Книга шестая Самая долгая ночь 3 страница

– Насколько больше? – спросила она, вставая. Оставив меч на кровати, она подошла к столу, начиная понимать.

– На целую жизнь, – пробормотал Джоах. Он кивнул на Кровавый Дневник: – Под его обложкой заперто бессмертие, бесконечная энергия Пустоты.

– Я тоже хорошо знаю все это.

Елена взяла книгу. Сначала она даровала бессмертие Эррилу как ее хранителю и стражу. Затем эта сила перешла к ней. Книга не останавливала смерть, но, как источник энергии, она замедляла уход зим и быстрее исцеляла раны.

– Понадобится лишь малая толика этой энергии, чтобы напитать чары, способные вернуть Кеслу. Пожалуйста, Елена… Кесла отдала свою жизнь, чтобы разрушить Врата Василиска, которые угрожали нашим землям. Мы ее должники, мы должны попытаться вернуть ее.

Елена чувствовала, что склоняется на сторону Джоаха. Осмелится ли она поверить сердцу брата? Может ли она запретить ему эту попытку? Однако она бросила взгляд на новую руку Джоаха, на лицо, одновременно знакомое и чужое, и сомнения легли на ее сердце.

Наконец она вздохнула, отбрасывая эти раздумья на потом.

– Мы не рискнем попробовать какие-либо чары, которые могут ослабить книгу накануне грядущей битвы. Я не могу рисковать судьбой мира ради возможности воскресить одну женщину.

Джоах кивнул, благодарный. Он явно воспринял ее слова как согласие, а не просто отсрочку.

– Конечно. Я не имел в виду, что мы должны попробовать сейчас. Я должен беречь свою магию для грядущей битвы.

Елена хотела было вывести Джоаха из заблуждения, но подумала, что лучше оставить обсуждения на потом. Это, к тому же, даст ей время обдумать просьбу брата.

Джоах встал:

– Спасибо, Ель… я знал, что ты поймешь.

Она просто кивнула, отведя глаза.

Джоах вернулся к двери:

– Я должен пойти посмотреть на последние приготовления. Арлекин Квэйл хотел обсудить что-то насчет использования иллюзий, чтобы привести в замешательство наших врагов.

– Если кто-то и может прошмыгнуть мимо стражи Темного Лорда, то это Арлекин, – согласилась Елена, открывая ему дверь.

Джоах отвернулся от нее и проскользнул в коридор:

– Еще раз спасибо, Ель.

Она улыбнулась ему, на мгновение вновь увидев простого, честного парнишку, которого она оставила во фруктовом саду. Но под этим обликом крылось что-то более темное. Он сильнее сжал свой отвратительный посох, когда уходил прочь.

Елена закрыла дверь и прислонилась к ней, прижимая Кровавый Дневник к груди. Золотая роза на переплете сияла все ярче, по мере того как росла сила лунной магии.

Отойдя от двери, она распахнула книгу. Пустые страницы смотрели на нее. Она приложила руку к пергаменту, гладкому и чистому. Не было ни следа врат, что должны были распахнуться вновь с восходом луны. Она хотела бы, чтобы тетушка Фила была с ней сейчас здесь. Джоах пробудил старые семейные воспоминания. Елена закрыла книгу и вернулась к кровати. Она разгладила одеяло. Даже больше, чем тетушку Филу, она бы хотела увидеть свою мать. Хотя бы на несколько мгновений…

– Мама, что же мне делать? – прошептала она в пустой комнате.

Вместо ответа раздался пронзительный звук рога, эхом пронесшийся по всему кораблю. Елена обернулась. Дозорные в вороньем гнезде! В отдалении первому рогу ответил другой, более приглушенно – на этот раз с земли, из выжженного фруктового сада.

Начиналось!

Елена подбежала к двери и распахнула ее. Она вздрогнула, увидев Джоаха, преградившего ей путь. Он, должно быть, вернулся к ней, когда поднялась тревога.

