Истина-повеление и истина-обетование

Когда Бог требует чего-то от нас, то обеспечивает нас сред­ствами достижения. Это Божий принцип. Каждая заповедь в то же время является обетованием. "Возлюби". Это самое главное требование и весь закон. Когда прочувствуешь его полноту, то сердце сжимается от отчаянья: сможешь ли ты когда-нибудь исполнить эту заповедь? Но в Новом Завете то же самое повеление преобразуется в обетование, которое производит надежду и жизнь. "Возлюби". Б чем отличие, что превращает требование в живую надежду? Павел называл это тайной, сокрытой от веков, сейчас открытой нам: "...Христос в вас, упование славы..." (Кол. 1:27).

Понять Божье повеление — значит увидеть данные Им способы и условия для осуществления этого повеления. На­дежда славы будет оставаться для меня покрытой тайной до тех пор, пока я буду считать, что моя цель и Божьи намере­ния — это что-то меньшее, чем слава. Апостол Павел был человеком, всю жизнь жившим по закону, и был вполне удовлетворен, что исполнял его. Он был Еврей из Евреев, фарисей, строго придерживающийся закона и скрупулезно истолковывающий Божьи требования. Он описывает себя

Дух Истины

Святой Дух Истины

 

непорочным по правде законной (Фил. 3:5-6). Но затем что-то случилось. "...Когда пришла заповедь... я умер..." (Рим. 7:9-10). Я думал, что понимал эти повеления. Я думал, что у меня есть все основания исполнить закон. Но потом закон пришел в полноте. Вся глубина Божьих повелений предстала в истинном свете, и я увидел, насколько эти по­веления неисполнимы для меня. Нет надежды исполнить за­кон, пока не будет найден иной, лучший путь.

Это в точности наша ситуация, когда мы сталкиваемся ли­цом к лицу с Божьим повелением ходить в истине. "Посему, отвергнувши ложь, говорите истину каждый ближнему своему..." (Еф. 4:25). Мы никогда не понимали, что требовалось от нас. Мы никогда не представляли, что это значит нечто большее, чем воздерживаться от очевидной лжи друг другу. Но затем заповедь пришла в полноте, и мы увидели, насколько глубока и хитроумна была лживость. Мы прочувствовали и осознали Божье повеление, которое про­никло во внутренность нашего существа и распространи­лось на все области нашей жизни.

Истина, как и праведность,— что-то намного большее, чем мы думали. Фактически все, связанное с Богом, намного превосходит наше понимание об этом. Как же тогда мы собираемся ходить в истине? Покрывало снято, и заповедь открылась во всей полноте. Но в то же самое время глубоко и по-новому открывается значение Божьего обетования. "И ■Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя... Духа Ис­тины... Он наставит вас на всякую истину..." (Ин. 14:16-17; 16:13). Вот повеление! Вот обетование! Вот основание! "...Лучше для вас, чтобы Я пошел..." (Ин. 16:7),— ска­зал Иисус. Многие ли из нас действительно верят в это? Бы

когда-нибудь хотели, чтобы Он пришел во плоти, чтобы вы могли видеть Его и разговаривать с Ним, как Его первые ученики? Если бы мы были прямы и честны, мы наверное бы сказали, что было бы намного лучше, если бы Он остался с нами и правил, и судил, как царь всей земли. Он бы мог объ­ективно ответить на каждый богословский вопрос, решить каждый спор, окончательно доказать, насколько на самом деле правы мы и наша деноминация. Действительно, мы мог­ли бы искренне предположить, что то, что Иисус ушел, хуже для нас. Он оставил нам Свое Слово, но некому сказать, чье толкование правильное. Как же это лучше для нас, что Он ушел?

Дух Святой - это Дух Истины

До тех пор, пока Его заповедь не попадет в цель, пока Его намерение не достигнет наших сердец, нам не будет лучше, что Он ушел. Пока я вижу сущность истины в теориях и богословии, я очень нуждаюсь в осязаемом материальном Христе, который бы беспристрастно сделал за меня выбор между истиной и заблуждением. Это же справедливо по отношению к человеку, который все еще верит, что сущ­ность праведности в правильных делах. С его точки зрения самое полезное, что мог бы сделать Бог — тщательно разра­ботать подробные положения закона, применимые к каждой возмо?кной ситуации. Только когда мое понимание истины и праведности совершенно расширится и углубится, тогда я смогу согласиться с Иисусом, Который сказал: "Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду. Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам..." (Ии. 16:7). Только Дух Истины, обита-

 

Дух Истины

Святой Дух Истины

 

ющий внутри человека, который истинен, сможет воспол­нить самую глубокую нужду. Наша нужда в святости, силе, утешении может быть восполнена только Христом, живущим в нас, упованием славы. Наша беда в том, что мы упускаем из виду главное: этот Христос в нас, этот Утешитель, этот Дух Святости и Силы — он-то и есть Дух Истины. Дух, который сошел в день Пятидесятницы, он-то был и поныне остается Духом Истины.

Джесси Пен-Льюис заметила, что имя Утешитель отоб­ражает работу Духа, но Его имя Дух Истины описывает сущ­ность Его характера; поэтому все, что Он делает в человеке и для человека как Утешитель, Он должен делать в соответ­ствии с характером Духа Истины.

