Естественное право противопоставляется праву положитель­ному как идеал для последнего, создаваемый ввиду недостатков и несовершенств положительных установлений1

В силу отставания положительных законов от движения исто­рии и ее требований в жизни постоянно и неизбежно возникают конфликты между старым порядком и новыми прогрессивными стремлениями. "Из этих конфликтов, — поясняет Новгородцев, •—. и зарождается обыкновенно естественное право как требование ре­форм и изменений в существующем строе"².

Новгородцев отмечает, что представления о естественном праве в его противопоставлении положительному закону существуют давно, начиная еще со времен досократиков. И подобных представлений, по его словам, придерживались самые разнообразные философы на про­тяжении всех веков. "Их примеру, — продолжает он, — следуем и мы, когда во имя прогрессивных требований жизни строим идеалы будущего. Мы не говорим теперь более о естественном праве или о праве природы, не противопоставляем более природу истории, но только потому, что историю мы понимаем шире, чем понимали ее прежде, и в ней самой находим основание для идеи прогресса. В самом течении исторической жизни мы открываем зародыш новых отношений, а вме­сте с тем и основания для построения идеального права"³.

Подобные рассуждения свидетельствуют о том, что у Новго-родцева речь идет о своеобразном варианте исторически изменяю­щейся концепции естественного права. Своеобразие его позиции в значительной мере обусловлено присущими его подходу кантиан­скими представлениями о принципиальном разрыве, противостоя­нии и несовпадении должного и сущего, идеала (идеального, есте­ственного права) и действительности (позитивного права, закона).

Для характеристики взглядов Новгородцева с позиций прин­ципа различения права и закона весьма существенны следующие его суждения. "Современная юриспруденция, — замечает он, — относит название права исключительно к нормам положительным, признанным в законе или обычае, охраняемом властью и судами. Идеальные требования не представляют собою права в строгом смысле слова, а суть только проекты будущего права. Такими именно проектами и являются все теории, которые мы рассматриваем в нашем курсе; все это — идеальные планы общественного переуст­ройства, — планы будущего, более или менее близкого. С этой точ­ки зрения можно восстать против названия "естественное право", так как всякое право, как на этом настаивают современные юри­сты, по существу своему есть право положительное. Но нельзя не видеть, что так называемое естественное право как идеал для по-

¹ Там же.

² Там же.

³ Там же. С. 112.

ги. философ»^.kp»«_. ||ЦШ> Jtl'-.

Глава 4. Философия права в России

ложительного, как требование его реформы есть исконное прояв-ление философской мысли, есть сама философия права"¹.

Из этих суждений видно, что естественное право в трактов­ке Новгородцева не выступает по отношению к закону (к дейст­вующему позитивному праву) как собственно право (правовое начало), поэтому, кстати, у него и отсутствует идея правового закона. Речь идет о естественном праве как об идеале (нравст­венном идеале, "идеальном праве"), о предложениях и рефор­маторских проектах de lege ferenda (для будущего закона). Тут мы имеем дело, скорее, с законодательной политикой (с нрав-ственно-естественноправовой мотивацией), нежели с философи­ей права (с философским анализом смысла права и правового качества закона).

К тому же Новгородцев не поясняет, что же собственно пра­вового имеется в его версии идеально-нравственного естественного права. Ведь сама по себе трактовка естественного права как нрав­ственного идеала еще ничего говорит ни о его собственно правовом смысле, ни о его правовом значении для закона.

Вместе с тем необходимо отметить, что настойчивая пропа­ганда Новгородцевым идей нравственного идеализма и возрож­дения естественного права сыграла большую плодотворную роль в развитии дореволюционной русской юриспруденции и ее ори­ентации на философско-правовые исследования, в критике юри­дического позитивизма. В этом же духе он активно действовал и в годы эмиграции, организовав Русский юридический факуль­тет в Праге.