Глава II. Формирование и свойства наций

При всей проблематичности определения этнической группы ученые тем не менее в состоянии хотя бы приблизительно назвать их число, составляющее, по различным оценкам, 3—5 тысяч. С нациями дело обстоит значительно сложнее, поскольку этот тер­мин имеет несколько значений. На Западе распространена тради­ция рассматривать нации и государства как синонимы — отсюда такие сочетания, как Организация Объединенных Наций, нацио­нальная безопасность, национальные интересы, национальная сборная команда и даже (в Индии) — "национальная погода", оз­начающая метеорологическую обстановку в масштабах страны. С этой точки зрения число наций совпадает с числом государств — членов ООН. Второе значение термина — народ, и в этом смысле термин нация может обозначать разные человеческие общности. Нациями или народами можно назвать 11 тыс. жителей государст­ва-острова Науру (территория — 22 кв. км) в Тихом океане, 148 млн россиян и почти миллиард индийцев, говорящих на сотнях различ­ных языков. Согласно другой интерпретации, более привычной для жителей постсоветских и восточноевропейских государств, народ, или нация, идентичен этносу — по крайней мере, если его чис­ленность достигает некой, хотя весьма неопределенной величины, и он расселен более или менее компактно на территории, рассмат­риваемой в качестве родины. С этой точки зрения россияне и ин­дийцы — это не нации, а многонациональные гражданско-политические общности. Этническая интерпретация нации отражена в Конституции нашей страны, начинающейся словами "Мы, много­национальный народ Российской Федерации...", в названии соз­данной в 1991 г. Организации Непредставленных Наций и Наро­дов, устава которой (см. Приложение) придерживается большин­ство отечественных и значительная часть зарубежных исследова­телей. Наконец, нациями традиционно называются индейские пле­мена в Северной Америке. Различие между двумя толкованиями термина состоит в том, что в одном случае нация рассматрива­ется как гражданско-политическая, а в другом — как этническая (этнокультурная, этноязыковая) категория. Понятие нации как со­общества граждан первоначально сложилось во Франции и США во второй половине XVIII в. В полиэтничных странах Восточной и Центральной Европы, разделенной (до 1871 г.) на многочисленные княжества, в Германии, Италии, Российской и Османской импери­ях в процессе национального пробуждения возобладало понятие нации как этнокультурной общности. Наиболее четко оно было сформулировано И. Сталиным в 1912 г. и вплоть до конца 50-х го­дов сталинское определение воспринималось марксистскими ис­следователями как бесспорная истина (см. статью из "Краткого философского словаря" 1954 г.). Новейшие этнические определе­ния нации отечественными и зарубежными исследователями су­щественно не отличаются от сталинской дефиниции. Статья из "Американской энциклопедии" выпуска 1994 г. показывает, что этническая интерпретация термина, по существу, стала норматив­ной и в западном обществоведении. В отрывке из работы амери­канского исследователя Уокера Коннора сжато изложены различ­ные интерпретации понятия нация и их следствие — терминоло­гическая путаница.

Противопоставление "гражданских" и "этнических" наций в ря­де случаев весьма условно и не вполне правомерно: принадлеж­ность к "классической" гражданской нации — французской — предполагает не только обладание гражданством Франции, но и фактически знание французского языка и приобщенность к фран­цузской культуре. Иными словами, французская нация — это не только гражданско-политическая, но и социокультурная общность. Подробнее эта проблема затрагивается в III главе при сравнении "гражданского (или государственного)" и "этнического" национализма.

В советском обществоведении было принято делить нации на буржуазные и социалистические, тем не менее историки и этноло­ги в конкретных исследованиях выходили за рамки классовой ин­терпретации и увязывали становление современных наций с про­цессами этнического развития в условиях общей модернизации. Сходной концепции историко-культурного детерминизма придер­живаются многие зарубежные исследователи. Это направление представлено отрывками из работ Карла Дойча, Энтони Смита и Уокера Коннора. К. Дойч, один из крупнейших политологов XX в. (в 1976—1979 гг. он был президентом Международной ассоциации политических наук), связывает становление наций прежде всего с развитием коммуникаций в пределах этнокультурных ареалов. Его развернутая и логически стройная концепция построена на бога­том фактическом материале (главным образом европейском), охва­тывает все основные стороны процесса формирования наций и выгодно отличается от модных сегодня неомарксистских подходов, характерной чертой которых является редукционизм — стремле­ние интерпретировать сложный и многогранный процесс становле­ния наций исключительно как следствие целенаправленной деятель­ности "элит", преследующих свои социально-экономические интересы. Известный британский историк, автор ряда фундаментальных работ по проблемам формирования наций и национализма Энтони Смит рассматривает формирование наций как следствие "тройственной ре­волюции" — качественных сдвигов в сферах экономики, политики и культуры. Согласно получившей широкую известность концепции Бе­недикта Андерсона становление наций обусловлено секуляризацией общественной жизни, воздействием "печатного капитализма" и рас­пространением грамотности.

