ради других и отечества, более того, составляет его нравственную основу. Другими словами, здесь мы сталкиваемся с концеп­цией нравственного, или, как позже будет сказано, разумного эгоизма.

Новая сторона философского антропологизма обнаружива­ется в эпоху разложения древнегреческого общества. На пер­вый план выступают проблемы человека, связанные с социаль­ным и нравственным укладом, утратой экзистенциальных цен­ностей и смысла жизни людей. В этой ситуации на передний план выдвигается интеллектуально-терапевтическая функция философии, т.е. та функция, которую в наше время В. Франкл назвал логотерапевтической. Особенно ярко она выражена в учении Эпикура, который утверждал, что подобно тому, как медицина помогает лечить тело человека, философия должна помогать лечить его душу. В плане соотношения индивида и общества Эпикур стоит на позициях методологического и соци­ально-этического индивидуализма. Исходный пункт рассмот­рения общества и человека — это индивид. Социум — это лишь средство для удовлетворения потребностей отдельного челове­ка, его желаний и блага.

В заключение отметим, что древнегреческая философская антропология, как и древневосточная, несет на себе печать ми­фологии и религии и развивается в непосредственном диалоге с ними. Но философия человека в Древней Греции является более разнородной по своим школам, направлениям и позициям. Одно из основных отличий ее от восточной философии со­стоит также в том, что человек тут в большей степени открыт миру и занимает более активную позицию по отношению к об­ществу и его изменению. А типичным способом мышления и психики является экстравертивная ориентация индивида, связанная со стремлением к его объективизации. Кроме того, в философском антропологизме здесь более, чем в восточной фи­лософии, обнаруживается принцип рационализма.

Так же как древневосточная философия человека оказала огромное влияние на все последующее ее развитие в рамках восточной традиции, древнегреческая философская антропо­логия является началом и источником западноевропейской традиции в философии человека.