Все, что делает Дух Святой: утешение, наделение силой, совет и ободрение — Он может делать только как Дух Исти­ны. Если мы безразличны к истине или противостали ей, то нам будет недоставать не только истины, но всего, что Дух Истины намерен давать. Бесполезно ожидать, что Он придет как утешение, когда Он отвержен как истина. Бог не может давать ложное утешение. Бог не может симулировать лю­бовь. Все, что Он делает, отражает Его сущность, и Он дол­жен быть истинен по отношению к Себе. Дух есть Дух Исти­ны, потому что Бог есть Бог истины.

Если я принимаю утешение, которое уводит от истины, мне нужно всерьез задуматься о природе и источнике этого утешения. Когда у меня горе и я страдаю, мне очень нужно утешение, но истина мне нужна так же сильно, если не боль­ше. Это не милость — оставить кого-нибудь в иллюзиях и лжи. Я могу желать такой милости, но Бог любит меня слиш­ком сильно, чтобы предлагать ее. Его утешение всегда при-

ходит с истиной. Истина — это то, что не позволяет утеше­нию разжигать самосожаление. Истина — это то, что не поз­воляет силе стать источником гордости и желания славы. Наконец, согласно апостолу Павлу, люди погибнут не потому, что они не приняли любви силы или любви утешения, но "...за то, что они не приняли любви истины для своего спасения" (2 Фес. 2:10).

Желая искренности Иисуса

Любить истину означает больше всего на свете хотеть быть таким же искренним и открытым, как Иисус. Это должно быть очень сильное желание, потому что с этой искрен­ностью придет то, чего бы мы очень хотели избежать и что мы отвергаем. Принять любовь к истине и Духа, который и есть истина, значит смело идти навстречу будущему, не пре­увеличивая опасности, не обманывая во благо и не исполь­зуя еще чего-то, с помощью чего мы привыкли возвышаться или защищаться. Это означает отказ от игры определенных ролей, занятия позиций. Это, откровенно говоря, пугает многих из нас. Дух Истины собирается погрузить нас в ис­тину целиком, даже в такие ее части, которые могут смирить нас перед людьми, заставить нас томиться от неопределен­ности и сложности и разбить наши ложные и ограниченные представления о себе, других и, в конце концов, о Самом Боге. Это может быть не так, как мы надеялись. Мы искали чего-то намного более тихого и безопасного, что требовало бы от нас меньших жертв. Принятие любви к истине и Духа, который вводит во всякую истину, неминуемо приведет к страданиям, потому что разрушение иллюзий, неопределен­ность и смирение — это виды страдания, а страдание — это

 

Дух Истины

Святой Дух Истины

 

то, чего я отчаянно хочу избежать. И я буду избегать его, че­го бы это ни стоило, даже ценою самой истины, до тех пор, тюка любовь к истине не победит страх перед ней.

Не невежество мешает нам становиться истинными, а ма­лодушие.

Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и ом будет Мне сыном; боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев,.и идо-лослужителей и всех лжецов — участь в озере, горящем огнем и серою; это — смерть вторая.

— Откр. 21:7-8

Любовь к истине изгоняет всякий страх

Где малодушие, там и неверие, потому что малодушие осно­вано на нежелании верить Богу и полагаться на Бога, при­зывающего нас ходить в Истине. Только в истине вера и свя­тость могут расти, только в ней может быть найдено истин­ное утешение. Бог никогда не скрывает, что истина иногда приносит боль, так же, как и Он Сам. По Он дает нам все основания любить и доверять истине так же, как Он дает нам все основания любить и доверять Ему. Когда я колеб­люсь и не спешу доверять Богу, то это значит, что в глубине души я считаю, что невозможно выжить без скрытности и притворства. Фактически, я заявляю, что Утешитель не спо­собен утешить меня в несмягченном свете истины, что Богу нужно избежать Своей собственной природы, чтобы уте­шить меня. Некоторые даже позволяют таким мыслям стано­виться подсознательными, однако, осознанные или нет, но однажды сформированные и внутренне утвержденные, они

делают меня малодушным и неверным, любящим тень и поль­зующимся ложью.

Я начинаю с малодушия и заканчиваю идолослужением. Если Бог истинен, если Дух Истины — это Его Дух, то кому я поклоняюсь, если я отказываюсь любить Духа Истины и ходить в Нем? Многие однажды окажутся там, где все иллю­зии и тени рассеются в присутствии Иисуса. Они будут про­тестовать, говоря, что они делали великие дела и пропове­довали истину во имя Его. И Он не будет спорить с ними, Он просто скажет: "Я никогда не знал вас. Баша жизнь никогда не была соединена с Моей. Бы никогда не любили Мой Дух. Бы боялись истины и никогда не любили ее, а значит, Меня, потому что Я есмь истина!"

Наше малодушие не дает прийти утешению, в котором мы отчаянно нуждаемся. Мы уберегаем себя от боли, прино­симой истиной, однако это та боль, которая покрывается со­вершенно удивительным исцеляющим утешением, "Еще мно­гое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на вся­кую истину..." (Ин. 16:12-13). Дух Истины еще и Утеши­тель и только Он может дать нам силы вынести истину. Без Духа Истины нам остается только ложное утешение. Ложное утешение — это путь в обход страданий. Истинное утешение — это путь через них. Ложное утешение никогда не может привести к Отцу, потому что оно так же отражает неправду, как истинное утешение выражает саму истину. Ложное уте­шение, как и все ложное, ведет только в рабство, а не в сво­боду; к отцу лжи, а не к Отцу Света.

