I. Исследование единиц означающего

5.1. Перечень и классификация

Как мы видели, в качестве означающего вестиментарного кода правомерно рассматривать любое журнальное высказы­вание, посвященное одежде, если только оно помещается в одной единице значения. По-видимому, таковых наберется очень много и без всякого порядка - от простого костюма до брюк с поясом-шарфом, укороченных выше колена; нам будут попадаться то отдельные слова (в Моде синее), то весьма слож­ные комплексы упоминаний (брюки с поясом и т.д.). Во всех этих высказываниях, различных по длине и синтаксису, не­обходимо выявить некую постоянную форму - иначе невоз­можно будет понять, как создается вестиментарный смысл. И эта упорядоченность должна отвечать двум методическим тре­бованиям: во-первых, сегмент означающего должен членить­ся на как можно более мелкие отрезки, Мода должна разби­раться словно звенья цепочки; во-вторых, эти отрезки протя­женности должны сравниваться между собой (независимо от высказывания, в которое они входят), чтобы определить, с помощью каких оппозиций они создают различные смыслы. Говоря терминами лингвистики, нужно сначала зафиксиро­вать синтагматические (или пространственные) единицы одеж­ды-описания, а затем систематические (или виртуальные) оп­позиции между ними. Задача, таким образом, двойная: пере­чень и классификация¹.

¹ По крайней мере, таков логический порядок исследования. Но уже отмечалось (K.Togeby, Structure immanente..., p. 8), что на практике нередко приходится обращаться к системе, чтобы установить синтагму. Отчасти так нам и придется поступать.

5.2. Сложный состав сегментов означающего

Единицы означающего легко поддавались бы различе­нию, если бы каждое изменение означаемого обязательно влекло за собой полную перемену означаемого - если бы каждое означаемое имело свое собственное означающее, же­стко привязанное к нему; в таком случае единица означаю­щего по величине совпадала бы с сегментом означающего, было бы столько же разных единиц, сколько разных выска­зываний; при этом определение синтагматических единиц оказалось бы очень легкой задачей, зато реконструировать список виртуальных оппозиций стало бы почти невозмож­но, ибо все высказываемые единицы пришлось бы вводить в одну бесконечную парадигму, что означало бы отказ от вся­кой структуризации¹. Разумеется, с одеждой-описанием дело обстоит не так: достаточно сравнить между собой несколь­ко сегментов вестиментарного означающего, чтобы устано­вить, что между ними часто есть общие элементы, а стало быть такие элементы подвижны и могут участвовать в обра­зовании различных смыслов: например, модная черта уко­роченное связана с несколькими предметами одежды (юб­кой, брюками, рукавами), создавая каждый раз особый смысл; это значит, что такой смысл зависит не от предмета и не от его качества, а по крайней мере от их комбинации. Итак, следует предположить, что сегмент означающего но­сит синтаксический характер: он может и должен разла­гаться на более мелкие единицы.

II. МАТРИЦА ОЗНАЧАЮЩЕГО

5.3. Анализ высказывания с двойной сопутствующей
вариацией

Как же выявить эти единицы? В очередной раз следует исходить из коммутации, поскольку только она может ука­зать нам мельчайшую единицу означающего. А в данном случае у нас есть особо выигрышные высказывания, кото­рые уже использовались выше для определения коммута­тивных классов одежды-описания²: это высказывания с двой-

' Когда парадигмы оказываются «открытыми», структура распадает­ся; как мы увидим, именно так и происходит с некоторыми вариантами одежды-описания, и в данном пункте работа структурирования заканчи­вается неудачей

² См. выше, 2, 2.

ной сопутствующей вариацией, где сам журнал открыто свя­зывает вариацию означаемых с вариацией означающих {фла­нель в полоску для утра или саржа в горошек -* для вече­ра); такие высказывания сами осуществляют коммутацию, то есть достаточно проанализировать их, чтобы определить необходимое и достаточное место смысловой вариации. Возьмем высказывание такого типа: спортивный или на­рядный кардиган - в зависимости от открытого или зак­рытого воротника. Фактически, как мы видели¹, тут два высказывания, потому что два процесса значения:

