Девушки медленно и аккуратно снимали с меня одежду, потом их губы, руки и тела бесконечно долго ласкали мою плоть, до тех пор. пока я. вспоминая уроки Лин, не заставил их обеих забиться в глубоком множественном оргазме...
Я стал регулярно посещать квартиру с бабушкиной кроватью. Катя и Оля оказались великолепными ученицами, и даосские техники любви, которые я показывал, вызывали у них все больший восторг и энтузиазм.
Во время третьей встречи я намекнул, что было бы неплохо расширить круг нашего общения, поскольку многие сексуальные техники, которые мы еще не успели испробовать, рассчитаны на большее число партнерш, вплоть до шести, как раз по числу перин, умещающихся на полу.
Девушки отнеслись к этому с пониманием, и во время нашей следующей встречи я обнаружил в квартире двух новых красоток - Лену и Наташу, подружек и единомышленниц Кати и Оли.
- Не стоит сразу пугать их твоими техниками. - прошептала мне на ухо Катя. отозвав меня для разговора на кухню. -Пусть сначала освоятся, а потом уж постепенно мы покажем им что и как.
Несмотря на катины опасения, приобщение к таинствам
даосской любви у новых членов будущей "Божественной семерки" прошло без всяких осложнений и к полному их удовольствию.
Чтобы не привлекать к нашим забавам излишнего внимания страдающих тяжелой формой хронического любопытства соседей, нам приходилось придерживаться строгой конспирации. достойной кружка подпольщиков-революционеров, работающих в тылу врага.
В квартиру мы заходили поодиночке, в разное время. Поскольку наши совместные свидания проходили обычно по утрам и занимали около двух часов, некоторые девушки приходили в любовное гнездышко заранее и оставались там ночевать.
Вскоре дала о себе знать и хозяйка квартиры. Валя. Она получила на работе месячный отпуск и заскочила поболтать к Оле, своей давней подружке. Разговор оказался плодотворным, и во время следующей встречи Оля с гордостью представила мне нового члена нашей группы. Валя легко и быстро влилась в коллектив и внесла свою лепту, отыскав последнюю, недостающую, шестую партнершу. Ею оказалась Света, ее соседка.
Так "Божественное семь" было сформировано, и я, следуя указаниям Лин, начал в ускоренном темпе настраивать энергетику женщин и подготавливать их к сложным групповым упражнениям.
Для этого мне пришлось, на время ограничив общение с женщинами пирамиды, встречаться с шестью моими партнершами два-три раза в неделю. Теперь при свиданиях с "камнями" я уже не мог позволить себе эякуляцию. В одновременном контакте с девушками "Божественного семь" избежать ее было просто невозможно. Обычно я забегал к женщинам пирамиды после тренировки, ужинал, принимал ванну. приласкивал очередную подругу, восстанавливая уставшие мускулы за счет взаимодействия наших энергий, и засыпал. готовясь к новому трудному и насыщенному дню.
Когда "Божественное семь" окончательно оформилось, мы перешли к встречам один раз в неделю. Я по очереди удовлетворял всех женщин, часто используя пальцевые техники. и затем кончал вместе с одной из них, каждую неделю меняя партнершу. Конечно, большую часть работы выполняли сами девушки, а я был. скорее, приправой в этом изысканном блюде любви. Один раз в месяц вся группа действовала в унисон, так. как это было положено согласно даосским канонам.
Лин оказалась права и в том, что одновременный контакт с шестью возлюбленными создавал ощущения и потоки совершенно отличные от тех, которые возникали при общении с одной партнершей, даже столь опытной и искушенной, как она сама.
Я воспринимал совершенно разные типы энергетических потоков от женщин разных стихий, от взаимодействующих стихий, от стихий дополняющих мою собственную энергию и заставляющих закипать "Божественный котел" дань-тяня, сплавляя в нем воедино все первоэлементы, все стихии, необходимые для формирования духа даоса, для формирования его огненного тела. К сожалению, техники, используемые для этого, слишком сложны, чтобы уделять им внимание в этой книге, и, возможно они будут упомянуты в продолжении книги "Сексуальные энергии спящей собаки".