Британский обществовед Эрнест Геллнер рассматривает ста­новление наций как результат целенаправленной деятельности го­сударства (особенно в сфере просвещения и образования) в эпоху индустриализации. Его подход существенно не отличается от марк­систского детерминизма, особенно заметна близость к взглядам Фридриха Энгельса, в свое время решительно осудившего нацио­нальное пробуждение чехов и других небольших народов. В по­следние десятилетия в большинстве стран Запада наибольшим влиянием пользуется так называемый конструктивистский подход к возникновению наций. Непосредственно он восходит к тезису Геллнера, сформулированному еще в 1964 г., согласно которому нации — это не что иное, как изобретение националистов. Развивая эту мысль, сторонники конструктивистской концепции рассматривают нации как "искусственные конструкции", "изобретение" этнических элит, под прикрытием придуманного ими же национализма преследующих свои узкогрупповые, т.е. классовые, цели. Марксистские истоки этой кон­цепции очевидны — в этом легко убедиться, заменив слово "элиты" на "мелкую буржуазию". Критика попыток изобразить возникновение наций как следствие национализма содержится в отрывке из статьи голландского историка Гарри Хутинка.

НАЦИЯ

Краткий философский словарь / Под ред. М. Розенталя и П. Юдина. М., 1954. С. 393—394.

Нация — "исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, эко­номической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры" (Сталин. Сочинения. Т. 2. С. 296). Указанные в этом определении признаки нации <...> являются необ­ходимыми признаками; только наличие всех этих признаков, взя­тых вместе, дает нацию, и наоборот, достаточно отсутствия хотя бы одного Из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией. Нацию нельзя смешивать ни с расой, ни с племенем. В отличие от расы, характеризующейся определенными внешними биологиче­скими признаками (например, цветом кожи, волос и т.д.), нация представляет собой не биологическую, а социальную категорию. В отличие от племени, являющегося категорией этнографической, характерной для первобытнообщинного, родового строя, нация представляет категорию историческую, возникшую впервые лишь в эпоху поднимающегося капитализма. Исторически нации скла­дывались из людей различных рас и племен. <...> Развитие капи­тализма привело к уничтожению феодальной раздробленности, к развитию экономических связей между отдельными областями, к объединению местных рынков в один общенациональный рынок. Таким образом, складывалась общность экономической жизни, а на ее основе развивалась культурная общность и т.д. Так как основой этого процесса являлось развитие капиталистического способа производства, то создание национальных связей было созданием связей буржуазных.

Сложившиеся в эпоху поднимающегося капитализма нации яв­лялись буржуазными нациями, ибо их собирала воедино и цемен­тировала буржуазия, ибо их главной руководящей силой являлись буржуазия и ее националистические партии. Это наложило отпе­чаток на весь духовный и социально-политический облик этих на­ций. «Классовый мир внутри нации ради "единства нации"; расши­рение территории своей нации путем захвата чужих национальных территорий; недоверие и ненависть к чужим нациям; подавление национальных меньшинств; единый фронт с империализмом — та­ков идейный и социально-политический багаж этих наций» (Сталин. Т. 11. С. 338). Неизбежным следствием этого явились раздор и ненависть между нациями, национальные конфликты, ко­торым может положить конец только ликвидация капиталистиче­ского строя. <...>

С падением капитализма сходят со сцены буржуазные нации. На развалинах старых, буржуазных наций развиваются новые, со­циалистические нации, представляющие собой принципиально но­вый тип нации. Эти нации складываются на основе поднимающе­гося социализма. Руководящей и направляющей силой, скрепляю­щей эти новые нации, является рабочий класс и его интернацио­налистическая партия. <...> В результате образования социалисти­ческих наций изменяются коренным образом и отношения между нациями: исчезают остатки былого недоверия между ними, развива­ется дружба народов, которая становится одной из важнейших движущих сил социалистического общества. Социалистические нации являются несравненно более сплоченными и жизнеспособ­ными, чем буржуазные нации, ибо они свободны от непримиримых классовых противоречий, разъедающих буржуазные нации. <...>

Будучи исторической категорией, нация имеет не только свое начало, но и конец. В будущем, после победы социализма в миро­вом масштабе, когда нации объединятся в единой системе мирово­го социалистического хозяйства, создадутся реальные условия, не­обходимые для постепенного слияния всех наций в одно целое.

НАЦИЯ

Нация — большая группа людей, которые рассматривают себя как общность или группу и которые обычно ставят лояльность к группе выше любых других конфликтующих форм лояльности. Часто нации присуща одна или несколько из следующих особен­ностей: язык, культура, религия, политические и другие институ­ты, история, с которой она отождествляет себя, и вера в общую судьбу. Обычно нации населяют компактную территорию.

Часто, хотя не всегда, группа входит в состав политического образования, именуемого нацией-государством, или просто стра­ной, либо нацией. Но иногда группа, считающая себя нацией, раз­делена политическими границами. Например, в результате раздела Германии на зоны после второй мировой войны возникли два гер­манских государства. Последователи иудейской веры часто гово­рят о себе как о нации. Они создали страну в Израиле, но евреи живут во многих нациях-государствах. С другой стороны, нация-государство может включать в свой состав несколько наций. На­пример, СССР включает неславянские группы народов, эквива­лентных "нациям".

