Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Пытаясь самостоятельно творить свою жизнь и собственные реалии, мы входим в невыгодную для нас конфронтацию с самой реальностью





Последние годы жизни Джона Эр- лихмана — это своеобразная притча о том, как личная независимость превращается в кошмар. Если мы живем для самих себя, заботясь лишь о собственном счастье, то почему кому-то должно быть до нас дело, когда наше счастье сменится болезнью и печалями? И зачем нам продолжать печься о своей жизни в таких обстоятельствах? Логика индивидуалистов, посвящающих жизнь самосовершенствованию и самоут- верждению, как ни парадоксально, в ко- нечном итоге толкает к самоубийству.


Если мы принадлежим лишь самим себе, то, как только жизнь станет слишком тяжелым бременем, для нас останется единственный выход — переход в небытие. Но что-то подсказывает нам, что это не-


 

 

Г Л А В А 9

 

правильно. В корне неправильно. А значит ошибочна и логика жизни самосовершенствования, самоутверждения и своеволия как таковая. Чему нас учит история Эрлихмана? Джон был воспитан в рели- гиозной традиции, считающей, что греха и зла не существует, что

они — всего лишь иллюзии нашего ра-

зума. Он жил счастливо в рамках этой системы убеждений до тех пор, пока не


столкнулся со злом внутри самого себя. Джону следовало признать существова- ние этого зла, но его образ мышления не оставлял возможности для подоб- ного признания. Как признать реаль- ность иллюзии? Нет другого пути, кроме как доказать: то, что другие счи- тают реальностью, таковой вовсе не яв-


Счастливая жизнь

начинается с разоблачения величайших заблуждений современности


ляется. Думаю, именно поэтому Джон усиленно пытался реабилитироваться с помощью своих книг и документального фильма. Впрочем, несмотря на все его старания, нельзя доказать существова- ние несуществующего. Он оказался пленником бесконечного цикла эгоцентризма и трагического саморазрушения. История Джона напо- минает об одной молитве, которую иногда приписывают Блаженному Августину: «Господи, избавь меня от похоти самооправдания».

Джон Эрлихман не мог не только обрести прощение для самого себя, но и простить других, а значит чужие грехи он вынужден был унести с собой в могилу. Его система убеждений с каждым разом все больше укрепляла гордость, от которой страдаем все мы — жела- ние быть богом для самого себя. Последние события в жизни Джона показывают, что, пытаясь самостоятельно творить свою жизнь и собственные реалии, мы входим в невыгодную для нас конфронтацию с самой реальностью. Все знали, что Эрлихман попал в передрягу, и каждому было ясно, что в этом виновен не он один. Джон не мог признать собственные ошибки, как и простить чужие. В итоге, у него не осталось ничего, кроме собственных иллюзий.

Возможно, моя оценка звучит слишком сурово, и кто-то усмот- рит в ней нотки самоправедности. Все-таки, мне удалось пережить Уотергейт, а Эрлихману, в некотором смысле, — нет. Но я поспешу сказать, что сам ничем не отличаюсь от Джона. Меня переполняли те же самые желания оправдаться, которые в конце концов погло- тили его. За первые два года после Уотергейта я даже собрал обшир- ное досье в попытке доказать причастность ЦРУ к падению президентства Никсона. Мне пришлось признать, что некоторые из моих действий были неверными, и я отчаянно хотел вернуть себе доб- рое имя.


 

 

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

 

Ключевое различие между мной и Джоном Эрлихманом за- ключалось не в том, что я был чем-то лучше него. Вовсе нет. Я и се- годня не лучше. Единственное отличие — это Божья благодать. Только и всего. Именно Божье вмешательство позволило мне найти прощение и покой. Здесь мы снова сталкиваемся с двумя великими парадоксами: чтобы по-настоящему обрести в жизни добро, нужно прежде признать зло в самих себе, и мы должны потерять свою жизнь, чтобы сберечь ее.

Гипертрофированный индивидуализм — где бы он ни про- являлся: в ярких лучах софитов на публике или в тени приватной жизни, — ведет к одиночеству, изоляции и отчаянию. Личная незави- симость поначалу выглядит привлекательно, но на ней нет пред- упреждающей наклейки с перечнем последствий. Счастливая жизнь начинается с разоблачения величайших заблуждений современности, и на вершине списка находится личная независимость, которую в наши дни чуть ли не боготворят.

 
 


 

 

 
 

Глава 10

 

 

Счастье любой ценой

 

 

А
льбер Камю — французский философ-экзистенциалист, труды


которого пользовались огромной популярностью у американских сту- дентов в 1960-е годы, — называл само- убийство первым философским вопросом. Казалось бы, чего еще можно ожидать от французского философа? И все же, это вопрос из реальной жизни — ведь в конце концов, именно его задал мне Джон Эр- лихман. Этот вопрос можно было бы пе- рефразировать следующим образом: «Чем






Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-07-29; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 415 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Если президенты не могут делать этого со своими женами, они делают это со своими странами © Иосиф Бродский
==> читать все изречения...

2479 - | 2339 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.007 с.