В заключение мне хотелось бы напомнить, что все вышесказанное не следует воспринимать, как оду групповому сексу, лесбиянству или неразборчивым половым связям, и тем более не стоит, как, к сожалению, пытаются делать некоторые ученики, слепо подражать моим действиям.
Обучаясь у Ли. я вступил в рамки другой традиции. Другой культуры, основанной на совершенно отличных от привычных нам мировоззрения и морали. Прежде, чем перейти к упражнениям "спящей собаки'. я прошел долгий путь по подготовке ума, тела. психики и энергетики, и это определило положительные результаты моего опыта.
Даосский способ общения с женщиной принадлежит именно даосизму, и выдергивать какие-то элементы даосской культуры с тем. чтобы привнести их в сформировавшийся организм европейских традиций и воспитания было бы так же нелепо, как пересаживать в тело человека чужой орган, заведомо зная о несовместимости его тканей с тканями организма.
Как организм отторгнет чужеродную плоть, так и одна культура отторгнет насильственно привнесенную и несовместимую с нею часть другой. Это может привести не только к трениям с окружающим обществом, но и к серьезным внутренним конфликтам, нарушающим нормальную работу психики человека. Только предварительно перестроив свою психику в соответствии с мировоззрением даосизма, можно без
опасения погружаться в его сложные, но удивительно интересные техники. Не забывайте об этом. Лучше быть уравновешенным и гармоничным европейцем, чем нелепой пародией на даоса. Берегите себя.
ГЛАВА 7
Мне запомнился жаркий летний день. когда мы с Учителем, закончив тренировку и слегка утомившись от серьезных рассуждении о высоких материях, лениво прогуливались по "Пушкарю" - центральной улице Симферополя, предаваясь блаженному ничегонеделанию.
Под ласкающими лучами летнего солнца женщины распускались. как цветы, облачаясь в немыслимо яркие и соблазнительные наряды. Их стройные загорелые ножки под почти ничего не прикрывающими юбочками и шортами притягивали взгляд помимо моей воли. и я, с удовольствием следуя учению "Вкуса плода с дерева жизни", наслаждался созерцанием этих смуглых достопримечательностей.
Мой довольный вид не ускользнул от ехидного взгляда Учителя, и он зацокал языком с видом дегустатора, оценивающего редкий сорт вина.
- Мне нравится эта улица, - одобрительно сказал он. -Здесь действительно есть на что посмотреть.
- Где же твоя невозмутимость воина жизни? - подколол его я. - Пристало ли последователю "Спокойных" терять целостность картины мира, отвлекаясь на созерцание женских прелестей?
Ли усмехнулся.
- Я бы потерял целостность картины мира, если бы отказался от их созерцания. - с важным видом заявил он. - Запомни, мой маленький брат, то. что я тебе скажу. Я открою тебе еще один маленький, но очень важный секрет Ищущих ИстинУ.
Учитель сделал паузу и многозначительно поднял палец вверх. Хотя я понимал, что он шутит, но. как обычно, слово "секрет" отозвалось во мне напряженным ожиданием нового великого откровения. Кроме того. как я неоднократно убеждался, с Ли ни в чем нельзя было быть уверенным. Он с непредсказуемой легкостью перемещался от откровенного шутовства к крайней степени серьезности, и эта черта характе-
pa. никогда не позволявшая мне расслабиться или скучать, очаровала меня в нем с нашей первой встречи.
Лицо Учителя изменилось, став суровым и сосредоточенным. Он жестко посмотрел мне в глаза и сказал:
- Вот, что ты должен запомнить и понять. Поскольку он снова замолчал, я сосредоточенно кивнул головой, всем своим видом показывая, что я - весь внимание.
- Даосы любят женщин. - снова меняя тон на легкомысленно-шутливый, продолжил Ли. - Даосы любят женщин больших и маленьких, толстых и тонких, красивых и не очень, добрых и злючек, умниц и с придурью. Они любят их в роскошных опочивальнях и в убогих гостиничных номерах, в лесах и на сеновалах, на кукурузных полях и под прохладными церковными сводами. Даосы любят женщин всегда и везде. Единственное их отличие от обычных мужчин состоит в том. что они действительно умеют это делать, и любят в соответствии с искусством любви, а совокупляются с женщиной, имея представление о правильной технике секса. Ты меня понял?