– Джоах! Мы должны…

Она не договорила: он с силой ударил ее в грудь. Она отшатнулась, потеряв равновесие, и упала на кровать, а Джоах вошел в комнату вслед за ней.

– Джоах, что ты….

Он закрыл за собой дверь, и иллюзия спала с него. Рыжие волосы превратились в каштановые, черты лица переплавились из любимых знакомых черт ее брата в другие знакомые черты, но отнюдь не любимые.

Елена не могла вдохнуть от потрясения. Это было невозможно. Она видела, как это тело разрубили на части и сожгли. Его имя комом встало в ее горле:

– Грешюм!

Она схватилась было за свой кинжал ведьмы, но прежде чем ее пальцы смогли коснуться рукояти, темный маг ударил ее своей магией. Елена отлетела к стене, и ее прижало к ней, распятую между покрытыми тонкой резьбой деревянными панелями. Она не могла двигаться.

Грешюм подошел к ней, отбрасывая по пути ворох меха и одеял.

– Бесполезно бороться.

Несмотря на его слова, она продолжала бороться с невидимыми путами. Ее руки наполнились энергией, пылая магией – одна холодным огнем, другая ведьминым огнем. Но не было клинка, чтобы высвободить магию крови, и потому ее судьба зависела от милости этой твари.

Грешюм склонился к ней:

– Где меч крови?

 

* * *

 

С первым звуком рога Эррил бросился к одному из нижних люков «Феи Ветра», в то время как остальные в трюме кинулись к различным иллюминаторам и люкам. Эррил опустился на пол возле мотка веревки, присоединенной к блочному механизму наверху – обычно это приспособление использовалось для того, чтобы поднимать припасы. Он наклонился, чтобы посмотреть на местность внизу.

Дождь налетал волнами, ухудшая видимость, но явно что-то случилось там, где были огры. Еще один рог прозвучал со стороны фруктового сада.

Эррил не видел угрозу. Все, что он мог различить, – это колонны огров, спускающиеся вниз, словно шеренги каменных глыб. Их командиры выкрикивали приказы, но они не достигали такой высоты.

Что происходит? Ему нужна была более удачная позиция. Но когда он начал подниматься, что-то большое, хлопая крыльями, прорвалось в люк вместе с порывом мокрого воздуха. Эррил отскочил прочь, выхватив меч, как только оказался на ногах.

Но защищаться не было нужды. Существо, все еще в полете, повернулось и приземлилось в настороженной позе. Существо имело и птичьи, и человеческие черты: корону из перьев, обнаженные ноги, руки заканчивались длинными перьями, а лицо было сужено, словно клюв. Янтарные глаза пылали в сумрачном трюме.

Рядом с Эррилом появились Фердайл и Торн.

– Это один из наших разведчиков!

Эррил убрал меч в ножны:

– Что происходит?

Силура осмотрел помещение, пытаясь отдышаться.

– Атака внизу. Из земли. Ждали – в засаде. – Человек-птица остановил глаза на Торн: – Старейшина посылает весть.

Он глядел на Торн довольно долго в полной тишине, и его глаза горели. Она кивнула, и Фердайл сжал ее локоть. Он явно тоже услышал безмолвное послание.

Выполнив свой долг, разведчик вновь нырнул в люк. Эррил увидел отблеск перьев, выросших на его руках, когда изменяющий форму выпал из люка, снова превратившись в сокола.

– Что он сказал тебе? – спросил Эррил у Торн.

Она повернулась к нему, бледнее, чем мгновение назад.

– Мой отец и его армия намереваются прямо сейчас присоединиться к битве внизу.

Эррил сжал кулак:

– Я должен увидеть, с чем они столкнулись.

Он бросился по лестнице к открытому люку в потолке. Плечом открыв дверь, он почувствовал, что буря усилилась; потоки дождя хлестали вздымающуюся палубу. Эррил натянул капюшон плаща на голову и сгорбился. Толчук и Магнам уже стояли у ограждения, наклонившись, чтобы увидеть то, что происходило внизу.

