Детальность и подробность изложения правовых предписаний дает французским кодификаторам основание стремиться к тому, чтобы создаваемые ими кодексы были бы единственной формой права, регулирующей определенную сферу общественных отношений. Кодексы по этой методике создаются с таким расчетом, чтобы не было необходимости в иных источниках права для регулирования этого комплекса общественных отношений, чтобы такое регулирование полностью исчерпывалось бы создаваемым кодификационным актом, полностью удовлетворяющим потребность в юридическом воздействии. В связи с этим, системные комплексные акты законодательства, создаваемые во Франции и в иных государствах, применяющих схожую законодательную технику, являются доминирующими, иных законов (и вообще нормативных правовых актов) кроме кодификационных сравнительно немного.
В связи с этим, следует отметить, что французская методика кодификации предполагает создание комплексных кодификационных актов законодательства различной юридической силы, не только законов. Это необходимо для полноты и системности правового регулирования на всех уровнях с помощью именно результатов кодификации, такой кодификационный прием призван обеспечивать сочетание системности и полноты правового регулирования. Например, большое распространение во Франции имеют такие не известные в отечественной кодификационной практике акты, как регламенты, циркуляры и некоторые другие. Их функция – системное, полное и комплексное правовое регулирование узких и специфических общественных отношений, например, социо – технического характера. Составление таких нормативных правовых актов осуществляется в форме кодификации, но компилируются и закрепляются в таком акте нормы, как правило, ранее не имевшие единого и полного отражения в действующем законодательстве, закрепленные в ном только фрагментарно, частично, значительная часть их черпается кодификаторами из иных источников, в том числе, неформальных: из научно – правовых доктрин, корпоративных нормативных комплексов и других. Тем не менее, процесс создания такого акта представляет собой именно кодификацию, в ходе этих работ осуществляется не новое, не первоначальное формулирование, выражение и формальное закрепление нормативно – правовых предписаний, а компилирование и систематизация норм уже известных юридической практике, уже фактически в той или иной форме используемых для правового регулирования – как в неофициальных источниках, так и в нормативных правовых актах (чаще всего, подзаконных).
В условиях постоянного динамичного развития правоотношений, которое влечет усложнение системы правового регулирования, увеличение количества реально существующих норм права, создание общедоступных кодексов, содержащих подробнейшие и не подлежащие свободному толкованию предписания, оказывается сложной задачей. «Чем сложнее право, тем труднее реализовывать задачу по доступному изложению кодекса»[131]. Создаваемые в современных условиях по французской методике кодификационные нормативные правовые акты оказываются не только велики по объему, но и сложны по структуре, за их многосложностью смысл нередко теряется. Стремление к простоте и всеобщей понятности в условиях постоянного динамичного развития и усложнения права может привести к результатам прямо противоположным ожидаемым – кодексы становятся часто изменяемыми и нестабильными и, по этой причине, непонятными, слабо соотносимыми с существующей реальностью. Усиливает эту проблему характерная для создаваемых по французской методике кодексов слабая определенность с терминологией, являющаяся результатом стремления кодификаторов избегать юридических (и не только юридических) специальных терминов, не понятных не имеющим специальной юридической подготовки лицам. «Данной тенденции вполне соответствуют современные французские «непрерывные кодификации права»: их составители утверждают, что одной из основных задач кодификации является облегчение всем гражданам доступа к праву, они выступают с этой целью за упрощение и модернизацию нормативно – правовых актов, однако результатом кодификации становятся в высшей степени технические источники права, совершенно недоступные пониманию рядового обывателя»[132].