У людей, составляющих нацию, обычно формируется чувство национализма. Если нация добивается статуса нации-государства, она развивает политическую структуру, которая защищает народ и способствует росту национальных институтов. С подъемом нацио­нализма люди могут подчинить свои личные установки целям дос­тижения национальной независимости, престижа, процветания и силы нации. Национальные политические лидеры, иногда пресле­дуя корыстные интересы, могут поощрять людей верить в их ис­ключительные качества и даже превосходство над другими национальными группами или политическими образованьями. Крайние формы таких установок приводят к агрессии против других наций, рассматриваемых как неполноценные.

Там, где группа людей обладает всеми признаками нации, кро­ме независимости, они могут существовать как неудовлетворенное меньшинство в рамках более крупного государства. Например, ир­ландцы возмущались оккупацией своей страны англичанами и не смирились в течение веков, пока не добились в 1922 г. создания независимой Ирландской республики.

Основания национальности

При определении нации следует рассматривать ряд факторов.

Язык. Совершенно очевидно, что люди, говорящие на одном языке, понимают друг друга, и это порождает осознание принад­лежности к одной и той же группе. Общность языка создает усло­вия для развития национальной литературы, ранние формы кото­рой обычно имеют форму патриотических баллад и саг, прославляю­щих героев и военные победы в,истории нации. С течением времени может появиться великий писатель, как Шекспир в Англии или Сер­вантес в Испании, который еще больше вдохновляет народ.

Носители господствующего языка в нации-государстве могут пытаться подавить другие языки, используемые в пределах страны, например, настаивая на изучении доминирующего языка в школах. Другие же нации-государства поощряют двуязычие и даже много­язычие. Например, Канада преимущественно англоязычна, но формально считается двуязычной. Однако эта уступка не помеша­ла многим франкоязычным канадцам призывать к независимости от Канады.

Примерно в каждом четвертом государстве не существует язы­кового большинства. В Африке политические границы унаследова­ны от колониального периода, в ряде стран население говорит на многочисленных языках племен. Это уменьшает вероятность фор­мирования нации-государства.

Раса. Большинство ученых не применяет термин раса к на­циональным, религиозным, территориальным, языковым или куль­турным группам. Тем не менее во многих нациях люди считают, что они принадлежат к одной расе. Если к тому же они еще верят, что отличаются от других народов особой судьбой, это означает, что они сделали большой шаг к формированию группового сознания и гордо­сти, которые способствуют осознанию своей национальности.

Многие лидеры пропагандировали идею богоизбранности своих народов. Британский политический лидер XIX в. Джозеф Чемберлен писал, что "англосаксонская раса бесспорно предопределена стать господствующей расой в истории и цивилизации мира". Гер­манский диктатор Адольф Гитлер доказывал, что арийская раса превосходит все другие расы, включая остальных белых. Его при­зывы способствовали формированию извращенного типа национа­лизма в Германии и служили оправданием для уничтожения мил­лионов евреев.

Хотя антропологи отвергают концепцию расового превосходст­ва, осознание расы, предполагающее исключительность или даже превосходство, составляет существенную черту большинства на­циональных групп.

География. При формировании нации важный элемент со­ставляет осознание проживания в определенных границах на кон­кретной части земной поверхности. Прирост населения привел к тому, что некоторые национальные группы распространились на большой территории, и национальные связи ослабли. Однако раз­витие коммуникаций в целом содействовало их восстановлению. Газеты и электронные средства массовой информации во многих случаях успешно укрепляют восприятие своей национальности.

Географические факторы могут разделить национальные груп­пы. Пиренеи разделяют испанцев и французов, исландцы изолиро­ваны от других народов морями. Но многие национальные группы преодолели природные барьеры.

Политические институты. Тенденция к централизации поли­тической власти ускорила формирование наций-государств. Хотя германские народы можно рассматривать как нацию до 1871 г., они достигли подлинного единства как нация-государство лишь по­сле того, как Отто фон Бисмарк установил над многочисленными местными правителями мощное центральное правительство. Лишь принятие Конституции США (1789), предусматривавшей сильное центральное правительство, положило конец вражде между шта­тами, возникшими на месте отдельных колоний. <...>

Попытки создания наднациональной лояльности не были особо успешными. Коммунистическая доктрина подчеркивает междуна­родное единство рабочих, но даже в государствах коммунистиче­ского блока, над которыми в той или иной степени политически и экономически господствует Москва, чувство национализма сохра­нилось. В странах за пределами советской сферы влияния комму­нистические партии часто проводят националистическую полити­ку, полагая, что рабская послушность Кремлю сведет на нет лю­бые надежды приходя к власти. И даже в СССР советские лидеры обнаружили во время второй мировой войны, что обращение к чувству любви граждан к "Матери-России" более эффективно для мобилизации большинства нации против германского вторжения, чем коммунистическая риторика.