Эррил поторопился к ним, и в этот момент еще один люк открылся, и от ветра дверца широко распахнулась. Эррил повернулся, ожидая увидеть Елену, но это были Мерик и Нилан.

– Что случилось? – крикнул Мерик, пытаясь перекричать бурю.

Эррил покачал головой. Толчук посмотрел на них, когда все собрались у палубного ограждения. Его брови были насуплены.

Эррил смотрел вниз, его пальцы искали бинокль.

Через завесу дождя он разглядел кровавое побоище со странными чудовищами, появившимися из сухих ветвей и грязных листьев.

Сняв бинокль с пояса, Эррил навел его вниз, на центр битвы. Он увидел, как черная тварь выбралась из спутанных корней и перевернутого дерева. Она вся состояла из членистых ног, нечто среднее между богомолом и муравьем, но по росту не меньше человека. Монстр прыгнул на огра, обхватив свою жертву ногами. Острые жала разорвали шею и лицо, и оба противника покатились по земле, упав в грязь.

Повсюду из подземных нор выползали огромные слизняки размером с бревна. Их маслянистая покрытая ядом кожа шипела, когда на нее попадал дождь. Они вытягивали похожие на червей придатки, при прикосновении сжигающие плоть до костей. Эррил смотрел, как одно из чудовищ переползло через раненого огра, проложив себе путь прямо через плоть на ногах несчастного.

Снизу донесся рев, и над горизонтом прогрохотал гром. Это была резня. Эррил опустил бинокль. Ему было тошно от представшей его глазам картины и одновременно от собственного бессилия.

Несмотря на непредвиденные сложности, огры продолжали пробираться вперед через ловушку, платя кровью за каждый шаг. Эррил в отчаянии сжимал ограждение, желая отдать им свою собственную силу.

– Им никогда не сделать этого в одиночку, – сказал Толчук рядом с ним.

Эррил понимал его. Край ямы был еще в целой лиге от них.

– Они не одни, – свирепо сказал Фердайл. Он указал в небеса.

На фоне туч темной стаей летела армия силура. Повернув как один, крылатая армия спикировала к побоищу. Они упали на врага со всей силой своей скорости, пустив в ход когти и клювы.

Эррил вновь поднял бинокль, сердце грохотало в его ушах. Один из золотых орлов упал на огра, все еще борющегося с черной тварью, похожей на насекомое. Птица напала на такой скорости, что Эррил едва заметил момент удара. Только когда хитиновая голова выпала из когтей орла, Эррил понял, что произошло. Огр с окровавленным лицом, рыча, стряхнул с себя обезглавленного монстра.

Смерть дождем падала с неба на притаившихся тварей. Постепенно ход битвы изменился. Огры хлынули вперед, дубинами прокладывая себе путь. Объединив усилия, две армии продвигались к поджидающей их яме.

Эррил опустил бинокль и посмотрел на дыру, изуродовавшую нагорья. Он знал, что это был лишь первый небольшой бой. Что бы ни лежало впереди, оно оставалось скрыто клубящимся дымным туманом.

Он оглянулся на палубное ограждение. Толчук стоял рядом с Магнамом. Мерик – с Нилан. Фердайл – с Торн. У всех на лицах было одно и то же выражение усталости и ужаса.

Из люка появились Джоах и Арлекин, затем Джастон с болотным ребенком. Джоах махнул Эррилу:

– Мы можем разработать план…

Эррил перебил его:

– Где твоя сестра?

Он оставил Елену с братом и думал, что Джоах по-прежнему с ней.

Джоах оглядел мокрую от дождя палубу:

– Я… я думал, она уже здесь. Когда я в последний раз ее видел, она была в своей каюте.

Сердце Эррила стукнуло где-то в горле. Звук рогов должен был заставить ее подняться. Проклиная себя за невнимание, он прошел мимо Джоаха и остальных.

Джоах сказал:

– Она, похоже, хотела побыть одна…

Эррил остался глух к его словам. Он ворвался в передний люк и бросился вниз по ступеням.

