Типология социальных проблем и подходы к их решению

Научные исследования типологии проблем (issue typologies) ведутся одно­временно с работой по изучению политического цикла. Основное внимание в работах, посвященных этой проблеме, уделяется не моделям действий на оп­ределенных стадиях политического цикла, а многочисленным комплексам воп­росов, каждый из которых по-своему определяет способ организации отноше­ний между отдельными людьми, социальными группами и государством. Труд­ность состоит не в том, что типологизация не дает объяснения политических действий, а в том, что разновидностей таких проблем множество, и каждая из них была разработана для того, чтобы решать те или иные конкретные проблемы управления. Вопрос об относительной эффективности каждой ти­пологии пока находятся лишь в начальной стадии разработки (Ing-am, Schneider, 1993; Schneider, Ingram, 1993).

В работе «Американский избиратель» авторы обсуждают проблемы двух типов — позиционные и знаковые (Campbell et al., 1960). Позиционными они называют те из них, при которых возникают разногласия между отдельными индивидами в оценке целей деятельности правительства. Знаковые пробле­мы — это подсистема символических точек зрения, позже постулированная М. Эдельманом. Они характеризуются как непротиворечивый комплекс убеж­дений, связывающий политию воедино и предохраняющий ее от раскола (Edelman, 1988). Трудность, связанная со знаковыми проблемами, — будь то вопросы материнства, патриотизма или образцового порядка, — состоит в том, что в основе этих проблем лежит социальное признание их общезначи­мости. Это согласие сохраняется и тогда, когда появляется новое понимание проблемы или новые интересы. Примером таких изменений может, в частно­сти, служить появление дискуссий о моральной экономике, проблемы кото­рой игнорировались в партийной политике Нового курса (Nelson, 1995).

В период с 1964 по 1972 год Т. Лоуи разработал убедительную типологию проблем, которые были выдвинуты Конгрессом. В качестве основного крите­рия классификации он, с одной стороны, выдвигал зависимость от прави­тельственного принуждения (применяемого индивидуально или через созда­ние соответствующих условий), а с другой — вероятность принуждения (от­даленная или непосредственная). В соответствии со скрупулезно разработанной типологией, предложенной Лоуи, проводимая правительством политика под­разделяется на распределительную, регулируемую, перераспределительную и законодательную. В работе Р. Солзбери подтверждается обоснованность типо­логии Лоуи и доказывается, что основанный на самоуправлении политичес-

кий курс таких объединений, как профессиональные союзы, основан на иной политической логике, чем политический курс организаций, деятельность ко­торых регламентируется государством (Salisbury, 1968).

Лоуи исходил из того, что плюралистическая демократия возможна лишь тогда, когда правительство воздерживается от распределительной политики, поскольку последняя подразумевает, скорее, взаимное невмешательство, чем демократическое обсуждение проблем. Равным образом конкуренция с особой силой проявляется при проведении регулируемой политики, поэтому курс на ее осуществление, как это ни странно, стимулирует создание групп интере­сов, а иногда приводит чуть ли не к массовой партиципации. Дж. Уилсон полагал, что нормативные выводы Лоуи требуют доработки (Wilson, 1973;

1989; 1990). Он отмечал, что соперничество в вопросе о приоритете тех или иных проблем может быть выигрышным для демократии в целом, но не для отдельных политиков, которые стремятся избегать однозначных побед или поражений. Вместо этого Уилсон выдвинул иную типологию проблем, осно­ванную на критерии соотношения затрат и выгод, и связал ее с вероятностью формирования групп интересов. Так, в частности, когда для затрат характерна высокая степень концентрации, а для выгод — дисперсности, возникновение таких групп весьма затруднено. Для преодоления препятствий на пути к поли­тическому действию, которые свойственны подобным проблемам, можно ис­пользовать такие методы, как выдвижение символических ценностей и опора на поддержку как населения в целом, так и на тех, кого эти вопросы непос­редственно затрагивают.

Элен Инграм и Анне Шнайдер типология Лоуи также показалась неудов­летворительной (Ingram, Schneider, 1993). Они предложили иную схему, в которой критерием оценки политических программ признавалось их соответ­ствие интересам тех, ради кого они проводятся — это обстоятельство приоб­ретает особое значение в эпоху развития средств массовой информации. В со­ответствии с их концепцией, социальная политика направлена на удовлетво­рение потребностей четырех идеальных типов: люди преуспевающие, стремя­щиеся к достижению успеха, зависимые и девианты. Эти типы различаются по целому ряду параметров, включая такие, как представления элиты и рядо­вых граждан о том, направлены ли эти программы на благо людей или могут нанести им ущерб, к каким изменениям в отношении отдельных людей они могут привести, какие принципы лежат в основе каждого типа правитель­ственных действий. Инграм и Шнайдер исходили из того, что, поскольку постановка политических целей носит социальный характер, они могут быть пересмотрены. Одним из примеров этого может служить недавно проходившее обсуждение вопроса о женщинах, получающих пособие по безработице и за счет этого переходящих из категории зависимых в категорию девиантов (Mink, 1990; Reed, 1992).

Ученые, представляющие школу социального выбора, подходят к вопросу с другой стороны. Они сравнивают рыночные блага, которые в принципе делимы, и коллективные блага, которые разделить невозможно. Некоторые исследователи, такие, как М. Олсон и Т. Мо, объясняли, какими побуждени­ями руководствуются люди при производстве товаров, которыми пользуются другие, в то время как многие потребители и не производят, и непосред­ственно не платят за них (Olson, 1965; Мое, 1980). Другие специалисты, к числу которых принадлежит Элинор Остром, заостряли внимание на оборот­ной стороне проблемы коллективных благ — злоупотреблениях, связанных с

общественным достоянием. Ее книга «Управление общественным достоянием» явилась одним из основополагающих трудов этого направления (Ostrom, 1990). Значение этой работы определяется тем, что она показала, как одна и та же проблема — трагедия народа — может иметь несколько вариантов оценки. Эта возможность заключена в самой проблеме и реализуется, если при анали­зе подходить к ней с позиций представителей разных идейных направлений. Г. Хардин ввел в оборот памятное выражение: «символическое разрушение окружающей среды, которого можно ожидать в случае, если много людей сообща пользуются скудными ресурсами» (Hardin, 1968; Ostrom, 1990, p. 2). Остром возразила ему, заметив, что ни путем тотального государственного регулирования, ни при рыночном подходе, суть которого сводится к полной приватизации, решить проблему злоупотребления общественным достоянием нельзя. На примере различных политических курсов она логически доказала, что возможно кооперативное решение данной проблемы, при котором неза­медлительно применяются санкции на уровне пользователей. Ее работа стала весомым вкладом в решение вопроса о злоупотреблении теми нужными всем благами, которых недостает, а также предостережением против попыток раз­работки такой типологии проблем, каждый из разделов которой характеризо­вался бы лишь одним политическим процессом.

Как можно объединить работы по типологии проблем с трудами, посвя­щенными политическому циклу? Некоторые исходные моменты в данном случае очевидны. Во-первых, работы по типологии требуют аналитического изучения, чтобы определить, в какой степени они пересекаются или чем отличаются друг от друга. Во-вторых, необходимо разъяснять исходные поло­жения и последствия политического процесса. В-третьих, необходимо давать оценку институциональным ограничениям, характерным для каждой типоло­гии. Большая часть предлагаемых типологий сосредотачивает внимание на за­конодательной деятельности, т.е. такой деятельности, при которой особенно важны стадии постановки вопросов и принятия решений. Существует ли ти­пология проблем, рассматривающая реализацию принятых решений на уровне низшего звена управленческого аппарата? Предполагает ли процесс принятия решений и их реализации на уровне бюрократического аппарата и судебных инстанций иной подход к типологии проблем? Если принять во внимание объем стоящих перед специалистами задач, представляется, что моделирова­ние целого пока остается за пределами возможностей отрасли.

