Две эпохи в развитии социологии

ИСТОРИЯ ЗАПАДНОЙ

СОЦИАЛЬНОЙ МЫСЛИ

КАК «ДРАМА ИДЕЙ»

С

тановление и эволюция западной социологии не­посредственно связаны с общей динамикой изме­нений социальной реальности и ее цивилизаци-онного контекста. Социальная мысль, двигаясь «по стопам» развивающейся европейской цивилизации, стремилась в своих концептуальных построениях, объяс­нительных теоретических моделях раскрывать смыслы и суть происходящего в обществе. Ее развитие соверша­лось волнообразно, с чередованием подъемов и спадов. Так, в античном мире социально-философская рефлек­сия, заявив о себе поначалу в виде отдельных суждений софистов и киников, обретает вид полномасштабных концепций в фундаментальных сочинениях Платона и Аристотеля. После этого ее активность начинает посте­пенно угасать.

Познавательное отношение теоретического сознания к социальной реальности, имеющее вид накопления фак­тов и идей, может быть рассмотрено как приобретение все более адекватных представлений о ценностях, по­требностях, интересах, которыми руководствуются люди в практике социальных отношений.

В социальных идеях и учениях воплотилась конст­руктивная роль общественного сознания по упорядоче­нию и логическому оформлению стихийного социально­го опыта в концептуальные, внутренне организованные целостности теоретических построений.

Социальная реальность логически реконструирова­лась в них средствами теоретической рефлексии. Исто­рическое накопление мыслительного материала, рас­ширение арсенала идей, развитие категориального ап­парата позволяло с течением времени осуществлять все более глубокий философский анализ социальных про­блем.

Социальная мысль, несмотря на периодические зату­хания своей поисковой активности, постепенно приоб­ретала опыт и силу, глубину и основательность сужде­ний. Этот процесс совершался, как правило, не посред­ством монологов мыслителей-одиночек; чаще всего это были диалоги и даже «триалоги» и «полилоги» исследо­вателей с их идейными контрагентами, с авторитетами прошлого и настоящего. При этом сталкивались различ­ные подходы к одним и тем же проблемам, соперничали непохожие друг на друга методы, конкурировали систе­мы аргументации, состязались мировоззренческие и нрав­ственные принципы, индивидуальные интересы и при­страстия.

Л. Толстой высказал в своей «Исповеди» мысль о том, что когда обращаешься к наукам, которые пыта­ются давать ответы на вопросы, связанные с наиболее сложными проблемами бытия человека в социальном мире, то встречаешь «беспрестанные противоречия од­ного мыслителя с другими и даже с самим собою». Это весьма характерно для истории социальной мысли, ко­торую можно рассматривать не только как историю социологических идей, но и как историю социологиче­ских проблем.

Внутри внешне плавной динамики исторического развития социальной мысли и социальных учений об­наруживаются резкие контрасты и поляризации, глу­бокие расхождения позиций, которые превращают весь исторический процесс в многоактную интеллектуаль­ную драму погони человеческого разума за ускользаю­щей истиной. Таким образом, предложенное А. Эйнш­тейном определение истории науки как «драмы идей» в полной мере может быть отнесено к истории соци­альной мысли в целом и социологической теории в частности.

 

•34'

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ПАРАДИГМЫ

И ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ

СОЦИАЛЬНОЙ МЫСЛИ

Основные коллизии «драмы социологических идей» могут быть рассмотрены в контекстах действия двух ведущих социокультурных парадигм¹ — классики и мо­дерна. Как рациональные методологические модели вы­сокой степени обобщенности, обладающие императив­ной силой для исследователей, эти парадигмы пред­писывали или продолжают предписывать разработку конкретных проблем социальной теории в русле опре­деленных исходных мировоззренческих и познаватель­ных принципов.

