Книга шестая Самая долгая ночь 9 страница

Слезы бежали по ее щекам. Страшась заговорить, она отступала дальше. С каждым ее шагом из дыма все яснее появлялась фигура. Сайвин шла медленно, давая время фигуре принять форму. Но поток пара из ноздрей дракона стремительно уменьшался. Сайвин почувствовала, что, если она не освободит фигуру, прежде чем дым исчезнет, все будет кончено. Полная страха и надежды, она споткнулась.

Хрупкая фигура слегка рассеялась из-за дрожи ее руки.

– Осторожно! – проговорил Тайрус позади Сайвин; теперь он поддерживал ее плечо.

Сайвин постаралась держать цветок ровно, и фигура вновь обрела четкие очертания. Тайрус шел сзади, поддерживая ее. Перед ними обретала четкую форму фигура мужчины. Сайвин не могла бы спутать эту фигуру ни с чем.

– Каст, – простонала она.

– Еще чуть-чуть, – проговорил Тайрус. – Торопись. Дракон холодеет.

Сайвин сделала еще один шаг, и неожиданно фигура стала совершенно четкой – скульптура Каста, изваянная из дыма. Они вместе сжимали бутон, держа его перед собой. Сайвин не могла совладать с ногами, которые начали дрожать. Слезы затуманили взгляд.

– Моя любовь…

Он остался безмолвной тенью.

Она знала, что ей нужно сделать. Свободной рукой она дотронулась до его сотканной из дыма щеки.

– Ты нужен мне, – она вложила всю свою любовь в эти несколько слов.

Магия вспыхнула между ними, но, вместо того чтобы призвать дракона, она превратила дым в плоть под рукой Сайвин. Изменение распространилось из-под ее пальцев, принося в ничто материальность и жизнь. Каст оказался перед ней – бледный, но живой.

– Сайвин, – пробормотал он, почти не веря.

Она опустила пальцы, едва заметив, что его драконья татуировка снова стала простым морским соколом. Рагнарк ушел. Она обняла мужчину, которому принадлежало ее сердце:

– Никогда не покидай меня.

– Больше никогда.

Ее прикосновение окончательно убедило его в том, что все происходит на самом деле. Он обнял ее и поднял высоко. Они поцеловались, становясь единым целым. Их теперь было только двое, но этого было достаточно для каждого из них.

 

* * *

 

Каст шел следом за Тайрусом по извилистой лестнице. Сайвин крепко сжимала его руку. Ступени были достаточно широки, чтобы могли пройти четверо в ряд, но жар и брызги лавы, долетавшие снизу, заставляли их идти парами, прижимаясь к стенам ямы.

Тайрус впереди тихо переговаривался с Веннаром. Позади них шли двое пиратов, один светловолосый, другой темный – один с северного побережья, другой из степей. Они снабдили Каста грубо подогнанным доспехом и длинным мечом. «Принадлежал моему отцу, – сказал Хурл, подмигнув. – Или чьему-то отцу, по крайней мере».

За ними протянулась длинная линия солдат-дварфов, спускавшихся с дальнего края ямы.

Подняв голову, Каст мог видеть каменного Рагнарка. За долгое время, что он провел с драконом, граница между ними была сожжена. Он мог вспомнить неистовство монстра как свое собственное. Однако Каст чувствовал и настоящую душу дракона. В краткие мгновенья он видел ее, ярко сверкающую, в осаде – в муках и борьбе. А теперь Рагнарк стал камнем, застыл навеки.

Он отвернулся со вздохом. И вспомнил слова Сайвин, сказанные со слезами на глазах, когда она начала спускаться по ступеням: «Мы нашли Рагнарка спящим в камне. Возможно, это его судьба – вернуться».

Каст глубоко вздохнул, молясь, чтобы дракон обрел покой.

Тайрус отвлек его от этих мыслей.

– Туннель, – крикнул он, указывая вниз.