Б. Последствия

Исследования в области социальной политики заостряют внимание и на тех последствиях, которые управленческие действия имеют для народа. Одно из их важных направлений стремится дать ответ на вопрос: «Что происходит с тем или иным народом и почему?». Такой интеллектуальный императив зада­ется масштабом и пределами отрасли в целом. Вопрос «Что происходит?» обычно рассматривается с поведенческих и нормативных позиций. Э. Кох, бывший мэр Нью-Йорка, прославился тем, что ходил по улицам города и спрашивал своих избирателей: «Как у меня идут дела?». Тем не менее он не задерживался, чтобы продолжить с ними беседу. Императивность последствий в политичес­кой области нередко ведет к поспешным оценкам. Однако если не проявлять такого чисто прагматического интереса к нормативным вопросам, дать им

оценку будет нелегко из-за недостатка информации о результатах действий правительства и оказываемом ими влиянии.

Необходимость в рассмотрении последствий с особой наглядностью прояв­ляется в исследованиях имевших место расходов на социальные нужды. В 1963 г. Р. Даусон и Дж. Робинсон решили выяснить, почему в разных штатах эти расходы существенно различаются (Dawson, Robinson, 1963). Р. Хофферберт и Д. Сингранелли пересмотрели результаты проведенных Даусоном и Робинсо­ном изысканий и пришли к выводу о том, что при изучении проблемы расхо­дов на социальные нужды политика (если рассматривать ее как межпартий­ную борьбу и одновременно как контроль над законодательными и исполни­тельными органами власти) имеет существенно меньшее значение, чем эко­номика, если последнюю понимать с точки зрения уровня дохода и налогов (гл. 25 наст. изд.).

На базе этих трудов сложились два направления исследований. Первое из них стремилось к совершенствованию моделей расходов на социальные нуж­ды¹³. Специалисты, разрабатывающие эти модели, руководствовались двумя соображениями: опыт изучения деятельности правительства дал им основания полагать, что проводимый политический курс самым тесным образом связан как с благими, так и с пагубными шагами; при этом они исходили из тесной взаимосвязи между волей народа, деятельностью его представителей, избран­ных во властные структуры, и политикой правительства в условиях демокра­тического режима. Они обнаружили, что в действительности политика играет немалую роль, часто представляя собой способ выражения экономических интересов. В частности, совокупные результаты проведенных этими учеными исследований показали следующее: в деполитизированных управленческих струк­турах (таких, как органы городского управления) социальная политика рас­сматривается в отрыве от экономических сил; повышение уровня профессиона­лизма в органах законодательной власти привело к увеличению расходов на социальные нужды; в содержании партийных программ говорится о той соци­альной политике, которую партии намерены проводить, придя к власти; при определении уровня социальных расходов взгляды правой политической оппо­зиции оказались более важными, чем контроль со стороны левых сил; паттерны отношений между представителями различных интересов (в частности, корпо­ративных и либеральных) способствовали установлению уровня расходов на социальные нужды. Таким образом, правительственные субсидии, выделяемые на социальные нужды, представляют собой результат тесно взаимосвязанных между собой политических и экономических процессов и институтов. Вопросы типа «Что важнее — политика или экономика?» искажают природу тех сил, которые оказывают влияние на действия правительства.

Второе направление исследований, отчасти сложившееся на основе интере­са к расходам на социальные нужды, рассматривает вопросы, связанные с происхождением государства всеобщего благоденствия, стремясь найти пат­терны решения правительством задачи достижения сбалансированности рабо­ты, доходов и заботы о семье в современных капиталистических экономичес­ких системах¹⁴. Работа, ведущаяся в этом направлении, не ограничена крат-

¹³ Lineberry, Fowler, 1967; Cameron, 1978; Castles, 1982; Hicks, Swank, 1992; Klingemawi, Hofferbert, Budge, 1994.

¹⁴ Tilly, 1978; Flora, Heidenheimer, 1981; Hage, Hannemaa, Gargan, 1989; Tarrow,1989; Esping-Andersen, 1990; Nelson, 1990; Skocpol, 1992.

косрочными временными рамками исследований, сконцентрированных на ана­лизе уровня расходов; она в значительной степени представляет собой новые тенденции развития социальной политики, которые определяются более ши­роким кругом проблем, характеризующих отношения между государством и обществом. Если в целом оценивать это направление, то следует отметить, что проведенные в его рамках исследования свидетельствуют о постоянном влия­нии на продолжительность и содержание социальных программ таких факто­ров, как общий уровень экономического благосостояния, определяемый как промышленным, так и другими видами производства; формы землевладения;

расширение избирательных прав и формы борьбы за новые голоса избирате­лей; нейтральность бюрократии; существование левых партий и специфичес­кие особенности их электоральной базы; сила парламентской оппозиции; со­вокупные расходы на существующие начальные школы; характерные для дан­ной культуры представления об общественном положении женщин. Более того, решения о проведении тех или иных социальных программ принимаются в условиях, когда на примере друг друга учатся отдельные страны, провинции и штаты. Тем не менее, в зависимости от того, раньше или позже была заим­ствована та или иная программа, ее параметры могут изменяться (Walker, 1969; Gray, 1973; Eyestone, 1977). Действительно, при сравнении разных стран оказывается, что те, кто стал проводить социальные программы позже, не­редко шли на это, находясь на более низком, уровне экономического разви­тия, чем те, кто проводил их раньше (Collier, Messick, 1975).

Проблема последствий принятых решений, особенно исследование измене­ний и распределения результатов политики правительства, имеет параллели и в других важных областях. Результаты компаративных исследований, прове­денных К. Хендерсоном и С. Поу и К. Тейтом на материалах разных стран, показали, что в демократических государствах происходит значительно мень­ше вопиющих нарушений прав человека, чем в недемократических (Henderson, 1991; Рое, Tate, 1994). Правда, в ряде других вопросов действия демократичес­ких стран не всегда заслуживают одобрения. Так, например, промышленно развитые демократические государства пытаются экспортировать отходы про­изводства, загрязняющие окружающую среду, как путем их прямых продаж, так и за счет поощрения создания экологически вредных предприятий в раз­вивающихся странах, у которых, по образному выражению П. Кругмана и М. Обстфельда, «гораздо больше прав на загрязнение окружающей среды» (Krugman, Obstfeld, 1994, р. 75). Такие страны «с готовностью идут на то, чтобы терпеть серьезное загрязнение окружающей среды в обмен на поставки необхо­димых им товаров». Экономически чистая выгода развивающихся государств при этом достаточно высока, поскольку загрязнение окружающей среды пре­вращается в товар, и в обмен на согласие захоронить вредные отходы можно получить те продукты, в которых это государство испытывает недостаток. Вме­сте с тем Кругман и Обстфельд отмечают, что «с экономической точки зрения это может выглядеть вполне рационально, хотя «экспорт загрязнения окружа­ющей среды из развитых стран» в страны третьего мира с таким же основанием можно рассматривать как в высшей степени аморальное явление».

