Принцип 80/20 не только указывает на низкую эффективность крупного государства, он также стремится найти объяснение этой низкой эффективности. Ранее мы критиковали за неэффективность в основном частные предприятия, поскольку Принцип 80/20 демонстрирует нам склонность большинства корпораций, особенно сложных и многоотраслевых, к дублированию деятельности и сокрытию действительной эффективности каждого отдельного продукта, клиента, подразделения или управленца. Тем не менее неэффективность частного сектора относительна, и было бы несправедливо отрицать невероятный прогресс в повышении жизненных стандартов, произведенный современным устройством делового мира. За последние 100 лет производство продукции на одного рабочего выросло в 50 раз, и если бы не государственная распределительная система, жизненные стандарты выросли бы на столько же. Этот потрясающий рог изобилия является заслугой в основном крупных корпораций.
Если же государство берется за предоставление услуг, го наистрашнейшие предсказания Принципа 80/20 обязательно сбудутся. Происходит это потому, что найти ответственного за качество услуг невозможно, а измерить соотношение между затратами и результатами, даже очень обобщенно, очень трудно; в отношении же составных частей сделать это становится совершенно невозможным. И происходит это не из-за того, что те, кто предоставляет услуги от лица государства, злые или бессовестные. Это неотъемлемая характеристика системы, в которой покупатель не может выбирать, в которой нет необходимости измерять производительность и в которой предоставление услуг высочайшего качества никак не вознаграждается.
Неотъемлемым свойством каждой организации, особенно сложной, является неэффективность. Негосударственные организации эффективнее, чем их коллеги из государственного сектора, из-за того что рынок их дисциплинирует. Дисциплина рынка почти отсутствует в государственном секторе, поэтому плохие государственные поставщики услуг не погибают и, что еще более важно, хорошие поставщики услуг не имеют доступа к новым ресурсам. Процессу арбитража в соответствии с распределением 80/20 просто не позволяют работать. В государственном секторе Анализ 80/20 не имеет смысла; получить имеющую смысл информацию о функционировании составных частей совокупности практически невозможно, но даже там, где это возможно, ни у кого нет никакого внешнего или внутреннего побуждения сделать что-либо для поощрения немногих лучших поставщиков услуг и изъятия ресурсов у многих плохих поставщиков услуг, поэтому быстрый прогресс в отношении качества практически немыслим. Поэтому если мы хотим получить большее меньшими усилиями, то начинать можно с изъятия у государства всех функций по предоставлению услуг.
Наиболее проницательные левые начинают понимать это. Изъятие у государства роли поставщика услуг не означает уменьшения финансовой роли государства; уровень налогообложения и перераспределение материальных ценностей, в принципе, не имеет никакого отношения к масштабам предоставления услуг государством. Тем не менее на практике некоторая корреляция себя проявит. Если государство не откажется от большинства своих функций по предоставлению услуг, то протест против налогообложения и плохо функционирующего государства может привести к сокращению государственного финансирования. И наоборот — если государство будет давать работу по контракту (либо добровольным организациям, либо частным фирмам, или в идеале и тем и другим на конкурентной основе), то станет возможным увеличение объема и качества предоставляемых услуг при достаточно низких, чтобы быть приемлемыми, ценах.
Что Принцип 80/20 говорит об экономическом вмешательстве государства?
Мы не рассмотрели еще одну крупную сферу противоречий между левыми и правыми — вопрос о вмешательстве государства в экономику. Принцип 80/20 не верит в то, что рынок может быть совершенным, потому что процесс совершенствования рынков сдерживается сложными организациями, которые часто работают очень неэффективно. Тем не менее децентрализованные рынки, где потребители имеют возможность свободно сравнивать товары различных производителей, наилучшим образом способствуют развитию арбитража и увеличению эффективности. На практике государственное вмешательство почти всегда принимает сторону не потребителей, а производителей (которые могут эффективно лоббировать свои интересы и иногда, с различной степенью честности, пренебрегают интересами государства, которое всегда озабочено уровнем занятости в конкретный момент). Единственная сфера, где правительство обычно защищает интересы потребителей, — антимонопольная политика, но даже в этой сфере на протяжении двух третей века достижения государства были в лучшем случае посредственными.