Каст подошел ближе к краю ступени. Жар обжег его кожу, пока он искал глазами место, на которое указывал Тайрус. Внизу, после трех поворотов лестницы, ступеньки, кажется, кончались у входа в туннель. Каст отошел от края, на его лбу выступил пот. Так, значит, у этой лестницы в самом деле есть конец. Они боялись, что она просто спустится к потоку лавы.

Увидев цель, они пошли быстрее. Теперь с каждым шагом жар становился сильнее. Воздух обжигал легкие, а запах серы забивал глотку. Все они задыхались и вспотели, пока делали последний поворот. Их спуск превратился в бегство к туннелю: хотелось скорее спастись от колышущихся глубин ямы.

Каст одной рукой поддерживал Сайвин. Мираи, существо холодного моря, она усыхала, словно водоросль, выброшенная на берег. Он хотел, чтобы она скорее попала в убежище туннеля, и поторапливал Тайруса и Веннара. К тому времени, как они достигли входа в туннель, он нес Сайвин, и пальцы ее ног тащились по каменному полу.

Они ввалились в темные глубины коридора, вслепую двигаясь вперед, чтобы дать остальным место войти вслед за ними. Каст смутно различал Веннара, который пытался вытащить из своей сумки промасленный факел. Тайрус уже ударял кресалом, высекая во мраке искры.

Они по-прежнему двигались в темноте, восхитительно прохладной после сильного жара. Сайвин ловила ртом воздух и наконец сумела встать на ноги, хотя они и дрожали еще.

Каст поддерживал ее.

Наконец искра попала на факел, и вспыхнул свет. Веннар высоко поднял факел и пошел вперед, так что весь легион дварфов смог войти в прохладу.

Каст смотрел вперед. Туннель, казалось, тянулся бесконечно и слегка изгибался.

– Труба для потока лавы, – проговорил Веннар. – Я видел такое прежде.

Они шли, черпая силу в прохладе. Даже воздух здесь меньше пах серой и ядовитыми испарениями, он был почти освежающим, хотя туннель спускался по все более тугой спирали глубже в гору. Сейчас они должны были быть ниже уровня моря. Эта мысль не приносила утешения.

Потом Каст увидел отблеск впереди. Тайрус тоже заметил это.

– Что-то ярко сверкнуло.

Они осторожно пошли вперед. Факел освещал маленькие пещерки размером со спелую тыкву, вырытые в стенах. Внутри этих пещерок стояли каменные раковины, и в каждой лежала небольшая сфера красного хрусталя.

– Камень сердца, – изумленно проговорила Сайвин.

Пока они смотрели, с потолка пещерки упала капля и с тихим звоном ударилась о камень перед ними.

– Кровь, – в ужасе сказал Каст.

Сайвин наклонилась ближе, затем покачала головой:

– Нет, не кровь. По крайней мере, не кровь, которую мы знаем. Это жидкий камень сердца.

Она потянулась к камню.

– Сайвин… нет!

Она коснулась похожей на кровь сферы, затем продемонстрировала палец:

– Эти сферы – куски камня сердца, сформировавшиеся из капель крови самой Земли.

Тайрус проговорил, стоя в нескольких шагах от нее:

– Нет, это не сферы, – и он указал на нишу перед собой.

Каст присоединился к нему. В этой пещерке сфера была достаточно большой, чтобы увидеть ее форму ясно: овальная, более заостренная с той стороны, где на нее падали капли, и более широкая у основания, принявшая шарообразную форму раковины. Эту форму ни с чем нельзя было спутать.

– Яйца, – сказала Сайвин и прикрыла рот рукой.

Каст кивнул. Арлекин Квэйл рассказывал, что он видел целый зал, полный подобных яиц. Здесь, они, должно быть, создавались и ждали, когда Темный Лорд прикоснется к ним, чтобы наполнить их искажением и превратить камень сердца в черный камень.

– Но почему они прятали этот туннель столь тщательно, поставив дракона охранять его? – спросил Тайрус.