Функциональное своеобразие парадигм заключает­ся в их способности к параллельному сосуществованию в социокультурном времени-пространстве с поперемен­ным доминированием какой-либо одной из них. Так, социокультурная триада парадигм классики, модерна и постмодерна подчинена историческому ритму маят­никовых колебаний. Если первые две парадигмы обо­значить двумя крайними точками, то между ними об­наруживается амплитуда колебаний исторического ма­ятника. Эта амплитуда, если ее брать в тот момент, когда маятник двигался от «пункта» классики к «пунк­ту» модерна, служит графическим обозначением мар­гинальной стилевой формы, обозначаемой понятием протомодерна. Когда же маятник устремился в проти­воположном направлении от модерна к классике (нео­классике), то он оказался в социокультурном простран­стве постмодерна.

Каждая парадигма обладает свойством доводить до логического конца все имеющиеся в ее распоряжении творческие ресурсы и потенциалы. Так, классика дове­ла до конечного пункта логику нормативности, пафос дисциплинарности. Модерн выявил все доступные со­зерцанию и пониманию творческие резервы анорматив-ности.

¹ Парадигма (греч. paradeigma — образец, пример) — система мировоззренческих, методологических, нормативно-ценностных ус­тановок, предписывающих теоретическому сознанию решать научные проблемы строго определенным образом.

Некогда, на исходе средневековья Фома Аквинский создал трактат «Сумма теологии», в котором попытался дать завершающую, «суммарную» формулу социокуль­турного, духовного опыта, накопленного европейской христианской цивилизацией за предыдущее тысячеле­тие. Аналогичным образом на историческом излете эпо­хи классики должны были появиться подобные «Сум­мы». И они действительно возникли. Самым характер­ным оказалось то, что их возникновение имело авторскую мотивацию именно такого же рода, как и в «Сумме теологии» Аквината. В философии XIX в. на роль по­добной «суммы» могла бы претендовать грандиозная ге­гелевская система. В европейской литературе — это мас­штабные эпопеи Бальзака и Золя. В русской литерату­ре — это начатый, но не завершенный Достоевским проект многотомного сверхромана «Житие великого грешника» и т. д.

ПАРАДИГМА КЛАССИКИ.

ОСОБЕННОСТИ

КЛАССИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ И КУЛЬТУРЫ

Обозначим наиболее характерные особенности клас­сической эпохи, ее цивилизации и культуры, имеющие определяющее влияние на формирование методологи­ческого инструментария социальных исследований.

Парадигма классики:

1) совпала в своем развэртывании и в логике самооб­
наружения своих духовных возможностей с историей
доиндустриального общества и длилась в Европе, начи­
ная с «осевого времени» (VIII—II вв. до н. э.) до середи­
ны XIX в.;

2) не культивировала тоталитарных форм социаль­
ности, относилась к ним как к чему-то экзотическому в
теории (жанр утопии) и эпизодическому, периферий­
ному в политической практике (например, империя
инков);

3) имела разработанную, дифференцированную, по­
лиморфную систему устойчивых стилевых качеств и при­
знаков, отчетливо обозначившихся в содержании ряда

■36

гаких «больших» стилей, как ренессанс, барокко, клас­сицизм, рококо, романтизм и т. д.;

4) вектор классических культуротворческих интен­
ций был устремлен в направлении от хаоса к порядку;
в классическом сознании доминировала уверенность в
продуктивности порядка и гибельности хаоса, который
рассматривался как начало, враждебное человеку, куль­
туре, цивилизации;

5) классический культурный космос — мир строгой
нормативности запретительного характера; царящему в
нем духу дисциплинарности соответствовал политико-
юридический тезис «запрещено все, что не разрешено»;
доминирующими парадигмами, при помощи которых в
западном культурном сознании строились картины мира,
выступали теодицея и антроподицея;

6) логика теоретической изобразительности была ус­
тремлена по направлению к симфонизму, позволявшему
упорядочивать материал, подчинять его строгим компо­
зиционным нормам;

7) социальное знание стремилось к системности;

8) всякая мысль, в каком бы тексте — философском,
юридическом, педагогическом или художественном —
она ни присутствовала, никогда не представала в своей
изначальной, вненормативной «наготе», а непременно
была облачена в социокультурные «одеяния» из множе­
ства нормативных условностей;