Мы можем отказаться любить истину. Такой отказ — не однажды совершенный акт. Это скорее совокупный резуль-

 

Дух Истины

тат всей жизни, в течение которой мы выбираем ложь и полуистины, предпочитаем истине утешение, водительству Духа — безопасный и безболезненный путь. Какова наша реакция, когда Дух приходит, чтобы вывести нас из иллю­зий, полуистины и ввести в полную истину? Предпочитаем ли мы безопасность удобного и привычного? Прилепляемся ли мы к частичному знанию, которое так хорошо служило нам? Или мы приглашаем Его и в послушании, сколько бы это ни стоило, следуем за Ним туда, куда мы никогда не же­лали и не посмели бы идти самостоятельно, то есть во вся­кую истину? Наши ежедневные выборы делают нас любя­щими истину или малодушно убегающими от нее.

ГЛАВА 5

Истина в характере и поведении

Долина Иордана

Приглашения взойти на вершины очень популярны. Но мало кто ищет приглашений к Иордану. Но если кто-то ищет Духа Истины, то долина, а не вершина — это то место, где он най­дет то, что ищет.

Иисус знал, что Ему нужен Дух в совершенной полноте, чтобы исполнить все, что было предназначено Ему. Он знал, что крещение Иоанна — это начало того пути, который при­готовил Господь для Него, и что этот путь обозначает совер­шенное смирение. Для Него, хотя Он говорил с самим Илией на вершине, Иоанн был Илией в долине: "И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти" (Мф. 11:14). Если у тебя есть неугасимое желание видеть Госпо­день путь, приготовленный для твоей собственной жизни, если ты желаешь стоять перед Пилатами этого века как жи­вое воплощение истины, тогда Иоанн будет твоим Илией. Те, кто желают меньшего, чем Духа не мерою, не воспримут Ио­анна как Илию и долину Иордана как место, где Его можно найти. Но если эта низменность была тем местом, где без­грешному Сыну Божьему следовало начинать, то как мы мо­жем начинать по-другому?

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

Иоанн привлекал большие толпы народа. Многие вышли из Иерусалима, чтобы увидеть его. Некоторые — просто из любопытства. Некоторые просто делали заметки для семи­нарских исследований о покаянии или для проповеди в сле­дующее воскресенье. Только те, которые искали истину, при­шли, оставив всякую неискренность, и вошли в воду, чтобы быть крещенными. Такой вид покаяния — плод и признак стремления к истине и к Богу истины. Пока мы не решились ходить в истине, отвергнув всякую ложь, мы будем оставать­ся в своем Иерусалиме или, в лучшем случае, выйдем посмот­реть на Иоанна из любопытства, на самом деле вообще не воспринимая его всерьез. Но как только решение принято, оно неминуемо приведет на берега и в воды Иордана.

Истина: природа Христа в нас

Первый шаг к тому, чтобы прийти на то место, где Дух схо­дит на человеческую плоть,— это осознание нашей нужды и рождение чистой, святой ненависти к своему притворству и лицемерию. Такое желание истины и такая ненависть ко всем формам лжи означает, что природа Сына Божьего ожи­вает в нас. Только на человека с такими качествами голубь с небес сходит и на нем пребывает. Он инстинктивно чувст­вует подлинность, родственность характеру Христа. На чело­века с таким характером и с таким смирением Дух может сойти во всей полноте и явить не просто Свои признаки и дары, но Свою собственную природу и сущность, которая есть истина.

Б тот же самый момент, когда небеса открылись и Дух Бо­жий сошел, как голубь, и почил на Иисусе, голос Божий про­звучал с небес: "«..Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Ко-

тором Мое благоволение" (Мф. 3:17). Отец выбрал этот момент, чтобы объявить Свое благоволение. Его выражение благоволения не пришло из-за чего-то, что Иисус сделал. Иисус еще ничего не сделал, Его служение еще не началось. Величайшая радость для Бога, как и для Иоанна,— видеть Своих детей, ходящих в истине. Благоволение Отца было и все еще остается в характере Его Сына. Сущность Иисуса выше и прежде Его дел! Все дела Иисуса, вся Его власть проистекали из того, Кем Он был. Если бы даже можно было повторить или превзойти дела Иисуса, то все равно было бы невозможно приобрести Его власть или понять радость Отца иначе, чем ходя в истине, как Его возлюбленный Сын.

Бог приготовил Дух Святой и Свой слышимый глас одоб­рения для момента крещения Иисуса, и Он также дал от­кровение о личности Своего Сына Иоанну. Личность Иисуса была настолько переплетена с Духом Истины, что Иоанну Крестителю нельзя было признать его любым другим обра­зом, хотя они были кровными родственниками, и никто не мог знать Иисуса по плоти лучше Иоанна.