Каст оглядел туннель и сотни ниш. Он повернулся к Веннару:

– Мне нужно, чтобы твои люди собрали все свое оружие… все… молоты, мечи, топоры, даже наконечники стрел.

– Зачем? – спросил дварфский генерал.

Издалека из туннеля бегом вернулся один из дварфов-разведчиков:

– Там свет впереди! Туннель заканчивается через половину лиги!

Веннар повернулся к Касту, его глаза спрашивали, что делать.

Каст сказал ему. И спустя некоторое время, потраченное на споры, Веннар, ворча из-за ненужного промедления, приказал своим людям повиноваться, растянувшись по всей длине коридора, расположившись рядом с каждой нишей.

– Зачем вы делаете это? – спросила Сайвин.

– Потому что это касается камня сердца.

Как только они закончили, Каст повел их вниз по коридору, который становился все теснее и теснее. Ниши исчезли, и стены снова покрывал простой камень. Вскоре впереди показался яркий свет, сияющий серебром.

Каст велел всем держаться позади него и один пошел вперед. Что же там? Он глубоко вдохнул, подготавливаясь, затем сделал последний шаг.

Стоя в ярком свете с мечом в руке, он смотрел в пещеру за туннелем. Его глаза расширились, и он судорожно вдохнул.

– Милосердная Мать!

 

Глава 28

 

Елена стояла в центре бури, а вокруг нее разгоралась жестокая битва. Костяная армия снова поднялась из праха, и отпор им дали Толчук и Магнам, а также Джоах, вращающий посохом и посылающий магический огонь.

– Торопись, Елена, – сказал Эррил. Он припал к земле позади нее, держа меч наготове. Арлекин защищал ее с другой стороны, кинжалы поблескивали в его руках.

Боковым зрением Елена заметила Торн в облике волка, которую схватили темные щупальца, змеящиеся с потолка. Но подоспел Фердайл, он прыгнул с мечом в руке и освободил ее. Они упали на серебряный пол, и там Могвид помог им подняться, настороженно оглядываясь по сторонам.

Позади Елена чувствовала дуновение ветра Мерика. Эльф давал отпор скальтум, которые пытались подняться в воздух, вновь отбрасывая их к стене. Нилан тут же опутывала их ноги и крылья корнями, не давая им двигаться. Здесь, посреди озера чистой стихийной энергии, они были сильны.

Но, несмотря на все усилия, их отряд был близок к поражению. Они не могли обороняться долго. В центре комнаты возвышалась фигура Личука в облике черного стража, и у них не было надежды победить Темного Лорда. Они не были готовы к такой битве. Он не должен был быть здесь. Предполагалось, что он за полмира отсюда, у вулканической горы Блэкхолла.

Разум Елены был скован ужасом. Их единственной надеждой было отступить в туннели, но, чтобы сделать хотя бы это, им нужна была ее магия. А Темный Лорд стоял там, куда падал единственный луч лунного света.

Нужен был другой путь.

Ее бледные руки дрожали, когда она вытаскивала Кровавый Дневник из-под плаща, а затем положила том на сияющий пол. Его позолоченная роза ослепительно сияла, отражая яркую полную луну середины лета.

– У нас мало времени, – напомнил ей Эррил.

Сделав глубокий вдох, она распахнула книгу. Страницы внутри исчезли, открыв окно в ночное небо, полное скоплений звезд и мерцающих туманностей, – Пустоту. Из этого потустороннего мира к Елене текла сверкающая река. Она обрела форму, паря в воздухе перед Еленой.

Эррил помог Елене встать на ноги.

Лунный камень обрел форму женщины в вихрях света. Она была столь же яркой, сколь черным был Темный Лорд. Ее глаза смотрели на Елену, пылая звездным светом Пустоты.

– Чо, – проговорила Елена.

Фигура едва заметила ее, повернувшись, чтобы обвести взглядом пещеру. Все затихло под ее взглядом. Костяная армия замерла на месте; щупальца на потолке прекратили извиваться; крики скальтум смолкли.