Джоах побежал за ним:

– Что случилось?

Эррил не ответил. Он бежал в брюхо корабля. Он слишком доверился открытому воздуху вокруг них, их изолированности. Он глупо позволил себе потерять бдительность, на время доверив Джоаху приглядывать за сестрой. Но за это время он мог потерять все.

Эррил промчался с топотом по кораблю, молясь, чтобы он не пришел слишком поздно. Затем он увидел дверь их каюты. Казалось, что все в порядке.

Джоах крикнул, пытаясь поспеть за ним:

– Что ты?..

И в этот момент дверь впереди сорвало с петель взрывом и выкинуло в коридор. Эррила отбросило назад, и он налетел на Джоаха. Вылетевшая дверь ударила их с силой молота, Эррила задело по виску, затем дверь пролетела, кувыркаясь, дальше. Все стихло, сознание Эррила помутилось, и время превратилось в застывшее мгновение.

Затем Эррил начал пробираться между осколками дерева и снова ударился головой. Он боролся с подступающим беспамятством, но мир исчез… и он остался в темноте.

 

* * *

 

Елена сморгнула слезы, выступившие после магической вспышки. Она по-прежнему была распята на стене, беспомощная. Голова болела; сердце глухо стучало где-то в горле. Ее руки превратились в два солнца, наполненных жгучей энергией.

Грешюм стоял перед ней, его плащ развевался, отброшенный назад потоком энергии, а посох он вытянул перед собой, словно королевский скипетр. Он растерял все хладнокровие, гнев и разочарование заставили его прийти в неистовство.

– Где меч крови? Скажи мне, или я разорву корабль на части и найду его сам в обломках!

У темного мага была сила, чтобы претворить в жизнь свою угрозу, – Елена знала это, потому что видела, как он только что высадил дверь. Но она молчала. С тех пор как он поймал ее, он изматывал ее волю ужасающей ложью, шептал обещания, но не осмеливался причинить ей физический вред. Если бы он окропил кровью ее руки, она бы вновь получила власть над своей магией.

Это был тупик.

Елена старательно отводила глаза от мехов у ног темного мага. Его первая атака сбросила покрывала ворохом на пол. Меч ведьмы лежал под этой грудой. Грешюм явно был уверен, что меч должен быть искусно спрятан, а не лежать на виду.

Ее глаза остановились на Грешюме.

Спокойствие темного мага истощилось. Он, должно быть, знал, что времени у него мало.

Голос заставил вздрогнуть их обоих:

– Грешюм!

Темный маг крутанулся вокруг своей оси. В разбитом дверном проеме стоял Джоах с поднятым посохом.

– Джоах! Назад!

Ее брат не обратил внимание на предупреждение.

– Ты поклялся, что не вернешься!

Грешюм пожал плечами, держа посох поднятым.

– Я только забираю последнее, что мне нужно. Затем уйду.

– Тень Осоки, – сказал Джоах, сузив глаза.

– Меч в любом случае уничтожит твою сестру. Я найду ему лучшее применение.

Елена обвисла на стене. Она была потрясена, несмотря на весь ужас происходящего. Джоах явно не удивился появлению Грешюма. Судя по словам ее брата, между ними был некий уговор. Но почему? Чтобы получить назад часть своей жизни? Елена смотрела на восстановленную руку Джоаха. Нет, здесь было нечто более важное, чем его собственная жизнь. Кесла.

Она закрыла глаза, не в силах перенести этот кошмар. Она не понимала всех глубин отчаяния брата.

Грешюм заговорил:

– И должен сказать, мой мальчик, ты выбрал не лучшее время, чтобы появиться здесь.

Елена открыла глаза, чувствуя, как в комнате появляется источник силы.

– У меня не было способа заставить твою сестру выдать секрет, – Грешюм взмахнул посохом быстрее, чем бросается атакующая змея. – Но теперь ты здесь…

Водоворот маслянистой тьмы появился перед ее братом.

– Джоах! – крикнула Елена.