Я не знал Его; но для того пришел крестить в во­де, чтобы Он явлен был Израилю... Я не знал Его;

Но Пославший меня крестить в воде сказал мне: "на Кого увидишь Духа сходящего и пребываю­щего на Нем, Тот есть..." И я видел и засвидетель­ствовал, что Сей есть Сын Божий

Ин. 1:31,33,34

Вероятно, Иисус не был незнакомым для Иоанна. Их ма­тери были близкими родственницами, и дети могли расти недалеко друг от друга. Иоанн, весьма вероятно, видел Иису-

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

са. Но ничто личное не стало знаком того, кем был Иисус. Так что близкое знакомство не помогло Иоанну. Да и чудеса тоже не считались Богом определяющим признаком того, кем был Иисус. И только теперь Иоанн увидел ясное прояв­ление Духа Божьего. Он сошел, и не просто сошел, но Иисус исполнился этого Духа. Это и было тем знаком, который Бог избрал для Иоанна, чтобы показать ему, что Иисус был ожи­даемым Мессией. То, свидетелем чего был Иоанн, не было кратковременным соединением или единичным прикосно­вением Духа, который отвечал на сиюминутную нужду, но вечной связью, единством сущности и личности.

Иоанну было мало увидеть прикосновение Духа к Иисусу, так же и наших современников не впечатляет то, что они видят, как Дух Святой иногда касается сегодняшней церкви. Иоанн видел, что Дух сошел и пребывал с человеческой плотью. Он увидел, что Дух Святой, Дух Истины в таком единстве с личностью человека, что Он мог обитать и жить с Ним. Все, кто наблюдает за нами: и скептики, и ищущие — должны увидеть то же самое.

Смирение и покаяние

Иоанн сказал, что он пришел крестить, чтобы Иисус мог быть явлен Израилю. Израиль должен был креститься, что­бы стать способным увидеть своего Мессию. Но Иоанн так­же крестил самого Иисуса. Насколько было важно для Иису­са быть крещенным, чтобы открыться Израилю? Мы ждем, пока эти "упрямые евреи" наконец увидят истинное значе­ние всех ветхозаветных мессианских пророчеств и сдадутся вместе с языческим миром под напором наших евангелиза-ционных программ.

Возможно, однако, что евреи и язычники, и Сам Бог ждут, пока мы проявим себя как дети Божьи, ходящие в истине. Мы же довольствуемся своим христианским "Иерусалимом", нам достаточно существующих знамений, доказывающих, что Христос жив.

Для большинства (для мира и особенно для Израиля) все это неубедительно. Мы ожидаем, что что-нибудь побудит их войти в воды смирения и покаяния и сделает способными признать нашего Христа и Его церковь. Но, возможно, Израиль уже находится у берегов Иордана, и Его спасение придет тогда, когда мы войдем в воду, как вошел Сам Иисус. Возможно, Израиль и мир, с его растущим скептицизмом, прежде должны увидеть появление Церкви, отбросившей свое превозношение и притворство, сходящей со своих вершин в скромную долину Иордана к омытию в смирении и покаянии. Когда Израиль и мир смогут увидеть Духа Истины, сходящего и пребывающего на Церкви, и услышать, как Отец говорит Церкви: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение. Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои хо­дят в истине" (Мф. 3:17; 3 Ин. 4). Возможно, тогда это побу­дит их войти в воды покаяния и поверить.

Терпение голубя

Крещение Иисуса было не первым примером в Писании, ког­да голубь находил на земле место для обитания. Б дни Ноя вся земля была погружена в водяную могилу. После того, как дождь прекратился, Ной выпустил из ковчега двух птиц. Одной был ворон. Он не возвратился. Хотя воды потопа еще не ушли, ворон, очевидно, был удовлетворен тем, что при­землился на какой-то случайно всплывший остаток старой,

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

осужденной земли. Другая птица вернулась в ковчег. В отличие от ворона, она не нашла себе места покоя. Это была более разборчивая птица. "Что попало" ей не подошло. Ей требовалось место, соответствующее ее безупречному ха­рактеру. Это был голубь. Только после того, как воды потопа ушли и появилась обновленная земля, этот голубь нашел место обитания.

У того голубя должно было быть необычайное терпение. После того, как он был так долго в ковчеге, ему, должно быть, очень хотелось снова жить на свободе. Однако он не ухватился за первую возможность, которая у него была, чтобы сесть на что-то старое.

Как долго Дух с небес терпеливо ожидал пришествия Иисуса? Изменился ли характер голубя со дней Ноя? Стал ли Он менее терпелив и менее разборчив? Утомился ли Он, кружа над нашей старой человеческой природой, настоль­ко, что в конце концов удовлетворился тем, чтобы занять для обитания что-то зыбкое и ненадежное? Его характер не изменился. Дары и знамения не доказывают обратного. Го­лубь может милостиво коснуться и дать дары всем без раз­бора, но Он становится очень разборчив, когда речь идет о поиске места обитания, чтобы выразить Свой характер.

Ною также требовалось огромное терпение. Буря закон­чилась, и снова засияло солнце. Более чем через семь ме­сяцев заточения Ной почувствовал, что ковчег остановился на вершине горы. И Ной ждал. Бог закрыл дверь ковчега, но Ной должен был решить, когда ее открыть. Он выбрал голу­бя для знамения, что время пришло. Откровенно говоря, у Ноя не было выбора. Он должен был ждать, когда появится суша. Наш выбор сложнее. Мы спасены и крещены. Зачем

еще ждать? Зачем теперь нужны ограничения? Можем ли мы допускать, что Бог будет благословлять нас, что бы мы ни делали и как бы мы это ни делали?