Аналогичные проблемы распределения мест для захоронения токсичных отходов существуют и в Соединенных Штатах. Эмпирическое социологичес­кое исследование, проведенное Р. Буллардом, показало, в частности, что за­хоронения токсичных отходов чаще всего производились в районах прожива­ния национальных меньшинств (Bullard, 1990; Commission/or racial justice,

1987; Shabecoff, 1993). Большую часть из них обнаружили на Юге, где сочета­ние таких факторов, как напряженная экономическая ситуация, низкая мо­бильность рабочей силы и отсутствие политической организации среди негри­тянского населения в сельских областях, делало афро-американские общины особенно уязвимыми. Священник М. Леджертон, организовавший борьбу жи­телей округа Робсон в штате Северная Каролина против создания там двух свалок промышленных отходов, так писал об этой проблеме: «Здесь применя­ются те же способы создания свалок вредных промышленных отходов, как и по всей стране... Возьмите отсталый сельский округ, добавьте высокий про­цент населения из представителей национальных меньшинств, раздираемых историческими, расовыми и экономическими противоречиями, и вы получи­те самое удобное место для организации крупного захоронения промышлен­ных отходов» (Shabecoff, 1993, р. 240).

Тем не менее, не все исследования последствий принятых решений кон­центрируют внимание на распределении. Некоторые из них посвящены про­блемам поиска оптимальных решений (Borrow, Dryzek, 1987; de Leon, 1988; Kelly, 1988). Так, например, Д. Мазманиан и Д. Морелл рассмотрели целый ряд способов захоронения опасных отходов, включая тот, который был применен в округе Робсон и вызвал столь резкое сопротивление со стороны местных жителей (Maynanian, Morell, 1994). Изучая соответствующую литературу, они пришли к выводу, что захоронение вредных отходов проще всего проводить в том случае, когда информация о производстве на данном предприятии от­крыта и доступна местным жителям. Кроме того, они выяснили, что в данном случае с успехом можно применять переработку вредных производственных отходов, рассматривая ее в качестве одной из коммунальных услуг, затраты на которую гарантированно окупаются, а конкуренция в этой области не допускается. При такой модели — она применяется в Европе — отходы мно­гих производств равномерно размещают во многих местах с тем, чтобы ответ­ственность за их уничтожение лежала на администрации каждого из населен­ных пунктов.

В. Полезность знаний

Стремление к разработке более совершенных систем управления относится к третьему императиву социальной политики: накапливать полезные знания. Эта задача исходит из принципа социальной ответственности ученых, зани­мающихся исследованиями в области социальных наук. Многие из ведущих специалистов в области социальной политики — в их числе среди прочих следует упомянуть имена Мерриама, Лассвелла и Вильдавски — пронесли этот принцип через всю свою жизнь. Они выступали за то, чтобы профессио­нально подготовленные политологи приносили пользу обществу всеми воз­можными и доступными им способами, включая участие в деятельности пра­вительственных комиссий, разъяснение сути происходящих процессов широ­кой общественности, выступления в общественных организациях, исполне­ние общественных функций и выработку рекомендаций избранным и назначенным на ответственные посты представителям власти. В книге, опуб­ликованной в 1939 г., Р. Линд подчеркивал важность такой работы и отмечал, что «больше всего политолог должен опасаться ситуации, при которой его смогут упрекнуть в том, что он «учит искусству навигации, когда корабль идет ко дну», как сказано в одном из стихотворений Одена» (Lynd, 1967, р. 2—3). Его

опасения носили отнюдь не абстрактный характер: «Проводимая нацистами политика с позиции силы лишила свободы немецких ученых-обществоведов, а итальянских профессоров в военной форме заставили предать свое идейное наследие, и они торжественно провозгласили, что итальянский народ имеет арийское происхождение. Социальные науки ныне вступили в критический период своего развития» (Lynd, 1967, р. 1).

В работах Линда красной нитью проходит мысль о том, что работа ученого, занимающегося социальными науками, должна приносить пользу — в этом заключается одна из его главных обязанностей. Идейные истоки этого импе­ратива четко просматриваются в трудах таких представителей прагматизма, как У. Джеймс и Дж. Дьюи. Действенная природа прагматизма нашла отраже­ние в знаменитом афоризме, высказанном Джеймсом в 1907 г.: «Истинность мысли не является имманентно присущей ей свойством. Мысль как бы нена­роком наталкивается на истину. Она становится истинной, превращается в истину ходом событий» (James, 1975, р. 97). Хотя автора этого высказывания иногда обвиняют в релятивизме и антинаучном подходе, на самом деле это не так. Это утверждение, скорее, относится к построению исследовательского процесса и отношению между исследованием, фактами и убеждениями.

Несмотря на долгую историю развития в социальных науках идей такого рода, в академических изысканиях — включая и область социальной полити­ки как отрасли политической науки — полезность знаний имеет весьма нео­пределенный статус. На практике, если не в принципе, основа успеха амери­канских университетов заключается в поиске фундаментальных знаний, «не ограниченных преждевременными суждениями о практической пользе» (Stokes, 1996). Как произошло, что фундаментальные теоретические исследования ока­зались более важными, чем применение полученных в ходе этих исследова­ний результатов? Такая постановка вопроса представляется слишком катего­ричной. Теория получила в академической науке самый высокий статус дале­ко не в последней степени потому, что ее результаты оказывались полезными. Тем, кто изучает проблему получения новых знаний, известно, что оно воз­никает из многочисленных источников, а целью его обретения является стрем­ление как к решению практических проблем, так и к расширению границ познания, осуществляемого современными теориями. Наряду с этим суще­ствуют исторические и социальные причины, обусловившие основополага­ющее значение фундаментальных наук в академических исследованиях. Тра­диции католических монастырей, заимствованные университетами, ориен­тировали исследовательскую деятельность на поиск фундаментальных истин. Ч. Сноу, Р. Линд, а также И. Горовиц и Дж. Кац усматривали в этом наследии классовый смысл (Snow, 1988; Lynd, 1967; Horowtz, Katz, 1975). Исходя из различных политических убеждений, Сноу и Линд писали о том, что мало­применимые в практической жизни теоретические знания (по-видимому) в доиндустриальный период были уделом аристократии, в то время как при­кладные науки помогали буржуазии сохранить свое вновь обретенное богат­ство и доступ к политической власти. Если Сноу и Линда волновал вопрос о том, что прикладные знания не получали должного внимания в университе­тах, то Горовиц и Кац отмечали чрезвычайно большое значение практическо­го использования достижений социальных наук в политической жизни. При буржуазной демократии результаты прикладных социологических исследова­ний можно было поставить на службу уже упрочившимся интересам господ­ствующего класса. Поэтому далеко не все теоретические дисциплины счита-

лись главной мерой академического успеха — в университетах развивались лишь некоторые направления теоретических исследований, в основе которых лежала не столько необходимость, сколько научная любознательность, иссле­дования, не подвергавшиеся вмешательству со стороны политики и закрытые для непосвященных благодаря независимому мнению экспертов.