- Всегда готов следовать заветам Шоу-Дао, - я вытянулся по стойке "смирно" и поднял руку в шутливом пионерском салюте.
- Аминь, - подытожил Ли.
Моя клятва не была пустыми словами, и, следуя традиции воинов жизни, я тоже любил самых разных женщин в самых разных местах.
Поддаваясь искушению снова воспроизвести в памяти приятные мгновения, проведенные с ними. на сей раз я сделаю это не только в медитации воспоминания, но и на страницах этой книги.
Я расскажу о некоторых женщинах, которых любил вне даосской традиции, не обучая их техникам "спящей собаки" и не занимаясь с ними специальными упражнениями.
В последние годы эти воспоминания приобрели, как многолетней выдержки дорогой коньяк, еще и дополнительный привкус - чудесный привкус ностальгии по эпохе шестидесятых-семидесятых годов, ушедшей навсегда и безвозвратно. живой пока лишь в памяти моих ровесников и людей старшего поколения. Жаль, что когда-нибудь она умрет вместе с последним ее свидетелем, уступив место бесконечным рекламным роликам "лучшей в мире продукции" и деловитой практичности новых поколений, отчаянно отвоевывающих себе место под солнцем и право неограниченного приобретения благ, ослепляющих их с экранов телевизоров и журналов.
Смену эпох я, согласно мировоззрению Шоу-Дао, воспринял так же, как и смену женщин. Принадлежать одной эпохе, одному и тому же обществу - все равно, что жить с одной женщиной. В ней есть что-то плохое и что-то хорошее, со временем ты приспосабливаешься и привыкаешь, но ты можешь смотреть на ситуацию лишь изнутри, зная, что бывает по-другому, но в действительности не представляя, как это -по-другому. Лишь меняя женщин, общества, ситуации, можно увидеть их снаружи, а не изнутри, и лишь тогда их оценка станет чуть более здравой.
Итак, вернемся на двадцать с лишним лет назад, к моменту. когда я поехал в Феодосию, чтобы принять участие в литературном конкурсе при музее Грина. На эту' встречу съезжались люди со всей страны, желая еще раз прикоснуться к свету свободы, поиска и стремления вперед, к чему-то неизвестному, но прекрасному, к надежде и вере в себя и в судьбу, веющим от произведений этого писателя.
Литературные чтения состоялись вечером, и я тоже прочитал свой рассказ и критическую статью, посвященную повести Грина "Фанданго". Потом фанданго зазвучало в исполнении знаменитого гитариста, очаровав слушателей своим стремительным и страстным ритмом, и. под аккомпанемент гитары, я выполнил некоторые элементы боя с тенью, казавшиеся причудливым экзотическим танцем. За свою критическую статью я получил вторую, а за рассказ - первую литературную премии.
Среди работников музея, как черная орхидея среди полевых цветов, притягивала взгляд экзотическая молодая женщина с густыми черными волосами и сильным прекрасно развитым телом. Я поймал ее взгляд, брошенный на меня, и в Нем мне почудился дразнящий вызов и откровенный неприкрытый интерес.
Потом был ужин. Сдвинутые столы под увитым виноградом навесом в доме директора музея были накрыты хрустящими накрахмаленными скатертями. С любовью приготовленные закуски и традиционные салаты перемежались с холодными запотевшими бутылками крымских вин.
Над головой сияли яркие южные звезды, ласковый теплый ветер приносил свежесть и запах моря...
Собравшиеся, не в пример обычным советским застоль-
ям, удивительно мало пили. хотя в вине не было недостатка. Звучали стихи, говорили о музыке, о литературе. Меня охватила удивительно приятная легкая эйфория. Все люди за столом казались мне близкими, почти друзьями, разделяющими мои мысли, мои мечты, мои надежды. Нас объединяла любовь к книгам Грина, эта южная ночь, этот стол. где все были равны. нужны и интересны друг другу...
Музейная красавица оказалась рядом со мной. Я понял, что обречен. Еще до того, как мы заняли свои места за столом. она, словно случайно, несколько раз появлялась около меня и с древним, как само человечество, женским искусством и вызывающим, но не навязчивым кокетством демонстрировала свое стройное тело. силу которого, она. похоже, испытала уже на многих мужчинах.