Любящие истину ждут

Нетерпение разрушительно. Оно обнаруживает, что на са­мом деле больше всего нас волнует. Проблемы и нужды, которые обступают нас, так велики и так тяжелы. Наша лич­ная жизнь, наши семьи, наши церкви взывают о решениях, о чем-то, что будет создавать хоть какой-то порядок и ста­бильность. Финансовое давление; мир, которому нужно про­поведовать; брак, который нужно спасать; наблюдающий за нами мир, которому нужно показать, что христианство, кото­рое мы исповедуем,— истина. Кто может ждать в таких обстоятельствах? Действительно ли это настолько непра­вильно: притвориться и только чуть-чуть преувеличить, ухва­титься за некоторые из старых проверенных путей и изобре­тений, которые так хорошо работали в прошлом и до сих пор работают в мире вокруг нас?

Действительно, не будет ли "супердуховным" и безответ­ственным ждать еще сколько-нибудь? Единственное, что побу­дит нас ждать, единственное, что может удержать нас от того, чтобы выйти из ковчега и хвататься за какие-то плавающие остатки нашей ветхой человеческой природы,— это страстная любовь к истине и ненависть ко всему, запятнанному ложью. Без такого внутреннего рычага мы будем скоры на то, чтобы хвататься за все, за что мы только можем, притворяться и обманывать других. И когда мы так поступаем, мы обнаружи­ваем уже не голубя, пребывающего на нас, но намного менее терпеливую, намного менее разборчивую "птичку"!

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

Целая книга Нового Завета посвящена деяниям апостолов, но интересно то, что книга Деяний начинается с полной бездеятельности. Распятие уже в прошлом, Иисус воскрес, ученики уверовали в Него, однако Лука пишет, что "...собрав их. Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите..." (Деян. 1:4). Ждать всегда трудно. Особенно когда ты в опасности или в нужде. И вот ученики после трех лет близкого общения с Иисусом и после сорока дней наставле­ний о царстве от воскресшего Господа — должны ждать. Иисус был убежден, что задача, стоящая перед ними, была слишком сложна, чтобы ее выполнять на основании их зна­ния и опыта. Им было сказано ждать силы не столько для того, чтобы они смогли свидетельствовать, сколько для того, чтобы быть свидетелями (Деян. 1:8). Требование быть всегда намного больше и ответственнее, чем требование делать!

Число дней, в которые Иисус наставлял Своих учеников о царстве, такое же, как число дней дождя, во время которого Ной находился в ковчеге. Наверное, слышать о царстве даже непосредственно от Иисуса менее поучительно, чем пройти через крещение, в котором омываются и очищаются все наши собственные понятия о царстве, церкви и свиде­тельстве. Если бы мы пережили такое наставление, мы были бы намного более склонны к ожиданию. Мы были бы неспо­собны делать что-либо кроме того, чтобы ждать силы свыше.

Не ваше дело знать

Чему же учил Иисус в течение тех сорока дней? Если бы Лу­ка запечатлел по крайней мере некоторые из Его слов, то мы, возможно, получили бы ответы на некоторые волную­щие вопросы, которые верующие задают всегда еще с тех

пор. Но Лука не говорит нам почти ничего. Он лишь записал вопрос, который ученики задали Иисусу уже после того, как их обучение было закончено, и ответ Иисуса. "...Не в сие ли время. Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" (Деян. 1:6). Мы легко можем поставить себя на их место: "Когда же, о Господи, Ты нас возьмешь на небо, и когда именно придут гонения, и что точно обозначают слова "весь Израиль будет спасен", и это ли последние време­на?" Мы всё хотим знать, и нет ничего плохого в том, что нас волнуют такие вопросы. Но гораздо более нас должен волновать ответ Иисуса ученикам: "...Не ваше дело знать... но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями..." (Деян. 1:7,8). Знать — это не главное. Для того, чтобы принять силу и свидетельствовать, не нужно знать, как и когда придет Царство Божье. Мне не обязательно прежде знать всю ис­тину; мне обязательно быть истинным.

Слова "не ваше дело знать" очень трудно принимать как ответ, особенно когда думаешь, что уже знаешь. Горькая ирония в том, что наше знание, особенно знание о послед­нем времени и Царстве Божьем, может быть величайшим препятствием для того, чтобы стать Его свидетелями.

Незнание зачастую может быть необходимым условием для того, чтобы быть живым инструментом, который Бог мо­жет использовать, чтобы исполнять Свои цели. Незнание освобождает человека от осознания своего места и роли, которое может искалечить его духовно. Незнание — это бо­жественное противоядие духовной гордости. Знание истин о последнем времени и принципах Царства может, как ни странно, сделать человека менее истинным, и в результа-

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

те — высокопарные слова, пустые и предсказуемые, за­тмевающие непосредственность и детскую искренность ду­ха, которые действительно наследуют Царство.

Слова Иисуса: "Не ваше дело знать",— могут остановить даже вернейшего ученика и последователя. Пятидесятница никогда не предназначалась для того, чтобы мы смогли сви­детельствовать о том, что мы знаем. Цель Пятидесятницы — сделать нас свидетелями Ему.