Очевидно, что политологам, которые стремятся принести непосредствен­ную пользу, участвуя в развитии политического процесса, нередко препят­ствуют могущественные социальные силы. Практически все авторы, уделяв­шие внимание этой теме, начинают свои работы с признания того факта, что политическая и научная жизнь руководствуются различными правилами, при­меняют несхожие методы, имеют разные цели и протекают в несовпадающих ритмах. Бесспорные открытия — сами по себе совершаемые достаточно ред­ко, — автоматически никого не убеждают. Г. Киссинджер писал в этой связи следующее: «До того как я начал работать советником Кеннеди, мне, как и многим академическим исследователям, казалось, что процесс принятия ре­шений носит в основном умственный характер, и человеку достаточно зайти в кабинет президента, чтобы убедить его в правоте своих взглядов. Такой под­ход, как я вскоре понял, является настолько же широко распространенным, насколько опасно незрелым» (Kissinger, 1979, р. 39). В том же ключе Ч. Линдблом и Д. Коэн отмечали, что «многие из тех, кто занимается разработкой социаль­ной политики и воплощением в жизнь принятых решений, недовольны тем, как это делается: одни — потому что их слушают в пол-уха, а другие — потому что не слышат многое из того, что хотели бы услышать» (Lindblom, Cohen, 1979, р. 1).

Политологам легче всего быть полезными, когда они либо время от време­ни, либо постоянно принимают участие в политической жизни. В 70-е годы перед участниками слушаний в Конгрессе каждый год выступало около 10 тыс. человек, многие из которых профессионально занимались социальными на­уками. В 80-е годы насчитывалось приблизительно 10 тыс. федеральных граж­данских чиновников, имеющих степени кандидатов или докторов наук по общественнонаучным дисциплинам. Для людей, работавших в правительствен­ных учреждениях, а потом ставших лоббистами, основную помощь в их дея­тельности оказывают не личные связи, а знание сути проблем и процессуаль­ных норм, приобретенное ими во время государственной службы (Salisbury, Johnson, 1989).

Трудно приносить пользу, одновременно заботясь о научной стороне ис­следований. Государственные чиновники порой скептически относятся к прак­тической и научной ценности выводов социальных наук, что нашло свое отражение в двусмысленности положения, занимаемого этими науками в На­циональном научном фонде. Поскольку статус социальных и поведенческих наук не был определен в первоначальном варианте законодательства, в буду­щем они могут оказаться в сложном положении, поскольку ожидается суще­ственное сокращение федеральных расходов. Кроме того, как писали Дж. Смит и У. Ланч, в эпоху все более национализированной и зависимой от средств массовой информации политической системы политические решения прини­маются не столько на основе фактов, сколько под влиянием идей (Smith, 1991; Lunch, 1987). Университеты уже не рассматриваются как единственное место, где возможно осуществление внеправительственного политического анализа. Они состязаются с «мозговыми центрами», направленность деятель­ности которых все в большей степени зависит от вполне определенных систем

падении взглядов. П. Лайт сделал вывод о том, что способность федерального правительства к анализу внутриполитического положения в стране также сни­зилась, причем проявляющаяся в этом плане тенденция свидетельствует о падении интереса к прогностическому анализу по сравнению с составлением его post hoc (Light, 1993).

Еще в 1949 г. Р. Мертон призывал к проведению исследований, которые позволили бы выяснить пути повышения эффективности прикладных социо­логических разработок (Merton, 1949). В книге Р. Натана «Правительство и социальные науки: употребление и злоупотребление» выдвигались теорети­чески обоснованные предложения по способам достижения целей, поставлен­ных Мертоном (Nathan, 1989). Натан писал о том, что ответственные за разра­ботку политического курса люди должны действовать так, как будто они кровно заинтересованы в решении стоящих перед ними вопросов, не слиш­ком ясно представляют себе ответы на них и нуждаются в дополнительной информации, а также имеют достаточно терпения для того, чтобы дожидать­ся результатов. При таком подходе, как считал Натан, лучше всего рассматри­вать проекты с неопределенными функциями участников, оказывая самое пристальное внимание институциональным переменным.

Перспективность подхода, предложенного в такого рода работах, очевидна как для исследования методов, так и для определения задач исследовательс­ких проектов. Некоторые из работ нацелены на то, чтобы помочь ученым делать верные политические выводы. Т. Смит рассмотрел вопрос о том, каким образом краткосрочность перспективы воздействует на разработку политичес­кой линии (Smith, 1989). Р. Нойштадт и Э. Мэй подчеркивали, что в работе политических аналитиков большую роль играет фактор своевременности, т.е. понимание того, как смена политических курсов влияет на модели принятия политических решений (Neustadt, May, 1986). С. Нагель и Р. Роуз указывали, что рост профессионального мастерства как исследователей, так и государ­ственных чиновников приводит их к стремлению выяснить, какие аспекты их научной и политической деятельности определяются конкретной ситуаци­ей, а какие из них типологически применимы к разным ситуациям (Nagel, 1990; Rose, 1993). Роуз выдвинул семь гипотез процесса многостороннего ис­пользования знаний, полученных на основе прагматического опыта или ака­демических исследований. Опыт типологически может применяться к разным ситуациям в следующих случаях: когда он основан на ограниченном количе­стве однородных элементов; когда программы могут разрабатываться более чем одним типом институтов; когда распространение его происходит в систе­ме с относительно равными ресурсами; и когда нововведения имеют простую причинно-следственную структуру, не требуют значительных перемен, не за­висят от других санкционирующих институтов и воплощают в себе ценности, пользующиеся широкой поддержкой.

Тем не менее, не все аналитики считают целесообразным привлечение экспертов и использование специальных знаний при разработке политическо­го курса. Точно так же, как Д. Кирп предостерегал против слишком большой зависимости от общественного мнения при разработке политического курса, другие ученые выступали против чрезмерного влияния экспертов на его вы­работку. Дебора Стоун и А. Полски рассматривали расширение роли клиничес­кой экспертизы при проведении той или иной политики как способ осуще­ствления контроля над людьми и усиления позиций нормативного подхода (Stone, 1993; Polsky, 1991). В качестве примера, подтверждающего это положе-

ние, Стоун приводила проблему регулирования потребления спиртных напит­ков женщинами во время беременности. Она разъясняла, какие последствия алкогольного синдрома, возникающего у зародыша, и какие проявления дру­гих клинических признаков следует учитывать при проведении социальной политики. По ее мнению, меры, направленные на ограничение потребления спиртных напитков беременными женщинами (в некоторых случаях вплоть до лишения свободы), иногда более необходимы, чем наказания за пьянство, ведущее к большему злу, в том числе к смерти детей, сбитых на дорогах пьяными водителями. Вывод Стоун сводится к тому, что положение об «осо­бой по сравнению с другими членами общества заботе о будущих матерях» представляет собой неверное экспертное заключение (Stone, 1993, р. 61).

Г. Важность демократии

Озабоченность Стоун тем, насколько интенсивное государственное вмеша­тельство и какого рода испытывают на себе граждане, связана с четвертым интеллектуальным императивом: важностью демократии. Действительно, ос­тальные три императива — целостность, важность последствий правитель­ственных действий и стремление к достижению полезных знаний — соответ­ствуют принципу демократического гуманизма, который, как считал Г. Лассвелл, должен определять направленность политических действий. Лассвелл не просто присоединялся к известному замечанию У. Черчилля о том, что демок­ратия — плохая форма правления, но все остальные еще хуже, но и призы­вал специалистов в области анализа политической практики уделять при­стальное внимание вопросу о том, как политика способствует развитию у людей чувства собственного достоинства. В работе «Введение в управленческие науки» он писал о необходимости точно определить, как можно развивать чувство человеческого достоинства, сопрягая его с такими категориями, как благосостояние, благожелательность, уважение, власть, богатство, просвеще­ние, мастерство и нравственная сила (Lasswell, 1971, р. 42—43).