Когда воцарилась тишина, прозвенело единственное слово: «Чи».

Часть костяной армии, что стояла между Чо и центром пещеры, со стуком осыпалась на пол. Мрачная фигура из черного камня ждала, глядя на создание из лунного камня.

– Ты! – закричала Чо, делая шаг вперед. – Ты держишь в плену Чи!

Елена жестом велела Эррилу взять Дневник. Она последовала за духом.

Темный Лорд ответил, дразняще и мрачно:

– Чи мой, все это время.

Елена с беспокойством взглянула на Эррила. Чи все еще был в ловушке; они слишком поздно разрушили Врата Виверны. С ужасом она осознала, что Темный Лорд был не просто черным стражем, он еще и сам был Вратами Плотины. Как они могли справиться с таким врагом?

Под ногой монстра серебряное озеро окрасилось черным. Изменение пересечения стихийных потоков уже началось. Пока они сражались, чтобы выжить, Черный Зверь начал свое нападение на сердце мира.

– Я не допущу этого! – крикнула Чо, страдая. – Освободи Чи!

– У тебя нет власти надо мной, – ответил мрачно Темный Лорд. – Сражайся со мной и увидишь, что я могу сделать!

Его глаза вспыхнули.

Чо неожиданно закричала:

– Нет! – Она метнулась назад к Елене и Эррилу, закрывая лицо руками. – Останови это!

Она опустилась на колени на серебряном полу.

– Что случилось? – спросила Елена.

– Чи кричит… Тьма мучает его…

– Пытки, – прошептал Эррил. – Он мучает Чи.

Фигура из черного камня вспыхнула и померкла снова.

– Вы опоздали в любом случае, – он не смотрел на рыдающую фигуру. – Вы все опоздали.

Он пошел вперед. Там, куда он ступал, серебряное озеро становилось черным. Тьма, змеясь, выползала из каждого следа ноги.

– Я свершу мое правосудие над Землей!

Эррил выступил вперед:

– Исказив ее?

Черный Зверь посмотрел на Эррила:

– Нет, уничтожив ее. Я вырву живое сердце из груди мира и разобью его моим каменным кулаком.

Елена увидела, как Эррил подает ей сигнал. Он двигался к Чо, показывая Елене, чтобы она восполнила запасы своей магии. Елена пригнулась за спиной духа.

– Мне нужна твоя сила, – прошептала Елена, протягивая руки к Чо.

Дух посмотрел на ее бледные руки и покачал головой:

– Нет.

Брови Елены сдвинулись. Она протянула руки внутрь призрачной фигуры, призывая магию хлынуть в нее, но ничего не произошло. Ее пальцы оставались бледными.

Следующие слова духа звучали теплее:

– Только Чо может дать тебе свою силу.

Елена взглянула на духа. Глаза, что смотрели на нее, были простыми, свободными от Пустоты.

– Тетушка Фила.

Короткий кивок.

– Чо отказывается. Она видит поток силы здесь лучше, чем ты. Черный камень и водоворот энергии удерживают ее брата в плену. Нет надежды освободить его, и любая попытка сражаться означает муки для Чи. Я слышала его крики, они эхом донеслись от Чо ко мне. – Ее лицо стало мрачным. – Невозможно представить боль, которую он чувствует. Чо не может позволить этому повториться. И я не могу обвинять ее.

Елена сжала оба кулака перед туманной фигурой:

– Но если мы не остановим его, чудовище уничтожит мир. Я должна получить ее силу.

Тетушка Фила посмотрела мимо нее, в сторону:

– Будущее никогда не бывает предопределенным. Иногда открываются такие пути, которые никто не может предсказать.

Елена посмотрела вокруг. Она увидела, как Толчук пробирается мимо Эррила. Огр смотрел на своего темного близнеца.

– Почему? – спросил он просто.

– Наблюдай, – прошептала тетушка Фила рядом с Еленой. – Иногда судьбу можно изменить одним словом.

