1. Брак прекращается: а) смертью одного из супругов или б) расторжением брака (разводом).
а. По смерти одного из супругов, другой, оставшийся в живых, может вступить в новый брак, если нет к тому законных препятствий (ст. 44 и 43). Смерть разумеется, конечно, физическая; но возможны еще два случая, когда брак прекращается без формального производства о его расторжении, т.е. не разводом: 1) самовольное оскопление мужа (П. С. З., 2 янв. 1824 г., № 29728) и 2) принятие супругами монашества (т. IX, ст. 413, п. 1). В первом случае жене, по ее просьбе, дается епархиальным начальством дозволение вступить в новый брак[см. сноску 30]. Во втором случае брак прекращается вследствие пострижения обоих супругов в монашество при условиях: взаимного их на то согласия, неимения малолетних детей, требующих родительского призрения, и не иначе как по достижении обоими супругами узаконенных для того лет – 30 лет для мужа и 40 лет для жены (ст. 413 и 410 т. IX). Спорно, однако, есть ли пострижение в монашество прекращение брака или пожизненное разлучение супругов. Если признать, что пострижение в монашество есть пожизненное разлучение супругов (Павлов), то, вследствие сложения монашеского сана, невозможно, конечно, вступление в новый брак (Шершеневич)[см. сноску 31]. Вообще же, в виду возможных злоупотреблений, Синод требует, чтобы постриг супругов совершался одновременно (Ук. 26 июля 1839 г., № 10463).
б. Развод, или расторжение брака возможно, по просьбе одного из супругов, формальным духовным судом, по основаниям, указанным в самом законе (ст. 45). Таких оснований развода закон знает четыре:
1) Доказанное прелюбодеяние супруга, т.е. виновное нарушение им супружеской верности (п. 1 ст. 45). При этом, прелюбодеяние не может быть доказано исключительно собственным признанием виновного супруга. Доказательством прелюбодеяния признаются главным образом «показания двух или трех очевидных свидетелей» (Уст. дух кон., 249), в чем с особенной силой сказывается теория формальных доказательств[см. сноску 32]. Спорно, возможна ли компенсация взаимной вины прелюбодеяния[см. сноску 33]. На практике, встречное обвинение в прелюбодеянии (встречный иск) лишает возможности удовлетворить просьбу о расторжении брака (исковое прошение)[см. сноску 34].
2) Природная или добрачная неспособность одного из супругов к брачному сожитию (п. 1 ст. 45 и 49). Причем, самый иск о расторжении брака по указанному основанию может быть начат не ранее, как через три года после совершения брака (ст. 48). Под неспособностью разумеется только физическая неспособность к брачному сожитию. Поэтому, в отношении православных супругов, психическая болезнь, прилипчивая или крайне отвратительная физическая болезнь не могут быть поводом к разводу. Неспособность к деторождению не может также влечь за собою развод, безразлично, что является ее источником: физическая или психическая сторона организации супругов (т.н. impotentia coëundi).
3) Лишение всех прав состояния одного из супругов, при нежелании другого супруга добровольно следовать за осужденным супругом (ст. 45, п. 2, ст. 50). Ссылка на житье в Сибирь с лишением всех особенных прав и преимуществ, за отменой института ссылки на житье и поселение (зак. 12 июня 1900 г.), потеряла ныне значения повода к разводу. Оспаривают и здесь возможность развода в случае лишения всех прав состояния обоих супругов (Загоровский); однако, такое оспаривание противоречит прямому постановлению нашего закона (ст. 50 во второй ее половине). – Прибытие на место ссылки супруга, с целью продолжать брак с осужденным супругом, не лишает еще в будущем невиновного супруга права просить о разводе, если присужденный к лишению всех прав состояния совершит новое преступление, влекущее за собой по приговору суда расторжение брака (ст. 52). Во всяком случае, для расторжения брака вследствие лишения всех прав состояния необходима просьба супруга (ср. ст. 53).