Путь в горницу, так же, как и тот, которым Иисус следо­вал к Иордану, ведет вниз, а не наверх. Все люди, оставав­шиеся в ожидании те последние десять дней в Иерусалиме, были унижены, глубоко смирены. Каждый из них мог вспом­нить совсем недавно пережитое отречение от Иисуса. Они все говорили, что готовы умереть с Ним, и вот все их иллю­зии о себе разбились вдребезги. К тому моменту, когда они достигли горницы, они были понижены до уровня истины и, следовательно, были готовы принимать Дух Истины в пол­ной мере и в Его глубочайшем самооткровении. Пятидесят­ница сделала бы их только "пятидесятниками" — свидетеля­ми о Пятидесятнице, а не свидетелями об Иисусе, если бы они сначала не прошли пути вниз, подобного спуску к Иор­дану, для того чтобы попасть в горницу.

Б истории Израиля все значительные переходы были свя­заны с пересечением водного пространства. Израиль вошел в Ханаан, пересекая Иордан, и покинул Египет, пройдя через Красное море. Уход из Египта был таким внезапным, таким всеобщим, что евреи не смогли даже взять с собой закваски для хлеба. Христианское крещение как минимум обозначает такой же переход. Это исход из старого мира через омытие, и он должен быть таким же полным и бесповоротным.

Очень хороший способ измерить, насколько глубоко наша жизнь изменена через переход искупления,— просто попро­бовать хлеб, которым мы питаемся сами и кормим других. Был ли переход через воды крещения таким случайным и безразличным для нас, что нам удалось пронести с собой не­много закваски для хлеба?

Закваска превращает истину в ложь

Прежде чем хвастаться своим искуплением и дарами Духа, нужно обдумать слова Павла к верующим в Коринфе.

Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак, очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так-как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою... но с опресноками чистоты и истины.

— 1 Кор. 5:6-8

Если хлеб нашего пира, хлеб нашего общения, служения и поклонения до сих пор содержит закваску лукавства, притворной любви и неискренности, так чем мы тогда хва­лимся? Вопрос не в том, сколько закваски, а в том, есть ли она вообще. Нужно только немного закваски, чтобы заква­сить все тесто. Нужно только немного лукавства, немного притворства, чтобы превратить весь каравай наших взаимо­отношений и поклонения в ложь. Насколько полно и беспо­воротно наше искупление, если у нас нашлось время и жела­ние взять с собой немного старой закваски? "Очистите ста­рую закваску",— говорит Павел. Вся закваска в Израиле должна была быть очищена перед тем, как евреи смогли

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

праздновать свое искупление. У них не могло быть празд­ника с квасным хлебом, но только с опресноками искрен­ности и истины. Мы сможем симулировать праздник, внешне все исполнить правильно, но невозможно истинно праздно­вать наше искупление в честь нашего Искупителя без ис­кренности и истины.

Закваска притворства и неискренности

Если даже после вод крещения наш хлеб все еще заквашен притворством и неискренностью, тогда нужно честно спро­сить себя, действительно ли небесный голубь еще обитает с нами. Как часто духовные дары, поднятые в молитве руки и религиозная деятельность перестают быть живым выраже­нием Духа и вместо этого становятся все той же закваской, подменой огорченному голубю, который вынужден был от­речься и отойти?

Малая закваска квасит все тесто! Ложь невозможно изо­лировать. Притворная любовь к брату ведет к притворному поклонению Богу. И божественный голубь не может пре­бывать там, где обитает ложь. Из-за того, что этого голубя нет с нами, мы вынуждены искать какой-то выход, делать вид, что голубь на нас, притворяться. Но от этого наша жизнь будет еще больше заквашиваться, поэтому Дух Святой сможет все меньше менять наши жизни. Если же мы научи­лись при этом двигаться дальше и сохранять видимость присутствия Духа, то это характеризует нас не с лучшей сто­роны, а скорее указывает на наши недостатки и позорит нас. Мы наверняка не обманем Бога. Если бы мы останови­лись и задумались, то вынуждены были бы признать, что в действительности не обманем даже самих себя.

Цена очищения старой закваски

Очищение старой закваски будет болезненным, и придется платить цену. Это означает оставить все, на чем строилась прошлая жизнь: простое перемирие, которое заменяло под­линный мир в наших взаимоотношениях, блеф и браваду, заменяющие подлинную власть. Б нашей личной жизни и в истории церкви можно найти множество подтверждений тому, что альтернативы истине могут также "работать". Но если мы основываемся не на истине, то мы основываемся на пустоте, на ничего не стоящем, потому что это делает нас неистинными. А если неистинное столкнется с реаль­ностью, что неминуемо, то оно разрушится, даже если раньше нам удавалось строить на этом жизнь. Перспектива взглянуть в лицо нашим супругам, нашим детям, нашим об­щинам и себе без защиты привычной и удобной лжи, кото­рой мы пользовались так долго, может испугать. Но еще больше пугает перспектива смотреть в лицо действитель­ности, вооружившись только ложью и блефуя.

Крещение, через которое закваску можно с успехом пронес­ти, весьма сомнительно. Это нечто только похожее на настоя­щее крещение, нечто, что портит красивые прически и мнет наши лучшие воскресные брюки. Всему поверхностному, всему внешнему наносятся смертельные удары в водах крещения. Переход от слов к действиям — это и есть истинное крещение. Но именно когда человек выходит из этих вод, тогда он слышит голос Отца и видит Духа, сходящего и пребывающего на нем!

От полноты к силе

Сразу же после крещения Иисус был искушаем в пустыне.

