Как было замечено, возникший брак, пока он не прекращен или расторгнут (II–III), создает особое состояние – брачный союз. В идее союз этот находит свое выражение в постоянном и полном общении супругов, ибо брак есть «мужу и жене сочетание и событие во всей жизни, божественные же человеческие правды общение» (Кормч., гл. 48, – Градск. зак., гр. 4 гл. 1). На деле ни одно законодательство не провело высокой идеи брака, как «союза любви и дружества», «взаимной помощи» (Кормч., гл. 50). Идея полного, постоянного общения остается отдаленным идеалом, не претворенным в живой и руководящий принцип права[см. сноску 41]. В частности, и наше законодательство конструирует брачное состояние, как неравный союз подчинения жены мужу в личных отношениях (I) и полной отчужденности супругов в имущественных отношениях (II).
1. Жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства, – такова основная догма нашего права (ст. 107).
В частности, закон требует от жены, чтобы она пребывала к мужу в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывала ему всякое угождение и привязанность, как хозяйка дома (ст. 107). Было бы, однако, неправильно видеть в словах «неограниченное послушание» признание у нас неограниченного главенства мужа (спорно). Речь идет о неограниченном послушании жены в совершенно определенном смысле: именно, при столкновении обязанностей жены в отношении своих родителей и мужа, родители не вправе нарушать совместную жизнь их дочери с ее мужем[см. сноску 42]. Далее, и сами обязанности жены в отношении мужа прямо предусмотрены законом; уже по одному этому они не могут дать место неограниченной власти мужа. Вместе с тем нельзя не подчеркнуть, что сам муж обязан жить в согласии с женой (ст. 106, Загоровский)[см. сноску 43], и что жена обязана повиновением, послушанием не во всех отношениях, а «как хозяйка дома» (06/8)[см. сноску 44]. В особенности ныне, с изданием закона 12 марта 1914 г., наше право оставило идею неограниченного господства мужа, как главы семьи. Супруг, следовательно, и муж, явно нарушающий свои основанные на браке обязанности, а равно явно злоупотребляющий принадлежащими ему в силу брака правами (ст. 1031), дает право жене прекратить совместную жизнь с мужем, не исполнять своих обязанностей в отношении мужа, не теряя своих прав, короче, выйти из т.н. неограниченного послушания мужу. Впрочем уже раньше сенат также не признавал неограниченной власти мужа (08/85). В этом отношении наше право приблизилось, наконец, к той формулировке главенства мужа в западноевропейском праве, которая характеризуется преимущественными правами мужа в семье, под условием не злоупотребления этими правами (Г. У., ст. 1354)[см. сноску 45]; причем и преимущественные права, по существу, составляют правообязанности, а не частные права.
2. Отсюда, главенство мужа выражается: а) в праве его определять местожительство семьи, б) в обязанности содержать семью и защищать ее, в) в праве иметь решающий голос.
а. Право выбора местожительства семьи тесно связано с обязанностью мужа содержать семью, ибо выбор места деятельности мужа большей частью есть в то же время выбор им места приложения своего труда. Отсюда закон, устанавливая в интересах брака обязанность супругов жить вместе (ст. 103), требует, чтобы жена при «переселении, при поступлении на службу, или при иной перемене постоянного жительства мужа» следовала за мужем (ст. 103, п. 2). Поэтому, сенат правильно разъяснил, что жена вправе не следовать за мужем, если он не имеет постоянного места жительства (70/1145, 72/111 и др.)[см. сноску 46]. Еще более резко подчеркнут особый характер права мужа на выбор места жительства семьи сенатской практикой и новым законом. Так, сенат дает жене право иска на признание судом невозможности для жены дальнейшего пребывания с мужем, создавшим ей такие условия жизни, при которых совместная жизнь продолжается лишь по внешности, а в сущности является раздельной (06/8). Новый закон, как было замечено (стр. 277 и сл.), дает суду право санкционировать раздельную жизнь супругов, если один из супругов, в частности муж, грубо нарушает свои обязанности, злоупотребляет своими правами, и если вообще совместная жизнь супругов невозможна по указанным в законе причинам. Таким образом, право мужа требовать от жены совместной с ним жизни предполагает исполнение со стороны мужа его обязанностей. Впрочем практическое осуществление указанного права мужа очень затруднительно. Поэтому в гражданском праве существует несколько систем понуждения жены к совместной жизни с мужем. 1) Система косвенного понуждения к совместной жизни путем имущественных штрафов, выработанная во Франции. 2) Система угрозы разводом, вследствие злоумышленного оставления мужа женою, выработанная в Пруссии и принятая в Германии. 3) Система привода, или водворения жены в дом мужа (68/461, 68/526, 70/799), применяется в России. Согласно этой системе муж вчиняет иск о возвращении жены, суд удовлетворяет этот иск, и судебный пристав исполняет решение суда, приводя жену в дом мужа. Так как система эта не достигает своей цели (жена может уйти вслед за судебным приставом, а судебные решения исполняются только один раз), унижает и человеческую личность, и суд, который фактически не в состоянии привести в исполнение свое решение, то поэтому наша судебная практика, ныне закон (ст. 1061) стали на пути системы косвенного принуждения, придав ей своеобразную форму. Именно, суд отказывает жене в праве на содержание от мужа, если она живет от него отдельно по своей вине, доколе будет самовольно уклоняться от сожительства с мужем (75/291, 86/29 и др., 93/106). Что же касается, в частности, мужа, уклоняющегося от совместного жительства с женой, то жене не предоставлено право требовать водворения мужа, если он оставил постоянное местожительство семьи. К совместной жизни он может быть понуждаем лишь косвенно: путем денежных штрафов (во Франции), угрозой развода (в Германии, также и Проект), выдачею содержания жене (у нас) до тех пор, пока самовольно уклоняется от совместной жизни с ней (72/407, 73/1385, 74/689, 75/291, 76/41, 86/29, 90/18).