Лассвелл с оптимизмом относился к возможностям человеческой приро­ды, перспективам общественной партиципации и торжества здравого смысла в политике. Однако многие его коллеги, столь же приверженные демократии, высказали в своих суждениях большую осторожность. Ж. Гарсон писал, что существуют две школы политических исследований: «эмпирико-аналитичес-кая» и «неоплюралистическая» (Garson, 1981). Большинство экономистов при­держиваются первой из них, а политологи, как правило, принадлежат ко вто­рой, и эти подходы, безусловно, являются взаимоисключающими. П. де Леон и Э. Оверман признавали наличие методологических и гносеологических разли­чий между этими двумя школами, причем взгляды эмпирико-аналитиков в этой связи ассоциируются с научной строгостью, в то время как позиции неоплюралистов — с актуальностью (de Leon, Overman, 1989). Различия меж­ду двумя школами легко преувеличить, однако они, действительно, по-раз­ному подходят к проблемам демократии. Аналитики полагают, что знание непосредственно ведет к мудрости, и поэтому основное значение придают профессиональной подготовке и исследованию политического процесса. Де­мократы-неоплюралисты же считают, что между знанием и мудростью лежит важнейшая стадия политической оценки, а потому ценят искусство политики наряду с другой деятельностью. Останавливаясь на спорах, развернувшихся вокруг проблем научной строгости и актуальности, Оверман и де Леон с

обеспокоенностью писали об утрате в Соединенных Штатах внимания к по­литическим оценкам при разработке политики: «Вместо того, чтобы испол­нять роль верховного судьи в области политических проблем, прикладные политические науки стали заниматься созданием рациональных идеологий» (de Leon, Overman, 1989, p. 434).

При всей своей важности демократический императив является и наиболее противоречивым, и наиболее расплывчатым. Он связан не только с остальны­ми императивами, но и с исследованиями государственной структуры и об­щественной этики. Социальная политика постепенно начинает заниматься изу­чением места правительства в рамках государства и общества, а также воздей­ствием государственной структуры и концепций культурного развития на про­цесс разработки политического курса (Evans, Rueschemeyer, Skocpol, 1985). Отправной точкой значительной части проводимых в этих направлениях ис­следований служит огромное число изменений, происшедших в политических режимах за последнюю четверть века, и эти изменения прежде всего связаны с превращением военного правления в гражданское и социалистического в демократическое. Например, Г. О'Доннелл и Соня Альверес в своих работах рассматривали влияние наследия милитаризма и авторитаризма на бюрокра­тию в ходе предпринимавшихся позже попыток перехода к процессу демок­ратического принятия решений в Латинской Америке (O'Donnell, 1973; Atverez, 1990). С аналогичных позиций Дж. Pop изучил легитимность административно­го государства в Соединенных Штатах (Rohr, 1986). Он остро ставит вопрос о том, как бюрократия справляется с задачей разрешения противоречия между требованиями политиков, которые дают ей указания, и запросами общества, потребляющего представляемые ею товары и услуги.

Изучение проблем современного государства привело исследователей к во­просу о личных и гражданских правах человека, причем не только примени­тельно к таким ситуациям, как в Южной Африке, где для принятия новой конституции потребовалось дать право формального представительства подав­ляющему большинству чернокожего населения. В Северной Америке и Запад­ной Европе исследования проблемы гражданских прав в значительной степе­ни сконцентрировались на мужской модели трудовой деятельности, дающей людям основные средства к существованию, но оставляющей юридически открытым вопрос о социальной поддержке тех, кто растит детей (Pateman, 1986). Во всем мире широко обсуждался вопрос о возможности предоставле­ния юридических прав еще не родившимся детям. В отдельных случаях, в частности, в Соединенных Штатах, суть проходивших дебатов сводилась к проблеме терпимости в отношении религиозных различий и вытекающего из нее плюралистического подхода (Nelson, Carver, 1994). В других странах, в частности, в Аргентине, он упирался в конфликт между верующими и атеис­тами (Feijoo, 1995). Одно из самых драматических столкновений в этом плане, возможно, произошло в Германии в период воссоединения, когда противоре­чия по вопросу об абортах между населением западной и восточной частей страны достигли такого размаха, что из-за этого вопроса было отложено при­нятие решения о конституциональной интеграции страны. На политическом уровне противоречие сводилось отнюдь не к борьбе между безбожниками-коммунистами, ратовавшими за то, чтобы аборты делали по желанию, и набожными жителями Западной Германии, выступавшими за конституцион­ное предоставление прав еще не родившимся детям. Конфликт, скорее, воз­ник в связи с вопросом о существующем в Германии законе об абортах,

отчасти из-за его прошлого, уходящего корнями в период господства нацис­тов, отчасти из-за его демократического настоящего. В Германии аборты зап­рещены за исключением тех случаев, когда женщины на законном основании могут привести в защиту их проведения одну из четырех убедительных при­чин, называемых показаниями. И. Раймер писал, что «восточные немцы..., вне всякого сомнения, были готовы отказаться от своего более либерального законодательства об абортах. Опросы общественного мнения показали, что западные немцы поддерживали либо либерализацию Fristenlosung [«краткос­рочная» или «периодическая» модель, приблизительно сопоставимая со стан­дартом первой трети беременности Roe против Wade ], либо полное узаконивание абортов; лишь меньшинство соглашалось с Indicationslosung [показани­ями] 1975 г. или выступало за еще более суровые меры» (Riemer, 1993, р. 168). По сути дела, спор шел по вопросу о том, будет ли признана позиция боль­шинства, сводившаяся к тому, чтобы не предоставлять юридического статуса плоду в первые три месяца внутриутробного развития, однако было решено, что опасность для плода, женщин и общества слишком высока.

Связь между государством, правами человека и гражданина и демократией также проявляется во внимании к этическим проблемам при разработке по­литических решений. Некоторые авторы, в частности, такие, как Дж. Каренс, Джоан Тронто и Эми Гутманн связывали давнюю традицию моральной фило­софии, особенно ту ее часть, которая посвящена природе претензий на то, чтобы быть членом общества, с актуальными политическими проблемами (Carens, 1995; Tronto, 1993; Gutmann, 1987). Другие, к числу которых относят­ся Г. Аарон, Т. Манн и Т. Тейлор, а также Э. Гутманн и Д. Томпсон, уделяли внимание вопросу о том, почему социальные ценности общественной жиз­ни — такие, как равенство, согласие, свобода и возможности, — на практи­ке зачастую приводят к конфликтам (Aaron, Mann, Taylor, 1994; Gutmann, Thompson, 1984). Книга под редакцией Аарона, Манна и Тейлора в этом плане особенно интересна, поскольку в ней сопоставляются и классифицируются подходы экономистов и политологов на значение такого рода ценностей при разработке политического курса. В своем разделе, опубликованном в этой ра­боте, Джейн Мансбридж писала: «Мы недооцениваем значение альтруизма, если считаем альтруистическим лишь такое поведение, которое демонстратив­но противопоставляется эгоизму... Без того, что крестьяне называли доброде­телью (а я называю это общественным духом)... не было бы возможно прове­дение выборов, умиротворяющее согласие пошло бы на убыль, а Конгресс принял бы решение о самороспуске» (Mansbridge, 1994, р. 148—149). Выступая с несколько иных позиций, Т. Купер и Л. Готроп помогли государственным служащим лучше понять, какие действия следует предпринимать в тех случа­ях, когда им приходится сталкиваться с конфликтом интересов, доносами и нехваткой средств, выделяемых на нужды государственных учреждений, ко­торая может проявляться по-разному: от выплаты неадекватных пособий по безработице до нехватки сотрудников (Cooper, 1994; Gawthrop, 1984).