Прежде, чем ее крик стих, жуткое чудовище выпрыгнуло из тьмы и напало на ее брата. Чудовище было с серой кожей, звериным рылом и заостренными ушами, а его руки заканчивались острыми когтями. Руки, способные раздробить кость, схватили Джоаха, разорвали одежду, и ужасные когти вонзились в плоть. Его посох упал на пол, оказавшись вне досягаемости.

Зверь наклонил свою морду к горлу Джоаха, его губы раздвинулись в оскале, блеснули острые зубы. Явно голодный, он втянул воздух, свиные глазки светились жаждой крови.

– Ты нравишься Рукху, – сказал Грешюм, глядя на пытающегося бороться брата Елены. – Я думаю, он еще помнит вкус твоей старой руки. – Джоах стал сопротивляться более ожесточенно, а темный маг повернулся к Елене: – Теперь, возможно, мы сможем сторговаться: Тень Осоки за жизнь твоего брата.

Елена смотрела на истекающее слюной чудовище.

– Нас больше никто не побеспокоит, – добавил темный маг. – Я запечатал конец коридора.

Взгляд Елены опустились к полу, к беспорядочно лежащим одеялам и мехам. У нее не было выбора.

– Меч…

И тут ее глаза уловили какое-то движение. Посох Джоаха поднялся с пола позади Грешюма, отбрасывая тень. Брови Елены приподнялись.

Грешюм слишком поздно почувствовал опасность. Он повернулся, но посох стремительно переместился, оказавшись над его головой, а тень приподнялась. Темный маг был пойман за шею, схвачен за горло каменным посохом. Его собственный костяной посох упал на пол, когда Грешюм схватился за горло. Позади темного мага тень продолжала обретать форму, словно выходя из другого пространства.

Это был Джоах!

Рот Грешюма открылся в страхе, но брат Елены продолжил сдавливать горло мага.

– Я предупреждал тебя, чтобы ты не возвращался.

Джоах поставил ногу в сапоге на упавший посох, ломая кость. Из него на деревянный настил хлынула дымящаяся кровь. Послышался вой, и Грешюм взвыл следом.

Джоах бросил взгляд на чудовище, удерживающее его копию. Он взмахнул рукой, и образ превратился в песок, а затем исчез даже песок.

Гоблин вздрогнул и с бегающими глазками попятился к стене.

– Освободи мою сестру, – прошипел Джоах.

Грешюм поднял было руку, и тут за дверным проемом послышался скрип дерева. Все взгляды обратились туда.

Эррил стоял, опираясь на разбитую дверную раму, в его руке был меч. Кровь стекала с его лба.

– Елена…

На одно мгновение все отвлеклись. Грешюм ударил Джоаха локтем в грудь. В этот же момент чудовище, повинуясь безмолвной команде, прыгнуло на Эррила.

Елена сражалась со своими путами, но она не могла пошевелить и пальцем.

Перед ней Джоах закашлялся, воздух был выбит из его груди. Он споткнулся и освободил темного мага. Грешюм отпрыгнул в сторону и склонился над остатками своего сломанного посоха. Он раскрыл ладонь над окровавленными ошметками, и осколки кости собрались снова в вспышке магии. Маг взял в руки свой посох.

Джоах поднял свой, но темный маг оказался быстрее. Вспыхнула магия. Брат Елены перелетел через каюту и ударился о каменный очаг, оказавшись распят на стене точно так же, как и Елена.

У дверного проема Эррил был вихрем из стали. Он пронзал тварь темного мага снова и снова. Затем, в последний раз повернувшись, он перерезал мечом горло чудовища. Кровь брызнула на потолок, и тварь замертво упала на пол.

Эррил пробрался через комнату, его плащ спереди был залит кровью.

Грешюм заговорил, пригнувшись к полу в углу возле Джоаха, направив свой костяной посох на стендайца:

– Ты не растерял свои навыки даже спустя пять веков. А теперь брось свой меч и ногой пододвинь его сюда.

– Нет! – крикнул Джоах в волнении.