 

* * *

 

Толчук смотрел в лицо своего предка-огра.

– Почему? – повторил он. – Почему ты делаешь это?

Он изучал свою темную копию, даже поднял руку, чтобы коснуться собственного лица. Сходство было очевидным, но при более близком рассмотрении были заметны и некоторые отличия. Фигура из черного камня была несколько ниже ростом, но шире в плечах. Руки и ноги были толще, как у настоящего огра. Но, как и Толчук, его двойник из черного камня стоял прямо, не сгибаясь.

Пылающие глаза сосредоточились на нем.

– Мой последний потомок, – проговорил он, зарычав от гнева.

Толчук наморщил лоб. Его смешанная кровь – огра и силура – сделала отцовство невозможным для него. Прямая линия, идущая от Личука, оборвется после смерти Толчука.

Двое смотрели друг на друга, разделенные двадцатью шагами и пропастью веков – огр во плоти и огр из черного камня. Несмотря на опасность, Толчук хотел узнать больше. Здесь стоял родоначальник его проклятого рода. Он не мог не задаваться вопросом, сколько в нем самом от этого монстра. Ограничивалось ли их сходство чертами лица? Ему необходимо было знать, поэтому он начал с истоков:

– Почему ты нарушил свою клятву Земле?

Личук сплюнул, его глаза вспыхнули:

– Земля не заслуживает клятв. – В этих пламенных глазах Толчук увидел лишь презрение. – Я понимаю, что ты хочешь узнать. Мы с тобой похожи больше, чем тебе кажется, Тот-кто-ходит-как-человек, – эти последние слова были произнесены с насмешкой.

– Как так?

– Не можешь предположить?

Толчук нахмурился, но ответ пришел из-за его спины. Магнам, скрытый в его тени, сказал:

– Каждый из вас лишь наполовину огр.

Вздрогнув, Толчук неожиданно понял, что Магнам сказал правду: прямой позвоночник и другие, едва заметные отличия.

– Ты наполовину силура, как я?

– Нет, – проговорил Магнам, подходя ближе. – Он наполовину дварф.

Глаза Толчука расширились.

– Со стороны отца, – ответила холодно каменная фигура, – торговца-дварфа. Он надругался над женщиной-огром из клана Токтала и бросил ее с растущим животом. Как и ты, я родился полукровкой среди кланов, где чистота крови была всем. Только мои стихийные таланты дали мне почет и уважение – моя способность узнавать, развивать и доводить до совершенства таланты других.

– Дар, данный тебе Землей, – напомнил Магнам. – Землей, которую ты хочешь уничтожить.

Глаза Личука вспыхнули алым.

– Земля не дает даров, – сказал он с яростью. – За все приходится платить.

Толчук услышал застарелую боль в его голосе.

– Почему ты говоришь так?

Личук бросил взгляд на остальных. За это время никто не сдвинулся с места, все внимательно слушали. Личук вновь посмотрел на Толчука:

– Как и ты, я был бесплоден – еще одно проклятье из-за распутства моего отца.

Толчук нахмурился. Личук не мог быть бесплоден, иначе сам Толчук не смог бы родиться как его потомок. Его темный предок прочитал замешательство на его лице.

– Да, я нашел способ справиться с этим проклятьем. Я отыскал целительницу, обладавшую стихийным искусством, и использовал свои таланты, чтобы усилить ее собственные. Она смогла исцелить мои чресла, дать жизнь моему семени. Но и за это пришлось заплатить высокую цену. Способности целительницы были еще слишком неразвиты. Она сожгла себя этой попыткой, уничтожила в себе дар Земли и повредилась в рассудке.

– Так ты забрал ее дар силой, – проговорил Толчук. – Для того чтобы ты мог иметь детей.

– Каков отец, таков и сын, – сказал Магнам вполголоса.

Темный Лорд повернулся к дварфу, сжав кулак. Магнама подняла с пола невидимая сила, сжав его горло.

– Я ни в чем не похож на своего отца, – прорычал Личук. – Это был несчастный случай!