Мы представились друг другу с таким чувством, словно были знакомы много лет. Потом мы гуляли по берегу моря, уходя далеко-далеко, на дикий пляж. Лунная дорожка россыпью драгоценных камней сверкала на покрытой мелкой рябью водной глади, тело Кристины прижималось к моему, зажигая во мне светлый огонь новой любви...
Кристина прекрасно осознавала, как действует на меня ее присутствие.
- Я поняла, что ты должен быть моим, как только увидела тебя! - сказала она. взглянув мне в глаза.
В ее взгляде читалась непоколебимая уверенность, что так оно и будет.
- Звучит так. как будто ты выбирала себе жертву.- пошутил я.
- Может быть и так. А тебе не все равно? - прикоснулась пальцами к моим губам Кристина.
Мне было все равно.
Так начался наш роман.
На следующий день. проспав всего пару часов, мы вместе со всеми отправились возлагать цветы на могилу Грина. К моему удивлению, люди завязывали на ветвях растущего рядом с могилой дерева пионерские галстуки и яркие лоскуты материи. Эта традиция была мне тогда неизвестна.
Ее суть разъяснила невысокая худенькая девушка, которая на первый взгляд выглядела примерной пионеркой, хотя на самом деле уже давно вышла из пионерского возраста.
Я узнал, что эта маленькая бродяжка почти без денег. лишь с запасом пионерских галстуков путешествовала на попутках по всей стране, побывав чуть ли не во всех памятных местах Советского Союза. Она знала расписание всех празднеств и торжеств, подобных литературному конкурсу при музее Грина и. следуя этому расписанию, добиралась к месту ближайшего праздника со своими неизменными пионерскими галстуками. Ее мягкое обаяние, почти детская беззащитность и прирожденный талант человеческого общения легко находили отклик в людских сердцах, и. где бы она ни появлялась, она без труда находила пищу. кров и ласку.
После церемонии Кристина пригласила меня к себе домой. Я до сих пор с грустью вспоминаю неповторимый уют ее квартиры, огромное количество книг на вздымающихся до потолка застекленных полках, бархатные покрывала на креслах и диванах, прохладный полумрак тяжелых штор.
Это был уютный мирок красивой и умной женщины. привносящей в твою жизнь столько мелких привычек и деталей, создающих незабываемый и чудесный узор общения. Даже если бы между нами не было физического контакта, даже если бы я не обладал этим великолепным атласным телом изощренно-ласковой красавицы, только наши разговоры. минуты, проведенные вместе за книгой, прогулки по древней Феодосии подарили бы мне множество прекрасных воспоминаний, ставших тканью моей жизни.
Я стал часто приезжать в Феодосию, чтобы навестить Кристину. Ее мать работала экскурсоводом на туристических автобусных маршрутах, и пользуясь ее любезностью, я легко И быстро добирался к любимой. Наша привязанность и внутренняя близость все возрастали, но. примерно через год. наши отношения начали давать трещину. Я чувствовал нарастающий у нее в душе внутренний протест. Кристине нужна была полная ясность относительно нашего будущего. Она очень хотела выйти за меня замуж, но. по ряду обстоятельств. я не мог позволить себе такую роскошь.
Однажды, приехав к ней в гости, я застал в ее квартире Другого мужчину. Она представила мне его, сказав, что он, -Руководитель крупного предприятия, и, кроме того, пишет Неплохие стихи.
Несколько минут спустя она безжалостно выставила своего нового друга на улицу, объяснив, что эту ночь она хочет Провести вместе со мной.
Прервав наши бурные ласки на самом интересном месте. Кристина неожиданно перешла к гораздо менее приятному
выяснению отношений. Даже в этот момент она полностью владела собой, и я в который раз приятно удивился ее прекрасному воспитанию. Она говорила спокойно и размеренно, без визгливо выкрикиваемых претензий, к сожалению, слишком часто свойственных недовольным или обиженным женщинам.
Кристина говорила о семье, о детях, о своем желании построить домашний очаг. о том. как она представляет свою будущую счастливую жизнь. Если бы мы поженились, то не нуждались бы в деньгах. По тем временам она была прекрасно обеспечена. Помимо работы в музее, она дома шила шапки из меха песца, лисицы и нутрии и зарабатывала более, чем достаточно.