Но, поскольку в этих высказываниях есть неподвиж­ные общие элементы, в них легко выделить ту часть, вари­ация которой влечет за собой вариацию означаемого: это оппозиция открытого и закрытого; стало быть, открытость или закрытость элемента обладает способностью быть зна­чащей и, вероятно, для целого ряда случаев. Однако такая способность не является автономной; остальные элементы высказывания хоть сами и не производят непосредственно смысла, но все же участвуют в сигнификации; без них она была бы невозможна. Правда, у кардигана и воротника, можно сказать, неравная ответственность, поскольку эти общие элементы неодинаково устойчивы: кардиган не меня­ется, каким бы ни было его означаемое, этот элемент даль­ше всех от вариации {открытое / закрытое), но в конеч­ном счете именно он ее и получает - именно кардиган ока­зывается спортивным или нарядным, а вовсе не воротник, который занимает всего лишь промежуточное положение между элементом-вариантом и элементом-получателем; что же касается второго элемента, то он обладает реальной це­лостностью, поскольку воротник остается сам собой, будь то открытый или закрытый, однако эта целостность неус­тойчива, непосредственно подвергаясь значимым изменени­ям. В общем, в такого рода высказывании процесс значе­ния как бы совершает перемещение: отправляясь от неко­торой альтернативы {открытое / закрытое), он прохо­дит через частный элемент {воротник) и в конце концов зат­рагивает, как бы пропитывает собой всю вещь {кардиган).

¹ См. выше, 4, 13.

5.4. Матрица означающего: объект, суппорт, вариант

Так намечаются контуры возможной структуры озна­чающего: некоторый элемент {кардиган) получает значе­ние; другой элемент {воротник) его поддерживает; третий элемент (запахнутость)¹ его образует. Такая структура пред­ставляется достаточной, поскольку вполне описывает тра­екторию смысла и поскольку на этой траектории, построен­ной по образцу теории информации², невозможно предста­вить себе иных артикуляций. Является ли она необходи­мой? Это вопрос спорный: в самом деле, ведь вполне мож­но представить себе, что смысл непосредственно сталкива­ется с вещью, которую он должен изменить, не проходя через какой-либо посредующий элемент; в самом деле, Мода может говорить об открытых воротниках, не отсылая ни к какой другой части одежды; сверх того, различие между кардиганом и воротником субстанциально гораздо слабее, чем различие между воротником и его запахнутостью, -вещь и ее часть обладают единством субстанции, тогда как между вещью и ее качеством имеет место субстанциальный разрыв; по сравнению с элементом 3 элементы 1 и 2 образу­ют родственную группу (этот их отрыв будет сказываться на всем протяжении анализа). Однако можно считать, что различение элемента-получателя {кардиган) и элемента-пе­редатчика {воротник) по крайней мере обладает постоян­ным рабочим преимуществом³: ведь если вариация носит характер не качественный {открытое / закрытое), а лишь утвердительный (например, в паре: карманы с клапаном / карманы без клапана), то необходимо предусматривать посредующее звено (клапан) между значащей вариацией {присутствие / отсутствие) и вещью, которую она в итоге затрагивает {карманы); поэтому полезно будет рассматри-

¹ Здесь сказывается недостаток французской лексики, который будет
большой помехой на всем протяжении настоящей работы: у нас нет обще­
го термина, который обозначал бы акт закрывания и открывания; иначе
говоря, во многих случаях всю парадигму можно будет обозначать лишь
одним из ее членов. Еще Аристотель сокрушался об отсутствии родовых
терминов (koX.vov оуоца) для обозначения сущностей, имеющих общие
черты («Поэтика», 1447b)

² У каждого сообщения есть точка отправления, канал передачи и
точка получения.

³ Эта роль в аналитической работе не мешает термину-получателю об­
ладать оригинальной функцией в теоретической системе Моды (см. ниже, 5, 6).

вать различие трех элементов как норму, а двучленное выс­казывание (открытые воротники) — лишь как сгущение¹. А раз сочетание этих трех элементов является логически достаточным и методически необходимым, то есть основа­ние в нем и усматривать единицу означающего одежды-опи­сания; ведь даже если фразеология спутывает порядок этих элементов, даже если для описания порой приходится их сгущать или, наоборот, умножать², всегда сохраняется воз­можность выделить в любом сегменте означающего объект, на который обращено значение, суппорт значения и третий элемент - собственно вариант. Поскольку, с одной сторо­ны, эти три элемента синтагматически неразделимы и вмес­те с тем функционально различны, а с другой стороны, каж­дый из них может наполняться разнообразными субстанци­ями (кардиган или карманы, воротник или клапан, запах-нутость или существование), - то эту единицу означаю­щего мы будем называть матрицей. Конечно, нам придется много пользоваться этой матрицей, обнаруживая ее в сгу­щенном, развернутом или умноженном виде в любых сег­ментах означающего; поэтому мы будем сокращенно обо­значать объект значения О, его суппорт - S, а вариант - V; сама же матрица будет обозначаться графическим символом OSV. Например, у нас получится:

5.5. «Доказательство» матрицы

Как мы видим, матрица - это не механически опреде­ленная единица означающего, хотя подтверждением ей и служит операция коммутации; скорее она представляет со­бой модель, идеально-оптимальную единицу, получаемую при анализе особо выигрышных высказываний; ее «доказа­тельство» выводится не из абсолютной рациональности (мы видели, что ее «необходимость» - вопрос спорный), а ско-

¹ О совмещении элементов см. гл 6.

² Язык вправе сгущать их, поскольку терминологическая система - не
реальный код; а поскольку это единицы, то естественно предполагать и ком­
бинацию этих единиц, то есть некоторый синтаксис

рее из эмпирического удобства (она позволяет «экономич­но» анализировать высказывания) и «эстетического» удов­летворения (это достаточно «изящный» способ анализа — в том смысле, какой слово «изящный» может иметь в приме­нении к математическому решению); скажем скромнее -она обоснованна постольку, поскольку позволяет с некоторы­ми регулярными поправками описывать все высказывания.

III. ОБЪЕКТ, СУППОРТ И ВАРИАНТ

5.6. Объект, или дистанцированный смысл

Как уже было указано, между суппортом значения и объек­том, на который оно направлено, имеется тесная субстанци­альная связь; иногда на уровне терминологии эти элементы даже совмещаются (открытые воротники); иногда между суппортом и объектом существует и техническое отношение включения - суппорт составляет часть объекта (воротник и кардиган). Но оригинальная функция объекта значения мо­жет быть понята не в этом случае солидарности суппорта и объекта, а в таких высказываниях, где они сильнее всего раз­делены. В высказывании широкая блузка придаст вашей юбке романтический вид¹ блузка и юбка представляют собой два совершенно разных предмета, они всего лишь соседствуют между собой; однако значение получает только лишь юбка, а блузка - это лишь посредующее звено, она поддерживает смысл, но сама им не обладает; вся материя юбки незначима, инертна, и однако же именно юбка сияет романтичностью. На этом примере видно, что объект значения характеризуется чрез­вычайной проницаемостью для смысла, но также и дистанци-рованностью от его источника (ширины блузки). Такая траек­тория, такое излучение смысла, - один из факторов, обуслов­ливающих оригинальность структуры одежды-описания; в язы­ке, например, нет объекта значения, поскольку каждая части­ца пространства (речевой цепи) значима; в языке все является знаком, нет ничего инертного; все является смыслом, и ничто его не получает. В вестиментарном же коде инертность - это исходный статус объектов, захватываемых значением: юбка существует без всякого значения, до всякого значения, полу­чаемый ею смысл одновременно ослепительно ярок и мимоле-

1

тен; слово (журнал) завладевает объектами и, не меняя их материи, запечатлевает на них смысл, придает им знаковую жизнь; оно может и вновь отнять ее у них, так что смысл нисходит на объект подобно благодати; стоит качеству шири­ны оставить блузку, как и юбка умрет для романтизма, оста­нется просто юбкой, вернется в незначащее состояние. Таким образом, неустойчивость Моды обусловлена не только ее се­зонной переменчивостью, но и даровым характером ее знаков, излучением смысла, который словно издалека касается избран­ных им объектов; жизнь этой юбки происходит не от ее ро­мантического означаемого, а от того, что в момент речи она обладает смыслом, который ей не принадлежит и будет у нее снова отнят. Разумеется, такое дистанционное распростране­ние смысла в немалой степени сродни эстетическому процес­су, в ходе которого частная деталь может полностью изменить облик целого; в самом деле, объект значения сближается с «формой», даже если материально не совпадает с суппортом; именно он придает матрице некоторую обобщенность, и имен­но благодаря ему матрицы расширяются: своими комбинация­ми они в итоге всегда указывают на некоторый окончательный объект значения, который тем самым и получает весь смысл одежды-описания¹.