9) господствовала вера во всесилие рационального
мышления, переходящая в устойчивый эпистемологи­
ческий оптимизм, рассчитывающий в любом фрагменте
реальности непременно обнаружить либо типовые зна­
чения, либо эксклюзивные смыслы и при этом приори­
тетное место отводилось первым;

 

10) была привязана к традициям;

11) характеризовалась общей конструктивной устрем­
ленностью к культуротворческой деятельности; на про­
тяжении всей классической эпохи, от Платона до Геге­
ля, социологическое знание развивалось в единстве с
метафизикой; плоды метафизического воображения пре­
обладали над результатами эмпирического познания, а
метафизическая дедукция довлела над практикой ин­
дуктивных обобщений.

• 37 •

ТРАДИЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО

КАК СОЦИАЛЬНАЯ ОСНОВА

КЛАССИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Традиционное общество — это исторически первая фор­ма цивилизованного социума, пришедшая на смену пат­риархально-родовому, догосударственнному, доправовому, естественному состоянию и отличающаяся абсолютным доминированием аграрной экономики. По отношению к нему используется также определение «доиндустриальное общество», поскольку традиционное общество имеет свой­ство трансформироваться в общество индустриальное.

В марксизме концептуальный аналог традиционного общества именуется докапиталистическим обществом, включающим две исторические ступени — рабовладель­ческую (античный социум) и феодальную (средневеко­вый социум).

Сущностные признаки традиционного общества:

1) преобладание натурального хозяйства, слабая раз­
витость рыночных отношений;

2) устойчивость социальных структур, институтов,
типовых моделей межсубъектных отношений;

3) господство традиционных форм социального пове­
дения и культурных образцов нормативно-ценностного
характера; консервативность общественной психологии
и индивидуального мышления, негативное отношение
субъектов к большей части социальных инноваций;

4) доминирование в ранних его фазах духа патриар­
хальной общинности, предполагающей слабую развитость
личностного начала, отсутствие в нем ярко выраженно­
го трансгрессивного духа и стремления к противопо­
ставлению индивидуального «я» общинному «мы»;

5) высокий социокультурный статус ценностей и норм
корпоративной морали и, соответственно, низкая социаль­
ная оценка попыток к обретению личностной автономии;

6) отсутствие специальных общественных механиз­
мов по культивированию пространства социальной и ду­
ховной свободы;

7) жесткая иерархическая поляризованность струк­
туры социума, состоящего не из равноправных граждан,
а из вертикально ориентированных социальных диад
противоположных сословий и слоев — землевладельцев

и крестьян, сеньоров и вассалов; существование право­вых ограничений (чаще всего на базе норм обычного права), препятствующих переходам индивидов с одного уровня на другой;

8) преимущественная опора институтов государствен­
ной власти на механизмы внеэкономического принуж­
дения; активное использование авторитета религии для
укрепления политического господства властвующих
субъектов;

9) сакрализованный характер абсолютного большин­
ства политико-правовых акций, осуществляемых госу­
дарственными институтами;

 

10) единство политических стратегий светской и цер­
ковной власти, чьи институты увенчивают социальную
пирамиду;

11) высокий авторитет духовенства и важная роль
института церковного суда в социальной жизни;

12) преобладание монархического типа властвования
над всеми остальными в силу его близости стереотипам
патриархального мировосприятия и мироотношения.

РЕНЕССАНС — ПЕРВЫЙ КРИЗИС

ТРАДИЦИОННОГО ОБЩЕСТВА И КЛАССИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

j" Ренессансом (от франц. renaissance, итал. rinasci-I mento — возрождение) именуется эпоха с XIV по XVI в. * в истории европейской цивилизации и культуры. Тер-| мин «возрождение» был введен в середине XVII в. италь­янским художником и историком искусства Джорджо < Вазари. В своем фундаментальном труде «Жизнеописа­ния наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зод­чих» он противопоставил два стиля — средневековый, «варварский», не имевший представлений об истинной красоте, и новый, возникший на основе обращения к античным образцам художественного совершенства и фактически возродивший их.