б. Таким образом, право жены на содержание от мужа служит у нас косвенным побуждением для супругов жить вместе. Это побуждение тем более достигало бы своей цели, если бы закон обязывал и жену содержать мужа, когда он в том нуждается, как это признано в передовом праве (принцип взаимопомощи)[см. сноску 47]. Обязанность мужа содержать жену есть в то же время право жены на алименты, которые могут быть осуществляемы иском (90/18, 06/8), как при жизни мужа, так и после его смерти, если смерть последовала по вине третьего лица (ст. 661, 11/22 и др.). В последнем случае алименты получает жена в виде определенной денежной суммы, в первом случае – обыкновенно в натуре (68/461), в неопределенном размере[см. сноску 48], что вполне понятно при совместной жизни супругов (т.н. непосредственные алименты)[см. сноску 49]. Не менее понятно, что алименты должны быть периодически уплачиваемы жене в виде денежной определенной суммы при раздельной жизни супругов по вине мужа (т.н. косвенные алименты)[см. сноску 50]. Причем, по сенатской практике жена получала содержание от мужа, независимо от того, нуждалась ли она в таком содержании или нет (06/8, иначе 90/18). Ныне, по закону 12 марта 1914 г., право на алименты жены, раздельно живущей от мужа не по своей вине, обусловлено нуждой в алиментах («если она в том нуждается», ст. 1061). Но если жена сама виновна в раздельной жизни, то муж вовсе не обязан содержать жену (ст. 1061)[см. сноску 51], хотя бы она хотела быть принятой в дом мужа, если имеется налицо невозможность совместной жизни супругов (ст. 1031). Таковы постановления нашего закона о праве жены на алименты. Право это носит условный характер, хотя и не чисто личный, т.к. оно погашается давностью на общих основаниях (10/55). Спорный вопрос о том, вправе ли жена получить косвенные алименты за истекшее время, решен сенатом утвердительно (06/8, ср. 10/55), а вопрос о праве жены получить косвенные алименты, признанные за ней на будущее время, участвуя в конкурсе, решен отрицательно (09/4). Что касается обязанности мужа защищать жену, то, как было замечено (стр. 280 прим. 2), наши законы не знают т.н. половой опеки (autorisation maritale). Поэтому право мужа на защиту жены, в смысле представительства ее в суде, имеет очень ограниченное значение, а именно в случае оскорбления жены (У. К. Д., 71/372, 71/970). Сенат признал также, что муж без полномочия жены вправе подать заявление от имени жены правлению или управлению железной дороги о вознаграждении жены за вред, причиненный ей при эксплуатации (ст. 121 Общ. уст. ж.д., 97/75).