В связи с вышеизложенным, можно предположить, что систематизация законодательного массива с использованием французской методики кодификации будет иметь успех далеко не всегда. Можно предположить, что кодификация исследуемым способом целесообразна в тех отраслях права, которые отличаются большей стабильностью по сравнению с другими комплексами норм права (даже с учетом того, что относительная стабилизация в развитии является необходимым условием для эффективности кодификации вообще). Кроме того, условием большей результативности кодификаций, проводимых с использованием этой методики является по возможности небольшой объем подлежащих кодификации норм, как можно меньшая сложность включающей в себя эти нормы отрасли права, как можно большая ее однородность, простота, смысловое однообразие. Французская методика кодификации может оказаться эффективной для создания кодексов, объединяющих нормативные правовые предписания обособленных институтов права, а так же специфических и включающих в себя сравнительно небольшое количество правовых норм отраслей права, регламентирующих своеобразные общественные отношения, стоящие особняком в числе объектов правового регулирования. Применение этой методики для создания кодексов, являющихся формальной основой больших по объему правовых отраслей, требующих глобального научного обоснования возможно, но такая кодификация будет очень трудоемка, а созданный в результате законодательный акт будет сложен, возможность его полноценного и эффективного использования широким кругом субъектов правоотношений будет весьма сомнительной. Такой кодекс будет нуждаться в постоянных изменениях, имеющих целью уточнение и еще большую конкретизацию содержащихся в нем положений, в уже упоминавшейся «непрерывной кодификации». Кроме того, существенной проблемой правового регулирования, осуществляемого таким кодексом, будет невозможность полного и системного формально – нормативного выражения в нем доктринальных положений, служащих для научного обоснования правового регулирования, осуществляемого всем обособленным комплексом юридических норм (отраслью права или иным) и выражения основополагающих целей такого регулирования. Концептуальная база законодательства, не будучи в полном объеме системно и комплексно отраженной и закрепленной в базовом для отрасли нормативном правовом акте, обеспечивающем единство правового воздействия на определенный спектр общественных отношений, не имеет возможности полноценно выполнить свою функцию. В частности, субъекты правоотношений практически не имеют возможности базируясь на таком кодексе осуществлять научное толкование его положений, что особенно плохо в случаях, когда требуется расширительное толкование. Кроме того, недостаточные четкость, полнота и системность выражение в кодексе научных начал осуществляемого им правового воздействия не позволяет использовать аналогию права – а это бывает необходимо для преодоления пробелов в законодательстве, неизменно возникающих в результате динамичного развития права.
Сказанное позволяет сделать вывод, что разработанная французскими правоведами методика проведения кодификации имеет как сильные, так и слабые места, как положительные, так и отрицательные стороны. Следует отметить, что в нашей стране в прошлом в советский период развития отечественного права эта методология применялась для кодификации сравнительно небольших и слабо научно разработанных комплексов правовых норм – например, при создании кодексов, регламентирующих семейные (Кодексы законов о браке и семье) и трудовые (Кодексы законов о труде) правоотношения, а так же систематизирующих отдельные очень специфические институты права (Водный кодекс, Лесной кодекс и др.). С середины 90-х годов ХХ века приемы и способы французской методологии применяется регулярно уже при кодификации достаточно больших отраслей права: при создании Таможенного кодекса, Трудового кодекса (а трудовые отношения в условиях многоукладной экономики и рыночных отношений гораздо более сложны, чем в советские времена) и некоторых иных кодификационных актов. Это наглядно отражается в формулировании статей, структурировании кодексов и т. д.
Вторая методика проведения кодификационных работ, заметно отличающаяся от исследованной выше французской методологии, входит в систему законодательной техники, разработанную немецкими правоведами, условно ее можно называть германской. Она более популярна в правовых системах государств Центральной и Восточной Европы.
Германские правоведы, разрабатывающие методологию кодификации и применяющие ее на практике, исходят из тезиса о невозможности точного и полного изложения нормативно – правовых предписаний в законодательных актах в форме, доступной для правильного, точного и исчерпывающе полного понимания всеми без исключения членами общества[133]. Они полагают, что в ходе законотворчества текст закона (а в особенности – кодификационного) следует ограничить формулировкой только общих принципиальных положений, предоставив правоприменительным органам (и, в первую очередь, судам) возможность их толкования в приложении к конкретным случаям – по примеру англо – саксонской правовой системы. Высказывается мнение, что детальный закон, исчерпывающе подробно устанавливающий права и обязанности участников правоотношений, не может урегулировать весь сложный комплекс общественных отношений с исчерпывающей полнотой, что позитивизм (под которым понимается «…детальное регулирование в законе всевозможных единичных случаев»[134]) в сочетании с невозможностью широкого и свободного толкования нормативно – правовых актов ведет к перегруженности законотворческих органов работой, к бессистемности, казуальности и ущербности правового регулирования.