Заключение

В заключение хотелось бы остановиться на проблеме этической неопреде­ленности разработки политического курса. Такая этическая неопределенность отражает надежды, возлагаемые американцами на правительство и его дея-

тельность. Граждане Америки хотят, чтобы у власти находилось хорошее правительство, и боятся, что бразды правления перейдут к плохой админи­страции, — такой дуализм уходит корнями в американскую историю. Судь­ба демократии, таким образом, зависит от возможности создания благопри­ятных условий для первого и надежной защиты от второго. Аналитическое и практическое внимание к целостности, последствиям и полезному знанию в области социальной политики доказали свою действенность в деле достиже­ния этих двух задач. Чтобы и дальше содействовать их успешному решению, политологам следует уделять больше внимания взаимосвязи между государ­ством и обществом, а также нормативным проблемам, корни которых кро­ются в исключительности занимаемого Америкой положения. Главной це­лью такого рода исследований является увеличение вклада социальной по­литики как самостоятельной области научной деятельности в понимание мира и его изменение.

ЛИТЕРАТУРА

Aaron H.J., Мат Т.Е., Taylor, Т. (eds). Values, public policy. Washington (D.C.): Brookings Institution, 1994.

Agh A. The emergence of the «Science of Democracy», Its impact on the democratic transition in Hungary // Easton, Gunnel, Stem. Op. cit. 1995. P. 197-216.

Allison G. Essence of decision: Explaining the cuban missile crises. Boston: Little, Brown, 1971.

Almond G.A. A discipline divided: Schools, sects in political science. Newbury Park(CaL):

Sage, 1990.

Alverez S.E. Engendering democracy in brazil: Women's movements in transition politics.

Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1990.

Anderson J.E. Public policymaking. Boston: Houghton Mifflin, 1990.

Bachrach P., Baratz M.S. Decisions, non-decisions: An analyticframework //American

Political Science Review. 1963. Vol. 57. P. 632-642.

Barber В. Strong democracy. Berkeley: University of California Press, 1984.

Bardach E.C. The implementation game. Cambridge (Mass.): MIT Press, 1977.

Barclay M., Kaboolian L. Structural metaphors, public management education // Journal

of Policy Analysis, Management. 1990. Vol. 9. P. 599-610.

Behn R.D. Leadership counts: Lessons for public managers from the massachusetts welfare,

training,, employment program. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1991.

Bellah R.N., Madsen R., Sullivan W.M., SwidlerA., Tipton S.M. Habits of the heart: Individualism, commitment in American life. Berkeley: University of California Press, 1985.

BendorJ., Hammond Т.Н. Rethinking Allison's models //American Political Science Review.

1992. Vol. 86. P. 301-322.

Berger S. (ed.). Organizing interests in Western Europe. Cambridge: Cambridge University

Press, 1981.

Borrow D., DryzekJ. Policy analysis by design. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1987.

Воzетап В., Straussman J.D. Public management strategies. San Francisco: Jossey Bass, 1991.

Boyte H. C. The pragmatic ends of popular politics // Habermas and the Public Sphere /

Ed. by C. Calhoun. Cambridge (Mass.): MIT Press, 1992. P. 340-355.

Bradsher K. Gap in wealth in U.S. called widest in West // New York Times. 1995. April 17. P.A1,D4.

Braybrooke D., Lindblom C.E. A strategy of decision. New York: Free Press, 1963.

Browning R.P., Marshall D.R., Tabb D.H. Protest is not enough: The struggle of Blacks and Hispanics for equality in urban politics. Berkeley: University of California Press, 1984.

Brownlow Committee (The President's Committee on Administrative Management). Report of

the President's Committee: Administrative management in the government of the United States. Washington (D.C.): Government Printing Office, 1937.

Brewer G.D., deLeon P. Foundations of policy analysis. Homewood (111.): Dorsey Press, 1983.

Billiard R.D. Dumping in dixie: Race, class, environmental quality. Boulder (Colo.): Westview Press, 1990.

Cameron D.R. The expansion of the public economy: A comparative analysis // American

Political Science Review. 1978. Vol. 72. P. 1243-1261.

Campbell A., Converse P., Miller W., Stokes D. The American voter. New York: Wiley, 1960.

CarensJ. (ed.). Is Quebec nationalism just? Montreal: McGill-Queens University Press, 1995.

Castles F.G. The impact of parties on public expenditures // The Impact of Parties: Politics and Policies in Democratic Capitalist States / Ed. by F.G. Castles. Beverly Hills (Cal.): Sage, 1982. P. 21-96.

Chowdhury N., Nelson B.J. Research design and practice: Methodological issues in feminist

comparative research // Women and Politics Worldwide / Ed. by B.J. Nelson, N. Chowdhury. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1994. P. 25-41.

Cobb R. W., Elder C.D. Participation in American politics: The dynamics of agenda-building.

Baltimore (Md.): Johns Hopkins University Press, 1983.

Collier D., Messick R. Prerequisites versus diffusion: Testing alternative explanationsofsocial security adoption //American Political Science Review. 1975. Vol. 69. P. 1296-1315.

Commission for Racial Justice. Toxic waste and race in the United States: A national report on the racial and socioeconomic characteristics of communities with Hazardous Waste Sites. New York: United Church of Christ, 1987.

Cook T. Meta-Analysis for Explanation. New York: Russell Sage, 1992.

Cooper T.L. (ed.). Handbook of administrative ethics. New York: Marcel Drekker, 1994.

Crecine J.P, (ed.). The new educational programs in public policy. Greenwich (Conn.): JAI Press, 1982.

Crick B.R. The American science of politics: Its origins and conditions. Berkeley (Cal.): University of California Press, 1959.

Dahl R.A., Lindblom C.E. Politics, economics, and welfare. Chicago: University of Chicago Press, 1976; originally published 1953.

Dalton R.J., Flanagan S. C., Beck P.A. Electoral change in advanced industrial democracies // Electoral Change in Advanced Industrial Democracies: Realignment or Dealignment? / Ed. by R.J. Dalton, S.C. Flanagan, P.A. Beck. Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1984. P. 3-22.

Dawson R., Robinson J. Interparty competition, economic variables, and welfare policies in the American states//Journal of Politics. 1963. Vol. 23. P. 265-289.

deLeon P. Advice and consent. New York: Russell Sage, 1988.

deLeon P., Overman E.S. A history of the policy sciences // Rabin,Hildreth, Miller. Op. cit. 1989. P. 405-442.

Derthick M. Uncontrollable spending for social service grants. Washington (D.C.): Brookings Institution, 1975.

Dewey J. How we think // John Dewey: The Middle Works / Ed. by J.B Boydston. Carbondale: Southern Illinois University Press. 1978. Vol. VI. P. 177-356; originally published 1910.

DoigJ.W., Hargrove E.C. (eds). Leadership, innovation. Baltimore (Md.): John Hopkins University Press, 1990.

Downs A. Up, down with ecology — the issue attention cvcle // Public Interest. 1972. Vol. 32. P. 38-50.