Грешюм протянул обрубок своего запястья к Джоаху, и тело того изогнулось в конвульсии, а спина выгнулась у стены, несмотря на магические путы. Он закричал, и на его губах выступила кровь.

– Джоах! – вскрикнула Елена.

– Делай, как я сказал, – прошипел Грешюм Эррилу, – или я заставлю и девчонку страдать.

После напряженной паузы Эррил бросил оружие и оттолкнул его от себя.

Грешюм опустил обрубок. Джоах, обмякнув, упал со стены, с его губ стекала кровь.

– Джоах?.. – простонала Елена.

– Он жив, с ним не случилось ничего хуже, чем боль в животе, – сказал Грешюм. – Но это можно изменить. Все зависит от тебя, – он кивнул на Эррила. – И, похоже, еще одна жизнь оказалась на кону. С тобой трудно торговаться, моя дорогая. Теперь я вынужден предложить две жизни за древний меч.

– Не делай этого, – выпалил Эррил.

Грешюм не обратил на него внимания. Его глаза остановились на Елене, а посох оставался направленным на Эррила.

– Ты когда-нибудь видела, как с тела одним рывком снимают кожу? Это довольно сложно, но у меня была практика. Выбери одного: Эррил или Джоах. Муж или брат, – Грешюм повел посохом назад и вперед. – Мне все равно, кто.

Елена знала, что они проиграли. Она кивнула на одеяла:

– Меч вон там, прямо под мехами.

Глаза Грешюма расширились, и он посмотрел себе под ноги.

– Он был там все это время? – он взглянул на Эррила и покачал головой: – Я могу понять, если она совершает ошибку, но ты? Тебе следовало подумать лучше. У вас есть артефакт достаточной силы, чтобы одержать верх над Черным Сердцем, и вы бросаете его на пол, словно кухонный нож? – Он подошел к покрывалам и ударил ногой по ним. Он был удовлетворен, услышав звон. – Я ожидал встретить сложные преграды, которые только Елена может открыть.

Эррил смерил темного мага яростным взглядом.

Грешюм осторожно взял свой посох под мышку и пошарил под мехами. Когда он выпрямился, в его руке была рукоять, украшенная розами. Он стряхнул ножны, высвобождая льдистое лезвие из стихийной стали.

– Тень Осоки… – проговорил Грешюм благоговейно, затем с облегчением рассмеялся: – Наконец моя!

Он бросил свой костяной посох и ногой отпихнул его в сторону. Это простое действие ясно сказало Елене, каким ужасным оружием может быть клинок.

Она встретила взгляд Эррила. Он смотрел на ее руки. И явно понимал, что ее сила сейчас недоступна ей. Его глаза снова встретились с ее глазами.

– Вспомни купальню твоей семьи, – прошептал он. – Когда ты спалила ее…

Елена нахмурилась. Она рассказывала эту историю Эррилу давным-давно. Она едва расцвела для своей Розы, сразу после своей первой месячной крови. Лежа в холодной кадке, она пожелала, чтобы вода согрелась, но, не умея контролировать свою магию, она едва не сварила себя живьем. Но как это могло помочь сейчас? Она не могла распоряжаться своей силой. Она была бескровна…

Затем ее глаза расширились. Тогда тоже ее руки не были окровавлены. Что нынешняя ситуация может иметь общего с ее первой месячной кровью? Поток крови из сердца ее женственности должен был открыть поток магии в ванной.

Она посмотрела на Эррила. «От первого кровотечения до первой крови…»

Он знал, что она все еще кровоточит после их первой ночи, проведенной вместе. Снова кровь – из сердца ее женственности. Может ли это быть способ?..

Она слушала магию, ярящуюся внутри нее, чистую энергию, обновленную Пустотой. Она пожелала, чтобы магия хлынула в ее рубиновые руки, в ее сердце. И когда она сделала так, сияние ее пальцев потускнело.

Грешюм повернулся к ним, держа меч перед собой:

– Как и было сказано в условиях сделки, я сохраню жизни тем, кого ты любишь, но есть еще кое-кто здесь, кому я задолжал.