5.7. Семиологическая оригинальность суппорта

Подобно объекту значения, его суппорт всегда образует­ся некоторым материальным предметом - вещью, деталью или аксессуаром; в матричной цепи он представляет собой первую материю, которая получает альтернативность смысла и долж­на передать ее объекту значения; сам же по себе это инертный элемент, который не производит и не получает смысла, а только передает его. Материальность, инертность и проводимость суппорта делают его оригинальным элементом системы Моды, по крайней мере по сравнению с языком. Действительно, в языке нет ничего похожего на суппорт значения²; конечно, в языке синтагматические единицы не являются непосредствен­но значащими, знаки должны проходить через второе члене­ние - делиться на фонемы; здесь значимые единицы опирают-

' См. ниже, гл. 6.

² Можно, конечно, считать суппортом языкового значения звук как та­ковой; но устный звук существует вне языка лишь в виде «нечленораздельно­го» вопля, функция которого - весьма узкая - не идет ни в какое сравнение с функциональной значимостью суппорта в такой системе, как система Моды.

ся на единицы смыслоразличительные; однако фонемы сами являются вариантами, звуковая материя является непосред­ственно значащей, а потому языковую синтагму нельзя де­лить на активные и инертные, значимые и незначимые части; в языке все значимо. Суппорт значения необходим и оригина­лен как раз потому, что одежда сама по себе не является знаковой системой, подобной языку; своей субстанцией суп­порт являет материальность одежды, какой она является вне всякого процесса значения (или по крайней мере до этого про­цесса); в составе матрицы он свидетельствует о технической сущности одежды — в противоположность варианту, свиде­тельствующему о ее знаковой сущности. Это позволяет пред­положить, что все системы коммуникации, опирающиеся на объекты, которые существуют технически или функциональ­но до своего значения, обязательно должны включать в себя суппорты, отличные от вариантов; скажем, в системе пищи хлеб служит для еды, однако им можно и обозначать некото­рые ситуации (мягкий формовый хлеб подают на приемах, черный хлеб — как знак некоторой сельской простоты и т.д.); при этом хлеб становится суппортом смысловых вариаций (формовый / черный = прием / деревня)¹. Таким образом, суппорт - это важнейшее рабочее понятие при анализе про­изводных систем. Вполне вероятно, что для всех культурных объектов, изначально обладающих некоторой функциональ­ной целесообразностью, достаточная единица анализа всегда будет состоять как минимум из суппорта и варианта.

5.8. Вестема, или вариант

Вариант (например, открытое / закрытое) - это та точ­ка матрицы, откуда значение как бы исходит и излучается на все высказывание, то есть на всю описываемую вещь. Можно назвать его вестемой, так как его роль кое в чем напоминает роль фонем и морфем в языке², а также «густем», анализиру­емых К.Леви-Строссом при изучении пищи³; подобно им, он

¹ См. мою статью «К психосоциологии современного питания» (наст,
изд., с. 366-377).

² Бессмысленно уточнять, сближается ли вариант-вестема скорее с
фонемой или же с морфемой - ведь мы не знаем, есть ли в системе Моды
двойное членение, как в языке. (Двойное членение, о котором писал А.Мар­
тине, — это явление, при котором язык членится на значимые единицы -
«слова» - и на единицы смыслоразличительные - «звуки».)

³ С.Levi-Strauss, Anthropologie structural. Pans, Plon, 1958, p. 99.

образуется оппозициями релевантных признаков. В конечном счете мы все же будем держаться более нейтрального термина вариант, потому что значимые вариации одежды образуются такими сущностными или качественными изменениями, кото­рые не специфичны для одежды, а могут быть обнаружены и в других системах знаковых объектов: таковы, в частности, мера, вес, деление, сложение. Оригинальную черту варианта состав­ляет его нематериальность¹; он модифицирует некоторое ве­щество (вещество суппорта), но сам не является веществен­ным; нельзя также утверждать, что его образует какая-либо альтернатива, так как неизвестно, все ли варианты бинарны (типа наличие / отсутствие)², но можно с определенностью сказать, что каждый вариант возникает из комплекса отличий (например: открытое / закрытое / приоткрытое); строго говоря, этот родовой комплекс (для которого, как уже указа­но, французский язык часто не имеет нейтрального названия) следовало бы называть классом вариантов, а вариантом ~ каждый из элементов дифференциальной системы, или пара­дигмы; не сильно рискуя допустить неоднозначность терми­нов, мы будем в дальнейшем ради более экономной термино­логии называть вариантом все термины некоторой вариации: например, вариант длины будет включать в себя термины длин­ное и короткое.