4) Безвестное отсутствие одного из супругов (п. 3 ст. 45) в продолжение 5 лет и более (ст. 54). Этот повод к разводу имеет общее значение для всех супругов, основываясь на предположении смерти безвестно отсутствующего (Громогласов)[см. сноску 35]. Невиновность безвестно отсутствующего имеет лишь значение для него самого в случае желания вступить в новый брак[см. сноску 36]. Следует также признать возможным восстановление брака, если разведенный оставленный супруг не вступил еще в новый брак (спорно). Во всяком случае, восстановление брака невозможно без взаимного согласия[см. сноску 37]. – Оценивая поводы к разводу в нашем законодательстве, следует подчеркнуть их недостаточность. Так, не приняты во внимание, как поводы к разводу, жестокое обращение (Франция), покушение на жизнь, злонамеренное оставление, душевная болезнь (Германия) и такие заразительные болезни, как сифилис, проказа. Попытки реформировать у нас поводы развода не имели, однако, до сих пор успеха.
2. Реформы же тем более необходимы, что у нас безусловно запрещено расторжение брака по взаимному согласию супругов (ст. 46, 76, п. 1 ст. 1529).
К тому же, у нас не допускаются никакие между супругами обязательства или иные акты, заключающие в себе условие жить в разлучении (ст. 46 и п. 1 ст. 103). Впрочем, сенат широко толкует данное запрещение закона. Так, напр., он допускает подписку мужу о выдаче жене особого паспорта по известным им причинам для свободного жительства, где она пожелает (79/309). Раздельное жительство супругов возможно, однако, и помимо согласия мужа. Сюда следует отнести те случаи, когда муж не желает принять к себе жену, давать ей содержание и пропитание (68/526, 74/689), или создает ей такие условия, вследствие которых совместная жизнь с ним становится невозможной (06/8), или вообще не имеет постоянного местожительства (71/470, 92/111). Наши законы в отдельных случаях также признавали за женой право получить паспорт (ст. 11 зак. 3 мая 1894 г. и в особенности зак. 18 июля 1897 г.). Но лишь новое законодательство более определенно пришло на помощь супругам, принужденным формально жить вместе за недостаточностью поводов к разводу, в то время как на самом деле совместная жизнь стала невозможной (3).
3. Статья 1031 (зак. 12 марта 1914 г.) признает, что требование супруга о восстановлении совместной жизни может быть отклонено другим супругом, если совместная жизнь представляется для него невыносимой.
В этой отрицательной форме, обусловленной уже фактом отдельной жизни супругов[см. сноску 38], признана у нас впервые в законе идея раздельного жительства супругов. При этом, в той же ст. 1301, во втором ее пункте, дан перечень тех оснований, по коим жизнь супругов может быть признана невыносимой: 1) жестокое обращение с супругом или детьми, 2) нанесение тяжких оскорблений и вообще явное нарушение другим супругом основанных на браке обязанностей, 3) либо явное злоупотребление принадлежащими ему в силу брака правами, либо бесчестное или порочное его поведение, 4) тяжкая душевная болезнь, либо прилипчивая и отвратительная болезнь, которая опасна для жизни, либо здоровья другого супруга или их потомства. 5) В частности, болезнь жены, при которой продолжение супружеского сожития представляется опасным для ее жизни или здоровья, делает также совместную жизнь невыносимой. Несмотря на данное перечисление поводов уклонения от совместного жительства, закон предоставляет суду достаточный простор в разрешении споров супругов о их брачных отношениях при раздельной жизни. Этот простор объясняется невозможностью для закона конкретно определить содержание перечисленных им же поводов уклонения от совместного жительства[см. сноску 39].
В частности, и право на получение замужней женщиной отдельного вида на жительство, независимо от ее возраста, признано за женой новым законом без испрашивания на то согласия мужа. Следовательно, установление замужней женщиной фактического раздельного жительства не встречает более препятствия в паспортной системе[см. сноску 40].