В середине XIX в. швейцарский историк искусства Я. Буркхардт, автор известного исследования «Культура Возрождения в Италии» отделил Ренессанс не только от предшествовавшей ему средневековой культуры, но и от пришедшего ему на смену стиля барокко. Таким образом,

ренессансная культура обрела достаточно определенную ] локализованность в социальном пространстве и времени. Она предстала как исторический симбиоз трех начал — античного, средневеково-христианского и собственно ре-нессансного. Слившись воедино, они породили удиви­тельный по своей выразительности и одухотворенности культурный стиль. Греко-римский натурализм вместе с христианским спиритуализмом оказались подчинены стремлению искать высшую красоту не на небесах, а на земле.

В Италии, на своей родине, Возрождение прошло несколько этапов. Первый период — XIII век («тречен­то») или Проторенессанс (букв, «предренессанс»). Вто­рой период — XIV век («кватроченто») или раннее Воз­рождение. Третий период — XV век («чинквеченто») вобрал в себя фактически два этапа — высокое и позд­нее Возрождение, когда создавали свои шедевры круп­нейшие итальянские мастера Леонардо да Винчи, Рафа­эль, Микеланджело, Тициан, Джорджоне.

На протяжении Ренессанса совершался переход от феодального средневековья к современному типу запад­ной цивилизации, происходила смена типов культуры, систем ценностей и форм миросозерцания. Это была пе­реходная и потому чрезвычайно противоречивая эпоха, когда совершался целый ряд радикальных социокуль­турных метаморфоз в европейском нормативно-ценност­ном сознании. И хотя К. Ясперс утверждал, что сущ­ность Ренессанса, где бы он ни заявлял о себе, состоит в том, что в культуре возникает воспоминание о возмож­ностях и ценностях «осевого времени» и желание возро­дить их, все же инновационное начало в нем доминиру­ет над традиционным, консервативно-ретроспективист-ским. Новообразующаяся цивилизация, пытающаяся припасть к своим истокам, приобщиться к ценностям «осевого времени», в итоге получает мощный творче­ский импульс для своего дальнейшего развития и энер­гично устремляется вперед.

Основные социокультурные метаморфозы, сопутство­вавшие Ренессансу:

1) изменилась модель мироздания — средневековая картина конечной Вселенной сменяется умозрительной

•40«

 

моделью бесконечного Космоса, возникла идея самодви­жения космической материи, в результате которой ис­чезает необходимость в Боге как перводвигателе и пер­воисточнике миропорядка;

2) произошла смена моделей культуры — человек
поставил себя в центр мироздания, теоцентризм начал
уступать место антропоцентризму;

3) заявил о себе новый социокультурный тип лично­
сти с явно выраженными трансгрессивными наклоннос­
тями, рвущийся к неизведанному и запретному, страст­
но жаждущий самореализации и самоутверждения;

4) раздвинулось пространство социальной свободы.
Ренессансная и постренессансная мысль обнаружила

острый интерес к тому, что находится «под» структура­ми человеческого сознания, т. е. имеет субструктурный характер. Это перемещение поиска происходило вместе с утверждением в европейской культуре новой, антропо-центристской модели мировосприятия. Индивидуальное «я» становится главным предметом внимания для мыс­лителей, писателей, поэтов, художников. Открыв новую главу, западная культура как бы «проваливается» в че­ловека, в глубины разверзшейся перед ее испытующим взором субъективной реальности. Мысль о том, что чело­веческое сознание представляет собой абсолютную реаль­ность, пребывающую в основании всего сущего, все проч­нее утверждается в европейской философии. У Р. Декар­та, а затем И. Канта она предстала в виде стремления рассматривать любую предметность не саму по себе, а как данную человеку через сознание и его формообразую­щие усилия. В XX в. она оформилась в самостоятель­ный феноменологический метод, который оказался на­целен на отыскание безусловных первоначал всякого зна­ния в глубинах трансцендентального «эго».