Учитывая неоднородность общества, разнообразный уровень правосознания различных его членов, их правовой культуры, знаний в области права, большинство из приверженцев германской школы законодательной техники полагало, что добиться единого толкования изложенных в текстуальной форме законодательства предписаний посредством придания этой форме максимально возможной простоты невозможно. Признавая важность и желательность доступности текста нормативных правовых актов, они, тем не менее, подчеркивали, что это, обычно, входит в противоречие с точностью осуществляемого законом правового регулирования. Снятие такого противоречия, по их мнению, должно быть осуществлено в пользу точности, а не понятности[135]. Стремление к достижению доступности для всеобщего сознания нормативно – правовых предписаний, по их мнению, не только бесперспективно, но и вредно, так – как влечет за собой такие пороки законодательства, как противоречивость, отсутствие внутреннего логического единства нормативных правовых актов, отсутствие смысловой связи между отдельными элементами законодательства, быстрое устаревание нормативных правовых актов. Причем, по мнению сторонников германской школы законодательной техники, кодификация, казалось бы, предназначенная для исправления именно таких несовершенств, их не только не преодолеет, но и усилит[136]. Последствиями стремления к обеспечению всеобщей понятности и единства в толковании всеми участниками правоотношений смысла законодательных положений, по мнению противников французской школы законодательной техники и входящей в нее методологии кодификации, могут стать перегруженность законодательных органов работой и, даже, свертывание основанных на праве демократических институтов и, в определенной мере, торжество диктатуры.
По этой причине, германскими правоведами и законодателями избран иной метод совмещения полноты правового регулирования с понятностью и, следовательно, с действенностью изложенных в законодательстве нормативно – правовых предписаний. Германская традиционная законодательная техника использует для этого высокий уровень доктринальности нормативных правовых актов и, в первую очередь, кодификационных. Кодификаторы используют для формулирования предписаний большое количество научно обоснованных общих положений (общих принципов правового регулирования, специальных юридических терминов, юридических конструкций), на которых делается основной упор как на средства более полного и точного выражения в тексте кодекса нормативных правовых предписаний, предназначенных служить не только непосредственными указаниями к поведению участников правоотношений, но и определяющими началами для иных нормативных правовых актов. Кодекс, создаваемый по германской методике выступает как основная форма нормативного выражения и формального закрепления научно – правовых концепций, определяющих правовое регулирование в различных сферах социальной жизни.
Это предопределяет, в первую очередь, высокую степень профессионализации языка законотворчества, используемого кодификаторами. Вместо стремления максимально упростить текст кодификационного нормативного правового акта с целью сделать его исчерпывающе понятным максимально широкому кругу простых людей, пригодным для использования лингвистического толкования, немецкие законодатели и кодификаторы традиционно стремились сделать свои нормативные правовые акты (а в особенности кодексы) доступными для полного и точного осознания узким кругом специалистов – правоведов, работающих в кодифицируемой сфере правового регулирования. Создаваемые в соответствии с германской методикой кодексы рассчитаны, главным образом, на профессиональное толкование, осуществляемое лицами, имеющими специальную правовую профессиональную или научную подготовку. Поэтому, использование кодекса предполагает необходимость участия в этом процессе юриста, специалиста, обладающего знаниями в соответствующей правовой сфере без которого простые обыватели не в состоянии правильно смоделировать свое поведение. Такое стержневое положение кодификационной техники весьма убедительно отстаивалось многими основоположниками германской школы законодательной техники и, даже, закреплялось официально. Так, в специальных указаниях о языке закона, изданных Германским имперским министерством внутренних дел, еще в конце XIX века было сказано: «Современный кодекс не может быть понятным для любого лица в любом отношении, не говоря уже вовсе о том, что он не может открыть всю глубину своего идейного содержания неопытному читателю».[137] И это указание, данное в официальной инструкции, перекликается с многочисленными высказываниями ведущих германских правоведов. Известный немецкий специалист в области законодательной техники Отто Гирке так характеризует логику, стиль и язык кодификационного нормативного правового акта: «Он является абстрактным немецким языком юристов, больше перевод, чем прототип, непопулярен и для профана совершенно непонятен, ему недостает силы и глубины, чувственной наглядности, убедительного красноречия, он часто доктринален, педантичен, запутан и, кроме того, тривиален, поверхностен, монотонен. Надо с сожалением сказать, что ни одному еще другому кодексу не был так чужд характер народного законодательства, как этому».[138]