Так же спокойно я объяснил ей свою ситуацию, препятствия. не позволяющие мне связать с ней навек свою судьбу, несмотря на то, что она действительно мне очень нравилась.
- Завтра в полдень я назначила встречу в кафе нескольким претендентам на мою руку и сердце, - холодно сказала Кристина. - Среди них есть люди. занимающие очень высокие должности. Я хочу. чтобы ты тоже пришел.
- Если таково твое желание, я приду.- согласился я.
Я появился в кафе в своих вечно залатанных штанах и легкой польской курточке, присланной мне из Москвы сестрой. На фоне безупречно одетых ожидавших нас джентльменов я выглядел несколько неуместно, но Кристину это не беспокоило.
Сделав театральный жест. она представила меня своим гостям и сказала, что предоставляет мне возможность выбрать для нее спутника жизни.
Меня поразило, что претенденты отнеслись к этому совершенно спокойно. На их месте я бы не захотел, чтобы меня, как товар на прилавке, выбирал какой-то посторонний человек. Согласно даосским взглядам, если женщина не отдает тебе предпочтение по своей воле, то и нет смысла вступать в навязанный со стороны союз.
Поддерживая затеянную Кристиной игру, в которой слишком явно просматривались поза и месть красивой женщины, желающей лишний раз продемонстрировать мне, какое сокровище я по собственной глупости потерял, я вполне серьезно обсудил с каждым претендентом его намерения, возможности, степень его любви и финансовое положение. В заключение я отдал пальму первенства руководителю крупного нефтегазового объединения, живущему в одном из городов Сибири.
Кристина действительно вышла за него замуж и уехала на север. С тех пор я ничего не слышал о ней.
Еще одной сверхкороткой, но бурной связью я был обязан сестре. Пожалуй, в первый раз в жизни я оказался изнасилованным женщиной, более того. самой настоящей мулаткой. певицей и танцовщицей одного латиноамериканского ансамбля. Наверное, насилие было не совсем точным словом, ведь, учитывая подготовку, полученную мною у Ли, я пожалуй. смог бы отбиться, если бы очень этого захотел.
Скорее это было не физическое насилие, а насилие над чем-то внутри меня. может быть, над мужским стереотипом лидерства в отношениях с женщиной, и я помню, как. несмотря на непреодолимое физическое влечение, которое я испытывал к этой женщине, все мое существо протестовало против того, что происходит. Внутренний голос буквально вопил, что такого просто не может быть и не должно быть, что подобный контакт противоестественен, в мозгу мелькали тревожные мысли о венерических заболеваниях, установки на стереотип сексуального поведения женщины ломались под напором наэлектризованной и неудержимой черной плоти... Но лучше я расскажу все по порядку.
Я на один день отпросился у Учителя с тренировок на Партизанском водохранилище, чтобы увидеться с сестрой, приехавшей в Ялту в качестве сопровождающей иностранного ансамбля. Я встретился с сестрой на автовокзале, и на машине, выделенной для ансамбля, мы быстро доехали до гостиницы. в которой они остановились, небольшой, уютной и немного патриархальной. Поскольку иностранцев в Советском Союзе обычно принимали с подобающим размахом, в Холле был накрыт огромный праздничный стол, ломившийся от всевозможных деликатесов.
Лена представила меня всем своим знакомым, и мы начали подниматься вверх по лестнице. Женщина, спускавшаяся навстречу по белым мраморным ступеням, показалась мне видением из другого мира. Мулатка, столь щедро одаренная природой, что ее тело казалось творением рук гениальног о, но явно сексуально озабоченного скульптора, улыбнулась мне, продемонстрировав ослепительно белые зубы, идеальн ую линию которых слегка искажали чуть увеличенные клыки, но этот небольшой дефект ничуть не портил ее, наоборот.
придавая ее бьющей через край истинно латиноамериканской сексуальности некую вампирическую изюминку.
Мулатка столь поразила меня, что я не удержался, и. пока Лена что-то говорила, представляя ей меня. провел тыльной стороной ладони по внутренней части ее предплечья, словно пробуя на ощупь ее темную бархатистую кожу. Кожа была божественной - гладкая, теплая, упругая, эластичная. Танцовщица не подала вида, что заметила этот мой жест. но я ощутил, как что-то в ней откликнулось на мои чувства.