в. Решающий голос мужа при разногласиях мужа с женой в семейной жизни не признан у нас прямо, как это сделано в германском уложении (ст. 1354), а вслед за ним в проекте (ст. 109). Но, очевидно, в этом прямом признании нет никакой надобности, т.к. решающий голос мужа есть логическое последствие его главенства в семье, известного нашим законам (также Ш. У., ст. 160, п. 1). Практическое значение решающего голоса сказывается, конечно, преимущественно в сделках жены с третьими лицами, в осуществлении своей профессии, своего ремесла. В этих случаях необходимо согласие мужа, хотя бы и молчаливо выраженное (Ш. У., ст. 167, п. 1). Причем, и здесь муж не должен злоупотреблять своим правом, в противном случае согласие мужа может быть восполнено судом (Ш. У., ст. 167, п. 2)[см. сноску 52]. Наш закон запрещает женам наниматься без согласия мужей лишь при совместном жительстве с мужьями (ст. 2202 в ред. зак. 12 марта 1914 г.). Правда, в новом законе речь идет только о личном найме, но из того же закона ясно, что не только наем на работу, но и поступление на службу, общественную и правительственную, а также в учебные заведения требует согласия мужа (ст. 1 зак. доказат. от противного). Короче, согласие мужа необходимо во всех тех случаях, в коих деятельность жены могла бы нарушить совместную жизнь супругов. Но если эта жизнь уже нарушена, и раздельная жизнь супругов признана судом, то жена свободна в своей деятельности[см. сноску 53]. К сожалению, новый закон не говорит, что жена может получить дозволение суда на деятельность, если муж откажет ей в согласии, а интересы семьи требовали бы этой деятельности. Несомненно, что в этом случае суд может признать явное злоупотребление мужа принадлежащим ему правом, но жене все же остается нарушить совместную жизнь, чтобы осуществить свое право на деятельность, напр., врача, в интересах той же семьи.
Признавая главенство мужа, гражданское право в одном отношении стремится все же осуществить идею брака, как полного общения супругов.
3. Жена а) получает все права и преимущества, сопряженные с состоянием, чином или званием мужа[см. сноску 54], если она по роду принадлежит к состоянию низшему (ст. 100), и б) носит фамилию мужа.
а. Причем, жена не теряет звания мужа и в том случае, когда он за преступление будет лишен прав своего состояния (ст. 101), или брак будет прекращен разводом (Ук. 1 Деп. Сената 1903 г. № 9773, по поводу жен евреев). Права состояния мужа получают лица женского пола, вступившие в законный брак также с иностранцами, не состоящими ни в службе, ни в подданстве России (ст. 102). Однако, переход мужа в иностранное подданство не делает жену иностранной подданной (96/118)[см. сноску 55]. Право жительства сенат не относит к правам состояния (О. С., 89/25); тем не менее сенат все же признает за еврейкой, разведенной или вдовой, право на повсеместное жительство, если муж ее имел это право по приобретенному им званию[см. сноску 56]. – Уравнение супругов в сословном, общественном положении не проведено всецело. Если жена будет высшего состояния (по рождению или предыдущему браку), чем муж, то она не сообщает своих прав состояния мужу и детям, хотя сама и сохраняет их (ст. 3 Зак. сост.). Поэтому, напр., графиня и мещанин или дворянка и крестьянин, становясь супругами, не меняют право своего состояния. Следует, наконец, заметить, что бесповоротное получение женой прав высшего состояния мужа предполагает действительный брак. Из этого правила сделано лишь исключение для невиновной жены в недействительном браке (ст. 133 т. Х ч. 1 и ст. 1014, 1015 У. Г. С.).
б. Что касается права жены на фамилию своего мужа, то нет оснований не признавать за женой этого права. Спорят лишь об основании этого права. Одни (Шершеневич, С. Завадский и др.) считают таким основанием обычай, другие (Гойхбарг, Вормс – закон). Последнее мнение нельзя не признать более правильным, как в силу ст. 1360 и 152 п. 3, так и исторического толкования[см. сноску 57]; также сенат (13/57). А если жена получает фамилию мужа по закону, то только в силу закона она может лишиться этого права. Поэтому, муж не может воспретить разведенной жене носить его фамилию (13/57)[см. сноску 58], короче – право жены на фамилию мужа есть ее гражданское право (Гойхбарг и др.). Право это, однако, составляет в то же время и обязанность жены. Поэтому, возникает сложный вопрос, вправе ли жена сохранить прежнюю фамилию (по отцу или по прежнему браку) во время брака и по прекращении его. Предполагают (Вормс), что закон (ст. 101) не настолько категоричен, чтобы из него можно было вывести запрещение жене именоваться своей прежней фамилией наряду с новой, прибавляя первую ко второй. При этом добавляют, что такое прибавление стало у нас уже обычаем в тех случаях, когда оно представляет серьезный интерес для жены, напр., как для врача, артистки и т.д.[см. сноску 59] Правильнее поступают германские цивилисты (Кроме), которые выводят право жены на двойную фамилию из обязанности мужа не злоупотреблять своим правом. Поэтому, если жена живет отдельно от мужа или осуществляет свою профессию, живя с ним с его согласия, то нет основания воспретить ей пользоваться также прежней фамилией для успеха своего дела. Во всяком случае, вопрос о двойной фамилии нуждается в прямом законодательном решении[см. сноску 60].