Подобные взгляды перекликаются с распространенной среди западных ученых – правоведов «теорией стиля права» (по аналогии напоминающей теорию «искусства для искусства») в соответствии с постулатами которой, к ясной форме выражения правовых предписаний в статьях законодательных актов может вынуждать низкий уровень развития людей – как законодателей, так и субъектов таких предписаний. Эта концепция неоднократно находила отражение в законотворческой и кодификационной практике. Например, составители такого грандиозного по значению (как для правового регулирования, так и для юридической науки) кодификационного документа, как Германское Гражданское уложение сознательно старались «…разработать не доступный всем гражданам популярный кодекс, но сугубо юридическое произведение, рассчитанное, главным образом, на юристов…»[139]. Отмечая «крайнюю абстрактность» этого основополагающего акта германского законодательства и отсутствие в нем таких качеств, как понятность, простота и актуальность, выдающийся немецкий исследователь – юрист Ганс Доле указывает, что «…иногда думается, что законодатель махнул на это рукой и склонился на сторону тех, кто придерживается мнения, что кодексы создаются не для профана, а для судьи; их значение состоит в том, чтобы … быть понятными судье, профану же они могут быть непонятными»[140]. Подобный подход в дальнейшем использовался, например, при составлении действующего Гражданского кодекса Голландии, разрабатывавшегося известным правоведом К. Мейерсом, сторонником именно германской методики проведения кодификации, а так же при составлении некоторых иных кодексов во многих европейских странах[141].
Можно сделать вывод, что германские кодификаторы отказались от понятности текстов кодификационных нормативных правовых актов, считая более важным добиться максимальной полноты и всеобъемлимости, а так же истинно правового характера осуществляемого такими актами регулирования. Совмещение этих качеств с общедоступностью смысла кодексов они считали невозможным. Понятность и общедоступность кодекса германскими законодателями приносится в жертву исчерпывающему характеру и точности регулятивного воздействия, которые становятся возможными благодаря узости круга и профессионализму лиц, самостоятельно реализующих выраженные в кодексе нормы права. В таких кодексах используется большое количество имеющих под собой сложное научное обоснование общих положений: принципов, специальных юридических понятий, но особая роль принадлежит правовым конструкциям. Именно общие положения несут основную смысловую нагрузку в создаваемых по германской методике кодификационных нормативных правовых актах, именно они определяют единство, однозначность, системность и логическую последовательность юридических предписаний
В отличии от кодификационных актов, созданных по исследованной выше французской методике, сформулированные по германской методике кодексы рассчитаны на применение при реализации содержащихся в них предписаний весьма широкого спектра приемов толкования. При реализации таких кодексов, помимо буквального (лингвистического) и логического толкования (играющих и в этом случае весьма важную роль), достаточно широко применяется формально – юридический метод, предполагающий использование знаний легальных дефиниций, а так же научный метод толкования, основанный на специальных профессиональных знаниях юридической науки и законодательной техники, предполагающий исследование технико – юридических приемов и способов выражения воли законодателей. Для правильного, точного и полного понимания истинного смысла кодификационных нормативных правовых актов, созданных с использованием германской методологии, требуются знания специальной юридической терминологии, а так же основных научно – правовых концепций, используемых авторами таких кодексов. Поэтому такой систематизирующий акт законодательства доступен, как правило, для осознания и использования преимущественно профессиональными юристами (причем, специализирующимися на работе именно в той сфере общественных отношений, в правовом регулировании которых проводится кодификация), обладающими специальной юридической подготовкой.