Абсолютно ровным и даже довольно холодным тоном мулатка спросила у Лены, в каком номере мы остановились. Сестра, не заметившая моих манипуляций, назвала номер комнаты.
Я. даже не думая о том, что между нами что-то может произойти, с нескрываемым сожалением простился с этим чудесным тропическим цветком. Мулатка грациозно спустилась вниз. присоединившись к компании, сидящей за столом, а мы с сестрой поднялись в ее номер.
- Ты можешь принять душ и отдохнуть,- сказала Лена, - а я должна присоединиться к ансамблю.
Я помылся и. раздетый, улегся в постель.
Вдруг дверь номера распахнулась настежь, и на пороге возникла улыбающаяся мулатка в коротком шелковом халатике. столь же ярком и эротичном, как и его хозяйка.
Окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом, на ломаном русском языке она сказала:
- Ничего не надо говорить.
Стремительно подойдя к кровати, она сорвала с меня одеяло, и я, ошеломленный столь стремительным развертыванием событий, с удовлетворением отметил, что мой организм оказался на высоте. Меня поразило, что несмотря на то. что я уже достаточное время практиковал даосские техники, мне никак не удавалось взять под контроль свои эмоции и разобраться в хаосе захлестнувших меня противоречивых чувств, когда танцовщица набросилась на меня, как голодная львица на раненую антилопу. Глубокие вибрирующие стоны и всхлипы, которые она издавала, еще больше усиливали возникшую у меня аналогию с животным миром. Мулатка застала меня врасплох.
Все еще пытаясь разобраться в себе, я. тем не менее, чисто автоматически отвечал ей взаимностью с не меньшим, если даже не с большим пылом. Бурные страсти завершились невероятной силы оргазмом, пришедшим к нам одновременно.
Мы свалились с кровати, даже не заметив этого, с рычанием диких животных отдаваясь сжигающему нас изнутри первобытному чувству. Танцовщица с силой гигантского спрута обвила меня руками и ногами, и ее резкие импульсивные движения исторгли из меня все естество моей мужской силы. Горячее семя уже излилось внутрь ее тела. но ее конвульсии все еще продолжались, и несмотря на нестерпимо-сладостное чувство, я уже не мог выносить напряжения, понимая, что еще чуть-чуть - и я рискую потерять сознание. Я отстранился и раскинулся на полу, закрыв глаза и чувствуя, как расслабляется мое тело. наполняясь сладостной истомой и изнеможением.
Ощутив над собой ее лицо. я приоткрыл глаза.
- Спасибо,- с акцентом произнесла мулатка.
Дверь распахнулась и снова захлопнулась, оставив мне на память видение ее яркого халатика, прощально взметнувшегося над длинными стройными ногами.
Я остался один в полуразгромленной комнате в полном смятении чувств. Несколько минут мне потребовалось, чтобы прийти в себя. и. опасаясь, что в любую минуту здесь может появиться Лена. я, преодолевая предательскую слабость в ногах, поднялся и принялся наводить в комнате порядок. Затем я рухнул на кровать и заснул, как убитый.
На следующее утро все происшедшее показалось мне невероятным и чарующим сном. Мы так больше и не встретились, но я навсегда запомнил волшебное ощущение мимолетной тайной связи, контакт сердец, когда я смотрел на свою вчерашнюю любовницу из переполненного концертного зала, Не зная, видит ли она меня, но когда она пела и танцевала на сцене, мне казалось, что ее песня обращена именно ко мне.
Наши глаза встречались, создавая неповторимое чувство, многократно усиленное связавшей нас навсегда общей тайной, тайной мимолетного, но столь насыщенного контакта двух тел. тайной восхитительного и несравненного приключения.
Ради этих минут я. мысленно попросив прощения у Учителя, даже остался в Ялте еще на один день специально для тогo, чтобы побывать на концерте и увидеть выступление моей вчерашней возлюбленной.
Еще одна запомнившаяся мне связь случилась уже после
того, как Учитель уехал на Дальний Восток.
