Отмена крепостного права была центральным событием отечественной истории в XIX в. На вопрос о его причинах в исторической литературе существовало и существует много весьма разноплановых ответов.
В советской историографии глубинные причины реформы связывались с состоянием крепостнического хозяйства, говорилось о его прогрессирующем разложении, перешедшем примерно с 30-х гг. XIX в. в стадию кризиса. Наряду с этим анализировались политические факторы, ускорившие освобождение крестьян. Одни историки выдвигали на первый план реформаторскую деятельность либеральной части царской бюрократии (П. А. Зайончковский), другие акцентировали роль «революционной ситуации 1859 — 1861 гг.», которая и вынудила правительство пойти на отмену крепостного права (М. В. Нечкина).
В последнее десятилетие начался отход от жестко заданных идеологией параметров осмысления проблемы. Подвергается сомнению факт кризиса системы хозяйства крепостнической России. Исчезло преувеличение роли крестьянского движения в комплексе политических причин реформы. Усилилось внимание к процессу осознания правящей элитой кризиса внутри- и внешнеполитического курса во второй половине 50-х гг. XIX в. и поискам выхода из него. Преодолевается и самое представление о реформе как «побочном продукт революционной борьбы» (В. И. Ленин), складываются новые ее дефиниции.
В западной историографии спектр ответов на вопрос о том, почему царизм пошел на отмену крепостного права, также весьма широк. Одни (Т. Эмонс) акцентируют внимание на факторах социально-культурного характера: комплекс стыда части образованного дворянства в связи с сохранением крепостного права, рост влияния либеральных экономических теорий в России и т. п. Другие (Д. Филд) подчеркивают свойственное царизму XIX в. стремление сохранить социальную и политическую стабильность в стране. Третьи (А. Рнбер) считают, что неизбежность военной реформы вызвала к жизни все остальные преобразования, включая и отмену крепостного права.
Решение об отмене крепостного права было принято царизмом с учетом комплекса обстоятельств. Среди них не последнее место занимают итоги Крымской войны. В связи с военным поражением возникло понимание сначала несостоятельности внешнеполитического курса империи, а затем и всей николаевской системы в целом. Показательно, что первая заявка правительства на реформы была изложена в Манифесте 19 марта 1856 г. о Парижском мире. Стремление поддержать пошатнувшийся статус великой державы, преодолеть послевоенную изоляцию на международной арене вынудило либеральную бюрократию и самого Александра II искать новые пути и принимать нестандартные решения.
То, что вольный труд эффективнее принудительного, а крепостное право — институт, тормозящий развитие страны, анахронизм, с которым следует распрощаться, было известно правительству и образованному дворянству еще в конце XVIII в. Варианты решения крестьянского вопроса прорабатывались в тиши многочисленных секретных комитетов и во времена Александра I, и в царствование Николая I. Вехи этого процесса: освобождение крестьян в Прибалтике в 1816—1819 гг., указы о вольных хлебопашцах (1803) и об обязанных крестьянах (1842) и др. Но проведение этих мер в жизнь ставилось в зависимость от доброй воли дворянства.
Преобладающее большинство дворян как в начале XIX в., так и в его середине, было за сохранение крепостного права, ибо крепостническое хозяйство отнюдь не находилось в критическом состоянии. Основанное на даровом труде, оно не требовало от помещика производственных затрат, не знало таких показателей, как эффективность производства, его себестоимость и проч. Оно приносило владельцу прибыль даже при самом низком уровне рыночных цен на продукцию и поэтому пережило аграрный кризис 1820-х гг., который оказался роковым для немногочисленных помещиков-новаторов, основавших хозяйство на принципах свободного предпринимательства.
Экономика страны накануне 1861 г. не разваливалась, но симптомы несостоятельности существующей системы хозяйствования проявились в чувствительной для правительства финансово-банковской сфере и были связаны с ростом бюджетного дефицита, инфляцией, резким сокращением наличности в банковских кассах. Это обстоятельство не просто стимулировало подготовку реформы, но и предопределило крайне тяжелые для крестьянства условия выкупа.
Крестьянство напряженно, но относительно спокойно ожидало обещанного освобождения. Пик его выступлений пришелся только на первые месяцы после объявления воли. Однако крестьянское движение наложило свой отпечаток на подготовку реформы. Так, в 1858 г. длительные крестьянские волнения вспыхнули в Эстонии, где 40 лет тому назад крепостные были освобождены без земли. Это событие ослабило позиции многочисленных сторонников «остзейского варианта» освобождения крестьян. В правительственной программе реформы было предусмотрено наделение крестьян пахотной землей за выкуп. Таким образом, хотя непосредственной угрозы новой пугачевщины в этот момент не было, память о прежних крестьянских войнах, об участии крестьян в европейских революциях заставляла либеральную бюрократию придавать особое значение гарантиям социально-экономической стабильности в реформируемой России.