Особая роль общих положений предопределяет особенности структуры создаваемых по германской методике кодексов. В отличие от законодательных актов, созданных по рассмотренной выше французской методике кодификации, кодексы, созданные по немецкому способу, как правило, имеют так называемую пандектную структуру. Они делятся на две части: общую и особенную. Общая часть служит для концентрированного выражения общих положений, которые, таким образом, оказываются логически связанными со всеми непосредственными предписаниями, сосредоточенными в особенной части, они не ассоциируются в сознании субъектов правового регулирования с какими – либо отдельными случаями. Общие положения, которых оказывается слишком много, чтобы логично и системно разместить их вместе с предписываемыми конкретными моделями поведения, или, даже, чтобы сосредоточить в отдельной главе, систематизируются и получают возможность комплексно определять не отдельные институты права, а все правовое регулирование в определенной сфере социальной жизни. Возможность систематизации и строго последовательного изложения общих предписаний является существенным преимуществом пандектной (двухзвенной) структуры кодификационных нормативных правовых актов. Такая структура позволяет обеспечить единство общих положений и более тесную логическую связь между ними и, в конечном итоге, большую их эффективность в определении непосредственного правового регулирования, в обеспечении точности осознания адресатами предписаний общей части.
Использование пандектной структуры кодексов позволяет кодификаторам, работающим по исследуемой германской методике, добиться более высокой степени логической системности в изложении правовых директив, обеспечить субъектам правового регулирования возможность расширительного толкования этих предписаний, не выходя за рамки определенных общими положениями основ правового регулирования. Положения, изложенные в общей части кодекса выступают как базовые начала не только для самого кодекса, но и для иных нормативных правовых актов, регулирующих схожие отношения.
Таким образом, создание кодекса на основе исследуемой германской методики предполагает возможность и, даже, необходимость существования иных кроме кодекса законодательных актов, причем, относительно самостоятельных по смыслу, дополняющих и конкретизирующих этот кодекс. Именно такие законы (и иные нормативные правовые акты) делают предписания кодекса более полными и, в то же время, более конкретными, исчерпывающе определенными для непосредственного определения поведения субъектов правоотношений. Кодекс в таких условиях выступает не как единственный или доминирующий в определенной отрасли, а как базовый источник права, не исчерпывающий, а направляющий правовое регулирование соответствующей сферы общественных отношений. Результаты кодификации являются базой, логическим, формально – юридическим и научным основанием такого регулирования, они определяют действие остальных источников права (в том числе, но только нормативных правовых актов), выражающих нормы отрасли права, в которой осуществляется кодификация. Именно через возможность использования имеющихся в кодексе общих положений для определения целей, смысла и приоритетов остальных форм выражения правовых норм и достигается полнота осуществляемого кодексами правового регулирования. Такие кодексы не предназначены для исчерпывающего непосредственного законодательного регулирования комплекса общественных отношений, но фактически такое правовое регулирование он определяет – опосредовано, через остальные источники.
Кодекс, создаваемый по германской методике, не претендует на монополию в изложении правовых предписаний определенной отрасли права – иные источники права могут и должны его дополнять. Это – так же весьма важное преимущество перед французской методикой кодификации, ибо законодательные акты (в том числе, и кодификационные) могут эффективно регламентировать далеко не все правоотношения, некоторые из которых (правда, в условиях романо – германской правовой семьи их сравнительно немного) требуют иных способов изложения. Например, постоянно динамично меняющиеся отношения, не предполагающие приносимой законодательством стабильности и устойчивости – для их правовой регламентации нередко (хотя, разумеется, не всегда) более эффективным оказывается, например, использование правовых обычаев. То же можно сказать и об отношениях, которые отличает большое разнообразие и которые, в связи с этим, не могут без ущерба для их полноты быть стандартизированы законодательным регулированием без неоправданно больших усилий кодификаторов, без излишнего увеличения объема и усложнения структуры создаваемого ими законодательства. Законодательство, состоящее из нормативных правовых актов, созданных без расчета на возможность расширительного их толкования, не может с достаточной эффективностью позитивно воздействовать на эти отношения, что до известной степени снижает его регулятивные возможности. Однако, если базой объединенного общностью предмета правового регулирования комплекса нормативных правовых актов будет кодекс, созданный по исследуемой германской методике, то он (а вместе с ним и иные, основанные на его общих положениях законодательные акты) создает возможность воздействовать и на эти отношения, определяя, по крайней мере, общее направление, цели и принципы их правовой регламентации.