Кто-то может думать, что это наименее подходящее время

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

для испытания человека. Но парадоксально то, что именно присутствие голубя сделало искушения такими своевремен­ными и сильными в жизни Иисуса. Согласно Писанию, Иисус пошел в пустыню в полноте Духа. И Писание также говорит, что не сатана заманивал Его, но сам Дух, который только сошел на Него в Иордане, повел Его туда (Иф. 4:1). Первое следствие исполнения Духом было иным, чем мы могли бы ожидать. Нам бы хотелось, чтобы Иисус вышел из воды и пошел прямиком в Иерусалим провозглашать Евангелие в ве­ликой силе. Однако вместо этого, согласно Луке, Дух повел Его одного в пустынное место, чтобы после сорока дней пос­та Он стал истощенным и голодным. Похоже, что Сам Дух создавал ряд обстоятельств, провоцирующих искушения, об­стоятельств, которые делали человека более, а не менее уяз­вимым. Почему?

Хотя бы потому, что Бог совершенно уверен в Своем Духе. Дух, пребывающий без ограничений в истинном сосуде, мо­жет наделять человека способностью противостоять даже наибольшим искушениям. Настолько Бог уверен в Святом Духе! Насколько уверены в Нем мы? Насколько я уверен в силе истины просто как истины, лишенной помощи благо­приятных обстоятельств, не поддерживаемой естественной силой, в способности истины открывать и побеждать даже хорошо скрытую ложь, особенно когда она приходит ко мне в то время, когда я более всего нуждаюсь в утешении и силе, которую она предлагает/? Какой должна быть истина и какой должно быть отношение к ней, чтобы она вселяла уверен­ность и укрепляла дух настолько, чтобы противостоять лжи в таких суровых искушениях? Давление так велико, что просто слова истины не смогут поддержать меня. И если ис-

тина не может поддержать меня в пустыне, она не даст мне силы в Галилее и Иерусалиме, когда я буду провозглашать и являть Евангелие. Иисус был возведен в пустыню в полноте Духа (Як. 4:1). Он вышел из пустыни и пошел в Галилею в силе Духа (Лк. 4:14). Если нет полноты, когда входишь в ис­кушение, не будет силы при выходе.

Каждая нужда и желание, которые приходят к нам, как физические, так и духовные, приносят с собой искушение прибегнуть ко лжи, чтобы решить проблему. Чаще искуше­ние приходит, когда мы одни в бесплодных местах, слабые и уязвимые.

Если приходящее искушение находит в нас гордость, притворство, готовность к компромиссу и актерскую игру, оно проникнет сквозь нашу защиту, которая истинна только на словах, и оставит нас без какой-либо реальной силы, когда мы будем идти в Галилею. Но если мы только вышли из Иордана и Дух в полноте пребывает на нас, и у нас есть тихая, непоколебимая уверенность в благоволении нашего Отца, тогда искушение будет работать в нас как катализа­тор, превращая полноту в силу. Сила Духа становится реаль­ной в нас настолько, насколько все другие ложные источ­ники силы были отвергнуты.

Испытание истины: в своем отечестве

"И возвратился Иисус в силе духа в Галилею... и пришел

в Назарет, где был воспитан..." (Лк. 4:14,16). Назарет — это последнее место, куда нам стоит идти, пока мы не уве­рены в силе Духа. Галилея и Назарет важны, поскольку в них Он был воспитан. Иисус пошел прямо к тем людям, которые знали Его.

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

Самое большое испытание всегда ждет нас у крыльца родного дома, среди тех, кто знает все наши слабости, не­достатки, кто ежедневно наблюдает, как мы ходим верою. Легче блефовать и обманывать как других, так и себя там, где мы неизвестны, где никто не мог бы взглянуть на нас и сказать: "Не Иосифа ли плотника это сын?" Но совсем другое дело — начинать каждому из нас в своем собственном Наза­рете, в своей собственной семье, среди друзей и на рабочем месте.

И пришел в Назарет,где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в си­нагогу, и всталчитать. Ему подаликнигу пророка Исайи; и Он,раскрыв книгу, нашел место, где было написано: "Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меняблаговествовать нищим ипослал Меняисцелять сокрушенных сердцем, проповедо­вать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедо­вать лето Господне благоприятное".

— Лк. 4:16-19

Блеф или сущность?

Было бы безрассудной храбростью для нас пойти в наши собственные Назареты сегодня и провозгласить, что Гос­подь помазал нас исцелять сокрушенных сердцем и осво­бождать пленных. Тем более рискованно пытаться делать то, что мы провозглашаем, без небесного голубя, пребываю­щего с нами в полноте и силе, как это было с Иисусом. "И закрыв книгу...сел; и глаза всех в синагоге были устрем­лены на Него" (Як. 4:20). Точно так же глаза всех будут

устремлены на нас, когда они услышат подобные слова, ис­ходящие из наших уст! Если мы блефуем и наши слова ни­чего не весят, нам лучше не привлекать так много внимания к себе. Мир вырос, привыкнув слышать слова и не обращать внимания на тех, кто говорит их. Одного проницательного взгляда достаточно, чтобы понять, что говорящего не нужно воспринимать всерьез.

Когда Иисус сел и все устремили свои пристальные взгля­ды на Него, Он не смягчил Своих слов и не отказался от сказанного. Они призывали Его к блефу, проверяя Его сущ­ность. Он в ответ сказал: "...Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами" (Лк. 4:21).