Drol Y. Design for policy sciences. New York: American Elsevier, 1971.

Dye T.D. Understanding public policy. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1984.

Easton D. A Systems analysis of political life. Chicago: University of Chicago Press, 1965.

Easton D., Gunnell J.G., Stein M.B. (eds). Regime and discipline: Democracy and tht development of political science. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1995.

Edelman M.J. Constructing the political spectacle. Chicago: University of Chicago Press, 1988.

Elmore R. Backward mapping: Implementation research, policy decisions // Studying

Implementation: Methodological and Administrative Issues / Ed. by W. Williams. Chatham (N.J.): Chatham House Publishing, 1982. P. 18-35.

Esping-Andersen G. The three worlds of welfare capitalism. Cambridge: Polity Press, 1990.

Evans P.B., Rueschemeyer D., Skocpol T. (eds). Bringing the state back in. New York: Cambridge University Press, 1985.

Evans S.M., Boyte H.C. Free spaces. New York.: Harper, Row, 1986.

Evans S.M., Boyte H. C., Nelson B.J. Wage justice. Chicago: University of Chicago Press, 1989.

Eyestone R. Confusion, diffusion, and innovation // American Political Science Review.

1977.Vdl.71. P. 441-447.

Fair J., Seidelman R. (eds}. Discipline and history. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1993.

Fan-J., Seidelman R., Dryzek J.S., Leonard S.T. (eds). Political science in history. New York: Cambridge University Press, 1995.

Feijoo del Carmen M. The new Argentine constitution: Gender issues and consolidation democracy. Paper delivered at RadclifTe College, Cambridge (Mass.), 1995.

Flora P., Heidenheimer A. (eds). The development of welfare states in Europe and North

America. New Brunswick (N.J.): Transaction Books, 1981.

Garson G.D. From policy science to policy analysis: A quarter century of progress? // Policy Studies Journal. 1981. P. 535-545.

Gawthrop L. Public sector management, systems, and ethics. Bloomington: Indiana University Press, 1984.

George A. L. Presidential decisionmaking in foreign policy: The effective use of information and advice. Boulder (Colo.): Westview Press, 1980.

Gordon L. (ed.). Women, the state, and welfare. Madison: University of Wisconsin Press, 1990.

Gray V. Innovation in the states: A diffusion study // American Political Science Review. 1973. Vol. 67. P. 1173-1185.

Gutmann A. Democratic education. Princeton (N.J,): Princeton University Press, 1987.

Gutmann A., Thompson D. (eds). Ethics and politics: Cases and comments. Chicago: Nelson-Hall, 1984.

Hage J., Hanneman R., Gargan E. T. State responsiveness and state activism: An examination of the social forces and state strategies that explain the rise in social expenditures in Britain, France, Germany, and Italy; 1870-1968. London: Unwin Hyman, 1989.

Hardin G. The tragedy of the commons //Science. 1968. Vol. 162. P. 1243-1248.

Hording S. (ed.). Feminism and methodology. Bloomington: Indiana University Press, 1987.

Hecio H.H. Review article: Policy analysis // British Journal of Political Science. 1972. Vol. Z P. 83-108.

Heineman R.A., Bluhm W.T., Peterson S.A., Keamy E.N. The world of the policy analyst. Chatham (N J.): Chatham House Publishers, 1990.

Henderson C. Conditions affecting the use of political repression // Journal of Conflict Resolution. 1991. Vol. 35. P. 120-142.

Hicks A., Swank D.H. Politics, institutions, and welfare spending in industrialized democracies // American Political Science Review. 1992. Vol. 86. P. 658-674.

Hilz C. The international toxic waste trade. New York: Van Nostrand Reinhold, 1992.

Horowitz D.L. A democratic South Africa? Constitutional engineering in a divided society. Berkeley: University of California Press, 1991.

HorowitT, I., KatT. J. Social science and public policy in the United States. New York: Praeger, 1975.

Ingram H., Schneider A. Constructing citizenship: The subtle messages of policy design // Public Policy for Democracy/Ed, by H. Ingram, S.R. Smith. Washington (D.C.): Brookings Institution, 1993. P. 68-94.

Inoguchi I. Democracy and the development of political science in Japan // Easton, Gunnell, Stein. Op. cit. 1995. P. 269-294.

James W. Pragmatism. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1975; originally published 1907. [Джемc У. Прагматизм. Пг., 1910.]

Jano A. C. Politics and paradigms: Changing theories of social change in social science. Stanford (Cal.): Stanford University Press, 1986.

Katzenbach E.L. (jr.). The horse cavalry in the twentieth century: A study in policy response // Public Policy. 1958. Vol. 8. P. 120-149.

Kaufman H. Are government organizations immortal? Washington (D.C.): Brookings Institution, 1976.

Kelly R.M. (ed.). Promoting productivity. London: Macmillan, 1988.

KettI D.F. The regulation of American federalism. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1983.

KettI D.F. Public administration: The state of the field // Political Science: The State of the Discipline,II / Ed. by A. W. Finifter. Washington (D.C.): American Political Science Association, 1993. P. 407-428.

Kingdon J. Agendas, alternatives, and public policies. New York; HarperCollins, 1984.

Kirp D.L. The end of policy analysis: With apologies to Daniel Bell (The End of Ideology) and Francis Fukuyama (The End of History) // Journal of Policy Analysis, Management. 1992. Vol. 11. P. 693-696.

Kissinger H.A. The White House years. New York: Little, Brown, 1979.

Klingemann H. -D., Hofferbert R.I., Budge I. Parties, policies, and democracy. Boulder (Colo.): Westview, 1994.

Krugman P.P., Obstfeld M. International economics: Theory, policy. New York: HarperCollins, 1994.

Lasswell H.D. A pre-view of policy sciences. New York: American Elsevier, 1971.

Lemer D., Lasswell H.D. (eds). The policy sciences. Stanford (Cal.): Stanford University Press, 1951.

Levin M.A., Sanger M.B. Making government work: How entrepreneurial executives turn bright ideas into real results. San Francisco: Jossey-Bass, 1994.

Light P. C. Artful work; The politics of social security reform. New York: Random House, 1985.

Light P. C. Monitoring government: Inspectors general and the search for accountability. Washington (D.C.): Brookings Institution, 1993.

Lindblom C.E. The science of muddling through // Public Administration Review. 1959.

Vol. 19. P. 79-88.

Lindblom C.E. The intelligence of democracy. New York: Free Press, 1965.

Lindblom C.E., Cohen D.K. Usable knowledge. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1979.

Lineberry R.L. Policy analysis, policy sciences and political science. Paper presented to the

American Political Science Association, Chicago (111.), 1982.

Lineberry R.L., Fowler E.P. Reformism and public policies in American cities // American

Political Science Review. 1967. Vol. 61. P. 701-717.

Lippmam W. Public opinion. New York: Harcourt, Brace, 1922.

Lippmann W. The phantom public. New York: Harcourt, Brace, 1925.

Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage structures, party systems, and voter alignments: An introduction // Party Systems and Voter Alignments / Ed. by S.M. Lipset, S. Rokkan. New York: Free Press, 1967. P. 1-64.

Lipsky M. Street level bureaucracy. New York: Russell Sage, 1982.

Lowi T.J. American business, public policy, case-studies and political theory // World Politics. 1964. Vol. 16. P. 677-715.

Lowi T.J. Four systems of policy, politics, and choice // Public Administration Review. 1972. Vol. 32. P. 298-310.