Следует так же отметить еще одну специфическую черту германской модели кодификации. Дополняющие кодексы законы позволяют урегулировать группы отношений, входящих в предмет правового регулирования кодифицируемой системы юридических норм (отрасли права, института права), но отличающиеся большой спецификой. Регулирование таких отношений может осуществляться особым тематическим законом, создаваемом на основе закрепленных в кодексе общих положений, но с учетом особенностей регулируемых общественных отношений, целей, направления и методики правового воздействия на них. Существование созданных по германской методике кодексов дает возможность достаточно полно, точно и объективно отразить в действующем законодательстве особенности правовой регламентации, сохраняя при этом системность законодательства, смысловую связь между его элементами, обеспечив логическую подчиненность специализированных законов общим положениям, определяющим отрасль (или, реже, специфический институт) права. Специфика правового регулирования при этом не нарушает системности, структурной стройности всей отрасли права, напротив, она еще больше подчеркивает комплексный характер правового воздействия.
Именно особая роль общих положений в создаваемом по исследуемой германской методике кодексе, предопределяет условия, в которых применение этой методики оказывается более целесообразным. В первую очередь, к числу таких условий следует отнести высокий уровень научной разработанности сферы правового регулирования, в котором проводится кодификация, наличие достаточного количества юридических доктринальных разработок и правовых концепций, на которых могут базироваться положения общей части создаваемого по германской модели кодекса. Концептуальные выводы и заключения в области кодифицируемой группы юридических норм дают возможность наиболее полно, системно, точно и объективно сформулировать основополагающие отраслевые принципы правового регулирования, создать специальные юридические термины и дать им точное и полное определение, сконструировать юридические схемы единообразно, системно и полно, и, что самое главное, придать им правовой характер, обеспечить их полное и точное соответствие подлинным интересам жизни и развития общества в определенной сфере жизни, истинным целям правового регулирования. Причем, весьма важно, чтобы научные разработки в регулируемой сфере общественных отношений имели бы давнюю историю, чтобы количество научных разработок было бы большим, чтобы истинность основных научных заключений, которые предполагается использовать в качестве базы формулируемых общих положений кодекса, была ба проверена временем, подтверждена практикой правового регулирования, критикой научных оппонентов, многократным осмыслением и переосмыслением (которые могут осуществляться как авторами этих концепций, так и их сторонниками, а так же противниками). Все это обеспечивает (в определенной, конечно, степени) обоснованность, истинность научно – правовых выводов, дает возможность их уточнения, совершения – все это выступает важной гарантией регулятивной эффективности общих положений кодексов, их правового характера, точного соответствия истинным целям правового регулирования (концентрированное нормативное выражение которых – одно из главных функциональных назначения этих общих положений). Это является залогом и условием не только действенности общих положений кодекса, но и полноты, логической связности, объективности и востребованности всей системы правовых норм, изложенных в кодексе (и в иных нормативных правовых актах, принятых во исполнение кодекса), их возможности эффективно определить всю правовую регламентацию определенного сегмента жизни общества. В противном случае, создатели кодекса, работающие по германской методике, рискуют при формулировании общих положений оказаться в положении работающих методом проб и ошибок. Недостоверность научного обоснования предписаний создаваемого кодекса, их непроверенность, могут повлечь неправовой характер законодательного массива (не только самого кодекса), трагический по своим последствиям ущерб для всего комплекса правового регулирования. В высшей степени ненадежно и опасно использовать в качестве базы общих положений элементы концептуально – правовых доктрин, не проверенных юридическими наукой и практикой. Поэтому кодификации по германской методике оказываются более эффективны, когда осуществляются в отношении нормативных правовых актов, выражающих нормы права, принадлежащие к давно выделившимся, имеющим длительную историю существования и изучения отраслям права, привлекающих к себе внимание ученых – правоведов в течение уже достаточно длительного срока времени. Для кодификации в рамках института права эта методика практически неприменима во – многом по причине невозможности так четко выделить в рамках группы юридических норм, не составляющих отдельную отрасль права, не отличающихся особой целью правового регулирования именно общие положения, подвести под них особую научную базу. Точно так же нежелательно применение этой методики при кодификации отраслей права, сформировавшихся недавно и не получивших достаточной академической разработки – причем, именно в правовой школе того государства, в котором проводится кодификация – разработки зарубежных ученых могут помочь далеко не всегда, нет никакой гарантии, что они отражают специфику национального правового регулирования.