Эррил встал между магом и Еленой:

– Я не позволю тебе причинить ей вред.

Грешюм рассмеялся:

– Рыцарь, как всегда, Эррил, – темный маг повернулся к столу: – Я не собираюсь причинять вред твоей женщине. Я предпочту, чтобы она впустую потратила свою жизнь, напав на Черное Сердце. В этом отношении у нас одна цель. – Он указал мечом на Кровавый Дневник: – Это Чо. Я собираюсь заставить ее заплатить за то, что она заставила меня танцевать, словно я ее маленькая марионетка. – Он оглянулся через плечо: – Теперь вам следует понять силу меча – разрушать чары, разрушать оковы.

Джоах понял его намерение в тот же момент, что и Елена.

– Нет! – выдохнул он, выплюнув кровь.

Грешюм посмотрел на него, слегка опустив меч:

– Некоторым снам лучше оставаться мертвыми.

Джоах боролся, его глаза были дикими.

– Я заставлю тебя заплатить!

Серый каменный посох задребезжал на полу, но Джоах смог сдвинуть его не больше, чем на ладонь. Грешюм смотрел на его усилия, приподняв бровь:

– Ты силен, мой мальчик. Что я мог бы сделать из тебя, будь у меня время…

Он печально покачал головой и опять повернулся к Кровавому Дневнику.

Елена не теряла времени, пока ее брат отвлек мага. Она потянулась к сердцу своей сущности и прикоснулась к хору магии в ней. Когда темный маг подошел к столу, она послала удар своей магии. Дикая энергия раскаленным копьем вышла из сердца ее женственности.

Грешюм почувствовал освобождение силы, которую невозможно остановить, и рванулся вперед. Магия ударила по доскам возле его пяток на волосок от него.

Дерево разлетелось. Первозданная магия крушила корабль, оставляя после себя дыру, через которую можно было увидеть землю внизу. Эта сила разрушила путы Елены. Она безвольно упала со стены.

Эррил немедленно оказался рядом с ней.

Возле пробитой дыры стоял, шатаясь, темный маг. Весь его плащ был опален сзади. Он сумел выпрямиться и повернулся, держа меч перед собой.

– Умная девочка, – прорычал он. – Но у тебя не будет второго шанса. Меч защитит меня даже от твоей магии.

Елена знала, что он прав. Она сама держала этот меч в руках. Он защищал своего владельца.

– Тогда уходи с мечом, – сказала она, вставая. – Но я не позволю тебе повредить Кровавый Дневник!

Грешюм нахмурился, глядя на книгу на столе; дымящаяся дыра была как раз между ним и Дневником.

– Это еще не все, девочка. Я тебе это обещаю!

Он подошел к дыре, готовый прыгнуть в нее и уйти со своим трофеем. Елена чувствовала танец магии в воздухе.

Ее внимание привлекло едва заметное движение. Эррил пригнулся рядом с ней, прыгнул и приподнялся. Перекувыркнувшись, он вытащил кинжал из сапога и швырнул его с точностью опытного фокусника. Клинок воткнулся в запястье мага и пронзил его.

Руку Грешюма с мечом отбросило назад. Тень Осоки выпала из его ослабевших пальцев и в целости и сохранности упала, лязгнув, возле очага.

Темный маг не был столь удачлив. Потеряв равновесие, он начал медленно падать в дыру. Не веря в свою участь, он взвыл так, что резануло уши. Бросив посох и потеряв меч, он лишился магии, способной остановить его падение.

Крича, он падал вниз.

Эррил опустился на колени возле края дыры. Елена присоединилась к нему.

Тело темного мага падало, переворачиваясь в воздухе, он молотил руками и ногами. Далеко внизу он ударился об одно из лишенных ветвей деревьев фруктового сада. Острая изломанная вершина пронзила его грудь. Под тяжестью собственного тела он сполз до середины дерева и там остался висеть, неподвижный.

Когда смерть мага развеяла сковывающие чары, Джоах сполз по стене вниз.