Разбитые и плененные обитатели сегодняшних Назаретов жаждут услышать подобные слова снова. Им нужно повер­нуться и устремить свои циничные пристальные взгляды на сегодняшнюю Церковь, и сказать не с презрением, а с удив­лением: "Не Иосифов ли это сын? Не те ли это христиане, ко­торые всегда непостоянны, банальны и так же алчны, как и мы? Тогда что это за пыл любви, прозрачность, простота и ясность, на самом деле видимые в них?" Пусть придет такой день, когда то, что было сказано об Иисусе, будет сказано о Его Церкви. "И дивились учению Его, ибо слово Его было со властию" (Лк. 4:32).

Такой день должен прийти, потому что приходит другой день, когда иллюзии, которым люди остаются верны ради подобия безопасности и здравого смысла, разрушатся и рассеются. Если люди выпрыгивали из окон во время эко­номического кризиса 1929 года, что произойдет с нашим намного более мягким, более изнеженным поколением, ко­гда вся существующая мировая система начнет шататься и

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

рушиться? Все, что может быть поколеблено, будет поко­леблено. Все, что построено на иллюзиях и полуистинах, гордости и алчности, страхе, в конце концов столкнется с реальностью. Тогда будет намного больше измученных и со­крушенных сердцем, больше пленников, слепых и сбитых с толку. Будет ли Церковь последним оставшимся источни­ком здравого смысла, к которому можно обратиться и удер­жаться, или она будет такой же опустошенной и разорен­ной, как мир, внезапно лишенный лжи и иллюзий?

Когда Иисус читал слова из Исайи, Он не закончил пред­ложение. Он завершил: "...Проповедовать лето Господне благоприятное..." У этого стиха есть продолжение: "...И день мщения Бога нашего" (Ис. 61:2). Мы призваны ис­полнить этот стих. Мир привык к виду странных людей на перекрестках, держащих плакаты, возвещающие гибель миру: "Покайтесь, ибо приблизился конец света!" Когда церковь не принимается всерьез, провозглашающие гря­дущий суд выглядят дураками. Это потому, что люди не ви­дят, что этот день настает. Они слепы для того, чтобы ви­деть зарю этого дня, тот свет, который даже теперь откры­вает и показывает, что все в этом мире суета и ложь. Не­способность видеть, что ложь — это ложь, не связана с плохим зрением. Ложь не воспринимают как ложь именно потому, что ей верят. Ложь слишком выгодна, чтобы позво­лить себе признать ее обманчивую природу: дает чувство безопасности и силы, утешает верящих в нее.

Способность видеть ложь как таковую не имеет ничего общего с простым, ограничивающимся словами пониманием доктрин последнего суда. Способность видеть ложь как ложь приходит от неверия в ложь, от отвержения и отказа

от безопасности, удобства и утешения, которые предлагает ложь. Видим ли мы по-библейски и познаем ли мы весь мир как рожденный от лжи? Если нет, тогда мы настолько же слепы, как и неверующие, несмотря на наши правильные слова о конце света. И если слепые вожди проповедуют сле­пым Евангелие и предлагают видение, то они вместе упадут в яму.

Суд: сначала Церковь

Есть причина, почему суд, а не просто учение о суде, должен прийти сначала в Церковь. Церкви нужно, чтобы свет истины пролился на ее собственные ложь и заблуждения. Она нуж­дается в том, чтобы все, основанное на недействительном и взращенное во тьме, было сокрушено. Она должна видеть во свете все, включая саму себя, видеть себя такой, какова она в действительности, как Сам Бог, Который есть истина, видит ее. Свет истины судит всё, что неистинно. Церковь, если она истинна, живет во свете и излучает свет судного дня даже сейчас, живя посреди мира. Только такая Церковь и такие ве­рующие, уже ставшие живым провозглашением грядущего скоро дня Божьего суда, могут благовествовать исцеление сокрушенным сердцем и прозрение слепым.

Свет Божьей истины изменяет больше, чем человеческие теории — он изменяет человека. Исайя был уже великим пророком, но в год смерти царя Озии Исайя увидел нечто, преобразовавшее его. Исайя увидел Господа во славе, и следствием этого видения были не трактат и не захватываю­щие циклы проповедей. Исайя упал, как мертвый, и осознал, что он был человеком с нечистыми устами и обитал среди людей с нечистыми устами. "Горе мне? погиб я!",— вскри-

 

Дух Истины

Истина в характере и поведении

 

чал он (Ис. 6:5). Он увидел мир глазами Бога. Он увидел все так, как оно было в действительности, а в действительности он был погибшим. Только потом он смог идти и провозгла­шать слова, которые Иисус читал в синагоге в Назарете, сло­ва надежды и исцеления, потому что он был исцелен и вос­становлен; слова суда и гнева, потому что он был очищен и прошел суд.

Как же мы собираемся выполнять такое же поручение, как было у Исайи, провозглашать и исполнять то же, что и Исайя, в таком же помазании, если наши уста все еще не­чисты от полуистин и неискренности? Как же мы намерены творить дела большие, чем Иисус, если у нас меньше силы, чем было у Него? Мы можем много говорить о скоро гряду­щем дне суда, но если мы уже не ходим во свете того дня, наши слова — насмешка над этой истиной.