– Отпусти его! – крикнул Толчук, по тону не отличаясь в этот момент от своего предка.

Личук смерил его взглядом, затем отбросил Магнама прочь. Дварф упал на край костяного кладбища. Фердайл и Торн бросились ему на помощь.

Как только стало ясно, что его друг-дварф жив, Толчук обернулся к Личуку:

– И что произошло после этого?

– Ничего. Я жил счастливо и не знал тревог среди клана Токтала целую зиму. Я стал отцом ребенка. Но в утро, когда он родился, я отправился к Призрачным Вратам, чтобы молиться за моего ребенка, чтобы подготовить себя к клятвам Земле. Но…

Он замолчал, сжимая кулак. Запятнанный пол под его ногой стал темнее, трещины расползлись от его пяток и пальцев ног. Его следующие слова были мрачны, как камень, из которого была изваяна его фигура:

– Но Земля знала.

Он замолчал на миг.

– Земля – жестокий хозяин, намного более жестокий, чем был я когда-либо. – Черная рука указала на Нилан и Мерика. – Вы знаете. Вы оба почувствовали ее гнев. Болезнь, что поразила твои деревья и твой народ была деянием Земли, разве не так?

Мерик ответил:

– Нимфаи пытали изменить естественный порядок вещей, распространив свои деревья по всем землям. Земля действовала, чтобы защитить саму себя.

– Уничтожив все и безжалостно исказив суть самих нимфаи. Это благоразумный ответ? Сколько еще других пострадали от рук Мрачных духов с тех пор? – его голос стал более гневным. – Это привело к наказанию невинных, к мукам и без того страдающих.

Личук сурово смотрел на Нилан. В темных провалах его глаз вспыхивали маленькие язычки пламени. Нилан опустила голову.

– Она знает, что я говорю правду, – он освобождающе махнул рукой: – Земля наделяет своей магией, но это не дар. Это тирания. Осмелься сделать шаг за границы, установленные Землей, – и ты будешь наказан, наказан не один раз, но навсегда. С тех пор как существует Земля, мы не можем управлять своими жизнями, – он тяжело вздохнул. – Я намереваюсь положить конец этой тирании, освободить мир, разбив Призрачный Камень и уничтожив его стихийное сердце.

Послышались потрясенные вздохи, но Толчук остался безмолвен.

Личук продолжил, не слушая их, потерянный в своем гневе:

– Вы можете осудить мои действия, посчитав их злом, но они – невеликая цена за великую победу. Многие умерли, чтобы у всех было будущее. После этой ночи оставшаяся часть истории не будет знать оков. Народы мира освободятся от магического ярма Земли.

Наконец Толчук подал голос:

– Но что Земля сделала тебе?

Личук едва не задохнулся, он был на краю безумия:

– Что Земля сделала мне? Как и у Мрачных, Земля забрала мой талант и мерзко извратила его. Она забрала мое искусство, заставив изменять стихийный дар. Я узнал, что то, к чему я прикасаюсь, будет извращено тьмой. То, что Земля сделала со мной, я был обречен делать с другими. Я изменял всех стихий, которых касался.

– Превращая их в гибельных стражей, – проговорил Толчук.

Лицо Личука стало сердитым: он, должно быть, услышал обвинение в его голосе.

– А почему нет? Я стал первым гибельным стражем, созданным самой Землей. И все зло, что исходит от меня, началось тогда.

Толчук начал осознавать все глубины его помешательства. Века гнева, унижений, мучений и, возможно, под всем этим – вина. Но его предок отрицал свою виновность. Личук облачал свою месть и жестокость в броню благородства.

– Я дал битву Земле в тот день. Я пытался напасть на стихийное сердце, обратить его черную магию против него самого. Но я был слишком слаб. Я был побит, разорван, но я прошел через Призрачные Врата. И там Земля оказалась лицом к лицу со своей ошибкой, – последовал горький смех. – Я истекал кровью внутри Врат. Кровь гибельного стража! Моя кровь отравляла все, чего касалась.