В то время я. оставив научную и преподавательскую работу в сельхозинституте, устроился работать художником-макетчиком второго разряда. Это был достаточно решительный, хотя в некоторой степени и вынужденный шаг. Мама уже много лет болела раком, ей делали операцию за операцией. было невозможно обойтись без традиционных подарков врачам и медсестрам и дорогостоящих лекарств. К сожалению, зарплаты младшего научного сотрудника нам катастрофически не хватало. Последней каплей, переполнившей чашу моего терпения оказалась продажа моим научным руководителем написанной мною диссертации одному из кавказских клиентов, заплатившему за нее более чем щедро. Готовить новую диссертацию, которая тоже, возможно, пойдет в фонд помощи кавказским народам и нечистому на руку профессору, мне не хотелось, и я подал заявление об уходе.
Так я стал художником-макетчиком и уже несколько лет более или менее успешно подвизался на этом поприще. Для начала я попал в так называемую "дикую бригаду", руководитель которой за свое сходство с классиком марксизма-ленинизма получил кличку Карл Маркс. Это был очаровательный человек, одаренный прекрасным организаторским талантом и щедрой душой.
Он неизменно заботился о членах бригады, терпеливо опекая еще не успевших приобрести профессиональные навыки новичков, одним из которых оказался я.
"Дикие бригады" занимались всем подряд - от изготовления скульптур и памятников до отделки внутренних помещений магазинов и лекционных залов.
Некоторое время спустя Карл Маркс устроил меня в ремонтно-строительное управление, в бригаду одного великолепного художника, исключительно веселого малого, обладавшего к тому же уникальной способностью целиком, по самое запястье засовывать в рот собственный кулак. Он с азартом проделывал на спор этот трюк, и, несмотря на то. что его рот в открытом состоянии производил неизгладимое впечатление. бригадир мог похвастаться вполне симпатичной внешностью.
Оказалось, что главный инженер организации, в которой я работал, в свое время был учеником Эльюнси Мухаммеда, о котором я уже упоминал в книге 'Тайное учение даосских воинов". По этой причине им заинтересовалось КГБ. и. поскольку он был очень милым человеком, я оказал ему услугу, избавив от целого ряда неприятностей. В знак благодарности он начал выдвигать меня на должность одного из будущих руководителей нового, только создаваемого цеха по изготовлению товаров народного потребления.
Поскольку последние годы застоя проходили под лозунгом "Дать народу больше товаров хорошего качества", наше руководство поддержало почин, и меня вместе с Димой, племянником одного из руководителей предприятия, направили В Закарпатье, где мы должны были научиться плести из лозы и кукурузного листа те самые столь необходимые народу товары хорошего качества.
Мне нравилось путешествовать. Ли говорил мне. что, уезжая из привычных мест обитания, покидая родной очаг, человек заставляет свой организм по-новому воспринимать мир. и его ощущения обостряются, становясь более насыщенными и разнообразными.
Наше путешествие оказалось исключительно приятным. Для начала мы прибыли в Ужгород, где женщины местного облпотребсоюза встретили нас с распростертыми объятиями. Сытые и довольные, из ресторана мы отправились в гостиницу. Нам объяснили, что завтра нам предстоит отправиться в Хуст, и что нас будут передавать по цепочке.
На следующий день мы приехали в Хуст и встретились с одним из руководителей предприятия по плетению. Это был очаровательный болгарин, который тут же пригласил нас в ресторан "Окунь", раскинувшийся над живописной рекой, в еще не полностью отравленных водах которой водились ондатры, утки и форель.
Фирменным блюдом ресторана "Окунь" была форель. Мы с удивлением и восхищением наблюдали, как наш новый знакомый одну за другой ловко уничтожает покрытые золотистой корочкой рыбки, неустанно подзывая официанта и заказывая все новые и новые порции.
Я никогда не жаловался на плохой аппетит, но порции были поистине королевскими, и уже после третьей я понял, что неспособен к дальнейшим подвигам. Дима оказался еще слабее, и сошел с дистанции на второй порции.
Когда я с сожалением был вынужден признать, что уже не в силах съесть даже крошечный рыбий хвостик, мое внимание обратилось на болгарина, и только тут я оценил совершенство техники, с которой он уничтожал рыбок. Я не стал