Елена вспомнила, что тетушка Мишель предостерегала ее давным-давно от того, чтобы полагаться на одну только магию. Вот и доказательство. Тень Осоки, один из наиболее могущественных артефактов, когда-либо созданных, чтобы противостоять магии, ничего не смог сделать против такой простой вещи, как обычный стендайский кинжал.

Эррил коснулся плеча Елены, возвращая ее в реальность, но Джоах подошел к ней с другой стороны. Его грудь вздымалась, а лицо было белым от ярости. В руках он держал костяной посох Грешюма.

– Еще нет, – проговорил он, и это было похоже на стон. Его губы продолжили двигаться, но больше не слышно было слов.

Елена чувствовала, как от ее брата веет холодом.

– Джоах… Нет! Все кончено.

Он не обратил на нее внимания. Его губы были синими от холода, исходящего от него. Он поднял посох и указал им вниз. С последним безмолвным шепотом он толкнул его к окровавленному дереву внизу.

Струя сильного черного пламени вышла из конца посоха. Она разорвала темное утро, наполнив его тенями, и пламя ударило в окровавленное дерево. Вспыхнули кора и древесина. Пламя охватило пронзенное тело и взорвалось вспышкой черного огня. Бесконечно долгое мгновение из огня слышались крики проклятых, затем они затихли, оставив после себя лишь дымящиеся останки, и язычки пламени танцевали на поверхности дымящегося пня.

– На этот раз он и правда мертв, – пробормотал Джоах. Костяной посох обратился в пепел в его руках и высыпался в дыру. Джоах повернулся спиной к дыре и деревянным шагом прошел к двери. Ни сказав больше ни слова, он ушел.

Елена поняла, что не может двинуться с места. Она была рада, что Грешюм умер – монстр, который убил ее родителей и мучил ее брата. Но к радости примешивалось странное чувство поражения. Она перевела взгляд с дымящегося пня на дверной проем. Кто же на самом деле победил здесь?

Эррил поднял одеяло с пола. Он прикрыл изорванную одежду Елены. Через дыру до них доносились звуки рога, напоминая им о другой битве, что была в самом разгаре внизу.

Эррил поднял Елену и прижал к себе, обнимая, пока она не прекратила дрожать.

Она не сразу смогла заговорить.

– Если бы ты не вспомнил о крови… – начала она, взглянув на него.

– Т-с-с, – прошептал он. – Ты думаешь, я смогу скоро забыть о том, что забрал твою девственность?

Она смотрела в его глаза и видела в них вину, смешанную с болезненным чувством ответственности. Она коснулась его щеки:

– Если бы ты не сделали этого… мы могли бы с легкостью потерять все этим утром.

Он просто обнял ее крепче. Но рога продолжили звучать внизу; мир не мог ждать вечность. Наконец Эррил подошел к углу, где лежала Тень Осоки, и, подняв ее, вложил в ножны.

Он встретил ее взгляд.

– Появление Грешюма имело какое-то отношение к Джоаху, разве нет?

Елена кивнула:

– Он сделал это ради Кеслы – ради какого-то способа воскресить ее, магии или заклинания, который Грешюм обменял на свою свободу.

Эррил оглянулся на дверной проем:

– Как только кто-то ступает на темный путь… Можем ли мы доверять ему?

Елена смотрела на пустой дверной проем, задаваясь тем же вопросом, боясь даже того, что она начала сомневаться. Она ответила шепотом:

– Я не знаю.

 

* * *

 

Уже было за полдень, а Джоах все еще чувствовал горечь напитка из крови дракона на языке. Эликсир исцелил боль в животе от нападения Грешюма, но он мало что мог сделать с его сердцем.

Джоах стоял на носу «Феи Ветра». Дождь намочил его волосы и стекал ручейками по шее и спине. Джоаха не тревожило то, что он продрог. Внутри он был холоднее ливня. Он поднял лицо к темному небу. Был полдень, но казалось, что все еще тянутся сумерки.