Принцип 80/20 подразумевает, что государство поможет развитию арбитража и повышению эффективности, если как можно меньше будет вмешиваться в экономику. Это особенно контрастирует с ценностью вмешательства государства в социальные вопросы (при том, что государство не будет прямым поставщиком услуг), где потенциальные возможности применения Принципа 80/20 просто огромны. Общество в целом может сделать свои потери минимальными лишь путем радикальной перестройки своей деятельности; и политический механизм — это единственный механизм, которым такой перестройки можно добиться.
Принцип 80/20 утверждает существование потенциала невероятного прогресса
О том, считать ли программу, построенную на основе Принципа 80/20 левой, радикально-центристской или радикально-правой, судить не мне. Возможно, Принцип 80/20 поможет положить конец некоторым из бесплодных дебатов между левыми и правыми — тех, которые основаны на интеллектуальных позициях, а не экономических интересах. Главная особенность принципа состоит в том, что он обращает наше внимание на огромные недостатки функционирования, присущие всем аспектам жизни: отсутствие равновесия между затратами и результатами, то как мы обманываем себя, оперируя усредненными и обобщенными величинами, разницу между немногими очень эффективными подходами и огромной массой посредственности. Принцип 80/20 — неизменно беспокойный, неизменно амбициозный, не терпящий статус-кво и неизменно преданный идее прогресса — утверждает, что мы можем добиться огромных улучшений в сфере материального благосостояния и человеческого счастья каждого индивидуума, а также общества в целом.
Принцип 80/20, таким образом, предлагает честным и непредвзятым гражданам возможность изменить традиционные политические пристрастия и начать сначала. Политики Принципа 80/20 радикальны, амбициозны и кое в чем даже являются утопистами; они приветствуют амбициозные программы узконаправленного государственного регулирования в социальной сфере; они не питают никаких иллюзий относительно совершенствования капитализма, корпораций и рынков; при этом они отводят малую или вообще нулевую роль государству как поставщику услуг и чрезвычайно скептически рассматривают ценность вмешательства государства в экономику. Основная ценность Принципа 80/20 для общества, личности и блага корпораций состоит в идеях принципа, касающихся причин и результатов. Эти идеи позволяют нам сделать огромный шаг вперед. Позитивные изменения всегда возможны и всегда беспокойны. Рецепты Принципа 80/20 в политике, как и в других сферах, радикальны, стремятся к изменениям и основываются на анализе производительности.
Поэтому мой ответ таков: Принцип 80/20 обладает моральной силой. Он призывает нас так организовать корпорации (будь то коммерческие или некоммерческие) и наше общество, чтобы большинство возможных ресурсов отдавались тем немногим областям деятельности, которые наиболее полезны другим людям, и так, чтобы большинство ресурсов, которые в данный момент не очень продуктивны, могли бы приумножить свою эффективность.
Прогресс: факты прошлого, настоящего и будущего
Почему мы отказываемся поверить в человеческий потенциал увеличения эффективности? В 1798 году эксцентричный английский священник Томас Мальтус в своем труде «An Essay on the Principles of Population as it Affects the Future Improvements of Society» («Опыте о природе народонаселения») выражал озабоченность тем, что «темпы роста народонаселения значительно превышают темпы увеличения производства средств существования»9. Прогнозы Мальтуса о многократном увеличении населения Земли оправдались, но ученый не мог тогда вообразить, насколько возрастет эффективность сельского хозяйства, работы по повышению которой велись уже тогда. Сегодня на Западе мы легко можем прокормить себя и в тоже время доля населения, занятого в сельском хозяйстве, снизилась с 98% почти до 3%! Промышленность невероятно увеличила благосостояние в целом и в производстве продукции на одного человека, — ведь ее производительность возрастала на 3—4% ежегодно, что дало в итоге 50-кратное увеличение производства продукции на одного работающего.