Lowi T.J. The end of liberalism: The second republic in the United States. New York: Norton, 1979.

Luker K. Abortion and the politics of motherhood. Berkeley: University of California Press, 1984.

Lunch W.M. The nationalization of American politics. Berkeley: University of California Press, 1987.

Lynd R.S. Knowledge for what? The place of social science in American culture. Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1967; originally published 1939.

Lynn L.E. (jr.). Designing public policy: A casebook on the role of policy analysis. Santa

Monica (Cal.): Goodyear, 1980.

Lynn L.E. (jr.). Managing public policy. Boston: Little, Brown, 1987.

McClain P.D. (ed.). Minority group influence. Westport (Conn.): Greenwood, 1993.

McNamara R. In retrospect: The tragedy and lessons of Vietnam. New York: Times Books,

1995.

Mandela N. Inaugural address // Facts on File. New York: Facts on File, 1994. P. 338.

Mansbridge J. Why we lost the ERA. Chicago: University of Chicago Press, 1984.

MansbridgeJ. Public spirit in political systems // Aaron, Mann, Taylor. Op. cit. 1994. P. 146-172.

Маrmo T.R. The politics of medicare. Chicago: Aldine, 1973.

MayJ., WildavskyA. (eds). The policy cycle. Beverly Hills (Cal.): Sage, 1978.

Maynanian D., Morell D. The «NIMBY» syndrome: Facility siting and the failure of democratic discourse // Environmental Policy in the 1990 / Ed. by N.J. Vig, M.E. Kraft. Washington (D.C.): Congressional Quarterly Press, 1994. P. 233-249.

Maynanian D., Morell D., Sabatier P. Implementation and public policy. Lanham (Md.):

University Press of America, 1989.

Mead L.M. Public policy: Vision, potential, limits // Policy Currents, 1995. February. P. 1—4.

Merriam C.E. The present state of the study of politics // American Political Science Review. 1921. Vol. 15. P. 173-185.

Merriam C.E. New aspects of politics. Chicago: University of Chicago Press, 1925.

Merriam C.E. Civic education in the United States. New York: Scribner's, 1934.

Merriam C.E., Gosnell ff.F. Non-voting, causes and methods of control. Chicago: University of Chicago Press, 1924.

Merton R.K. The role of applied social science in the formation of policy: A research memorandum//Philosophy of Science. 1949. Vol. 16. P. 161-181.

Mink G. The lady and the tramp: Gender, race and the origins of the American welfare state // Gordon. Op. cit. 1990. P. 92-122.

Мое Т.М. The organization of interests. Chicago: University of Chicago Press, 1980.

Nagel S.S. Policy theory and policy studies //Policy Studies Journal. 1990. Vol. 18. P. 1046-1057.

Nakamura R. The textbook policy process and implementation research // Policy Studies Review. 1987. Vol. 7. P. 142-154.

Nathan R.P. Social science in government. New York: Basic, 1989.

Nelson B.J. Making an issue of child abuse. Chicago: University of Chicago Press, 1984.

Nelson B.J. Women and knowledge in political science: Texts, histories, and epistemologies//Women and Politics. 1989. Vol. 9. P. 1-25.

Nelson B.J. The origins of the two-channel welfare state: Workmen's compensation and mothers' aid// Gordon. Op. cit. 1990. P. 123-152.

Nelson B.J. How issues of family violence have changed the political landscape: «The moral economy» and political parties in the United States. Paper delivered to the Family Violence Seminar, Children's Hospital and Harvard University. Boston (Mass.), 1995.

Nelson B.J., Carver K.A. Many voices but few vehicles: The consequences for women of weak political infrastructure in the United States// Nelson, Chowdhury. Op. cit. 1994. P. 737-757.

Nelson B.J., Chowdhury N. {eds). Women and politics worldwide. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1994.

Neustadt R.E. Presidential power. New York: Wiley, 1960.

Neustadt R.E., May E.R. Thinking in time: The uses of history for decision makers. New York: Free Press, 1986.

Nussbaum M. Human functioning and social justice: In defense of Aristotelian essentialism // Political Theoiy. 1992. Vol. 20. P. 202-246.

O'Donnell G. Modernization and bureaucratic-authoritarianism: Studies in South American

politics. Berkeley: University of California Press, 1973.

Offe C. New social movements: Challenging the boundaries of institutional politics // Social Research. 1985. Vol. 52. P. 823-868.

Olson M. The logic of collective action. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1965.

Orfield G. Congressional power. New York: Harcourt, Brace, Jovanovich, 1975.

Ostrom E. Multiorganizational arrangements and coordination: An application of institutional analysis / Guidance, Control and Evaluation in the Public Sector / Ed. by F.-X. Kaufmann, G. Majone, V. Ostrom. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1986. P. 495-510.

Ostrom E. Governing the commons. New York: Cambridge University Press, 1990.

Ostrom V. Some developments in the study of market choice, public choice, and institutional

choice// Rabin, Hiidreth, Miller. Op. cit. 1989. P. 861-882.

Pateman C. The patriarchal welfare state // Democracy and the Welfare State / Ed. by A. Guttman. Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1986. P. 231-260.

Patton M. Qualitative evaluation and research methods. Newbury Park (Cal.): Sage, 1990.

Peters B. G. American public policy. Chatham (N.J.): Chatham House, 1986.

Peters Т., Waterman R. In search of excellence. New York: Harper-Collins, 1982.

Peterson G.E., Bovbjerg R.R., Davis B.A., Davis W.G., Durman E.G., Gullo T.A. The Reagan block grants: What have we learned? Washington (D.C.): Urban Institute, 1986. Peterson P.E. The politics of school reform, 1870-1940. Chicago: University of Chicago Press, 1985.

Рое S.C., Tate C.N. Repression of personal integrity in the 1980s: A global analysis // American Political Science Review. 1994. Vol. 88. P. 853-872.

Polsby N. W. Political innovation in America. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1984.

PolskyA-J. The rise of the therapeutic state. Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1991.

Pressman J.L., Wildavsky A. Implementation. Berkeley: University of California Press, 1973.

Price D.E. Policy making in congressional committees: The impact of environmental fac­tors // American Political Science Review. 1978. Vol. 72. P. 548-574.

Price D.K. The scientific estate. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1965.

Putnam H. Meaning and the moral sciences. Boston: Routledge, Kegan Paul, 1978.

Rabin J., Hiidreth W.B., Miller G.J. (eds). The handbook of public administration. New York: Marcell Dekker, 1989.

Rainey H. Understanding and managing public organizations. San Francisco: Jossey-Bass,

1991.

Ranney A. (ed.). Political science and public policy. Chicago: Markham, 1968.

Reed A. The underclass as myth and symbol: The poverty of discourse about poverty // Radical America. 1992. Vol. 24. P. 329-357.

Reed T. Report of the committee on policy//American Political Science Review. 1930. Vol. 24. Appendix.

Reich M.R. Toxic Politics. Ithaca (N.Y.): Comell University Press, 1991.

Ricci D.M. The tragedy of political science: Politics, scholarship, democracy. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1984.

RiemerJ.M. Reproduction and reunification: The politics of abortion in united Germany // From Bundesrepublik to Deutschland: German Politics after Unification / Ed. by M.G. Huelshoff, A.S. Markovits, S. Reich. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1993. P. 167-188.

Riker W., Ordeshook P. An introduction to positive political theory. Englewood Cliffs (N