Толчук понимал. Он видел, что произошло с Сердцем его народа, когда кровь Вирани омыла камень.

– Вокруг моего изломанного тела кровь Земли изменялась, затвердевала, превращаясь в черный камень, заключая меня в себе, замуровывая меня. Я стал черной опухолью внутри тела Земли. Прежде чем мое изменение смогло распространиться дальше, Земле пришлось изгнать меня из своего тела, и так я оказался где-то далеко, перенесенный Призрачными Вратами.

– В Гульготе.

Кивок:

– Я вернулся на родину своего отца, на родину дварфов. Оказавшись там, я потянулся разумом прочь из своей могилы и отыскал рудокопов-дварфов со стихийными способностями. Я призвал их к себе, связал их с собой, и они выкопали меня. Затем я начал собирать армию, чтобы поработить народ моего отца. Я создал легион гибельных стражей, чтобы обратить дар Земли против нее самой. Я создал сосуды, наделенные большой силой, – четыре статуи из камня своей могилы. Мантикора, Виверна, Василиск и Грифон. И когда я собирался вернуться в Аласию, издалека, как благословение, пришел дух безграничной силы.

– Чи, – пробормотал Толчук.

– Духа заинтересовала Гульгота. Он подошел слишком близко и был пойман Вратами, порабощен столь же надежно, как и любой гибельный страж. Эта Плотина силы открывала любые возможности для использования ужасающей магии. Не было никаких ограничений. Моим первым действием после получения этого дара стало проникновение в Землю, и я проделал дыру в ее коре, создав Блэкхолл из расплавленного камня. Это было мое возвращение на эти земли. Я снова искал способы добраться оттуда до сердца Земли, чтобы уничтожить Призрачный Камень. Но земля стала осторожнее с возрастом. Она знала, как использовать своих стихийных марионеток, чтобы противостоять мне. Поэтому столетиями я изучал слабости своих врагов и те места, где стихийные потоки, исходящие от Призрачного Камня, поднимаются близко к поверхности. Я искал способ извратить Землю, как она извратила меня.

– И теперь это последняя атака, – проговорил Толчук.

– Вы оказали мне услугу, уничтожив остальные Врата Плотины. Это сосредоточило Чи внутри одной статуи. Ситуация стала нестабильной, и в этой нестабильности открылись возможности. Я увидел, как можно использовать полную луну, чтобы перенести меня сюда из Блэкхолла. Как использовать энергию Пустоты, чтобы связать одно с другим, чтобы частично наложить их друг на друга. – Он указал на Елену: – Ведьма использовала тот же трюк, чтобы перенестись к Лунному озеру в Западных Пределах.

Толчук кивнул, неожиданно поняв. Не удивительно…

– И как только ты попал сюда?.. – спросил он громко.

– Я соединился с Чи в последних Вратах Плотины, объединив нас обоих.

– И теперь ты намерен использовать силы обоих, чтобы напасть на Призрачный Камень через стихийное озеро здесь.

– Наконец-то я смогу победить.

Толчук встретился взглядом с измученным существом, стоявшим перед ним. Он понял в этот момент, что хоть у них и одно лицо, их души различны, как день и ночь.

– Я не допущу этого.

Последовал ледяной смех.

– У тебя нет выбора. Никто не может причинить мне вред, – в голосе появилась мрачная угроза. – И, что гораздо важнее, никто не осмелится причинить мне вред. Есть и худшая судьба, чем мир, которым правит Темный Лорд.

Толчук отступил назад и поднял руку, подавая знак двоим, что прокрались в комнату за плечом Темного Лорда. Толчук отвлек Темного Лорда и тем самым дал им возможность подготовиться и остаться незамеченными.

– Я одержу победу, – с усмешкой проговорил Личук.

Его слова были прерваны звоном тетивы. Затем из его груди показалась стрела, пронзив его со спины и целиком пройдя через каменную фигуру.