Уже при нашей жизни качество и разнообразие потребительских товаров поднялись на такие уровни совершенства, о которых наши дедушки и бабушки не могли и мечтать; свидетельство тому — появление чудесных электронных изделий, которые преобразили наши дома, офисы и границу между ними. Мы видели, как целые страны, разоренные, голодные и деморализованные, смогли пройти путь от разрушения к процветанию и стали промышленными лидерами, которым уже тесно в собственных границах. Мы видели, как большинство стран Европы отошли от межнациональных и идеологических противоречий, а целый новый регион мира (Азия) прокладывает свой путь к процветанию. Все эти достижения использовали идею Принципа 80/20, и многие из наиболее значительных побед в таких областях, как контроль за качеством, электроника и компьютеризация, достигнуты осознанным применением Принципа 80/20 с целью увеличения эффективности этих областей.
Мы видим все это, но не можем поверить в возможность дальнейших колоссальных улучшений. Мы вдруг вообразили, что достигли предела возможностей промышленности в деле трансформации мира, что все победы, которые могли быть достигнуты, уже достигнуты и что самое большее, на что мы и наши дети можем надеяться, — это закрепление текущих достижений. Мы не верим политикам, мы не верим в промышленность и мы разучились надеяться. Мы боимся потерять работу и думаем, что впереди нас ждет дезинтеграция цивилизованного общества.
Если мы примем Принцип 80/20, то эти наши страхи будут разбавлены огромной дозой оптимизма. Поверьте мне как опытному консультанту по вопросам стратегии, который хорошо знает ведущие «общемировые» компании: мы имеем потрясающие перспективы по повышению эффективности промышленности. Да, корпорации работали очень хорошо, как в абсолютном измерении, так и в сравнении с величайшими пиявками XX века — государственными организациями. Но в данный момент они вовсе не эффективны и не целесообразны, и для их улучшения возможно сделать чудовищно многое. Таким образом, корпорации не собираются внезапно прекратить поиски путей повышения продуктивности. Они просто только начинают должным образом использовать информационную технологию, они только недавно заново обнаружили, что покупатели и инвесторы имеют большее значение, чем их собственные внутренние управленческие процессы, они лишь сейчас учатся эффективно конкурировать, и, что важнее всего, они находятся лишь на самых ранних стадиях осознания того, как много убытков и потерь проистекает из их усложненности. Я с абсолютной уверенностью предсказываю, что сочетание технологии и новой решимости высших эшелонов управленцев служить покупателям и инвесторам, пусть даже в ущерб собственным управленческим структурам, приведет некоторые корпорации (не забывайте, что хватит совсем немногих, чтобы доказать, что прежние уровни достижения могут быть оставлены далеко позади) к таким потрясающим успехам, что (при условии, что рынок будет оставаться достаточно свободным) через 50 лет мы будем удивляться преображению жизненных стандартов, произведенному нашими корпорациями.
Но чего бы наши корпорации ни достигали в их нынешней роли, существует эффект мультипликатора, и Принцип 80/20 неизменно подтверждает его существование. В данном случае мы легко можем его определить. Но над нами возвышается во всей своей сияющей неэффективности то, что называется государственным сектором. Вопреки прива-тизациям государственный сектор (в широком смысле этого понятия) до сих пор потребляет 30—50% экономических ресурсов в большинстве стран; в Великобритании, колыбели приватизации, он все еще потребляет более 40% ресурсов. Доводы в пользу предоставления услуг государством практически исчерпаны и даже немногие левые верят в него. Если мы приватизируем все, в том числе сферу образования и правоохранительные органы, при том, что последует эффективная конкуренция между нынешними и новыми поставщиками услуг, а некоммерческие организации будут допущены к конкуренции на равных условиях с коммерческими корпорациями, мы добьемся огромного и непрерывного увеличения ценности услуг: мы получим не только сокращение затрат, но и потрясающее улучшение качества услуг10. Например, в сфере образования некоторые школы и методы обучения являются в 50 раз более эффективными, чем другие, а информационные технологии используются с умом лишь небольшим процентом специалистов по образованию. Если мы уберем межучрежденческие барьеры на пути арбитража и наилучших методов, то трудно даже вообразить, какие последствия это будет иметь на жизнь людей и нашу экономику. Если мы будем использовать Принцип 80/20 в сфере образования так же эффективно, как он использовался в компьютеризации, эффект мультипликатора будет потрясающим11.