Толчук и Личук оба смотрели на наконечник стрелы. Он был отделан камнем сердца.

Личук поднял пылающий взгляд на Толчука:

– Нет!

Вокруг края раны черный камень превратился в камень сердца. Как и в случае с Сердцем огров до этого, прикосновение камня сердца очистило черный камень.

– Сейчас! – крикнул Каст с другой стороны пещеры. Отряд дварфов ворвался в нее.

Темный лорд вырвал стрелу. Камень Сердца снова превратился в черный камень.

– Меня не победить так легко. Я – живой черный камень, не просто кусок скалы.

Толчук поспешно отступил назад.

– Я возвещу новую эпоху Аласии, – проревел Личук, – пролив вашу кровь!

Неожиданно приостановленная битва возобновилась. Поднялись костяные войска, заизвивались черные щупальца, и закричали яростно скальтум.

Высокая костяная тварь напала на Толчука, оставив болезненный разрез на его груди. Он взмахнул молотом, и повалил существо на землю. Из этих останков поднялась новая тварь, поменьше, но более быстрая, с когтями из острых осколков. Толчук ударял ее молотом снова и снова, а другие монстры подбирались ближе.

Он оглянулся по сторонам; вокруг царил хаос. Армия дварфов присоединилась к ним, атакуя при помощи оружия, мерцающего камнем сердца.

Позади Толчука в бешенстве кричал Личук:

– У вас нет надежды!

 

* * *

 

Каст жестом приказал последним дварфам покинуть коридор. В пещере армия разделилась на две части. Веннар уже вел одну группу вдоль южной стены, чтобы помочь отряду Елены. Каст шел в хвосте другой группы с Сайвин, Тайрусом, Флетчем и Хурлом.

Его колонна двинулась вдоль другой стены пещеры. Стрелки с обеих сторон засыпали стрелами каменную фигуру в центре помещения. Каст понял, что это должен быть Черный Зверь из Гульготы.

Монстр отбросил множество стрел ударами руки и залпами испепеляющего магического огня, но многие поразили цель, как и первая стрела, пущенная Флетчем. Даже сейчас, несмотря на дополнительный вес из-за наконечников, обработанных камнем сердца, пират попадал в цель безупречно.

И, хотя они не смогли повергнуть демона, им удалось вывести его из равновесия и заставить обратить свою магию против них. Каст был рад, что потратил время на то, чтобы подставить их клинки, наконечники стрел и топоры под капающий камень сердца в нишах и покрыть поверхность оружия сияющим кристаллом.

Сайвин заметила это:

– Откуда ты узнал?

Каст покачал головой:

– Просто знал. Темный Лорд защитил этот коридор, поставив над ним дракона; у него должна была быть причина бояться за спрятанное здесь сокровище.

Но Каст сказал не всю правду. Пока он смотрел на капли в нишах, он почувствовал знакомое покалывание… присутствие Рагнарка. Было ли это некое знание, которое он разделил с демоническим близнецом Рагнарка, или последнее предсказание, пришедшее от спящего дракона, но Каст почувствовал, что нужно покрыть оружие камнем сердца.

Пока он бежал, он молился, чтобы знания дракона в нем были достаточно сильны, чтобы сказать ему, что делать дальше. Каст изучал своего врага. Он мог только гадать, что за сила рядом с ним. Возможно, Темный Лорд не привык еще к своему новому состоянию и черного стража, и Врат Плотины одновременно. Если так, то они не должны дать ему шанс обрести полную силу.

Каст пытался понять, сколько магии потребовалось, чтобы соединить Блэкхолл с этой пещерой в Зимнем Эйри. Могло ли это быть одной из причин, по которой они еще не сожжены заживо?

Или дело в другом?

Под монстром серебряный пол был запятнан черным, и тьма распространялась дальше. Каст с изумлением смотрел на это изменение. Интересно, их усилия вообще тревожат это чудовище? Или они всего лишь досадная помеха, как мухи для лошади?